awaleub winiẹ. logaþore. wigiðonar. hAl mAR. AlunaAlunanA. heil: seþu : ok : ihuhum : godom. þor : þik : þig : gi : oþin : þik: eihi

awaleub winiẹ

Awa — германское женское имя; Leubwini может быть муж­ским именем или прозвищем с германскими основами leub «любовь», «любимый», и wini «друг». Возможно, фибула была подарком, предложенным мужчиной женщине.

Вторая, выполненная в три короткие строки, надпись:

 

logaþ ore

wodan

wigið onar

Это — имена трёх богов.

Logaþ ore — с очень большой вероятностью одно из имен Локи; дословно может означать «колдун» или «обманщик»; кроме того, это имя звучит очень близко к древнегерманскому варианту Лодур.

Имя Wodan комментариев не требует.

Wigið onar — двухосновное имя; wigi - трактуют как «благо­словляющий», Ð onar — вариант имени Тор, т. е. «Тор Благо­словляющий»,

Итого перед нами надпись (явно магическая), содержание которой — просто имена триады богов: Локи, Один, Тор. Нет ни просьб о защите или помощи, ни пожеланий об освящении —

только обращение как таковое, по большому счету, просто призывающее богов войти в жизнь владельца арте­факта.

Лишь немногим моложе гребень из Сетре (Норвегия, конец VI — VII век), на котором вырезаны следую­щие руны:

hAl mAR

mAunA

AlunaAlunanA

Последняя строка трактуется как обращение к богине Нанне: « alu Нанна! alu Нанна! »[148]

Позднее, в эпоху викингов, обращения становятся более «раз­вернутыми». Так, надпись на одной рунической палочке из Бергена читается как:

 

heil: seþ u: ok: ihuhum: godom

þ or: þ ik: þ ig: gi: oþ in: þ ik: eihi

 

Благопожелание тебе, и будь в добром духе!

Тор да примет тебя,

Один да владеет тобой.

(Отметим, что последняя фраза — Oþ in þ ik eihi! — традици­онный боевой клич. )

В это же время возникает и устойчивая формула þ ur uiki runaR! («Да освятит Тор [эти] руны! »), которую мы уже видели на руническом камне из Сёндер Киркебю и которая заканчивает, «закрывает» рунические надписи на многих других памятниках той эпохи. Может вызвать определенное недоумение тот факт, что призыв освятить руны обращен к Тору, а не к Одину, который является «покровителем» рунического Искусства. Однако необхо­димо, во-первых, иметь в виду, что ближе к концу эпохи викингов скандинавское язычество претерпевает определенные изменения, в результате которых культ Тора приобретает более масштабный, чем ранее, объединяющий характер (о чём свидетельствует, напри­мер, широчайшее распространение нашейных амулетов в виде «молоточков Тора»). А во-вторых, следует вспомнить эпитет Тора, употребленный в нордендорфской надписи, где он назван Wigið onar, «Top благословляющий».

В целом для рунических текстов данной эпохи характерны — по контрасту с надписями эпохи классической— обращения к богам с конкретной целью («Да примет тебя Тор! », «Да освятит Тор руны! »), но эти цели не имеют «прикладного оттенка»...

Вместе с тем в конце данного периода — эпохи викингов — в рунических текстах впервые появляются обращения к богам, содержащие «прикладные» пожелания. Древнейший, насколько мне известно, пример — всё тот же амулет из Квиннебю («.. Да закроет молния Бюфи от всякого зла. Да защитит его Тор.. »). Здесь уже несомненно влияние христианства — не забудем, это конец XI века; земли Скандинавии формально окрещены, — и обращение к богам по структуре своей уже напоминает молитву, резко контрастируя с надписями магов «классической» эпохи, призывавших богов ради богов как таковых...

... В этой книге мы неоднократно, — рассматривая тот или иной аспект рунического Искусства и проходя от древнейших его прояв­лений к позднейшим, — сталкивались с примерами перемешивания языческого и христианского — иногда смешными, иногда печальны­ми. Тот пример, который я хочу привести, чтобы отразить конечный этап развития традиции обращения к богам в рунических надписях, будет, с одной стороны, логическим завершением динамики, о кото­рой я говорю выше, — динамики превращения призыва в молитву. Но, с другой стороны, он же послужит нам примером сохранения древнейших смыслов и в очень поздние времена…

Итак, рунический посох из Рибе, Дания; ориентировочная датировка — первая четверть XIV века:

Я прошу о защите Землю — и Высокое Небо, Солнце, и Святую Марию, и самого Господа Бога [прошу] чтобы Он даровал мне руки целящие и язык исцеляющий, чтобы излечить Перепуг [149], когда будет то нужно.

