 |
ВОЛЧЬЯ ПЕСНЬ 1 страница
|
|
|
|
ГЛАВА 32
МОНСТР
— Привет, Окс, — произнес монстр.
Я крепче сжал в руке телефон.
Изо всех сил стараясь, чтобы сердце в груди не колотилось.
Волки бегали по лесу в лучах полуденного солнца. Полнолуние было шесть дней назад, поэтому они отрабатывали избыток энергии, которая до сих пор циркулировала в них.
Люди растянулись вокруг меня. Гордо сидел чуть в стороне с закрытыми глазами, скрестив ноги и делая глубокие, медленные вдохи, зарывшись пальцами в траву.
День выдался спокойным. Скоро мы вернемся домой, чтобы поужинать. Было воскресенье. Это была наша традиция. Элизабет нашла новый рецепт мясного рулета, который хотела опробовать. Я собирался приготовить салат из огурцов.
— Привет, — ответил я.
Ричард Коллинз негромко рассмеялся.
— Я их слышу. Как они дышат вокруг тебя. Волки… чуть дальше, но если я напрягусь. Если прислушаюсь достаточно внимательно, то наверняка услышу Картера и Келли. Марка. Элизабет. Робби, да? Новенький. Твоя новая Бета-сучка. И Джо, разумеется. Блудный сын вернулся домой, на отцовскую землю. Принц и королевство павшего короля. Скажи мне, Окснард. Сжигает ли тебя изнутри от осознания того, что я первым дотронулся до него? Сводит ли у тебя все внутренности от того, что мои пальцы прошлись по его коже раньше, чем смогли твои?
— Возможно, — сказал я. — Но больше этому не бывать. Никогда.
— Ах, Окс, — произнес Ричард. — Только не говори, что ты на самом деле в это веришь. Послушай. Ты слышишь меня?
— Да.
— Я хочу, чтобы ты оставил их. Прямо сейчас. Нам с тобой многое нужно обсудить.
— Окс.
Я резко вскинул голову.
Рико внимательно наблюдал за мной.
— Все в порядке? — спросил он.
Я кивнул и натянуто улыбнулся.
|
|
|
— Нужно ответить на звонок, — я старался не дать эмоциям просочиться сквозь узы. Альфы, как меня научили, способны притупить даже самые сильные эмоции, чтобы не проецировать их на своих Бет, свою стаю.
Я подумал о том, что моя мать была замечательной женщиной.
О том, насколько чудесной и доброй она была.
Подумал о том, что люблю свою семью.
О том, что Джо вернулся, что он дома, и останется здесь.
А еще я подумал, что никому не позволю причинить им боль, потому что «стая», потому что «любовь», потому что «дом».
Мое сердцебиение замедлилось.
Шея взмокла от пота.
Кожа плотно натянулась.
Но сердцебиение постепенно пришло в норму.
Рико склонил голову набок. Джесси нахмурилась.
— Сейчас вернусь, хорошо? — Я даже смог выдавить улыбку — ужаснейшую, искусственную улыбку, которая казалась слишком широкой.
Они кивнули.
Я поднялся на ноги, держа телефон возле уха, и направился прочь от всех.
В противоположную от волков сторону.
Я слышал каждый его вздох.
Скрип языка о зубы.
Стараясь при этом думать о чем-то успокаивающем, например, о том, как будет выглядеть уже традиционный салат из огурцов, хрустящий и сладковатый. Пот струился по спине. Солнечный свет пробивался сквозь кроны деревьев. Казалось, все птицы умолкли, весь лес затих, но в действительности все звуки заглушала кровь, стучащая у меня в ушах.
Появилось ощущение, будто я бреду среди деревьев уже несколько дней.
Хотя прошли всего минуты.
— Я один, — произнес я в трубку. — И далеко отошел.
— Правда? — спросил Ричард. — Если честно, я ожидал большего… сопротивления с твоей стороны.
— Возможно, я лгу.
— Возможно, — согласился он. — Но это не так. Твое сердцебиение на удивление спокойно. По правде говоря, контроль, который ты демонстрируешь, экстраординарен. Каким образом тебе это удается?
— Понятия не имею, о чем речь.
— Нет, — резко сказал Ричард. — Не стоит этого делать. Ты не смеешь так со мной играть, Окснард. Не сегодня. И никогда. Думаешь, что знаешь, на что я способен, но ты даже понятия не имеешь. Я же говорил тебе, Окс. Я — чудовище.
|
|
|
— Мне плевать, кто ты такой. Ты никогда не…
— Ты знаком с мистером Фордхэмом?
Это заставило меня резко умолкнуть, потому что я не понимал к чему он ведет. Мистер Фордхэм был стариком, который время от времени наведывался в автомастерскую. Я вспомнил, как Гордо предложил снизить ему цену на каталитический нейтрализатор, потому что мистер Фордхэм не мог себе этого позволить. Именно таким человеком был Гордо — и до сих пор оставался — а выражение лица мистера Фордхэма в тот момент казалось чем-то необыкновенным, таким милым, добрым и просто благодарным за то, что Гордо сделал для него. Когда он узнал, что Гордо вернулся в город, то пришел, пожал ему руку и долго с ним разговаривал.
— Окс, — негромко произнес Ричард. — Я задал тебе вопрос.
— Да, — ответил я слегка отстраненно. — Я знаю его.
— А ты знал, что сегодня у него была назначена встреча с врачом? Ради которой ему пришлось покинуть Грин-Крик. Он, знаешь ли, пожилой человек. Сердце, как правило, со временем уже тикает не так, как раньше. Он также довольно бесстрашен, если хочешь знать. Особенно беря во внимание мои зубы.
Нет. Нет, нет, нет.
— Что ты сделал?
Ричард рассмеялся.
— Окс. Пока что я ничего не сделал. Но сделаю сейчас. Вот. Попрощайся.
В телефоне послышался шорох, и я сжал его крепче. Солнце светило слишком ярко. Все казалось слишком реальным.
— Окс, — произнес дрожащий голос.
— Мистер Фордхэм, — выдохнул я.
— Послушай меня, мальчик, — заговорил он со стальной решимостью. — Не знаю, кто он и чего хочет, но ты ему это не отдашь. Слышишь меня? Не давай ему ничего. Его глаза, Окс. Его глаза такого цвета, что даже и представить сложно. Он не может попасть в город, они не могут, так что единственный способ — выманить тебя за его пределы. Поэтому не делай этого. Не делай этого…
На том конце раздался влажный шлепок.
И я знал этот звук.
Звук разодранного горла.
Звук льющейся крови.
Мистер Фордхэм, которому было восемьдесят лет, задохнулся, умирая. Я слышал хрипы его горла.
— Окс? — спросил Ричард. — Ты все еще тут?
|
|
|
— Я убью тебя, — поклялся я. — Я найду тебя. И убью.
— Ну, ты, само собой, попытаешься, — согласился Ричард, в его голосе звучало веселье. — Должен признаться, Окс, я никогда не встречал такого, как ты. Возможно, я недооценил тебя в тот день, когда убил твою мать. Но больше не повторю своей ошибки. И, ах, ну вот и оно. Ох, Окс. Твое сердце. Оно бьется так быстро.
Так и было. Так и было. Так и было, и я не мог усмирить его. Вспыхнул гнев. Захлестнула ярость. В голову пришло, что теперь я понимаю Джо. Понимаю почему он сделал то, что сделал. Почему ушел. Джо точно знал, как емуследует поступить, даже если это означало оторвать себя от всего родного и всех близких. Теперь я осознал каково это. Потому что готов был сделать то же самое.
Я не был волком.
Но мне дико хотелось выпустить его наружу и раствориться в нем с головой.
— Чего ты хочешь? — спросил я.
— Так-то лучше, — ответил Ричард. — Потому что все сводится именно к тому, чего хочу я. Все просто, Окс. Ты придешь ко мне. И придешь один.
— Я не позволю тебе использовать меня, чтобы добраться до Джо. Я никогда не позволю тебе заполучить его.
— Дело не в Джо. Все дело в тебе, Окс.
Где-то над головой тоненько запел луговой жаворонок свою щемящую песню.
— А при чем тут я? Я ведь ничего из себя не представляю. Я не…
— Они скрывали тебя от меня. И возможно, им бы это удалось. Если бы не Дэвид Кинг, которого они не учли. Подобное им даже в голову не приходило. Знаешь, что он мне сказал, Окс? Пока истекал кровью. Он умолял меня остановиться, умолял меня отпустить его. Прошу, — его голос стал высоким и насмешливым, — просто остановись, я сделаю все, что ты захочешь, пожалуйста, прошу, пожалуйста… — Ричард усмехнулся. — Он мне кое-что рассказал, Окс, прежде чем я оторвал его голову от тела. Он многое о тебе рассказал.
Я ничего не ответил, потому что знал, к чему он ведет. Закрыв глаза, я надеялся, что ошибаюсь.
— Альфа, — выдохнул Ричард мне в ухо.
* * *
— Вот ты где, — произнесла Элизабет.
Я стоял в дверях кухни. Отчетливо слыша всех остальных снаружи. И наверху. И в гостиной.
|
|
|
— Извини. Нужно было ответить на телефонный звонок. Работа.
Я старался говорить ровным голосом. Держать свое сердцебиение под контролем. Потому что находился в доме волков, и они бы все поняли, позволь я маске соскользнуть даже самую малость.
— Все в порядке?
Я улыбнулся ей.
— Все в порядке.
Ее взгляд на мгновение задержался на мне, но затем она кивнула.
— Ну что ж. Ужин сам себя не приготовит. Принимайся за работу, Окс. Нам еще многое нужно сделать.
* * *
— Привет.
Я оторвал взгляд от лука, который нарезал кубиками.
Джо выгнул бровь, глядя на меня. Он стоял, прислонившись бедром к стойке и скрестив руки на груди, мышцы бугрились от остаточного притяжения луны. Он был невероятно красив, ведь это же был Джо. И просто прекрасен, потому что был моим.
— Привет, — ответил я, становилось все труднее. Я понятия не имел, как собираюсь пройти через все это.
— Куда ходил?
— Телефонный звонок, — пожал я плечами. — Занял больше времени, чем я думал.
— Да? По работе?
Я кивнул, не решаясь заговорить. И снова уставился на лук.
— Джо, — отругала его Элизабет. — Перестань отвлекать моего помощника. Он что-нибудь себе отрежет, если ты продолжишь позировать. Не веди себя так отвратительно на моей кухне. Иди найди себе другое занятие.
Джо покраснел и с жаром возразил:
— Я не позировал.
Крепче сжав нож, я проглотил комок в горле.
— Еще как позировал, — настаивала Элизабет.
— Окс…
— Еще как позировал, — удалось мне выдавить.
— Ладно, — произнес Джо. — Я знаю, когда мне не рады.
«Нет», — чуть было не выпалил я. — «Тебе всегда рады».
«Я всегда хочу тебя».
«Я ни за что не желаю покидать тебя».
«Ни за что не желаю прощаться».
«Прости, Джо».
«Мне так жаль».
— Совсем ненадолго, — вслух произнес я.
— Да? — спросил Джо. — А потом ты меня захочешь? Чувствую себя таким использованным.
Я кивнул.
— Хэй, — он тут же оказался рядом, прижался ко мне, уткнувшись носом в шею. — Я просто пошутил. Ты же знаешь, я не это имел в виду.
— Да, — ответил я.
Джо поцеловал меня в челюсть.
— Тогда оставлю вас наедине с готовкой. А позже позволю тебе показать, как сильно ты меня хочешь.
Он шлепнул меня по заднице и засмеялся, выходя из комнаты.
* * *
Мы расселись за воскресным ужином, все двенадцать человек. Потому что такова была наша традиция. Именно так вела себя стая.
Я сидел во главе стола. Джо справа от меня. Я уже говорил ему раньше, что это он должен занять место своего отца. Он лишь покачал головой и ответил, что я хорошо смотрюсь на этом месте. Никто не пытался напомнить ему, что он должен сидеть на противоположном конце стола, как сидели его мать и отец. Мне же больше нравилось, когда Джо находился рядом со мной.
|
|
|
Стол был завален едой. Наша стая смеялась и улыбалась, наполняя тарелки себе и друг другу. Они замолчали, один за другим, в ожидании.
Альфа всегда первым приступал к трапезе. Для волков это было инстинктом. Для людей теперь стало привычкой. Никто никогда не жаловался, потому что так уж было заведено.
Я взял вилку.
Я мог это сделать.
Я должен был.
Оказавшись не в силах, — по крайней мере, не попрощавшись — я положил вилку обратно. Рука Джо накрыла мою.
Я поднял на него взгляд.
Он наблюдал за мной с беспокойством на лице.
— Окс?
— Прости, — извинился я. — Просто… долгий день выдался. Немного устал.
— Уверен?
Я слегка улыбнулся ему.
— Да, — солгал я. — Уверен.
И понадеялся, что этого будет достаточно, чтобы он мне поверил.
Я отвернулся от него к остальным.
— Я, э-э-э… — начал я. — Я не особо разговорчив. Не умею говорить красиво. Или очень много. Это из-за... Думаю, виной всему мой отец. Он сломал что-то во мне. Иногда становится трудно подобрать правильные слова. И я начинаю беспокоиться, что только все испорчу.
Джо сжал мою руку.
— Поэтому я не говорю того, что должен. Например, как сильно люблю вас. Всех вас. Как сильно вы мне нужны. Как бывают дни, когда я поверить не могу, что вы мне доверились. Поверили в меня. Потому что я ведь просто Окс, понимаете? Мой папа однажды сказал, что ко мне будут дерьмово относиться. Всю жизнь. И в течение долгого времени только так и было. И я думал, что, возможно, ничего другого меня и не ждет. Но потом… я… Я нашел людей. Людей, которым было все равно, что я немного медленнее других. Что я крупнее и больше остальных. Что я говорю глупости. И я просто… Вы моя семья. Понимаете? Вы моя семья. Моя стая. И что бы ни случилось, что бы ни случилось с нами, мне нужно, чтобы вы помнили об этом. Что вы есть друг у друга, несмотря ни на что.
Во рту пересохло, язык разбух. Еще немного и хватка Джо на моей руке непременно оставила бы синяки, продолжи он сжимать ее с той же силой. Элизабет вытирала глаза. У Марка на губах блуждала знакомая таинственная улыбка. Робби смотрел на меня так, словно испытывал благоговейный трепет. Картер с Келли глупо улыбались, как будто снова были подростками, словно им не довелось побывать в Аду и вернуться обратно. Рико, Таннер и Крис кивнули мне. Джесси обняла брата за плечи и прижалась лбом к его щеке. А Гордо. Гордо, Гордо, Гордо.
Он хмурился.
— И теперь, когда все стало настолько неловко…
Все за столом рассмеялись.
Я сделал вид, что начал есть.
Рука Джо так и не отпустила мою.
А Гордо так и не отвел от меня взгляда.
* * *
Братья Беннет мыли посуду. Люди засобирались по домам. Робби с Марком находились в библиотеке. Элизабет рисовала, и все краски были зелеными, зелеными, зелеными.
— Прогуляемся, Окс? — предложил Гордо.
Я колебался.
Он указал головой в сторону входной двери.
Вздохнув, я все же последовал за ним.
Гордо подождал, пока не убедился, что мы находимся вне пределов слышимости волков.
— Я тебя знаю, — заговорил он.
Уже смеркалось.
— Причем давно, — ответил я, не уверенный, к чему он клонит.
— И мы рассказываем друг другу почти все. Потому что так уж между нами заведено.
— Конечно, Гордо.
— Ты ничего не хочешь мне рассказать сейчас?
Я заставил себя посмотреть на него.
— Что ты имеешь в виду?
Гордо прищурился, глядя на меня.
— Я не дурак, Окс.
— А я такого никогда и не говорил.
— Что-то не так.
— С чем?
— С тобой.
— Со мной много чего не так, — фыркнул я.
— Окс, — предупредил он. — Не перекручивай.
— Я и не пытаюсь. Гордо, что-то всегда не так. Но не больше, чем обычно.
— Мне нужно, чтобы ты рассказал мне, Окс. Я не смогу помочь тебе, если ты не скажешь, в чем дело.
— Ничего страшного, — вздохнул я. — Ладно? Я просто устал. Полнолуние, работа, все остальное. Такое бывает время от времени. Дерьмо просто скапливается и наваливается все разом. Просто нужно сегодня пораньше лечь спать. Завтра мне будет лучше.
— Но ты бы рассказал мне, верно? Если бы что-то было не так.
Нет, если бы это означало, что он останется в безопасности. Что все они останутся в безопасности.
— Конечно, Гордо, — солгал я, ложь на вкус напоминала пепел на языке.
Он смотрел на меня еще мгновение, его взгляд был холодным и испытующим, а затем Гордо, наконец, покачал головой.
— Отлично. Только не поступай со мной так дерьмово, Окс. Ради всего святого, твоя речь за ужином звучала так, будто ты прощался с нами. Я просто… просто не поступай так со мной.
— Да, — кашлянул я. — Просто усталость. Все это вылезает наружу, когда я устаю.
Гордо закатил глаза.
— Ну ладно, иди уже, выплесни свои чувства на Джо, где им и место. Э-э… Боже, лучше бы я этого не говорил.
Я рассмеялся, по-настоящему и искренне. Гордо попытался оттолкнуть меня, чтобы вернуться в дом, однако я схватил его за руку и притянул в объятия. Он удивленно хмыкнул, но его руки тут же обхватили меня за спину, и он обнимал меня так же крепко, как и я его.
* * *
— Чего хотел Гордо? — спросил Джо, когда мы уже шли к старому дому.
Солнце почти зашло. Над нами вспыхивали звезды.
Ветер шумел в кронах деревьев. Они раскачивались из стороны в сторону.
— Поговорить о делах, — ответил я.
— Поговорить о делах, — повторил Джо. — Звучит захватывающе.
— Задница.
Он нежно улыбнулся, беря меня за руку.
— Просто прикалываюсь.
— Я знаю.
— Тебе все равно следует продолжать в том же духе, раз уж я собираюсь быть твоим содержанцем.
— Ужасный план. Тебе просто нужно найти работу.
— Сначала нужен диплом о среднем образовании, Окс, — напомнил он, как будто мы не говорили об этом уже миллион раз. — Затем онлайн-колледж. И тогда уж, вероятно, продолжу с того места, на котором остановился папа. Прямо сейчас в деньгах мы не нуждаемся.
— Я знаю, — ответил я. — У тебя все получится.
— Да?
Наклонившись, я поцеловал его в щеку. Щетина царапнула губы.
— Да. Может, тогда я смогу стать содержанцем.
Джо засмеялся и оттолкнул меня.
* * *
Мой телефон ожил.
Раздался короткий звуковой сигнал.
Джо устроился на диване, положив голову мне на колени и прикрыв глаза, пока я путался пальцами в его волосах. Он вновь начал отращивать их и теперь длины было достаточно, чтобы я мог за них ухватиться. Негромко работал телевизор.
Я взял телефон, который лежал рядом со мной.
Всего одно текстовое сообщение.
С неизвестного номера.
«У тебя было достаточно времени».
Я унял дрожь в руках.
— Черт, — выругался вслух.
— Что? — открыл глаза Джо. Его голос был хрипловатым и чудесным.
— Джесси.
— Что с ней?
— Колесо спустило и у нее нет домкрата.
— Черт. Ладно, дай мне секунду, и мы…
— Нет, — перебил его я. — Не переживай. Это не займет много времени.
— Уверен?
Я кивнул, глядя на него сверху вниз.
— Увидишь. Я вернусь ты и глазом моргнуть не успеешь.
Джо открыл было рот, чтобы что-то сказать, но затем вдруг нахмурился.
— Странно.
— Что?
— Твое сердце пропустило удар, когда ты это сказал. Словно… — он покачал головой. — Не бери в голову. Наверное, я просто устал. При условии, что ты не собираешься сбежать с ней, я тебя отпущу. На этот раз.
— Ни за что, — произнес я, чувствуя, как меня всего ломает изнутри. — Кроме тебя, мне никто не нужен.
Джо улыбнулся.
— Какой же ты сегодня размазня. Пошевеливайся, чем раньше уйдешь, тем раньше вернешься. Если не засну, то отсосу тебе.
— Ух ты. Да после такого предложения мне следует броситься бегом.
— Чертовски верно.
Джо дал мне поднять его голову и встать с дивана, подложив под затылок одну из подушек вместо моих ног. Опустившись на колени рядом с ним, я обхватил лицо Джо ладонями. Наклонился и поцеловал. Он счастливо вздохнул, и зарылся пальцами в мои волосы на затылке. Толкнулся языком мне в губы, всего раз, и я отстранился.
Провел большими пальцами по его бровям. Щекам. Губам. Джо тихо промычал что-то. Довольный. В безопасности.
— Я люблю тебя, — произнес я, потому что если и было что-то, что я ненавидел, за что винил себя больше всего на свете, так это то, что не говорил ему об этом каждый день. Много раз в день. Подобное было редкостью между нами. Нам казалось необязательно произносить эти слова вслух, чтобы знать, что мы чувствуем друг к другу, но это не должно было меня останавливать.
— Да? — спросил Джо, целуя мой большой палец, а затем нежно прикусил его зубами. Он отпустил меня и произнес: — Я тоже тебя люблю, Окс. Ты моя истинная пара. И в один прекрасный день я покажу тебе это.
Мне следовало уйти, пока я еще был в силах это сделать.
Я снова поцеловал его.
Встал.
Взял ключи с журнального столика.
Сделал шаг назад.
Глаза Джо уже закрывались.
— Я буду ждать тебя, — пробормотал он.
У меня перехватило горло.
Я повернулся и вышел за дверь, прежде чем Джо смог бы разглядеть влажный блеск в моих глазах.
* * *
— Альфа.
— Что?
— Я знаю, что ты Альфа.
— Это не так. Я человек. Я ничего из себя не представляю.
— Не. Лги. Мне. Понятия не имею, как тебе это удалось. И ума не приложу, что отличает тебя от других. Но ты Альфа, человек ты или нет. Альфа территории Беннетов, не меньше.
— Чего ты хочешь?
— У меня тут еще шесть человек из твоего городка.
— Ты гребаный ублюдок.
— Я убью их, Окс. Убью каждого, всех до единого. И заставлю тебя слушать, пока буду отрывать их руки от тел. Окс, один из них еще совсем ребенок. Само собой, ты ведь не хотел бы нести ответственность за смерть ребенка.
— Ты долбаное животное.
— Ох, Окс. Я все про себя знаю. И если ты лишь сейчас это понял, то немного опоздал.
— Тебе это с рук не сойдет.
— Серьезно? Окс, уже сошло.
— Чего ты хочешь!
— Тебя. Я хочу тебя. Если я не могу забрать Альфу у Джо, то заберу у тебя. Ты придешь ко мне. Один. И тогда я не причиню вреда этим людям. Этому ребенку. Ты их слышишь, Окс? Они плачут, потому что им страшно. Потому что я уже заставил ребенка истекать кровью. Всего лишь царапина, но достаточно глубокая, чтобы показать им всю серьезность своих намерений. В отношении них. В отношении тебя. Теперь понимаешь, Окс? Насколько я серьезен?
— Тебе никогда и ни за что не добраться до Джо. Защита не позволит тебе попасть в город. Даже если ты станешь Альфой. Не важно, кто с тобой рядом. Гордо не…
— Окс. Окс. Окс, ты упускаешь всю суть. Мне плевать на Джо. Плевать на вашу территорию. Единственное, что меня волнует, — ты Беннет, пусть и не носишь это имя. Единственное, что меня заботит, — забрать у тебя то, что Томас Беннет никогда не хотел, чтобы мне досталось. Черт, просто отдай мне это, и я не причиню вреда ни одному члену твоей стаи.
— И ты ждешь, что я тебе поверю?
— Ты сам сказал, Окс. Я не могу пройти сквозь защиту. Честно говоря, веришь ты мне или нет, не моя забота. Вопрос в другом, сможешь ли ты жить дальше, зная, что эти невинные люди умрут из-за тебя?
— Я…
— Окс. Ты никогда не должен был быть Альфой. Я могу все это забрать. Твоя стая будет в безопасности. Эти люди будут в безопасности. Грин-Крик будет в безопасности. А Джо. Уверен, ему будет больно. Сначала. Утрата всегда приносит особый острый укол боли, который пронзает тебя изнутри. Но Джо сильный. Сильнее, чем я даже предполагал. Он будет жить, потому что у него останется стая, которая будет нуждаться в нем. Однажды он снова улыбнется при мысли о тебе, при воспоминании о тебе.
— А я могу просто… могу ли я просто отдать это тебе…
— Ах. Боюсь, у нас нет времени. Я знаю только один способ по-настоящему овладеть силой Альфы. К сожалению, есть неприятный побочный эффект — смерть. Но уверен, ты все понимаешь. Могу лишь пообещать, что сделаю это как можно более безболезненно.
— Я не могу. Не могу просто бросить их. Они моя…
— Ты слышишь, как она кричит? Она — мать, Окс. Ее ребенок смотрит, как я ее режу.
— Прекрати это! О боже, прекрати! Ты гребаный ублюдок. Оставь их в покое.
— Я дам тебе остаток дня. Я знаю, сколько… традиция… значила для Томаса. Так что пусть будет так. Попрощайся. Но, Окс, клянусь, если я уловлю хоть малейший намек на то, что ты меня обманул, я убью их всех. А потом найду способ разрушить защиту. Неважно, сколько времени на это уйдет. Я разрушу ее и убью каждого, кого ты любишь. Тебя оставлю напоследок. Я заставлю тебя смотреть, как твоя стая умирает у тебя на глазах, и все это время ты будешь погрязать в осознании того, что все это из-за тебя, что ты мог предотвратить это. И когда я доберусь до Джо, я буду трахать его, пока он не сломается. Я буду трахать его до тех пор, пока от него не будет пахнуть только мной и ничем больше. А потом вырву его сердце из груди. Ты будешь смотреть, как я его ем. И тогда, и только тогда, когда ты будешь потрясен потерей своей стаи, тем, как всех до единого от тебя оторвут, я доберусь и до тебя. Начну с твоих ног, и буду продвигаться вверх, а к тому времени, как доберусь до твоих гребаных коленей, ты будешь умолять меня убить тебя. А я отвечу: «Нет». Ты мне веришь? Ты веришь, что я это сделаю?
— …да.
— Хорошо. Это действительно хорошо, Окс, наслаждайся своими последними часами. Ни единого слова. Я не трону этих людей. Если только ты не вынудишь меня. Твоя стая никогда не будет в безопасности, если ты так поступишь. Ты не сможешь вечно держать их взаперти в Грин-Крик, Окс. Однажды кто-нибудь ускользнет, и я буду ждать. Сделай это сейчас, и обещаю тебе, что они все будут в безопасности от меня.
— Когда.
— Когда я позову тебя. Я монстр, Окс, но не настолько ужасен. Я дам тебе время. С теми, кого ты любишь.
— Где.
— Деревянный мост. Где я чую запах пролитой крови Омег. Моих, возможно. Или же они могли бы стать моими. Твоих рук дело, Окс? Ты защищал свою территорию, как хороший Альфа? Это зарыто в земле, но я практически чувствую вкус страха. Боль. Гнев. На вкус он такой же, как у Джо. Когда он был у меня. Я слизнул пот с его головы. Он никогда не рассказывал тебе об этом? Я не зашел дальше, но был на волосок от этого. Каждый раз, когда ломал его маленькие пальчики, мне хотелось заполнить его своим…
— Хватит. Довольно.
— Ооо… Я чувствую это. Ты и впрямь Альфа. Мурашки, Окс. Они бегают у меня по коже. Жаль, нет времени выяснить, как тебе это удалось. Как ты сам стал Альфой, увы. Не хотелось бы оттягивать неизбежное. Это испортило бы твой вкус. Потрать с умом время, которое тебе требуется. Я дам тебе знать, когда явиться ко мне. Запомни, Окс: ни слова, или я заставлю их всех страдать. До скорой встречи.
* * *
Глупо, да.
Но если существовал хоть малейший шанс, что Ричард говорил правду, что он не причинит им вреда, не причинит вреда Джо, я должен был им воспользоваться.
И я не мог позволить невинным людям умереть, если был в состоянии хоть что-нибудь сделать, чтобы предотвратить это. Томас научил меня, что любая жизнь ценна, что ответственность Альфы — заботиться о тех, кто находится на его территории, даже если им неведомо, что такое Альфа.
Грин-Крик был моим.
Люди, живущие здесь, были моими.
Я уже подвел мистера Фордхэма.
И не мог допустить, чтобы подобное случилось еще с кем-то.
Я дождался, пока съеду с грунтовой дороги — шины грузовика поднимали клубы пыли, прежде чем скатиться на асфальт, — и только после этого начал отключать связи между собой и стаей одну за другой.
Мы иногда к этому прибегали, когда искали уединения. В моменты интимности. Когда возникало желание побыть наедине. Когда не хотелось, чтобы переполняло непрерывное чувство «стая-стая-стая».
Когда хотелось сохранить что-нибудь в секрете.
Я редко так делал.
И знал, что пройдет совсем немного времени, прежде чем начнут возникать вопросы.
Грин-Крик в столь поздний час практически опустел. Луна была наполовину полной. Уличные фонари вдоль главной улицы горели мягким светом. Я не встретил других машин.
Ярко освещенная закусочная напоминала маяк. Проезжая мимо, я видел, как внутри двигается официантка. В руках она держала кофейник, полный кофе. И улыбалась, в ответ на что, я уже никогда не узнаю.
Моя мать сидела на сиденье рядом со мной.
— Ты уверен? — спросила она.
— Ради них? — ответил я. — Всегда.
— Так я и думала, — произнесла мама. — Я люблю тебя. И очень тобой горжусь. У тебя на ухе мыльный пузырь.
А потом она рассмеялась и этот звук показался настолько прекрасным, радостным, это было так на нее похоже, что у меня защипало в глазах и перехватило горло.
Хотя в действительности мамы там не было вовсе.
Я оставил позади огни Грин-Крик.
С пассажирского сиденья на меня теперь смотрели красные глаза.
— Альфа так же силен, как и его стая, — напомнил Томас.
— Я знаю, — ответил я.
— Ты один из самых сильных Альф, которых я когда-либо встречал.
— Достаточно ли я силен, чтобы сделать это?
— А ты собираешься это сделать?
— Да.
— Тогда ты достаточно силен, — ответил Томас. — Ты мой сын, точно так же, как и другие. Совсем скоро мы будем петь вместе, я обещаю тебе, это до краев наполнит твое сердце, — и его глаза снова вспыхнули красным огнем, потому что даже после смерти он всегда будет Альфой. Моим Альфой.
|
|
|
