ЗАСЕДАНИЕ 11 ИЮНЯ (дневное) 5 страница

Как армия встречает приказы Керенского и вообще как относится к нападкам, которые делались на него? Конечно, критиковать легко отдельные приказы, но нужно считаться с тем, выражают ли эти приказы желания, чаяния и настроения армии, соответствуют ли этим настроениям армии приказы Керенского. Я утверждаю, что тов. Керенский не только ничего вредного не сделал, но все товарищи, присутствующие здесь, пусть подтвердят, что имя Керенского пользуется доверием. Оно было тем именем, благодаря которому мы в продолжение, может быть, недели сделали то, что не могли сделать в течение двух месяцев. Керенскому верила и верит русская армия, и нам, рядовым работникам армии, он дал возможность вести борьбу еще с большей энергией, вести борьбу с разложением русской армии. Мы эту борьбу вели и будем вести и впредь. Мы просим только помнить одно: когда мы будем выполнять свой долг, т. -е. когда мы будем наступать вопреки каким бы то ни было советам или стоять на месте, или отступать, когда все те, которые хотят во что бы то ни стало наступать или во что бы то ни стало отступать, или во что бы то ни стало сидеть на месте, — все они должны подчиниться решению большинства русского народа, волю которого в данный момент представляете вы, а через вас — те министры, которым вы доверяете.

Я закончу свою речь теми словами, с которыми я обратился на румынском фронтовом съезде, где я участвовал как представитель Одессы, словами, которые поручили мне передать всей России: «Мы уверены, пока в министерстве сидят Церетели, Скобелев, Смирнов, мы уверены, что министерство нас не предаст, и пусть они знают, что мы их тоже не предадим».

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Слово принадлежит тов. Арсону.

АРСОН. Я должен заявить, что выступаю сейчас, как делегат шестидесятитысячного ’) гарнизона г. Екатеринослава, как член бундовской организации Совета Рабочих и Солдатских Депутатов.

По существу по вопросу о войне спорить в течение 10 минут не приходится, ибо вопрос слишком сложный и недостаточно освещенный. Я буду только возражать против некоторых пунктов тех речей, которые здесь были произнесены товарищами слева. Оттуда бьют нас двумя козырями: империализмом и социализмом. На счет социализма говорят: что война придвинула к нам социализм. Спорить с этим я не могу и не хочу. Я только попрошу отсрочки у наших товарищей слева еще лет на пятьдесят для водворения социализма.

Теперь я скажу несколько слов по вопросу о том, как вызвать встречное движение западно-европейского пролетариата. Для защиты мира, такого, о каком заявил Петроградский Совет Р. и С. Д., для защиты мира в международном масштабе, нам дают целый ряд советов, начиная с главаря большевиков Ленина и кончая рядовыми большевиками. Они говорят: прежде чем сделать что-либо, вы должны у себя дома «устроить» социализм, устроить так, чтобы порвать сепаратный мир с нашими капиталистами. Вы должны самоопределить все нации, которые у вас имеются. Вопрос о самоопределении национальностей набил оскомину, и говорить об этом не приходится. Но я должен сказать о том самоопределении народов, которое было в Украине и в центре Украины — Екатеринославе. Я скажу, что в этом случае Ленин должен бросать упрек не коалиционному правительству, а не-

’) В подлиннике: «600 т. ».

посредственно Совету Рабочих и Солдатских Депутатов. Когда к нам явилась депутация от украинцев *) с просьбой разрешить им устроить в Екатеринославе 22 мая национальную украинскую демонстрацию с ружьями в руках, то наш Совет Рабочих Депутатов, в который входят главным образом украинцы, заявил, что он решительно ничего не имеет против праздника, с чьей бы стороны он ни происходил, но устраивать национальный праздник с ружьями в руках они не позволят. Это ли не притеснение самоопределения народов? Мы имеем еще следующий факт. Когда Московский Совет Р. Д. в ответ на предложение Бунда постановил, что никакие национальные войсковые организации не должны существовать, то этим Московский Совет Р. Д., отняв шовинистическую мечту евреев, посягал на самоопределение еврейской нации.

Вот, товарищи, нам предлагают нарушить у себя перемирие с нашими капиталистами. Когда мы разорвем с капиталистами и произведем чудовищное самоопределение, тогда западно - евпропейский пролетариат поверит в искренность стремления нашего пролетариата к интернационалистическим идеалам. Тогда будет приближен мир. Других выходов, по мнению товарищей слева, не существует. Они говорят, что они достаточно дальнозорки для того, чтобы констатировать глубокое движение народа, который протестует против того, чтобы поддерживать войну или чтобы организовываться для возможных военных действий. Я должен останавливаться на отдельных фактах потому, что в течение десяти минут невозможно спорить по существу. У нас в Екатеринославе была демонстрация против Петроградского Совета Р. и С. Д. [’163]. Большевики говорили, что Совет Рабочих и Солдатских Депутатов не прислушивается к мнению солдатских масс. Когда мы стали присматриваться, кто ведет эту демонстрацию, то мы узнали там офицеров, которые имеют близкое отношение к полицейским участкам. Ясное дело, что хотя большевики обладают даром провидения, интуиции, однако, когда мы их спросили, почему мы их не видели в этой демонстрации, то они ответили, что это движение переросло их и попало в руки бывших полицейских чинов. Такой ответ мы слышали здесь 10 июня: они сказали, что они не могут остановить этого движения, что оно их переросло.

Товарищи, для нас, для армии, нужен ясный единый ответ на тот вопрос, который ставится здесь ребром: как нам быть? Я приехал сюда, чтобы узнать, как решить этот вопрос. Товарищи, мне часто приходилось сопровождать напутственными речами солдат на фронт. Эти солдаты ждут ответа. Ясное дело, что рецепты слева их удовлетворить не могут. Тов. Троцкий утверждает, что армия не знает, для чего стоит на фронте, но это неверно. У нее имеется это сознание. Армия понимает, что она вынуждена стоять во имя великой мировой революции. Это сознание существует с первых дней. Надо сказать солдатской массе ясно и определенно, зачем она идет туда. Я не буду говорить о принципиальных разногласиях, но я скажу, что я согласен с одним из ораторов противной стороны, — я согласен с тов. Луначарским, но он напрасно думает, что монополия понимания этого момента существует у него одного. Вопрос о войне и о Временном Правительстве тесно связан с реальным соотношением сил. Пока в такой форме существует действительное соотношение сил, существует и правительство. Никакие разговоры, никакая критика отдельных шагов правительства не может его свергнуть. Только то или иное перемещение сил может смести данное правительство. Правда, по отношению к войне мы говорим, что мы имеем то же самое соотношение, но только мировых сил, то же самое, игру мировых сил, и говорю, что игра

Э В подлиннике: «украинских рас».

мировых сил вовсе не такая, чтобы мы могли подумать, что завтра наступает социализм. Игра мировых сил вовсе не такая, чтобы мы могли думать, что в западно-европейском пролетариате наросло такое могучее встречное движение, чтобы завтра можно было нам кликнуть клич о всеобщем перемирии и тотчас же это перемирие наступит. Этого соотношения нет, этой игры сил нет, и ошибается тот, кто так говорит. Нам необходимо только подготовить это соотношение сил, нам нужно теми или иными актуальными действиями, определенными действительными шагами вызвать могучее встречное движение западно-европейского пролетариата. Единственным таким действием является организация, организация наших военных сил. Я не касаюсь вопроса о наступлении, я отношу его в плоскость стратегии, но наше дело—организовать тыл и всю страну и главным образом страну. Я представляю себе такое воображаемое положение: когда весь фронт будет единым, но страна будет дезорганизована, с нами на Западе считаться не будут, и вопрос о пересмотре договоров может быть только тогда действительно реальным вопросом, когда за ним будет стоять организованная сила.

БЕР. Товарищи, в течение десяти минут я не буду в состоянии развить перед вами точку зрения той группы, от имени которой я говорю, — группы меньшевиков - интернационалистов, но я хотел бы ответить на несколько определенно поставленных здесь вопросов. Прежде всего, на вопрос о наступлении.

Мы решительно осуждаем сепаратные отдельные отказы от наступления, мы считаем, что это не есть метод борьбы за мир, борьбы с войной. Отказ от подчинения в вопросе о наступлении есть призыв не к восстанию. Мы не отказываемся в известных случаях применить этот метод там, где мы считали бы целесообразным восстание. В настоящих условиях, я думаю, ни один человек в этом зале не будет считать целесообразным восстание в революционных войсках, восстание в армии, и при таких условиях мы полагаем, что призыв к отказу от подчинения является недопустимым, но мы со всей решительностью в то же время высказываемся против той агитации в пользу наступления, которая имеет определенный политический смысл и которая отнюдь не преследует стратегической цели, а направлена для мобилизации общественного мнения во имя определенных империалистических задач, которые, по компетентному свидетельству французского «Тетрз», продиктованы французским правительством и Рибо.

Другой вопрос, на который я хотел бы ответить сейчас, это — вопрос о целях войны. Товарищи, мы все здесь считаем, что затягивание войны ведет к гибели революции. Но если окончание войны связывать с такими задачами, как социальная революция, как перекройка всей карты Европы по национальному принципу, то я спрашиваю: что означает такая постановка вопроса? Такая постановка вопроса означает затягивание войны и, больше того, это означает, повторяю, под другим соусом провозглашение освободительных лозунгов освободительной войны, которые мы сами резко осуждаем, когда их произносит Шейдеман, когда их повторяет Гендерсон или французское большинство. Та постановка вопроса о целях войны, которую придают здесь товарищи слева, с которыми мы в главном почти согласны, когда они отклоняют тактику, затягивающую войну, — эта постановка вопроса, в свою очередь, именно ведет к затягиванию войны.

Товарищи, мы остаемся на той точке зрения, что способ войны не есть выход из положения. Вот почему мы одинаково отрицательно относимся и к лозунгам освободительной войны и к тем военным лозунгам, которые выдвигаются также с этой стороны, когда нам говорят: а что же вы предлагаете, где выход из положения? Да, товарищи, нужно себе дать ясный отпет, — есть ли выход из положения то, что предлагает большинство данного собрания? Если проанализировать и разобрать то, что предлагают с этих скамей, то что получается? Получается отказ от разрешения вопроса, получается пассивное подчинение событиям, пассивное подчинение той линии, которую диктуют союзные империалисты. Вот тот выход, который в сущности предлагается с этих скамей. Говорят так: перед нами нет выбора, — или здесь германский империализм, или тот путь, который мы предлагаем.

Здесь даже пытались теоретически это обосновать: империалистские действия, борьба за войну, пока она происходит в рамках национальных, она содействует империализму противной стороны, — в известном смысле это правда. В известном смысле это может быть применено к той борьбе, которую ведет у себя Либкнехт, которую ведет германская оппозиция, к той борьбе, которую ведет французская оппозиция. Борьба с войной за гражданский мир против империалистских правительств ослабляет военные силы данной коалиции и в известном смысле содействует империализму противной стороны. Что же, вы прикажете им отказаться от этой борьбы с империализмом? Но это только в известном смысле верно, но в этом не вся правда, а правда заключается в том, что отказ от империалистской борьбы даже в национальном масштабе есть также содействие империализму другой страны. Когда вы отказываетесь от борьбы за мир, когда вы отказываетесь, вынужденные, вы говорите, обстоятельствами, связанные с империализмом союзных стран, вы отказываетесь от решительных шагов, это, в свою очередь, является также содействием империализму другой стороны, закрепляя гражданский мир, закрепляя союз с буржуазией. И это неверно, что есть только два пути: или содействие своему империализму и союзных с нами стран, или содействие империализму противной стороны. Это неверно.

Есть третий путь, — путь самостоятельный, независимый от империализма: мобилизация сил и борьба во имя мира. И, товарищи, та позиция, которую предлагают сторонники большинства, есть отказ от этого третьего пути, отказ от создания той силы, которая одна может ликвидировать войну. Товарищи, это не только общее положение, это конкретный факт. Вы говорите: «мы связаны с союзными правительствами». Какое следствие отсюда вытекает, товарищи? Мы всем говорим, что пока не подымется западно-европейская демократия, до тех пор мы не в состоянии будем ликвидировать войны.

Товарищи, та тактика, которую вы предлагаете, тактика, основанная на тактической связанности с союзными правительствами, она содействует или мешает пробуждению западно-европейской демократии? Когда правительство издает ноту, опубликованную недавно, которую здесь с этой стороны столько приветствовали, и когда в этой ноте говорится, что между нами есть незначительные разногласия, которые мы разрешим ближайшей конференцией, то, товарищи, я спрашиваю: это содействует мобилизации демократии против империализма или препятствует? Когда, вместо того, чтобы сказать: восстаньте против своего правительства, как вы говорили вначале, вы говорите, что разногласие между нашей демократической точкой зрения и точкой зрения ваших империалистических правительств мы разрешим на конференции, это мешает той борьбе, исход которой вы считаете единственным.

И вот, товарищи, мы все полагаем, что без пробуждения западноевропейской демократии, без борьбы с империализмом не будет выхода из создавшегося положения. Я хотел бы здесь спросить: можете ли вы с полной независимостью и самостоятельностью эту идею пропагандировать-сейчас? Могут ли сюда выйти министры и сказать французскому пролетариату, английскому пролетариату, наши министры, связанные с Рибо и Ллойд-Джорджем, могут ли они призывать английский и французский пролетариат свергнуть Ллойд-Джорджа и Рибо? Нет, товарищи, не могут, ибо это есть разрыв с империализмом чужих стран. Когда здесь тов. Керенский спросил у Ленина, почему он не остался в Германии проповедывать свою идею, я спрашиваю, товарищи, Керенского, мог ли он отправиться в Англию, во Францию, куда его пропустят, и сказать французскому и английскому пролетариату: свергните Рибо и Ллойд-Джорджа, если вы хотите заключить мир без аннексий и контрибуций! Они не могут этого сделать потому, что они связаны с империалистическими правительствами, они не могут перейти эту грань. Наш путь, это — путь самостоятельной классовой борьбы, зовущий всех бороться против империализма, и только [этим путем], не завися ’) от этого империализма, можно обеспечить победу.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Еще раз попрошу товарищей иметь в виду, что в вечернем заседании придется голосовать вопрос о прекращении прений. Я не поставил его сейчас для того, чтобы дать возможность фракциям договориться и чтобы это заявление не застало вас -) врасплох. Поэтому я заявляю вам, что, вероятно, вечером придется этот вопрос выслушать. Затем, товарищи, в виду отсутствия большинства, может быть, угодно будет объявить перерыв до 7 часов? Объявляю перерыв.

*) В подлиннике: «независимо». — *) В подлиннике: «меня».