 |
Осмысление произведения по видениям
|
|
|
|
ОСМЫСЛЕНИЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ ПО ВИДЕНИЯМ
Прирада ведений.
В школьной практике часто приходится встречаться с тем, что в произведении учащиеся видят и понимают не то и не так, как видится учителю.
- Начинают так фантазировать, что потом уже забывают о произведении совсем, - жалуются учителя на бесконтрольную необузданную фантазию учеников.
Способность детей создавать так называемые внеконтекстные образы, связи, параллели часто приводят взрослых. педагогов и родителей в замешательство. Мы не знаем, что в этом явлении и в какой степени хорошо или плохо, и потому совершенно не можем управлять им таким образом, чтобы не убивать в своём ученике индивидуальное и непосредственное в восприятии им произведения. не убивать того что дано человеку самой природой.
Произведение не может быть однозначным, так как не однозначны читатели. имеющие каждый свои психофизические особенности, свой жизненный опыт, свои симпатии и антипатии, опыт восприятия данного вида искусства, данного жанра в т. д. И потому каждый в произведении находит то, что он способен почувствовать, понять, найти. В школьной практике учителя стремятся свести произведение к одному значению, одному показателю, данному в учебнике. И это нам кажется естественным, закономерным. Так, а не иначе! Между тем, практика показывает, что здесь дело не столько в методике преподавания, сколько в понимании природы восприятия художественного произведения, что, естественно скажется на методике осмысления произведения, её содержания.
В коре головного мозга с той или иной яркостью зафиксированы образы, факты, явления, ощущения, которые является строительным материалом представлений. Представления создаются на основе предшествующего опыта человека и на основе того материала который является стимулирующим творческое /хоть и репродуктивное/ воображение, т. е. на основе воспринимаемого произведения. Произведение является лучом, определяющим для воспринимающего направление, в котором будут строиться представления. Но для каждого воспринимающего это направление может быть своим. Представления строятся не только на номинальном значении слов, зафиксированном в словарях, но и на тех оттенках значений, которые определены личным опытом человека. Факт жизни, зафиксированный в коре головного мозга, живёт в своём эмоциональном поле. Поля разных фактов касаются друг друга, взаимопроникают. И когда слово оживляет какой-то центр в коре мозга, активизируется и его поле, окрашиваясь влиянием соседних полей.
|
|
|
Факт или явление, которое названо словом, пробуждается в процессе воспроизведения вместе с эмоциональным фоном, сопровождавшим это явление, этот факт в жизни.
Поэтому не удивительно, что какой-то факт действительности, отражённый в произведении, напомнит читателю, слушателю что-то конкретно им пережитое, вместе с тем возникнут и ранее пережитые эмоции, обогащенные тем, что даёт данное произведение. При работе над произведением необходимо помнить, что индивидуальность восприятия может неуправляемо срабатывать только на начальном этапе работы над произведением.
На конечном работы все аспекты анализа - его результаты – должны стать единым идейно-эмоциональном целым. В противном случае факты, явления, составляющие содержание видений, растащат произведение на части.
Педагог должен организовать, воспитать у своих питомцев культуру восприятия художественного произведения. Этому надо учить. Это надо развивать. Это надо учитывать в практической работе над произведением. Порою толкование произведения на уроке не совпадает с тем, как воспринял его ученик. Повторяющееся несовпадение приводит к тому, что ученик начинает скептически относиться к данному произведению, к автору, к урокам литературы и литературе вообще.
|
|
|
Внеконтекстное восприятие произведения необходимо учитывать, так как оно в каких-то случаях поможет связать читателя, чтеца, слушателя с произведением, пробудит доверие к самому себе, убедит в возможности достижения авторского уровня мыслей, чувств. На одном из главных этапов работы над произведением - этапе первого непосредственного восприятия избежать внеконтекстных параллелей довольно трудно. Ведь уровень интеллекта, знания языка данного искусства у детей различны, потому от одного и того же произведения разными учениками будет взято разное.
Когда наш ученик читает внеклассное произведение или слушает его, в нём происходит внутренняя работа, в результате которой произведение ему нравится или не нравится. По каким же критериям он, отбирает, оценивает этот индивидуальный конкретный наш воспитанник? Какова эта работа? Чем она определяется в данный момент? Можно ли ею управлять? Если можно, то как? Решение этих вопросов всегда злободневно.
Пединститут, факультет русского языка и литературы, первый курс.
Преподаватель рассказывает студентам на занятии по выразительному чтению о природе видений затем студенты слушают стихотворение Ю. В. Друниной " Звезда манежа". Стихотворение читается дважды. Первый раз - чтобы сориентироваться в произведении, в его решении. Второй - чтобы обеспечить целостнее осмысленное восприятие. Студентам предлагается записать их впечатления, видения, понимания произведения в целом. Было подчёркнуто, что ошибки учитываться не будут /это сделано для того, чтобы ничто, кроме впечатления от произведения не отвлекало внимание студентов и тем самым каждый имел возможность более полно и искренно реализоваться в поставленных перед ним задачах.
- Мне надо узнать, как вы воспринимаете литературное художественное произведение. Мне с вами работать целый семестр. Всё, что вы напишите, будем знать только я и вы. У вас нет оснований не доверять мне. Будьте искренни в том, что будете писать, даже если вам видения, мысли и чувства будут очень личными. /Отношения преподавателя и студентов были добрыми и преподаватель имел право и надежду на правдивость и искренность со стороны своих учеников/.
|
|
|
Наездника почтительные руки
На ней, артистке,
Вот уж скоро год
Не стягивали бережно подпруги,
Не украшали мундштуками рот.
Она в галантном не кружилась танце,
Не мчалась по арене взад - назад.
Когда манежной лошади
шестнадцать,
То это, словно наши шестьдесят.
На пенсию тогда выходят люди.
Но о лошади другой, понятно, спрос.
" Зря жрет овёс, - решили в цирке, -
Сбудем
Мы эту старушенцию в обоз".
И вот она, почти совсем слепая,
Впряглась, вздыхая, в рваную шлею
И потащила, тяжело ступая,
Телегу дребезжащую свою.
Шёл серый дождь.
Рассвет промозглый брезжил.
В разбитые копыта лезла грязь.
Над ней, балованной звездой манежа,
Куражился возница, матерясь.
Ломовики, теперь её коллеги,
Взирали на циркачку свысока.
... Дни дребезжат, как старые телеги,
Кнут обжигает впалые бока.
И всё же ночью в деннике убегом,
Семей себе во мраке не видна,
Присев на задние трясущиеся ноги
Пытается вальсировать она..,
Вот что написал Александр М.
«Это было очень давно, мне было лет пять или десть. Мы жили тогда в г. Черняховске на узкой улочке, которая называется Заводской.
Несмотря на то, что улица сама по себе была небольшая, шуму на ней хватало. В самом низу там стоит завод. На заводе делали лимонад и разливали пиво бочковое в бутылки. Звон этих бутылок днем и ночью доносился до нашей комнаты.
Часто, играя с мальчишками в разбитой войной части некогда большого завода, я видел, как возницы, нагрузив на подводу целую гору ящиков с лимонадом или пивом, безжалостно избивали лошадей.
Однажды утром я выбежал на улицу и, как всегда, посмотрел на ворота завода. Они были широко распахнуты. В воротах стояла незнакомая мне лошадь, впряженная в большую телегу.
Возница, отметив наряд на проходной, подошёл к повозке, как-то посмотрел на лошадь не то с опаской, не то с недоверием и упавшим голосом сказал: «Ну, давай, Шурик». Конь одно ухо повернул к извозчику и, сначала двинув всем корпусом вперёд, сделал первый шаг.
|
|
|
Конь этот был не такой, как другие. Высокий, со стройными тонкими ногами и длинной шеей, он и смотрев как-то выразительно, только хромал немного на одну из задних ног…
Сначала, от ворот, дорога шла ровно, а затем, немного дальше, круто поднималась вверх, мощенная булыжником о такими же булыжными тротуарами по бокам.
Шурик двинул довольно резво подводу вперёд, и она покатилась, звеня горой бутылок и немного кренясь на один бок. Но чем круче подъём, тем реже были шаги коня - он тянул тяжело и сильнее хромал. Наверное, это был уже первый рейс. Дойдя до половины, Шурик споткнулся, замер, на какой-то миг подвода остановилась, а затем стала тихо-тихо подаваться назад, позвякивая при каждом столкновении колёс с неровностями мостовой… Возница не жалел кнута, но телега так же медленно и упорно продолжала окатываться к воротам. А кнут свистел и смешивался со страшным матом, на который способны только извозчики. Со рта у коня хлопьями валилась пена, дико вытаращенные глаза выражали отчаяние, он как-то глухо не то ржал, не то хрипел, почти задавленный хомутом.
На шум подошли другие возницы, которые ждали очереди на погрузку.
-Что, слабоват?
- Да нет, вроде. Первый раз сегодня с ним работаю. Из кавалерии пришел. Ретивый очень. Не привык, видно, к телеге, седло ему подавай! -ответил извозчик подошедшим. Они стали вместе понукать снова лошадь, даже пытались помочь ей плечом. Но Шурик явно не желал взбираться на вершину горы.
- А ты учить её не пробовал?
Я еще подумал тогда, зачем учить кавалерийскую лошадь - ведь она и так учёная.
Но извозчики, видно, думали по другому. Они подложили под колёса телеги кирпичи, чтоб она не катилась назад и выпрягли Шурика. А сзади подошел со своей лошадью другой извозчик. Маленькая лошадка, с брюхом чуть ли не до земли, тащила телегу в четыре раза больше себя. Шкура у неё была выдублена кнутом, грива вытерлась на холке. С низко поникшей головой эта букашка обогнула телегу, которая стояла на пути и так же медленно вытянула повозку на самый верх. Там её выпрягли и привели к повозке Шурика. И эту повозку она покорно и привычно выволокла на верх.
А в это время три других извозчика, замотав голову Шурика каким-то куском брезента, жестоко били его кольями. Он ржал сначала, бился во все стороны, а потом вдруг замер и уже стоял и не шевелился, только ржал жалобно-жалобно, принимая уши при малейшем движении извозчика.
Мне было очень обидно за него. Я ушёл к реке и долго плакал. Потом я вернулся на улицу. Там уже никого не было, только недалеко от заводских ворот валялся тот кусок брезента и обрывок верёвки, которым привязывали несчастную лошадь.
|
|
|
С тех пор я больше никогда не садился на повозку, если она была чем-нибудь нагружена. »
Для Александра это стихотворение явилось напоминанием яркого и острого момента из его жизни и, может быть, прежде всего этим ему понравилось. Он не анализирует стихотворение, не пересказывает его сюжет. Всё существо юноши захвачено переживанием того, что с детских лет оставило в душе острый след.
Теперь, уже зная, что в эмоциональной и словесно - логической памяти студента пробудило стихотворение «Звезда манежа», можно строить дальнейшую работу над ним, готовя его к выразительному чтению. Если этого не учитывать, то легко привести чтеца в тупик, предлагая или заставляя его делать не то, что он чувствует и понимает и чему проявится его существо.
Несколько скептические рассуждения Тамары К. по поводу этого стихотворения Ю. Друниной привели её всё - таки к правильному пониманию его.
«... Я здесь как-то сама не могу разобраться. Ну, старая она, «почти совсем слепая», никому не нужная, тащит телегу по грязи, и мне её очень жалко. Но как же быть иначе? Отправить её в санаторий? Но это тоже очень нелепо.
А может быть... может быть тут дело совсем не в лошади?
Мне очень больно и страшно, а что если и я вдруг вот так, как эта лошадь, буду кому-то нужна, пока всем нравлюсь, пока я могу что-то делать, а потом, когда я не смогу больше этого, меня тоже вот так забудут, забросят, и я стану ненужной людям. Но люди ведь хотя бы за то, что я делала раньше, что им нравилась, не должны со мной так поступить, ведь это не по - человечески. "
И хотя вывод, к которому прияла Тамара в результате своих размышлений, не охватывает всего, что волнует поэтессу, всё - таки это главная мысль я на неё стоит опереться в дальнейшее работе над эти произведением.
Работа, которая приводится ниже, написана студенткой Ниной Р. Для неё значительным оказалось не столько само стихотворение, сколько факт чтения его на занятии. Умная и серьёзная Нина всегда стремится осмыслить происходящее и что для ней окажется важным – непредсказуемо. В её импровизации по первому восприятию прослеживается незаданность тематическая, что смутило преподавателя, в представлении которого гема стихотворения должна быть темой студенческое работы. Вот и попробуй не принимать во внимание процесса, осуществляемого в нашем ученике, который выступает в роли слушателя и роли интерпретатора.
«…Никто и никогда не пытался приобщить меня к стихам, а сама я ими как-то не интересовалась и даже избегала их. Странно? Ничуть. Мне очень неприятно, что именно в детстве я обладала чётким и громким голосом и меня на очень многих концертах в праздники заставляли читать стихию Разные, очень разные /к праздникам в школах, я не знав, может быть это только в нашей школе, читались стихи соответственные/. А я пыталась от них отделаться. Это было нудно и скучно. Никто не разъяснял стиха, никто не пытался заинтересовать меня стихотворением. «Выучи наизусть. Читай с выражением! » И только. А самой в руки часто попадались стихи о травке, о ветерке, о пчёлке и т. д. и т. п. Редкие, очень редкие стихи оставались в памяти сами.
И вот теперь, став старше, я вслушиваюсь в каждое стихотворение внимательно и пытаюсь, пытаюсь понять его сущность, назначение. Зачем а автор пишет именно об этом? Почему? Почему его взволновала, к примеру, лошадь?
И стихотворение о лошади на меня почему-то действует угнетающе. Почему? Да потому, что из всех животных я люблю лошадей и больших -больших овчарок. И не обезьяны, нет не они, а именно собаки и лошади, по-моему, более близки к человеку. Мне вообще жалко животных старых, которые либо скоро укрут сами, либо их должны убить.
Я понимав, что автор в этом стихотворения говорит не только о лошади, нет. Как нам говорили и как должно быть на севом деле /чаще всего/ подразумевается в стихотворении человек. Но если я сейчас начну фантазировать по этому поводу, то это действительно будет нечестно и не искренне.
В стихотворении я слышала рассказ о лошади, и в первые же минуты прослушивания я увидела именно её. Вообще-то совпадение странное и интересное: вчера по телевизору я видела фильм «Цирк», а здесь речь идёт тоже о цирковой «артистке», «звезде манежа». Но я не представляю себе ослепительное сияние огней цирка и лошади. Нет. Кажется… где-то в печи потрескивают поленья, в квартире тихо, за окном льёт дождь. И в эту мерзкую слякотную погоду старая кляча бредит уныло по улице. В тишине слышны её неровные шаги. Никому нет дала до старой лошади, даже до бывшей «звезды». А хотите искренне? Я очень хочу когда-нибудь слушать хорошие стихи /даже не знаю, правильно ли я выразилась/, во всяком случае стихи в исполнении хорошего чтеца у камина: в пустой комнате, у камина. Пусть бы звучали они в тишине под треск поленьев, на стенах плясали отсветы огня. Было бы тихо, уютно. Ничто не мешало думать и - слушать совершенно спокойно.
Вы были действительно очень правы, говоря, что часто чтеца выпускают перед занавесом как «затычку» паузы. Да, это всегда очень раздражает и очень мешает восприятию ну хотя бы даже текста, что ли. А мне часто, даже очень часто приходится слушать стихи именно в таком вот исполнении, за исключением концертов по телевидению.
Ну а дальше, наверное, уже чувствую, будет простое сочинительство. Вот и всё, что хотела бы я написать.
В этой импровизации Нины Р. легко прослеживается сам процесс восприятия. Нина записала /всё ли? / связи, ассоциации, которые возникая у неё в процессе слушания стиха и в процессе попытки первого осмысления его. Жизненный опыт недавней выпускницы средней школы достаточно полно выявился здесь и стал основой, на которую укладывались жизненные ситуации, изображенные в стихотворении Юлией Друниной. Здесь л любовь к собакам и лошадям, громкий её голос и необходимость читать парадные стихи, фильм «Цирк», увиденный вчера по телевидению, и конкретные видения бредущей по улице в слякотную погоду лощади, желание услышать стихи в необычной для современного молодого человека обстановке - у камина - и судьба искусства чтения в самодеятельности… И всё это всплыло в памяти под действием стиха и самой ситуации - на занятии читается стихотворение и нужно записать свои видения, чувства, отношения, записать их свободно, как возникают, без других задач - записать «себя», свои картины, мысли, чувства, впечатления.
Данные студенческие работы приводятся здесь не как пример творческих работ, сочинений. Нет, речь идёт только о восприятии текста учеником /студенты первого курса - это вчерашние выпускники школ/. Если просмотреть все работы студентов этой группы, то можно убедиться в отсутствии одинаковости восприятия одного и того же произведения. Одни воспринимают ситуацию, другие - сюжет, третьи - различные факты жизни, ассоциативно напоминающие изображенное в стихотворении и похожие по мысли, эмоциям… Естественно, этим письменным работать можно доверять не полностью по разным причинам: и потому, что кто-то к стихам относится «не очень», и потому, что не каждый доверится своими чувствами чужому человеку /даже при хороших взаимоотношениях с педагогом он, педагог, остаётся чужим человеком/, и потому, что выразить письменно то, что думаешь, чувствуешь, не каждому дано, и потому что сознание, что письменная работа является документом «обе мне» и может быть использована «против меня» не способствует свободному и раскрепощенному воображению реализоваться искренно и непосредственно. Но в какой-то степени они дают право на выяснение закономерностей, тенденций. Все работы, которые приводятся здесь, даются без стилистических правок, чтобы довести до читателя интересующий автора в каждом конкретном случае процесс в его непосредственности, конкретности и натуральности, чтобы читатель был свидетелем не " подстриженного" поучения, но живого эксперимента с конкретными, жавши людьми.
От педагога требуется гармонизировать индивидуальное /часто неизбежное/, конкретное, вещественное восприятие произведения с восприятием высшего порядка, где соединяются воедино идейно –тематические, эмоциональные, художественные, эстетические и прочие критерии.
В своей практической работе учитель часто идёт за учебником /а как же, ведь он написан в соответствии с программой, отклонение от которой может стать причиной не самых приятных разговоров е администрацией школы или, не дай бог, с членами проверяющей комиссии/ в интерпретации произведения, толкуя его так, «как надо». Учебник предусмотрел всё, что и как должен /обязан/ воспринять ученик в каждом программном школьном произведении. Существующая методика преподавания литературы ставит учащихся /и учителя/ перед необходимостью искать то, «что надо», игнорируя особенности индивидуального восприятия, жизненного опыта, запаса впечатлений и знаний и т. д. Это приводит к столкновению индивидуального восприятия с тем, «как надо». Как относится ученик к данному произведению после разбора его на уроке? Что стало с его первыми впечатлениями? Чем они заменились? Отсутствие решения конфликта между предложенным и органически рожденным тоже повинно в том нигилистическом отношении к литературе, изучаемой в школе, которое, увы, у выпускников школ не так редко, как этого хотелось бы. Доказательством этого является написание сочинений на вступительных экзаменах в вузы по шаблону, предложенному в сборниках, которые можно приобрести в каждом книжном магазине, киосках на улицах и рынках.
Заглянем в учительскую школы. Свободные от уроков учителя литературы обмениваются мнениями по вопросам преподавания любимого предмета.
- Вы подумайте, совсем недавно нам казалось, что та методика преподавания литературы, которой мы пользовались в начале нашего педагогического пути, вполне нормальна...
- Деле не в методике. Методика давала наиболее эффективные пути достижения задач, стоящих перед изучением литературы. Всё дело в задаче.
- Солидарна с Вами. Задача - это звезда, к которой учитель литературы идёт, опираясь на методику. Меняется время, меняются и методика, и содержание. Когда нужна была литература в историческом процессе, нужен был Н. А. Некрасов. Когда решается задача выхолащивания социальности в искусстве, нужен А. А. Фет.
- Вы правы. Методика со временем меняется. Но всё-таки она меняется не только с изменением задач, но и в процессе естественного совершенствования.
- Задачи изучения литературы диктуются сверху. Сегодня в методику вклинивается психология. Мы могли изучать произведение, не учитывая индивидуальность своего подопечного, особенности его восприятия, во многом обусловленного жизненным опытом, опытом восприятия произведений данного вида искусства и жанра... Мы не учитываем человека, который читает произведение, воспринимает его и ради этого человека вообще занимаемся литературой. Надо сегодня думать об индивидуальном подходе в обучении и воспитании как ведущем принципе отечественной педагогики, чтобы не игнорировать ту самую индивидуальность, которая составляет самую главную черту индивидуальности личности.
|
|
|