Из спины и груди, из тела и члена, из глаза и уха, из отовсюду, куда зло войти может.

Вот есть Камень-Сварт [150], посередь моря стоит, там лежат на нем девять нужд [... ]

Да не будешь ни сладко спать, ни тепло пробуждаться, пока не помолишься во исполнение сего излечения, что закрепил я в рунами [резаных] словах.

Завершая приведением текста этого рунического заклятья, фактически являющегося уже заговором, по неким причинам зафиксированным в рунах, я хочу подчеркнуть устойчивость тра­диционных смыслов («Я прошу о защите Землю... ») и общесевер­ную инвариантность образов (сложно не сопоставить Камень-Сварт данного заклятья с Бел-горюч Камнем Алатырем русских заговоров)...

Глава 10

 

 

Ритуалы

Ритуалы рунического Искусства

Р

итуал является неотъемлемой частью любого магического искусства и любой предполагаю­щей практику системы магического описания мира вне зависимости от того, о какой именно системе идет речь, он выполняет две взаимосвязанные функции. Во-первых, ритуал — как более или менее чётко опреде­лённая последовательность действий — устанавливает связь магической практики с традицией, в рамках кото­рой она находится («я делаю то, что делали поколения магов до меня») и в конечном итоге с действиями богов, отражёнными в мифах («так делали боги, так теперь поступают люди... » — один из древнеиндийских тек­стов). Вторая функция ритуала — сохранение правиль­ной, отработанной и проверенной веками последова­тельности действий, в той или иной степени гарантиру­ющей достижение необходимого результата.

Разные магические традиции подразумевают разные ритуалы, однако две данные функции — поддержания связи и обеспечения «правильности» делания — сохра­няются в каждой. Другое дело, что степень формализа­ции ритуала и механизм реализации данных функций могут быть весьма различны. Так, например, использо­вание рун — один из элементов ритуала рунического Искусства — уникален, а вот другой его элемент — использование устоявшегося архаичного языка («рунического койне») — доволь­но обычен (сравни использование «мертвой» латыни в католициз­ме, никогда не бывшего «живым» церковнославянского в право­славии и т. д. ).

Для ритуалов рунического Искусства — как и для Северной Традиции в целом — характерны минимум жесткого закрепле­ния формы и минимум стандартизации. На первый — верный, но поверхностный — взгляд это связано с присущим Северу стремле­нием к абсолютной личной свободе. Взгляду более глубокому открывается, что это стремление к свободе от жестко опредёлен­ной последовательности действий в ходе свершения магии обу­словлено самой сутью северной магии: Wodan, id est furor , «Один, иже есть экстаз» — Адам Бременский, XII век. Речь идет о твор­ческой ярости, далеко не всегда признающей формальные схемы...

Тем не менее, руническое Искусство имеет определенный риту­альный «канон», пусть и весьма свободный (частью этого канона является, например, само использование рун). В этом каноне суще­ственно «смазана» вторая функция ритуала (поддержание правиль­ной последовательности действий), зато первая — обеспечение связи с Традицией — принимает огромное значение.

... В этом свете любопытно взглянуть на издающиеся сегодня во множестве «учебники по рунической магии», предлагающие конкретные ритуальные схемы едва ли не на любой случай жизни. В абсолютном большинстве своём эти схемы просто не имеют ничего общего с тем, что и как делали мастера рун тысячу лет тому назад. Так, например, многие авторы предлагают для «освящения амулетов» использовать алтарь, на котором расстав­лены символы четырех классических стихий, — для критики достаточно упомянуть, что северяне не использовали алтарей (в данном контексте) и что Северная Традиция оперирует пятью, а не четырьмя стихиями...

Я не собираюсь здесь тратить время читателя на анализ подоб­ных «учебников»; я просто хочу отметить, что предлагаемые ими ритуальные схемы в большинстве случаев не поддерживают пер­вую функцию ритуала, связь с Традицией, а значит, ритуалом — в традиционном смысле слова — не являются.

