 |
Часть I. Знакомство с собой 18 глава
|
|
|
|
Напомню 1998 год, март, кажется, или конец февраля (снег ещё был, но вроде и весна уже пришла). Почему в Вологодской области исчез прежний Молодёжный Парламент, консультативный орган, не припоминаете? А всё очень просто: на одном из заседаний руководству тогдашнего МП указали, не надо бы противостоять "взрослым депутатам, а то ведь как создали — так и прикроем". Предвидя это, 10 февраля 1998 года была официально создана одноимённая общественная организация со всеми атрибутами: Уставом, зарегистрированным в юстиции, печатью, юр. адресом — Вологодская Областная Молодёжная Общественная Организация "Молодёжный Парламент". На эту организацию власти влиять не могут. Но прежняя организация кончилась. По документам. Этот пример тоже забывать не стоит.
Третье. Конъюнктурность МП. Самое больное место в наших условиях. Есть ли вообще возможность создать МП без участия политических сил? Нет. Практика показывает, что всегда предлагается СОЗДАТЬ СТРУКТУРУ ПРИНАДЛЕЖАЩУЮ ОПРЕДЕЛЁННОЙ ПАРТИИ.
Понятно, что в Вологде законодателями управляет "СеверСталевское" большинство. Никто с этим не спорит. Плохо то, что сейчас это конкретная организация — "ЕдРо". Просто северсталевцы, конечно, по-другому смотрели бы на эту проблему. Но партии власти всегда нужно нечто большее, чем одномандатным депутатам, ответственным хоть в чём-то перед своими избирателями. Даже путём незаконного присвоения чужого.
Сейчас под названием «Молодёжного парламента» создано подразделение партийной структуры, вполне законно. Именно законно, а не правомерно: в латинском языке есть понятие "low" — единое понятие закона и права. В русском языке эти понятия сильно отдалены друг от друга. Любому решению можно придать законную силу в нашей области, где для самой главной партии все остальные просто помеха. А вот насколько правомочно будет принятие закона — оценить, а тем более помешать его принятию — смогут немногие. Как выпускник исторического факультета, я ответственно заявляю, и Сергей Олегович не даст соврать: в период сталинских репрессий ни один человек в СССР не был репрессирован незаконно: все были осуждены и расстреляны как "враги народа" по соответствующему закону. В нём была такая статья, которая позволяла делать с живыми людьми всё, что угодно. Это просто иллюстрация возможностей принимать законы в случае конъюнктурной необходимости. И чтобы избежать обвинений в голословности. И где гарантия, что вообще дадут создать такую структуру без "ЕР"? А если сначала дадут, то где уверенность, что потом не подомнут МП под себя, как всё остальное? Или вообще, что пройдёт хоть одно решение, если оно не будет инициировано "ЕР", или "Молодёжным Единством"?
|
|
|
Кто помешает депутатам выслушать все предложения, получить все документы, и завалить этот проект на одной сессии, но под другим соусом принять его же через несколько месяцев, как инициированное и разработанное "ЕР", или "МЕ"??? Это тоже не просто так здесь вопрос поставлен, потому что у меня тогда ещё просто "Медведь" таким образом откровенно крал практически готовые проекты. И поэтому я очень не доверяю "Партии "Единая Россия".
Причём я, как политолог, теоретик и практик, не могу назвать эту организацию партией. Она имеет ряд признаков партии, но это не партия… Однако на ЗАКОННЫХ основаниях эта организация управляет в области…
А если мы сумеем избежать представительства "Молодёжного единства", и других полит сил в МП, то опять становится вопрос о легититимности органа, вспоминй пункт первый.
|
|
|
Анатолий прервался, сглотнул слюну и продолжил рубить Игорю.
— Это — самые очевидные и самые понятные сомнения. Кроме этих неприятных, и относительно лёгких мыслей у меня есть ещё более мрачные, понятные и страшные только очень посвящённым. Но и этих, с минимальными основаниями, мне кажется вполне достаточно чтобы много раз подумать, стоит ли тебе увязываться с ЭТОЙ властью. Но я не только мрак сгущаю. Могу и предложение внести. Сам я, сколько ни думал, не могу придумать сколько-нибудь эффективную структуру, способную сохранять независимость. Но за много лет мне довелось изучить чужой опыт, и я предлагаю воспользоваться им. Это опыт одной из Питерских структур, носившей имя "Молодёжной палаты" одного из районов города при префектуре. По сути это был вольный экспертный совет с определённым административным ресурсом, то есть кадровыми, информационными и материальными возможностями. Отношения с Префектурой регулировались одним единственным договором и Законодательством РФ. Этот опыт тоже кончился бесславно: конфликтом с "ЕР", и разрывом договора, но почти 3 года работа была интересной…
…В середине 2000 года группа умненьких ребят возрастом от 20 до 28 лет в числе 14 человек принесли главе районной управы предложение, для внесения его в ЗС С-Пб. Районные управы Питера имеют право законодательной инициативы. Принесённый проект имел прямое отношение к молодёжным делам округа: предлагалась схема, по которой молодые люди имели возможность работать за з\п наравне со взрослыми в своём округе; открытие юрклиник, бесплатных для молодёжи; привлечения развлекательных и просветительских центров. Глава управы оценил, понял, и договорился с ребятами о долгосрочной экспертно-консультативной работе. Получив проблему, ребята декларировали приблизительно следующее:
Самая бесправная часть нашего общества — молодёжь: по факту это некий маргинальный класс, с постоянно нарушаемыми правами: уже не дети, о которых обязаны заботиться родители; несут уголовную ответственность; но не являются взрослыми, и не имеют полномочий ни в чём. У молодёжи нет представителей во власти. Нет возможности без родителей решить свои проблемы. А те, кому не повезло с родителями — обречены обществом на второсортное существование.
|
|
|
Над юношами висит военкомат, и, как правило, альтернатива призыву — незаконные действия с наступлением уголовной ответственности. И если это не сын обеспеченных родителей, нет возможности решить проблему в соответствии с Конституцией; нет возможности влиять на принятие решений касающихся собственной судьбы, а в частности обсудить закон о профессиональной армии.
Над девушками висит проблема трудоустройства: работодатели часто нарушают закон, отказываясь принимать на работу молодых девушек под предлогом того, что они склонны выходить замуж, и рожать детей.
Молодые люди лишены, очень часто, права на здоровье, здоровую экологию, не говоря уже о прочих правах, потому что только по достижении 18 лет можно голосовать ЗА ТЕХ, КТО УЖЕ ВКЛЮЧЁН В БЮЛЛЕТЕНЬ, и лишены возможности вносить в списки кандидатов, которым доверяют. То есть умышленное ограничения избирательных прав на предварительных этапах избирательного процесса, когда люди сами имеют право решать, кому они хотели бы передать свою часть власти на следующие несколько лет, то есть кому платить налоги, кто будет решать вопросы войны и мира, и отстранение от участия в управлении государством, прописанному в Конституции, а предлагается практически безальтернативный список. Эти, и менее значимые проблемы необходимо было решить, и изменить ситуацию.
В связи с этим группа граждан объявляет себя представителями слоя населения, называемого молодёжью, и берётся на общественных началах открыто выступать от их лица, и нести ответственность за свои действия перед теми, чьи интересы взялись отстаивать.
В число этих оптимистов не входило ни одного представителя какой-либо организации, будь то ВУЗ или партия. Просто самостоятельные, ответственные, образованные люди, готовые работать просто во благо общества.
Для работы был заключён договор с управой, по которому это объединение выступало экспертной группой, но не оплачивалась, а пользовалась ресурсами управы. Работа была почти непрерывной, и довольно эффективной: удалось привлечь бизнес, и часть проблем решить. К примеру, во всех старших классах школ округа было введено самоуправление, стали работать юр.клиники, открылись несколько просветительских центров, и центров дополнительного развития и образования, и проч. Каждый раз, осваивая проблемную тему, ребята не знали, как будет принята эта тема, и поэтому результаты исследований публиковались в том числе в местной прессе, обсуждались на собраниях.
|
|
|
Но пришёл 2002 год, и глава префектуры не удержался на своём посту. Во многом потому, что постоянно конфликтовал с А. Яковлевым. Его переизбрали. Пришёл человек из "ЕР", полностью подконтрольный Москве, который стал готовить почву для избрания Л. И. Матвиенко губером С-Пб, а для этого потихонечку прикрывать все достижения. Добился через МинОбраз запрещения всех форм самоуправления в школах; наслал налоговиков на бизнес, спонсирующий дополнительное просвещение, после которого ни один здравомысялщий человек не смог бы голосовать за "ЕР", и проч.
Деятельность Совета стала угасать, и в сентябре 2003 года экспертный совет перестал существовать. Его заменил городской совет партии "ЕР".
Несмотря на бесславное окончание этого предприятия, я думаю, именно такой экспертный совет будет самым эффективным, если на него согласятся власти области, и представители общественных объединений, готовые взяться за работу в таком ключе. Всё остальное будет только формой политического онанизма…
Анатолий закончил речь перед притихшей публикой. Все слушали внимательно, и ни у кого не было возражений.
— У меня пока что всё… — проговорил Анатолий.
— Тогда пошли к столу, уже почти без четверти восемь, — резюмировал Евгений Борисович.
— Такую тему вот так сходу задвинуть — это точно надо книжки писать, — проговорил на ходу Виктор Петру.
— Умная у него голова, да дураку досталась, — посетовал Пётр. — Поменьше бы выступал, не столько бы думал про всё, давно бы в шоколаде был.
— А про что он выступает?
— Да как ни выборы, так он, часто бесплатно, против «Единой России» работает, обязательно потом уголовные дела отбивает. Всегда отбивает, потому что менты на пустом месте их возбуждают… Ты его спроси, он порассказывает. Один раз, рассказывал, совсем молодой ещё был, двадцать лет, тоже отбивал уголовные дела, ментов позорил, сумел кому-то к совести пробиться, так чтобы он больше не обижался на них, ему через гаишников права без экзаменов сделали. Ну, вот так и рассказывал, мол, приди, забирай, и давай дружить. И так бывает…
Расселись за роскошно подготовленным столом. Такого изобилия и разнообразия Виктор почти нигде не встречал: было два десятка разных блюд. Горели свечи, стояли бутылки шампанского, картонные пакеты вина, водка.
|
|
|
— Это для начала, там ещё есть запас и у каждого с собой было, — открыла тайну Марина. Она была вся какая-то задумчиво-улыбчивая, чуть рассеянная. Когда сели рядышком, она чуть замерла, проморгалась, а потом наклонилась к Виктору и тихонько сообщила:
— Пшшшш…
Виктор улыбнулся и под столом сжал ей бедро.
— Не надо… — тихонько попросила Марина, но за руку его не схватила.
— Товарищи, коллеги!.. — провозгласил Евгений Борисович. — Прошу внимания.
Все притихли, повернулись к Большому Начальнику.
— Предлагаю проводить старый год, в котором мы не видели того материка который увидели вчера. Это был год для каждого особенный, потому что все года особенные. Уходящий год принёс нам много всего, и огорчения, и радости, и удивление, и открытия, и закрытия. Что-то мы в уходящем году начали, а что-то закончили. У каждого начала бывает свой конец, тут никакого нет противоречья. Давайте с благодарностью проводим уходящий год. С любовью вспомним всё, что в нём было. С благодарностью отнесёмся ко всему, что с нами произошло. За уходящий год!.. Заземлились…
Во время речи все успели налить и положить себе в тарелки закуски. Виктор налил себе и Марине в кружки на самое дно красную жидкость из картонного пакета, от которой пахло вином. После заземления все заговорили «За уходящий год!» и дружно выпили. У Виктора в памяти опять всплыли кадры из мультика «Остров сокровищ», где пираты в кабаке синхронно наливали и выпивали.
— До нового года осталось меньше трёх минут. А кто у нас на курантах? Давай скорее!.. — скомандовал Сергей Обезьяныч. Олег взял две лопаты, Михаил подтянул поближе два топора, положили перед собой телефон и за минуту до 20.00 начали издавать «предварительные звуки». Захлопали пробки шампанского, в кружках закипела пена. Ровно в 19 часов, 59 минут 40 секунд Михаил начал топорами отбивать 20 ударов, поскольку «в двадцать часов же встречаем, не в двенадцать». На двадцатом ударе он одновременно бросил два топора, и до окончания звона успел схватить свою кружку с шампанским.
— Уррра-а-а-а!.. — закипело всё вокруг. Начались чоканья через стол, вставания и переходы на другую сторону, поздравления, объятия и поцелуи. Всё, как в настоящий новый год. Виктор приобнял Марину, она позволила поцеловать себя в щёку, отвечать не стала.
— Между первой и второй перерывчик небольшой! — погнал Анатолий. — Товарищи, тост! С новым годом! Добра вам всем! Любви! Тепла! Радости! С новым годом! — снова начались чоканья, выпивания, закуска.
— Между второй и третьей перерыв вообще не заметен, — подключился Сергей Обезьяныч. — За наступивший Новый Год! За новые планы! Новые начинания! За новые шмотки! Новые дома и машины! За новые толстые полные кошельки! С новым годом!
Тост за тостом закончилась выпивка от руководства, на стол вышла личная… Праздник гудел по-настоящему. С гитарами и конкурсами.
— Начинаем игру-конкурс «ручеёк!» — объявлял Алексей. — Сейчас из числа собравшихся мы неожиданно выбираем несколько добровольцев, и начинаем поить их пивом! Когда из-под участников появляется первый ручеёк — игра сыграна!
— Ровно год назад на этом месте, прям под этим офисным столом, наш курьер с апломбом в каждом жесте, бил об пол начальника хайлом… — нараспев, встав на скамейку, читал стишок «Корпоративный новый год» опьяневший Игорь. Это было так необычно, его первое публичное выступление, все с интересом слушали. — Менеджер, не досчитавшись денег, был на бухгалтерию во зле, не вставая с пьяных четверенек, нацарапал… ой!.. им на столе. Выслушав, что с ним случится если, он допустит хоть один аврал, заместитель боссу писал в кресло... А потом подумал и насрал. А завхоз, назвав свой жест демаршем, на столе разделся догола, затащил в подсобку секретаршу, где она, хихикая, дала. Поблевав, коммерческий директор отдохнуть хотел присесть на стул, но не рассчитал движенья вектор, шибанулся на пол и заснул. Секретарша, утомив завхоза, так что он в подсобке захрапел, зазывала непристойной позой с ней возлечь весь транспортный отдел. Транспортный отдел — оплот морали — секретарше дружно отказал. Я б не отказал, и мне бы дали, только я в окно уже блевал... Я надеюсь, что сегодня тоже, весело как год назад пройдет, с песнями и расшибаньем рожи, наш корпоративный Новый Год!
Все бурно захлопали.
— Смело! Молодец! Монблан берёт тебя на повышение уровня! — посыпалось с разных сторон.
— А про Олесю и Юлю знаете стихи? Приличные, приличные, — пообещал Алексей. — Твой образ всем несет загадку, как сохранилась ты в наш бурный век? Чиста, наивна, первозданна! Ну, и тупа, как первый человек…
Смеялись много. Ни у кого не было никаких преград. Никто никого не стеснялся. Все были как родные. Сверкали вспышки фотокамер и телефонов.
— Игорёк-то наш как разошёлся! — отметил Виктор Марине. Игорь вместе с Наташей активно участвовал в конкурсе на самую смешную позу. «В первом классе было бы легко: скинул штаны и все смеются, а здесь думать надо!», раздалось из группы конкурсантов.
— Смотри, как Вика в каждом мероприятии участвует… Жалко девку, — отозвалась захмелевшая Марина. Сегодня пили совсем немного. Вроде бы не было необходимости.
Мальчишки Калинины пугали всех масками из картонных коробок с дырками для глаз. Они подбегали, рычали и включали под подбородком фонарик. Взрослые изображали испуг до обмороков, в ужасе отскакивали или, вытаращив глаза, замирали.
… Затихание особо буйного веселья началось уже часам к десяти вечера. Доели абсолютно всё. Часть народа добровольно отправилась мыть посуду.
— Праздники — это хорошо, но всех компаний не пересидишь, — говорили они. — Завтра снова на работу, завтра… снова за кайло. Завтра… будут новые заботы! Завтра будет снова тяжело!.. — перешло в песню их объяснение. Сегодня пели очень много. Пели много нового, того, что ещё не пелось. Из каких-то запасников памяти выплывали никому не известные песни. Или общеизвестные, но давно незаслуженно позабытые. Пили много чая. К полуночи не было ни одного сколько-нибудь пьяного человека…
* * *
— Тоже пойдём? А то завтра Белая Госпожа опять поленом грозить начнёт, — тихонько предложил Виктор.
— Уходить не хочется… Я как-то… Не понимаю… Что-то, вот, знаешь?.. Прямо новое. Это всё у меня уже десятки раз было, но сегодня прямо всё новое. Ты не замечал, какое у Сергея Олеговича, оказывается, интересное лицо? — вдруг так же еле слышно спросила Марина. Виктор вспомнил свои ощущения первых дней.
— Я в какой-то момент увидел у него лицо мыслителя… — почувствовал Виктор тёплое родство с Мариной.
— Да!.. Он всегда такой страшный был, как обезьяна, свой, привычный, хороший, но такой уж некрасивый. А сегодня днём я в него чуть не влюбилась! Не могла оторваться, всё рассматривала его…
— Хоро-о-оший был салат с грибочками, — тихонько засмеялся Виктор.
— Меня вообще всю перепахало. Я как будто новую жизнь начинаю, — призналась Марина. — Раньше бы я ещё до чая ушла, а сейчас не хочу уходить. Вот что ты со мной сделал? — открыто улыбнулась Виктору Марина. — У меня даже в лице новые ощущения появились.
… В этот уходящий вечер Виктор несколько раз обнял и поздравил Вику. Он перестал её бояться. Они легко друг с другом шутили, держались за руки в хороводе, он переносил её с места на место по условиям конкурса. И если ещё в начале вечера Виктор держал в памяти, что она не здорова, то уже к середине просто и честно про это забыл. Она была одна из всех, без особенностей. Теперь от этого было легко. Это была ещё одна «ленточка», которая до этого трепыхалась на ветру и вызывала беспокойство, а сейчас оказалась закреплена. Не нужно было ничего особенного делать для Вики, нужно было просто по-человечески к ней относиться.
Когда подходили к палатке, Марина пошутила:
— Если сегодня опять начну ломаться, ты меня сразу тапком прибей, чтобы не мучилась.
— Не уверен… Прибить — это не по моей части. Я тут недавно, когда дежурил, на кухне таракана увидел и не смог его убить. Вроде и собрался но взглянул на него, как он замер, к смерти приготовился, и не смог… Такой уж он был блестящий, красивый, сильный, молодой. Я не смог. Таракан постоял, тоже, видать, понял, что не сегодня ему умирать и быстро так убежал.
— Какие сантименты, я не могу, дак!
— Тебя тем более не смогу. Я вообще не смогу никого убить, даже самого плохого. Тут когда драка была, пятнадцатого днём, я никого даже не ударил. А мужики так месили этих алкашей, я просто напугался…
— И хорошо, что не можешь. Хотя иногда это полезное умение… Я тоже, наверное, убить не смогу. И сама умереть очень боюсь. Вот, вроде живу просто так, а смерти боюсь, — призналась Марина. — Очень боюсь смерти родственников. Есть и такие, конечно, которые слова доброго не стоят, век бы их не видеть, но если умрут, я заплачу. Пусть живут, просто подальше от меня.
За этим разговором влезли в палатку. Марина до ужина, до росы, сняла высохшее бельё и заправила их постель. Свет не включали. Тьма была не кромешная, привыкшие к темноте глаза позволяли видеть достаточно. Виктор начал снимать куртку, свитер. Марина сидела в нерешительности. Потом медленно, размеренно, «по маленьким кусочкам», сама сняла с себя всю одежду. Виктор раздевался на одном уровне с Мариной, не мешал ей.
…Этот вечер и наступившая за ним ночь оказались такими, какими должны были быть: спокойными, радостными, настоящими, полными удовольствия…
* * *
Неясный шум возбуждённых голосов возник где-то рядом ещё в темноте.
— Там что, продолжение банкета? Вот неугомонные, — пробормотала Марина.
— Белая Госпожа будет хмурить брови и громко разговаривать с гуляками, — поддержал разговор пробудившийся Виктор. Внутри всё трепыхалось от лёгкого похмелья, в голове свистело, но тошноты не было.
— Да нет, не гуляют. Как-будто плачет кто? Не слышишь? — приподнялась на локте Марина.
— Нет, не слышу. Какой-то шум слышу, а конкретно не пойму, — признался Виктор. В этот момент по мокрой от росы траве послышалось шуршание приближающегося человека.
— Марина-Виктор, выходите!.. Вике плохо! — тихим, жёстким, напряжённым, тревожным голосом проговорила у палатки Наташа. — Вы не спите?!
— Да ты чего!.. Сейчас бежим! — ответили вмиг проснувшиеся любовники.
— Включи свет! Ничего не вижу! — приказала Марина. Виктор затрясшимися руками нашёл и включил фонарик. Как же много пришлось надевать вещей! Как же долго это тянулось!.. Марина выскочила первая, на ходу надевая сапоги, Виктор за ней, забыл закрыть палатку, и уже отбежав далеко, краем сознания отметил, что в горловину наберётся влага. «Да хрен с ним!», отозвался внутренний голос.
Около костра стояли уже почти все, регулярно кто-то отходил к палатке Вики, стоящей недалеко в кустах, и приносил новости.
— Ночью у неё произошёл инсульт. С вечера не рассчитала с выпивкой. Анатолий Михаила поднял, по пути ещё народ побудил, — пересказывали ситуацию.
— Так её в больницу надо! — говорили Калинины, Виктор, Игорь.
— Нет. Не надо. Она сама не хочет. Михаил говорит, что это конец. Нет смысла. Её сейчас частично парализовало, исправить уже ничего нельзя. Миша сказал, не осталось нормальных сосудов, которые смогут взять на себя функции утраченных. Всё, что возможно, это отвезти её домой. У неё сейчас только одна рука двигается, лицо обвисло. Надо только родным сообщить, чтобы в последний раз её живой увидели… — с безнадёжной твёрдостью проговорила Катя огрубевшим голосом. Она не плакала. Сухие глаза запали, черты лица обострились.
Галя Калинина, Лена Маленькая, Оксана и Наташа беззвучно плакали. Марина уткнулась Виктору в грудь и всхлипывала. Володя Калинин растерянно гладил жену по плечам и спине трясущимися руками. Катя опять пошла к палатке Вики. Аня от Вики не отходила. Вышли Михаил и Анатолий, подошли к Евгению Борисовичу и Александру Викторовичу.
— Это всё. Гематома нарастает, у неё уже один глаз в сторону пополз, и вторую сторону скрючивать начинает. Нужно везти её домой, сообщать близким, пока она ещё разговаривает. Ей часов десять-двенадцать в таком темпе осталось… — спокойно и чётко сообщил Михаил. На часах было три ночи.
— Кто повезёт? За руль кого посадим? — через паузу безжизненно спросил Евгений Борисович. — Сколько денег понадобится?
— Деньги ей не нужны, у неё с собой в кармане миллион. Я поеду. Миха, ты точно нужен. Аню возьмём для родни?.. Макс, ты протрезвел за руль? — говорил Анатолий.
— Я не смогу… Я пьяный ещё… В аварию попадём… — залепетал совершенно растерянный Максим.
— Тогда только Катя. Она, вроде, не злоупотребляла, — предложил Михаил. — Надо машину подготовить, чтобы не растрясло. Подспускайте колёса, откиньте переднее сиденье.
Мрачные Пётр, Олег, Саша, Вадим Михайлович сразу двинулись к машине. Анатолий и Михаил вернулись к Викиной палатке.
— …Для Бога мёртвых нет, для Бога все души живые, а тело наше — лишь временная оболочка для вечно живущей души… — размеренно звучало успокоение Вадима Михайловича.
— Почему её всё-таки нельзя в больницу? — не унималась Галя сквозь слёзы. — Давайте я в Москву знакомому профессору позвоню! Нельзя же так!
— Всё правильно, Галя, всё так. Но здесь не тот случай. Ей уже не помочь. Она не хочет умирать в больнице в трубках и уколах, а из больницы она уже не выйдет, если попадёт. Подумай о достоинстве умирающей. Она сама это выбрала. Давай с уважением отнесёмся к её выбору. Мы все знали, что это произойдёт, но надеялись, что сами этого не увидим, — полным смертной тоски голосом проговорил Сергей.
— Машина готова? Хорошо. Давайте… прощаться, — сказал подошедший Анатолий. — Только прошу вас, думайте не о том, как вам сейчас плохо, а подумайте о ней. Не выливайте ей своё горе. То, что вы ей сейчас скажете, будет последним, что она услышит. Сейчас её в машину принесём.
У Виктора начали подгибаться ноги. Он опёрся на Марину и устоял. «Как же так?.. так сразу?!». Женщины справились с приступом плача, мужики выглядели потерявшимися детьми. Анатолий ушёл к палатке и через несколько минут вернулся с завёрнутой в покрывало Викой. За ним шли Михаил, Гриша, Катя, Аня, ещё люди, несли её рюкзак, вещи через руку. Анатолий уложил Вику на откинутую спинку правого переднего сиденья. Под голову сложили валик из вещей.
-… Прощай, доченька. Света тебе и покоя. Все мы на этом свете только гости. А душа твоя вечная обретает покой и вечную радость рядом с бесконечно любящим тебя богом… — подошёл первым Вадим Михайлович. Он обнял её и расцеловал в лицо. — Все мы не вечны. Ты уж встреть нас там, как полагается. Прости нас за всё. Мы тебя любим… Любим… — его горло перехватило сдавленным рыданием и он отошёл.
Один за другим подходили к открытой дверце люди. Говорили, обнимали, целовали, плакали. Виктор не помнил себя, когда одним из последних приблизился к Вике. Из обвисшей щеки стекала слюна. Сидящий сзади Анатолий постоянно подтирал потёки. Отползший к виску глаз потускнел, выглядел пустым. Второй был каким-то глубоким.
— Я рад, что мы с тобой познакомились, — неожиданно для себя признался Виктор. — Правда. Спасибо тебе. Сейчас это трудно объяснить, но вчерашний вечер рядом с тобой стал одним из лучших в моей жизни… Прощай. Жалко, что мы мало разговаривали. Но ты научила меня не откладывать важные вопросы. Спасибо тебе… — слова дались Виктору неожиданно легко. Это было то, что он почувствовал, когда узнал о близком конце Вики. — Прощай, тёзка. — Виктор обнял Вику, поцеловал в лоб, щёки, прикрытые веки. Она слабо обняла его в ответ левой рукой со скрюченными пальцами.
— Пащай… Сасио… — проговорила слабо в ответ Вика. — Жы-ы о-ошо…
Виктор нашёл в себе силы ей улыбнуться, но когда отошёл, не смог устоять, сел на корточки и заплакал.
Ещё звучали голоса. Потом хлопнули дверцы, завёлся двигатель. Очень медленно машина тронулась вперёд. Не сговариваясь, несколько человек медленно пошли следом… Евгений Борисович, Сергей, Александр Викторович, Пётр положили руки на борт машины, какое-то время шли рядом. Марина стояла у дерева и не могла удержать слёз, не могла двинуться вперёд, только вскидывала руку, а второй держалась за ствол и от этого рыдала ещё сильнее. Игорь, Наташа, Лена Маленькая бессильно плакали, обнявшись за столом. Вадим Михайлович стоял на коленях с молитвенно сложенными руками перед деревом, головой опирался о дерево, его плечи тряслись от рыданий. Саша держал Оксану, которая пыталась идти, но ноги подгибались. Лена Большая шла за машиной, закрыв лицо руками. Виктор встал с корточек. Сделал несколько шагов и опять сел. Ноги не шли. Бесконечное горе заполняло всё внутри.
… С хмурым серым рассветом все оставшиеся в лагере сидели за столом, на котором ещё были заметны следы вчерашнего веселья. Кто-то принёс на стол несколько бутылок водки, но пить никто не мог. Тяжёлое горькое молчание прерывалось только всхлипами и шмыганьем. Что-то говорить или слушать было просто невозможно. Около шести утра мрачные Сергей, Пётр и Вадим Михайлович молча начали хозяйничать: раздули костёр, начали набирать воду. К ним присоединились опухшая от слёз Марина, Лена Большая и Оксана. Евгений Борисович и Александр Викторович сидели рядышком, молча, сгорбленные, с низко опущенными головами…
…Когда согрелась вода, начали по одному, по двое умываться, тихонько переговариваться по сиюминутным бытовым вопросам. Убрали остатки праздника со стола, стали готовить стол к завтраку.
— А Викуха молодец, сильная оказалась, — с печальной улыбкой вдруг тихонько проговорила присевшая рядом Наташа. — И новый год пережила, всех уделала!..
— Молодец, девка. Не раскисла, — согласилась Лена Большая. — Ну, а когда и мой наступит вечер, обернувшись в недопетый гимн, распрямив измученные плечи, ты пойдёшь бродяжничать с другим… — срывающимся голосом продекламировала она. — Успела в Индию съездить, в Европу… — Лена закрыла глаза и тяжело задышала, останавливая приступ плача.
— Долго держалась… Миша говорил ночью, что ей крайний срок в мае давали, а она вон, до конца августа дотянула… И смотри ты, никого не донимала. А другие, вон, мозольку натрут, и всем вокруг своими страданиями мозг съедят. Хорошая была… — отозвался Пётр. — Я Миху спрашивал ночью, а если бы она с вечера не пила, ничего бы не было, или могло бы быть? А он сказал, ну на три дня дольше прожила бы, а потом при перемене погоды всё равно бы её разбило. Говорит, во все эти грозы последних дней она пластом лежала, встать не могла, из носа кровь шла. Говорит, в какой-то раз кровь пошла бы не из носа, а внутрь головы. Или на раскопе бы что-то тяжёлое сдвинула, то же самое могло случиться. Говорит, у неё ещё от курения оставшиеся сосуды закрылись, а без куренья она бы давно задохнулась, и это было реально вопросом нескольких дней… А она так держалась…
— На траве, на снегу, замечательно, поверьте… умереть на бегу… не заметив этой смерти… — тихонько бормотала глядящая вдаль Лена Большая.
… За тихими разговорами ни о чём пили кофе, кто-то ел кашу, кто-то просто молча сидел.
— Давайте, поесть надо… — сильно в нос из-за слёз тихо сказала Виктору Марина. Она занимала себя любой работой, только бы не сидеть. Сейчас заботилась о безвольно сидящих товарищах.
|
|
|
