Решимость впредь не делать грехов

Решимость впредь не делать грехов

Искреннее сокрушение о грехах необходимо предполагает решимость впредь более не грешить и начать новую жизнь. Если кающийся истинно скорбит о своей виновности, то он должен решиться прервать связи с грехом, чего бы это ни стоило, отсечь все, что может увлечь его во вторичное падение. Спаситель сказал: никто же возлож руку свою на рало и зря вспять, управлен есть в царствии Божии (Лук.   9,   62). По отношению к кающемуся это не означает того, что будто он впоследствии уже не может подвергаться грехам, а то, что при исповеди необходимо он должен иметь твердое желание не повторять прежних грехов, возненавидеть их. Что сказали бы о преступном сыне, когда бы он оскорбленному им отцу сказал, вместо раскаяния: „я жестоко оскорбил тебя, отец мой, но я и впредь намерен также оскорблять тебя? » Эта дерзость была бы непростительная. Тоже делает и грешник, если не желает оставить грехи. Он как бы говорит Богу: „я тяжко оскорбил Тебя грехами моими, но и впредь стану делать то же, ибо я не могу не делать сего, мне приятно это». Святый Василий Великий так поучает: „ не тот исповедает грех свой, кто сказал: согрешил я, и потом остается во грехах, но тот, кто, по словам Псалмопевца, обрел грех свой и возненавидел '' (Псал.   35,   3). Какую пользу принесет больному попечение врача, когда страждущий болезнию крепко держится того, что разрушительно для жизни? Так нет никакой пользы от прощения неправд делающему еще неправду и от извинения в распутстве, продолжающему жить распутно.

Но в каком случае отпускаются душевные грехи? Когда добродетель, возобладав душею и всецело оградив ее своими уроками, произведет в ней отвращение от противоположного расположения, так что душа, имея случай к любостяжанию, добровольно стремится уважать равенство, и хотя удобно было бы сделать неправду, даже без свидетелей, избегает сего, как величайшого зла. Кто так расположен, вследствие своего навыка, тому могут быть отпущены прежния неправды. Подобно сему и целомудрие, когда душа приобретет в нем навык и постоянство, заглаждает прежнее распутство.

Кто так уврачевал себя, приняв расположение противное греховному, для того полезна и благодать прощения.

Невозможно, чтобы кто-нибудь без Божия прощения предался добродетельной жизни. Посему, премудрый Домостроитель нашей жизни хочет, чтобы живший во грехах, и потом дающий обет возстать к здравой жизни, положил конец прошедшему, и после содеянных грехов сделал некоторое начало, как бы обновившись в жизни чрез покаяние. А кто непрестанно дает обещания, и непрестанно нарушает их, того, как совершенно отчаяннаго, Он лишает своего человеколюбия (Вас. Вел. Ч. 6, стр. 58–59. Москва 1853 г. ).

Если сам кающийся отчаявается в возможности своего исправления, то никак и не решится на оное. Конечно никто не может с уверенностию сказать, что он не согрешит опять, но довольно не хотеть грешить и всячески удаляться от грехов. Надобно воспользоваться всеми средствами для исправления себя, какия указывают слово Божие, святые Отцы и духовник. Чем кто немощнейшим себя сознает, тем сильнее и крепче должен просить у Бога себе сил, крепости и благодатных даров для исправления жизни. Сила Божия в немощи совершается; егда немощствую, тогда силен есмь (2Кор.   12,   9.   10). Гордым Бог противится, смиренным же дает благодать (1Петр.   5,   5).

Ослабление и уничтожение твердой решимости

Твердая решимость не грешить может поколебаться и ослабиться от обыкновенных искушений, или уничтожиться от частых и сильных искушений; ибо такова немощь человека, что самые твердые намерения, с течением времени более и более ослабевают. Пример сего видим в Апостоле Петре (Лук.   22,   33). Но при сем особенно нужно различать немощь от нерадения и беспечности. Немощный предпринимает необходимые средства и, если падает, то он более достоин сожаления, нежели порицания. Но безпечный и нерадивый может иметь добрые желания, не заботясь привести их в исполнение, он призывает врача, когда нет его, бежит когда он приближается, ленивый хочет и не хочет. Блаженный Августин открыл в себе самом сие состояние человеческого сердца, и в своей исповеди (гл. 8) описал такими словами: « Откуда и от чего такое чудо? Дух повелевает телом и тотчас ему повинуется; управляет дух самим собою и противится самому себе ». И чтобы кто не сказал, что он в сих случаях желал холодно, присовокупляет, что он пламенно желал своего обращения: " как много я сделал такого, чего не хотел, а не делал того, к чему более всего влекло меня расположение ''. Он так сильно желал обратиться, что негодовал на себя за то, что не обращался. „Я стенал духом, негодуя сильным негодованием, что я не входил в завет и примирение с Тобою Боже мой. Текли источники слез из очей моих но я чувствовал, что грехи держат меня в своих оковах, и испускал жалобные стоны: доколе, доколе? » Неопытный врач душ может сие душевное состояние приписать немощи, но блаженный Августин думает иначе. Он тут же признается, что сие медление, как в нем, так равно и в других, которые находятся в подобном состоянии, происходило не от немощи, но от недостатка твердой и полной решимости. Отсюда видно, что должно думать о твердой решимости того, кто впадает в одни и теже грехи. Впрочем и вторичное падение в одни и теже грехи не всегда должно считать признаком недостатка твердой решимости при исповеди. Известно из опыта, что мы часто с переменою обстоятельств переменяем наши твердые и решительные намерения. И кто не знает, что намерение есть действие воли часто непостоянной? От этого непостоянства мы ныне делаем то, от чего отвращались вчера. Благодать, преподаваемая в таинстве покаяния, очищает грехи человека, но не избавляет его от поползновений ко греху; однако частое падение в одни и те же тяжкие грехи ведет к заключению, что прежде не было твердой решимости и полного истинного намерения исправиться. Раскаяние во грехах и опять возвращение к ним показывает пренебрежение к таинству покаяния. Неизвестно, долго ли будет терпеть сие пренебрежение долготерпеливый, не скорый к наказанию грехов и многомилостивый Господь. Итак те, которые не боятся возвращаться на прежние грехи, да убоятся того, чтобы Бог не восхитил их из сего мира тогда, как они коснеют во грехах своих, и по смерти не предал их вечным мукам.