... Да, о ритуалах рунического Искусства нам известно очень немногое, и в первую очередь это связано с обозначенными выше особенностями Северной Традиции в целом. Тем не менее, саги, исторические свидетельства и древние северные сакральные тек­сты, если рассматривать их в совокупности, вполне позволяют получить общее представление о данном вопросе, — и это «общее представление» по большому счету важнее, чем отсутствующие достоверно архаичные «практические рекомендации».

Сама специфика рунического ритуала, подразумевающая нали­чие центрального действия — вырезания рун, — определяет воз­можное направление изучения и анализа имеющихся у нас дан­ных. Одна и та же ритуальная форма может быть использована жрецом или магом для достижения очень разных целей; но вот категория объекта, становящегося носителем рун и их магии, во многом определяет и ритуальные принципы, используемые при вырезании рун. Я полагаю, что, несколько огрубляя, мы можем выделить три формы рунического ритуала и соответственно три «области приложения» рунического Искусства:

 

1.  руническая мантика — искусство «вопрошания рун» и полу­чения советов;

2.  нанесение рунических заклятий (в широком смысле этого слова) на неподвижные объекты, либо связанные с Землей и её магией, либо сами по себе имеющие сакральное, космографиче­ское значение (как правило, и то и другое одновременно). Такие рунические заклятья я условно называю «связанными»;

3. нанесение рунических заклятий на мобильные объекты («несвязанные» заклятья).

Эти три формы рунического ритуала различаются не только направлением делания, но и тем, к каким силам апеллирует маг. Ниже мы рассмотрим каждую из этих форм, но прежде мне хоте­лось бы отметить, что руническое Искусство (как и любое другое) подразумевает владение определенными специфическими навыка­ми, которые можно назвать «элементарными» в том смысле, что из использования этих «элементов» и складывается рунический ритуал.

Нам повезло. Исландцы, записавшие тексты, сегодня называе­мые Старшей Эддой, сохранили для нас «перечень компетенций» мастера рун — эриля.

 

Восемь навыков мастера рун

Знаменитый посвящённый рунам фрагмент эддических «Речей Высокого» (т. е. Одина) начинается со следующей строфы, явно адресованной человеку, постигающему руническое Искусство. В данном отношении этот — и следующий за ним — тексты очень важны для нас, поскольку это практически единственный случай, когда в древних текстах мы сталкиваемся не с простой констата­цией факта применения рунической магии, а со своего рода, вве­дением в её основы.

Итак, начало фрагмента (пер. с др. -исл. А. Корсуна):

Руны найдешь

и постигнешь знаки,

сильнейшие знаки,

крепчайшие знаки,

Хрофт их окрасил,

а создали боги

и Один их вырезал.

Речи Высокого, 142

И, далее:

 

Умеешь ли резать?

Умеешь разгадывать?

Умеешь окрасить?

Умеешь ли спрашивать?

Умеешь молиться

и жертвы готовить?

Умеешь раздать?

Умеешь заклать?

Речи Высокого, 144

Эти восемь строк справедливо считаются всеми — и «академи­ческими», и «эзотерическими» — рунологами перечнем сакрализованных навыков, необходимых мастеру рун, эрилю. Действи­тельно, кое-что из перечисленного довольно очевидно. «Умеешь ли резать? » — разумеется, маг или жрец[151] говорит здесь об умении вырезать руны. «Умеешь окрасить? » — здесь речь идет о ритуаль­ном окрашивании рун кровью, известном по многим примерам.

Однако почти все остальное остается неясным. Кроме того, перевод А. Корсуна — при всех своих несомненных поэтических достоинствах — остается именно поэтическим переводом, кото­рый не может быть дословным. А ведь здесь, в отсутствие кон­текста — каждый необходимый эрилю «навык» охарактеризо­ван всего лишь одним глаголом — здесь необходима предельная чёткость...

Между тем разобраться, о каких именно восьми навыках мастера рун сообщает нам данный эддический текст, было бы чрезвычайно интересно: ведь это позволило бы нам понять, чему обучались будущие мастера рун, а значит, понять, что именно составляло работу эриля и являлось компонентами ритуалов рунического Искусства...

Итак, отправная точка — исходный текст на языке оригина­ла — древнеисландском:

 

Veistu hvé rí sta skal?

Veistu hvé rað a skal?

Veistu hvé fá a skal?

Veistu hvé freista skal?

Veistu hvé bið ja skal?

Veistu hvé bló ta skal?

Veistu hvé senda skal?

Veistu hvé só a skal?

 

⇐ Предыдущая38394041424344454647Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: