bisi : sati: st(n) : þ(а) s(i) : iftiR: þurkut: ui(n) (u) (a) (1) (i) t:fa þu(r)

bisi: sati: st(n): þ (а) s(i): iftiR: þ urkut: ui(n) (u) (a) (1) (i) t: fa þ u(r)

: sin: uk: þ u: kuna: baþ i: þ mk: iii: sss: ttt: iii: llll

«Биси поставил камень сей по Торгауту [... ] отцу своему, и Гунна, оба [вместе]... »

В Средневековье мы встречаем это заклинание среди бергенских находок (например, на одном из деревянных жезлов, где в качестве базы формулы выступает комбинация рун m t p k r g b ). Позднее оно появляется на бревнах деревянных норвежских церквей, например в Ломене ( r: р: k: iii sss ttt iii 111 ).

Нужно сказать, что сам данный способ кодировки рунического текста применялся не только для передачи «заклятья Омелы и Чертополоха». Так, например, на обильно изукрашенном бронзо­вом котелке из Чессел-Дауна (о-в Уайт, королевство Кент, Британия), датируемом серединой VI века (! ), мы видим аналогич­ную по структуре руническую надпись:

bwseeekkkaaa

Если читать эти руны таким же способом, как и рассмотрен­ные выше магические формулы, мы получим: beka weka seka (или bekka wekka sekka ).

В заключение необходимо также отметить, что в «заклятьях Омелы и Чертополоха» равно как и в других аналогично построен­ных рунических формулах, присутствует параллельно с магией «спутывания рун» и не до конца еще понятая магия повторения зву­ков. Ещё один пример ее использования при создании рунических артефактов — это зага­дочный деревянный амулет из Сигтуны, выполненный в форме широкого колесика или диска с отверстием в центре, диаметром около 10 см (XI век). Нанесённые на диск руны звучат следующим образом:

 

fufofafi[... ] оþ aþ [... ] orarikukokakihuhohahinunonani

tutotatibubob [... ] umomamilulolali

 

Неправда ли, невольно вспоминаются северные и английские сказки, в которых великаны-людоеды и иные «нездешние» персо­нажи восклицают, почуяв человечий дух: «Фи, фай, фо, фут!.. »

* * *

 

Завершая раздел о рунических кодах, необходимо, конечно, упомянуть о самом сложном и самом знаменитом памятнике, созданном с их использованием.

Рунический камень из Рёк (Остерготланд, Швеция) впервые был описан еще в XVII веке. Надпись на нем, датируемая началом IX века, содержит почти восемь сотен знаков и является длинней­шей из младшерунических (да и вообще длиннейшей). Анализу надписи, её прочтению, переводу и трактовке посвящено множе­ство работ; без упоминания, хотя бы краткого, о Рёкском руниче­ском камне не обходится, пожалуй, ни одна более-менее серьез­ная работа по рунам.

 

Рёкская надпись уникальна не только своей длиной. Содержащая большой, практически художественный текст, прозаический и сти­хотворный, она является, по сути, одним из древнейших памятни­ков шведской литературы[142]. Кроме того, она может служить своего рода энциклопедией использования рунических кодов: в надписи задействовано как минимум пять различных техник кодирования. Сам камень представляет собой вертикально установленную плоскую плиту; руны вырезаны на всех его открытых поверхно­стях — на двух широких сторонах (западной и восточной), на двух узких торцах (северном и южном) и на плоской узкой вершине. В целом, прочтение текста на камне не создаёт особенно больших затруднений; на настоящее время более или менее устоялся и пере­вод разбитого на части текста А вот трактовка вызывает немало споров, как относящихся к смысловым оттенкам и образам, заклю­ченным в тексте, так и к порядку следования его частей.

Вероятно, нет смысла воспроизводить здесь сложный процесс анализа надписи и самого текста, описанный во многих старых и современных работах. Я просто приведу здесь наиболее общий вариант перевода с учетом ряда моих собственных, не являющих­ся в основном принципиальными, соображений.

По Вемуду поставлены эти руны. Варин сложил их в честь павшего сына.

Скажи, память, какой добычи было две,

которую двенадцать раз на поле брани добывали,

и обе брались вместе, от человека к человеку.

Скажи ещё, кто в девяти коленах

лишился жизни у остготов

и до сих пор все первый в битве.

Я вещаю юному мужу, каковы две добычи, что двенадцать раз были взяты, каждый раз мужами иными.

Я второе вещаю — кто девять поколений назад жизнь свою потерял у хрейдготов, и умер с ними за их вину.

 

Тьодрик  правил,

смелый в бою,

кормчий воинов

в море готов.

Ныне сидит он,

держа свой щит,

на готском коне,

вождь мерингов.

Это говорю я, двенадцатый, там, где конь Гунна ищет корм на поле боя, где лежат двадцать королей. Это я говорю, тринад­цатый, [о том], какие двадцать королей сидели в Съеланде [143] четы­ре зимы, с четырьмя именами, рождённые четырьмя братьями: пятеро Вальков, сыновей Хродульфа; пятеро Хрейдульфов, сыно­вей Ругульфа; пятеро Хайслов, сыновей Хорта; пятеро Гунмундов, сыновей Бьорна.

Теперь я поведаю предание целиком. Кто-то...

Я вещаю юному мужу, который — [сам] рода Ингольда — выкуплен был жертвой жены.

Я вещаю юному мужу, которому родственник был рожден, [юному мужу], который смел.

Это — Вилен. Он смог сокрушить великана. Это — Вилен.

Я вещаю юному мужу: Тор.

Сиббе из Be, девяностолетний, породил [сына].

Руническая нумерология

По большому счету в данном разделе как обособленном тексте, нет необходимости: практически повсюду, где мы говорим о руни­ческих текстах и заклинаниях, мы в том или ином виде сталкива­емся с сакрализацией определенных чисел и числовых соотноше­ний. Памятуя о сложнейшей структуре Футарка[144], в котором присутствуют и числовые взаимосвязи и который — в сакральном отношении — является протообразом любого рунического закли­нания, мы a priori должны ожидать проявления магии чисел и в рунических формулах.

С этой точки зрения тема «рунической нумерологии» требует не столько специального рассмотрения, сколько — просто «обо­значения как данности», ибо мы и так рассматриваем её едва ли не каждый раз, когда говорим о заклинательных рунических текстах.

В некоторых случаях мастер рун сам упоминает о том, что использует числовую символику. Так, руническая надпись на камне из Гуммарпа (ныне Швеция, VI век) гласит:

 

⇐ Предыдущая34353637383940414243Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: