Глава XXXV. Негостеприимный хозяин
"Жалкий трус! Дурак! Сам я тоже дурак, что понадеялся нанего. Я должен был предвидеть, что она сумеет уговорить этогощенка и даст негодяю возможность улизнуть. Я мог бы самвыстрелить в него из-за дерева, убить, как крысу, не рискуяровно ничем, даже своим именем! Дядя Вудли только поблагодарилбы меня за это, все оправдали бы мой поступок. Моя кузина,девушка из знатной семьи, обманута каким-то бродягой --торговцем лошадьми! Кто бы осудил меня? Такой случай, чертпобери! И как я упустил его? А теперь неизвестно, когда онснова представится". Так размышлял отставной капитан, следуя на некоторомрасстоянии за Луизой и Генри, которые направились к дому. -- Неужели этот желторотый птенец говорил серьезно? --бормотал он про себя, входя во двор.-- Неужели он собираетсяизвиниться перед человеком, который одурачил его сестру? Этобыло бы очень смешно, если бы не было так печально. Судя пошуму в конюшне, он действительно поскачет извиняться... Так иесть -- он седлает свою лошадь. Дверь конюшни, как это было принято в мексиканскихпоместьях, выходила на мощеный двор. Она была полуоткрыта; но втот момент, когда Колхаун взглянул на нее, кто-то толкнул ееизнутри и широко открыл. На пороге появился человек, которыйвел за собой оседланную лошадь. На голове этого человека была панама, на плечах -- плащ.Колхаун сразу узнал своего двоюродного брата и его вороногоконя. -- Дурак! Так, значит, ты выпустил его! -- злобнопроворчал капитан, когда юноша приблизился.-- Верни мне нож иревольвер. Эти игрушки не для твоих нежных ручек. Почему ты непустил их в ход, как я тебе сказал? Почему ты свалял такогодурака? -- Да, я действительно свалял дурака,-- спокойно сказалмолодой плантатор.-- Я это знаю. Я грубо и незаслуженнооскорбил порядочного человека. -- "Оскорбил порядочного человека"! Ха-ха-ха! Ты с умасошел! -- Я действительно был бы сумасшедшим, если бы последовалтвоему совету, Кассий. К счастью, я не зашел так далеко. Новсе-таки успел наделать столько глупостей, что вполне заслужилназвание дурака; и все же, я надеюсь, он поймет, что япогорячился, и извинит меня. Во всяком случае, я еду сейчас же,не теряя ни минуты. -- Куда ты едешь? -- Вдогонку за Морисом-мустангером, чтобы извиниться передним за свой недостойный поступок. -- "Недостойный поступок"! Xa-xa-xa! Ты, конечно, шутишь? -- Нет. Я говорю совершенно серьезно. Поедем вместе, и тысам это увидишь. -- Тогда я еще раз скажу, что ты действительносумасшедший. И не только сумасшедший, но круглый идиот! -- Ты не очень вежлив, кузен Кассий; хотя после того, чтоя сам наговорил, охотно прощаю тебе твою резкость. Может быть,когда-нибудь и ты последуешь моему примеру и извинишься за своюгрубость. С этими словами благородный юноша вскочил на коня и быстровыехал из ворот асиенды. Колхаун стоял не двигаясь, пока топот копыт удалявшейсялошади не замер вдали. Потом, словно очнувшись, он решительным шагом направилсячерез веранду в свою комнату; скоро он вышел в старом плаще,прошел в конюшню и оседлал своего коня. Он провел его помощенному камнем двору осторожно, словно вор. Только заворотами асиенды, где начиналась мягкая трава, Колхаун вскочилв седло и пришпорил коня. Милю или две он ехал по той же дороге, что и ГенриПойндекстер, но явно не собирался догонять его: топота копытконя Генри уже давно не было слышно, а Колхаун ехал медленнойрысью. Отставной капитан ехал вверх по реке. На полпути к фортуон остановил лошадь и, окинув внимательным взглядом заросли,круто свернул на боковую тропу, ведущую к берегу. -- Не все еще потеряно, только теперь это обойдетсядороже, -- бормотал он про себя. -- Это будет мне стоить тысячудолларов. И пусть! Надо, наконец, отделаться от этогопроклятого ирландца, который отравляет мне жизнь! По егословам, рано утром он будет на пути к своей хижине. В которомчасу, интересно знать? Для жителей прерий, кажется, встать нарассвете -- это уже поздно. Ничего, у нас еще хватит времени!Койот успеет опередить Мориса. Это, видно та дорога, по котороймы ехали на охоту за дикими лошадьми. Он говорил о своей хижинена Аламо. Так называется речка, на берегу которой мы устраивалипикник. Его лачуга, наверно, недалеко оттуда. Эль-Койот должензнать, где она стоит; во всяком случае, он знает, как тудадобраться. Для нас этого уже достаточно. Зачем нам лачуга?Хозяин просто до нее не дойдет: ведь по дороге ему могутвстретиться индейцы -- и даже наверно встретятся. В эту минуту отставной капитан подъехал к хижине, но не ктой, о которой думал, а к хакале мустангера-мексиканца,--она-то и была целью его путешествия. Соскочив с седла и привязав уздечку к ветке дерева, онподошел к двери. Она была открыта настежь. Изнутри доносился звук, вкотором нетрудно было узнать храп. Но это был не храп человека, спящего спокойным, глубокимсном. Он то умолкал, то сменялся каким-то хрюканьем,переходившим в нечленораздельные восклицания, в которых снекоторым трудом можно было разобрать ругательства. Неоставалось сомнений, что хозяин хакале изрядно выпил. -- Силы ада! Тысяча чертей! -- бормотал спящий и тут женачинал взывать чуть ли не ко всему католическому пантеону: --Иисус! Святая Дева! Святая Мария! Матерь Божия! Колхаун остановился на пороге и прислушался. -- Про-про-кля-тие! -- услышал он.-- Хорошие новости,клянусь кровью Христовой! Да, сеньор американо! Новостипрекрасные! Индейцы... Эти... команчи на тропе войны. Даблагословит Бог команчей! -- Этот мерзавец вдребезги пьян!--сказал Колхаун вслух. -- Эй, сеньор! -- воскликнул мексиканец, наполовинуразбуженный звуком человеческого голоса.-- Кому такая честь?..Нет, не то! Я счастлив вас видеть, я, Мигуэль Диас, Эль-Койот,как меня называют бродяги. Xa-xa-xa! Койот! Ба, а как васзовут? Ваше имя, сеньор? Тысяча чертей, кто вы такой? Приподнявшись на своем тростниковом ложе, Эль-Койотнекоторое время сидел, тупо глядя на нежданного гостя,прервавшего его пьяные сновидения. Но это продолжалось недолго. Бормоча что-то непонятное,мексиканец снова растянулся на постели. Громкий раскатистыйхрап возвестил, что хозяин больше не сознает присутствия своегогостя. -- Вот и еще одна возможность потеряна! --- разочарованнопрошипел Колхаун, поворачиваясь, чтобы выйти. -- Трезвый дураки пьяный негодяй -- ничего не скажешь, ценные помощники дляосуществления моих планов! Проклятие! Всю ночь мне не везет!Пройдет по крайней мере три часа, пока эта свинья проспится.Целых три часа! Тогда будет слишком поздно, слишком поздно... С этими словами Колхаун взял своего коня под уздцы иостановился, словно в нерешительности. -- Здесь оставаться нет никакого смысла. Уже начнетсветать, когда он придет в себя. С таким же успехом я могувернуться домой и ждать там, или же... Он не высказал вслух новой мысли, которая пришла ему вголову. Но какова бы она ни была, его колебания кончились. Резким движением сорвав уздечку с ветви, Колхаун вскочил вседло и поскакал в сторону, противоположную той, откуда онприехал к хакале Эль-Койота.
Воспользуйтесь поиском по сайту:
