 |
Часть I. Знакомство с собой 15 глава
|
|
|
|
— Вполне верный вопрос. Очень хорошо, что он вообще возник. Как музыка для меня звучит, что ты думал. Это первое действие, с которого всегда следует начинать. Ты начал правильно. Акцентирую твоё внимание — ты уже начал. Это хорошо. Давай теперь структурируем твои мысли. Нужно от чего-то отталкиваться. То есть понять, в каких обстоятельствах ты сейчас, что ты из себя представляешь. И тут у меня для тебя вторая очень хорошая новость: тот, кем ты стал сегодня, это не тот человек, которого я узнал неделю назад. Ты уже начал движение. То есть оценка себя и обстоятельств должна быть от двух дат: до момента прибытия в поле, до начала твоих изменений и ты сегодняшний. Ты сразу заметишь динамику. Ты сегодняшний, в отличие от тебя же недельной давности, приобрёл множество новых навыков, которых раньше не было. Ты изменил мышление. Ты узнал что-то новое. Тебя посетили мысли. Отфиксируй всё это на бумаге максимально объективно. Максимально честно перед самим собой. Пойми, чем ты обладаешь сейчас, а что тебе ещё требуется. Что нужно, чтобы добиться того, что тебе требуется. Воспринял? Повтори это своими словами.
— Ну, да, я понял, — задумчиво ответил Виктор.
— Важно произнести то, что ты понял. Возможно, не сейчас. Но сначала нужно чётко, ясно, кратко, ёмко, выпукло и категорически проговорить то, что ты понял. Есть такое старое русское слово «страда». Оно означает тяжёлые полевые работы. «Выстрадать» — значит выработать что-то, прочувствовать. И ты, восприняв от меня сейчас рекомендацию, как продолжать — начал ты уже сам, без меня — должен это пропустить через себя и выдать уже своё понимание, выстрадать. Сейчас можешь не говорить. Иногда требуется не один день, а то и не одна неделя, чтобы пропустить это через себя, выстрадать, произнести вслух. Тут нет никаких сроков. Нет правильных или неправильных ответов. Моя рекомендация — это просто удобная точка отсчёта. А в какую сторону ты от этой точки направишь вектор — решать только тебе.
|
|
|
«Кто я, в каких обстоятельствах нахожусь, честно и объективно» — размышлял Виктор, а вслух сказал:
— Д-да, я понял. Просто надо ещё подумать…
— Да, вот что важно: загружай мозг. Постоянно загружай мозг. Он должен работать. Мозг можно натренировать на мышление, как накачивают тренировками мышцу. Наш мозг очень пластичен и имеет бесконечную ёмкость. Поэтому думай обо всём как можно больше. Привыкнешь думать — начнёшь производить качественные мысли. Будут вопросы — обращайся.
Честно самому себе признаваться, что он является пустым местом в большом мире, было трудно. От этого скручивало живот, темнело в глазах. Сегодня Виктор к этому не был готов.
С противоположной стороны костра сидели Вика, Катя, Аня, Галя и Володя. Виктор посмотрел на Вику. Заставил себя рассмотреть её ещё раз. И на каком-то порыве решился.
— Толян, я ещё хотел спросить… Давай в сторонке, — сердце бешено колотилось, во рту сохло. — Я, как бы, это… В общем, ты же с Викой живёшь, вроде? Ей, может быть, надо что-то? Просто я не знаю, но как-то же надо… Я могу что-то ей сделать? — от этого вопроса и страха, что придётся что-то делать, Виктору подурнело. Но он весь день готовился к этому шагу. Давал себе зароки, что если с этим справится, то в и другом, заветном получится.
— Спасибо, — спокойно, весомо произнёс Анатолий. — Мне самому хотелось бы больше, но я тоже не знаю, как ей помочь. У нас с ней спонтанно получилось, не из жалости вообще. Просто… Ай, да ладно! Я же бабник с большим стажем. Немножко ненормальный эротоман. Это из-за гиперфункции щитовидной железы. Мне два-три раза в день надо, хоть сам с собою, одною рукою, это по жизни, со школы ещё… А тут что вышло: она споткнулась, я поймал её, а она после бани была без белья, ну и ощупал её, так вышло. Мне её действительно в тот момент очень захотелось, она это почувствовала. Вот третий день мы вместе и всё насладиться друг другом не можем. Вика говорит, что сама от себя не ожидала, думала, там уже вся чувствительность отмерла. А нет, живо всё. Вот так и вышло, что я с ней сейчас занят тем, в чём сильнее всего. Спрашивать, чем ей ещё можно помочь, я не могу. Для меня она обычная женщина, только курящая. Может быть, имеет смысл так к ней и относиться, от души предложить то, в чём ты сильнее всего? Это предположение. Достоверно не могу сказать…
|
|
|
— А я не знаю, в чём я силён… — после размышления признался, в первую очередь себе, Виктор.
— Готовых предложений у меня сейчас нет. Но если будут мысли, давай это обсудим, хорошо? — прервал паузу Анатолий.
— Да, давай. Спасибо.
Они вернулись к костру. Виктор с трудом различал окружающий мир: он направил свой взгляд внутрь: кто он? В чём силён? Что может дать Вике? В каких обстоятельствах он существует?.. Вопросы роились, на обрывках ответов не удавалось сосредоточиться. Ни разу раньше Виктор не заглядывал внутрь себя. Это оказалась очень тяжёлая, почти непосильная работа…
* * *
Вечер шёл очень тихим. Виктор был погружён в себя. Мысли, мысли, мысли… Воспоминания, воспоминания… Ошибки, неудачи, печали… Единичные редкие радости и масса неудач, ошибок, тоски. Неудачи во всём: отношения с людьми, с девушками, женщинами, работодателями, партнёрами, делами. Пустое пространство вместо жизненных планов. Для планов нет никаких реальных ресурсов. Как-то незаметно все помылись и очень рано лагерь затих, у костра и за столом остались несколько человек, а Виктор всё смотрел на огонь и думал, думал, думал… Спина начала замерзать даже у огня, поэтому он пошёл в палатку и на полпути чуть не споткнулся от неожиданности: из их с Игорем палатки раздавались тихие голоса, один из которых был девичьим. «Ого…», промелькнуло в голове уважение к Игорю, потому что сразу выстроилась определённая композиция: Игорь не долго плакал по Жене. «Это же хорошо, всё же развивается…». Рядом с палаткой стояли женские резиновые сапожки легкомысленной розово-красно-зелёной раскраски. «Наташа», узнал обувь Виктор.
|
|
|
Около палатки Виктор негромко спросил:
— Игорь, ты там?..
Шёпот голосов стих, возникла возня, после чего несколько виноватым тоном Игорь проговорил:
— А ты уже спать? Ты можешь минут через… ну, десять придти.
— Десяти минут хватит? Я могу и пару часов подождать, — развеселился Виктор. В окрестных палатках не было никакой реакции. В палатке Виктора возникла возня, шёпот, после чего Наташа уже громче ответила:
— А можно я у вас сегодня останусь? Не охота на холод вылезать.
— Ну, если меня пустите, то, думаю, поместимся… — «опыт есть», хотел добавить Виктор, но понял, что это было бы бестактно.
— Ну, так залезай, чего мёрзнешь, дак? — уже по-хозяйски проговорила Наташа.
Виктор забрался в палатку и чуть не расхохотался: стройные Игорь и Наташа залезли в один спальник и чувствовали себя в нём вполне просторно. Покрывал, чтобы использовать спальники как матрасы, в этот раз не было, сегодня Игорь и Наташа в качестве простыни использовали банное полотенце Игоря, а на ночь уместились в общий спальник.
— Мы тут это… думали ты там, а мы тут… — замямлил Игорь.
— Да я просто уже смотреть не могла, как он чахнет, сама его успокоила, — объяснила Наташа. — А то такой хороший парень и такой грустный. Надо же весёлым быть, правда? — Спросила она у Игоря. Игорь невнятно согласился, но в его ответе чувствовалась какая-то неуверенность. Эта ситуация его очень беспокоила.
— Жизнь течёт, всё меняется, жить нужно хорошо, — поддержал Наташу Виктор. До сих пор они с ней едва ли десятком слов перекинулись. Вроде и жили в одном коллективе, а как будто с разных сторон. Даже сегодняшняя совместная помывка прошла почти без разговоров.
— Вот и я так думаю. Ты молодец, ты не грустишь. А студент зачах совсем. Буду его к жизни возвращать. А то ещё заявится к Женьке, чего доброго, что ей с ним в городе делать, правильно? Сегодня на раскопе всё из него вытягивала хорошее настроение, а он всё «Женя то», «Женя это», — рассказывала Наталья Виктору. Она оказалась болтушкой с лёгким характером и очень широкими взглядами на жизнь. По её словам, она уже второй год носила на одной и той же руке рекомендованный Аней «фиолетовый браслет». Для Виктора это было огромным достижением. Через четверть часа лёгкой болтовни про всё подряд к разговору присоединился и Игорь. Он чувствовал себя предателем по отношению к Жене, но не смог противиться физиологии, когда Наташа сама взяла его за руку после вечернего чая и отвела к палатке, а в палатке поцеловала мягкими губами. Игорь хотел бы это скрыть, чтобы дальше горевать по Жене, но горевать в объятиях ладной девушки двадцати трёх лет от роду было сложно.
|
|
|
— А через пару дней ты про неё и думать забудешь! — пообещала Наташа. — Только надо решить, как мы тут ночевать будем. Витя, а давай мы тебя к Маринке отселим? Я с ней договорюсь, она тоже девушка одинокая.
Виктор уже переоделся в ночное и был чуть ошарашен этим предложением, растерялся и замешкался с ответом.
— … Эм-м-м-м… Ну-у-у-у-у… Как-то внезапно. Марина, вроде, приличная девушка, я не знаю, как к ней упасть. Я, честно говоря, растерян, не знаю, что тебе ответить…
— Ну, тебе Марина нравится? Она же приличная, красивая, сам говоришь. В чём проблема? Или ты ждёшь, чтобы девушки сами к тебе с предложениями подходили? — негромко тараторила Наташа.
А ведь действительно… тут Наташа в прямо точку попала: хорошо бы, чтобы девушки сами подходили, как Юля.
— Чего молчишь? Маринка не нравится? Страшная, что ли?
— Нет, она очень обаятельная, симпатичная, красивая даже, — вспомнил Виктор накрашенное из города лицо Марины в первый день. — Наташа, ты погоди, не гони. Как есть скажу, нам с тобой скрывать друг от друга нечего. Я ещё не перестроился. Я так быстро не могу. Я ещё не привык ко всем резким переменам. Они меня каждый раз ошарашивают. Я каждое событие потом ещё долго обдумываю, пока пойму что произошло. Поэтому сейчас я не готов вот так сходу что-то решить.
— Это полезное качество, быстро принимать правильные решения. Я специально училась быстро принимать решения. Знаешь как? Машину водить начала. Это кажется, что ездить просто, когда умеешь. А реально — это постоянная оценка меняющихся обстоятельств и принятие быстрых решений в быстро меняющихся обстоятельствах. Во! Выдала. Долго учила. Это мне Аня объяснила. Я когда первый раз за руль попала на площадке — чуть не заплакала! Мамочки, куда мы едем?! Куда жать? Куда руль крутить? Так страшно было. Но я же готовилась, начала смотреть, оценивать, быстро решения принимать. Так жизнь облегчается, когда это на другие сферы переносишь. Ты машину водишь?
|
|
|
— Нет, не умею… Никогда не было денег выучиться на права, и на машину денег никогда не было… — признался Виктор.
— А ты, Игорь? — руководила беседой Наташа.
— Нет, я машин вообще боюсь. Мне в автобусе не по себе становится, когда в пробке встаём, — вяло рассказал Игорь.
— Мужики, вы это бросайте. Давайте, пока здесь — научим вас водить машину. Вон Екатерина Сергеевна, как мужик, отлично ездит на всём, что должно двигаться, и неплохо на всём, что двигаться в принципе не должно. А потом на гитаре вас играть научим, чтобы к следующему году вы тут всех девочек очаровали и по каждой уехавшей не тосковали, а всегда имели выбор, с кем спать. Чего морщитесь? Пока живые — не женитесь! Успеете ещё! Это же как в песне поётся: «как много девушек хороших, но чаще тянет на плохих; иной раз тянет на пригожих, а иной раз на любых, не очень злых…». Так что, Витя, пойдёшь к Марине? Нам всем удобно будет: мы тут не теснимся, она там не мёрзнет. Или давай её сюда позовём…
Виктор откровенно засмеялся. Они с Мариной, конечно, тоже вместятся в один спальник, но что это будет за общежитие?
— Чего смеёшься? Всё, решили, да? Я утром договариваюсь с Мариной. А ты у меня что всё молчишь да молчишь? Ну что ты всё молчишь? — не давала ответить Игорю болтушка Наташа. — Или не понравилась я тебе? Так я тебе сейчас покажу небо в алмазах, почём фунт лиха и как наши в деревне кобыл объезжают!.. — Виктор уже не переставая смеялся. Негромкий смех шёл и из соседних палаток. Даже Игорь немного посмеивался, но всё ещё не давал себе радоваться в Наташиных объятиях, а упорно сохранял грусть по уехавшей Жене.
… В середине ночи Виктор проснулся от возни в соседнем спальнике и характерного дыхания. Как ни старались любовники вести себя тихо, звуки всё равно прорывались наружу. Виктор подумал, что, может быть, ему действительно имеет смысл разъехаться с Игорем. Хотя бы даже для того, чтобы высыпаться ночью.
* * *
Утро принесло неожиданное тактильное и визуальное удовольствие: ещё до общего подъёма раздетая Наташа выбиралась из спальника Игоря, и в тесноте пространства палатки навалилась голой грудью и плоским животом Виктору на лицо, от чего тот проснулся.
— Ой, как получилось! — звонко засмеялась Наташа, садясь между спальниками, надевая трусы, футболку, штаны, носки, свитер, куртку. — Я пошла в бане подмоюсь, пока горячую воду не растащили, а вы не залёживайтесь, время без десяти семь, — скомандовала Наташа, поцеловала Игоря долгим поцелуем, взяв двумя руками за голову и легко выпорхнула в туман утра.
— Видишь, какая фигня… — неожиданно печально проговорил Игорь.
— Разве фигня? Я бы сказал, везение, — удивлённо возразил Виктор.
— Мне так паршиво внутри. И Наташа, вроде, хорошая, так с ней вчера весь день душевно разговаривали, я думал она меня поняла… А она вот так… Я даже не знаю. Не смог отказаться. Сейчас мне так плохо, стыдно, как будто Женя за этим наблюдает.
Виктор начал подбирать слова ответа, но мысли были такими противоречивыми, что он не сумел выбрать. Одновременно была мысль согласиться, что да, это ты не прав с Наташей, надо было дальше по Жене киснуть, хотя бы до города; её теснила мысль, что Женя вряд ли стала бы возражать против такой замены себе, Наташа девушка очень даже привлекательная во всех местах и во всех смыслах; тут же мешалось собственное ощущение «а ты что как телок, куда тебя повели, с той и спишь?»; и понимание законов жизни, что молодым всё равно лучше быть с молодыми… Так много мыслей одновременно по утрам у Виктора ещё не бывало. Однако, пауза затянулась, а Игоря надо было как-то подбодрить.
— Игорь, это же твоя жизнь. Женя женщина хорошая. Но у неё своя семья, своя жизнь. При всём моём хорошем к ней отношении, ты был просто небольшим приключением в её жизни. Вот, и ты это понимаешь. Это приключение привело к тому, что ты провёл бурную ночь с очень завидной девушкой. Я тебе завидую, честно. И таких ночей у вас, я так понимаю, пока ты киснешь, будет много. — Виктор говорил и слушал себя одновременно. Он не успевал за собственным потоком сознания и не знал, что скажет в следующую секунду, но со всем сказанным был согласен, как бы странно это ни звучало. — Если так дальше пойдёт — ты научишься строить отношения с красивыми женщинами. Я до сих пор не умею, и мне это очень мешает. А у тебя есть шанс. Лови его. И ещё раз повторю: как мужик я тебе завидую с Наташей. Просто прими её заботу и ласку и радуйся. Это же правильно… Хоть кого спроси, кто понимает: это же промысел божий: если бы бог не хотел таких отношений между парнями и девушками — он бы создал людей другими, без выпирающих частей, — вставил Виктор фразу Анатолия из первых дней пребывания на дальних шурфах. Как же это было давно…
— Да я понимаю, — безвольно соглашался Игорь, — просто меня так воспитывали, что всегда нужно быть верным… Я не знаю, как теперь быть.
— Погоди, как ты можешь быть верным Жене всегда?
— Вот я и не знаю… — ныл Игорь.
— А давай так: в душе ты будешь верным Жене, а телом — как пойдёт. Как это тут многие говорят: только секс и ничего личного.
— Я так не умею…
— Я тоже… Но ведь этому можно научиться, наверное? — предположил Виктор.
— Я даже не знаю…
— Чтобы не киснуть — надо квасить! Пошли, скрестим струи на брудершафт, — чтобы сменить тему и прервать унылое нытьё Игоря, предложил Виктор.
— Время подъёма настало! Подъё-о-ом!.. — заголосил от костра Алексей.
* * *
— Витя, не пробегай мимо! — позвала перед завтраком Наташа. Они с Мариной стояли под тентом у стола в густом влажном тумане. — Я всё устроила, Марина не возражает. Только теперь ты сам предложи, а то я не знаю, какие у тебя мысли, может быть, ты маньяк вообще! — засмеялась Наташа.
— Вот спасибо! Только маньяка мне и не хватало! — тоже засмеялась Марина.
Виктор глуповато улыбнулся, он не был готов к такому быстрому развитию событий. Но тут же одёрнул себя: «Да чего кривляться?!».
— Да, вот такая фигня… Я не маньяк, конечно… в общем, Наташа тут предложила нам… — от собственной нерешительности возникло раздражение. «Как же женщин может бесить такое соплежуйство?», вдруг догадался Виктор, и решился: — Я переезжаю к тебе, Марина, буду в вашей палатке спать, а Игорь с Наташей пусть остаются в нашей. А то они сегодня ночью будили меня, а спать надо.
— Мы потихоньку старались, — опять засмеялась Наташа без капли смущения.
— А от меня что нужно? — пропустив мимо ушей намерение Виктора уточнила Марина.
— Любви и страсти, — неожиданно для самого себя выдал Виктор и поперхнулся. Речевые центры мозга в это утро работали гораздо быстрее мыслительных.
— Какой решительный молодой человек, — смутилась Марина. На её щеках проступила лёгкая краснота, но взгляд она не отвела. — Ну, дак, заезжайте тогда, что с вами делать, если вам от меня любви и страсти нужно!
— Я прилично себя вести буду, — постарался исправиться Виктор. «А за что исправляться?», возмутилось что-то внутри.
— Вот и проверим. Когда переедете, сейчас или вечером? — однозначно сняла все вопросы Марина.
— Лучше сейчас, пока есть время до завтрака, чтобы вечером я сразу за Игоря взялась. Он что-то сильно грустный! — внесла определённость в сроки переезда Наташа.
— Давай сейчас, — спокойно согласилась Марина. — Куда идти, знаете? А, Наташа, сначала за твоим рюкзаком. Ну, пошли.
Прошли по тропе среди высокой травы к одиноко стоящей среди деревьев и кустарника палатке-чумику, маленькому чуму. Наташа и Марина влезли внутрь, недолго провозились, выдали Виктору в руки куртки, дождевики, одеяло, пакет с обувью, Наташа вытащила свой кое-как набитый вещами развязанный рюкзак.
— Понесли!
— Я жду тут, — сообщила Марина. — До завтрака десять минут.
Около своих палаток возились с обувью Оксана, Лена Большая, Саша-уходимец. Они совершенно спокойно наблюдали обмен-переезд как что-то обыденное, естественное. Виктор положил Наташины вещи на спальник Игоря, начал собирать свою сумку. Свою дополнительную обувь он вложил в Наташин пакет, а Наташину обувь высыпали около палатки. Сумка Виктора тоже оказалась набита кое-как, всё топорщилось и не помещалось. Только сейчас до него дошло, что он идет жить к почти незнакомой женщине… От этого сбилось дыхание, обмякли ноги. «Как маленький… Хотя маленькие так не поступают», сам с собой в мыслях поговорил Виктор. Беспокойство и волнение были очень сильными, когда он подошёл к Марининой палатке.
— Добро пожаловать. Только аккуратно всё раскидайте, — интеллигентно проговорила Марина. «Даже если мы с ней переспим переходить на «ты» будет хамством», промелькнула мысль в голове Виктора. Когда он влез в палатку, увидел спальник, вокруг которого не было личных вещей. На него и кинул сумку.
— Я пока так оставлю, а позже уже раскидаюсь, как положено, ладно?
— Хорошо. Ну, что, сопроводите меня к завтраку, сударь?
— Пойдёмте, — искренне засмущался Виктор. Неужели так ещё действительно разговаривают?
— А мужские обязанности по хозяйству вам можно будет поручить? — продолжала беседу Марина. — А то у нас вокруг палатки накопилось по мелочи, что требует грубой мужской силы, а попросить дежурных всё забываем.
— Да, всё что в моих силах, — с готовностью отозвался Виктор.
— Вот и замечательно!..
* * *
За завтраком Виктор и Марина сидели рядом и вели очень культурную беседу на отвлечённые темы, в основном о кулинарии.
— До середины девятнадцатого века белый сахар продавался строго в аптеке на одной полке с морфием и кокаином. Как установили уже тогда, применение белого сахара вызывает зависимость и приводит к разрушению эндокринной системы. Кстати, героин фирма «Байер» синтезировала как лекарство от кашля только в десятые годы двадцатого века, он тоже продавался в аптеке. А до середины семидесятых годов советские врачи использовали капли опия, это было нормой. Так вот, белый сахар. Усилиями промышленников, сахару создали безобидный образ и начали его активно применять в пищевой промышленности как усилитель вкуса. А вообще белый сахар — по-настоящему страшный яд, хуже алкоголя. Алкоголь — это универсальный жирорастворитель, попадая в кровь, он растворяет жировые клетки мозга, которые через почки вымываются в унитаз. А сахар для переработки забирает из организма весь кальций. У сладкоежек плохие зубы не потому, что они не чистят зубы, а потому что из их зубов вымывается весь кальций на переработку сахара. Но и это не самое страшное. Хуже всего то, что воздействуя на эндокринную систему, сахар вызывает нарушение гормонального фона, и провоцирует органические расстройства работы мозга, часто приводит к психическим расстройствам. Аня это подтверждает. Человек постоянно находящийся под воздействием сахара действительно может очень хорошо думать, как наркоманы под дозой. Но лишить его очередной дозы сахара — это то же, что лишить наркомана дозы наркотика… — просвещала Виктора Марина.
— Хуже сахара только соя. У всех растений есть способы защиты от поедателей: запах, колючки. А соя встраивается в генетический обмен и вызывает бесплодие, а так же смену сексуальной ориентации, с целью уменьшения тех, кто её ест. Она просто уничтожает ту популяцию, которая ею питается. В природе сою ест только человек и по принуждению лабораторные мыши. И у тех, и у других отмечен рост гомосексуализма, а максимальное число поколений, которое дают мыши на сое — семь. Обычно мышиный род прерывается на четвёртом-пятом поколении из-за роста бесплодия и массовой гомопопности. А самая полезная и безопасная еда — это сырые куриные яйца. Человеку необходимо потреблять жиры, белки, углеводы, витамины, всё в нужных пропорциях. Самые чудесные пропорции именно в курином яйце, из которого вылупляется готовый организм… — продолжала Марина. Затронули тему высокой кухни и выпечки, фастфуда и домашней стряпни. Марина знала о еде почти всё: много лет назад её начали мучить аллергии на некоторые продукты, простое изменений привычек питания и исключения вредных продуктов полностью решили её проблему. — Только на праздники и новый год даю себе послабления…
— А давайте устроим себе новый год, когда на материк выйдем, — предложила Лена Большая. — По шурфам нам сантиметров пятнадцать до материка, это дня три-четыре. Большой Начальник, Шеф, что скажете?
— Я одобрительно отношусь. Только надо флаконов десять шампуня, хотя бы формально. Кого можно отрядить за покупками? — через короткую паузу спокойно проговорил Евгений Борисович.
— Катюш, скатаешься? — обратилась Лена к Кате.
— Заодно и топливом надо залиться, — предупредил Максим.
— Давай помощника. Я тогда ещё и ананасов с горошком и кукурузкой возьму.
— … Добровольным… помощником… назначается… — через паузу протяжно говорила Лена, обводя глазами мужскую часть, почти все, кроме Виктора, Игоря и Володи тянули руки — … Виктор! Будешь потаскун-носильник, поступаешь в полное Катино распоряжение, на обед исполняешь обязанности дежурного, после обеда выходишь на раскоп. За хорошее исполнение — на лопату, если накосячишь — на тазы. Остальным есть работа на раскопе.
— Везунчик… Новичкам всегда везёт! Половину дня халявы! Ну, тогда принимай заказы! — с разных сторон услышал Виктор в свой адрес. Ещё до окончания завтрака перед ним лежал полиэтиленовый мешочек со списками заказов и кучкой денег. Каждый, кто что-то заказывал, писал заказ на листке, своё имя и фамилию, телефон для уточнения, сумму, которую на заказ сдал. Катя согласовывала список покупок с руководителями. Когда все ушли на работы, Катя велела Виктору переодеться в «условно-городскую» одежду, в которой можно таскать мешки и коробки. Перед выездом с час создавали общий список покупок: с каждого листка списывали в один общий, что требуется. В итоге, позиций списка оказалось совсем немного, и главное место занимало спиртное и пиво с чипсами.
— Ну, что, поехали, — сказала Катя, когда полностью составили план. — Так, мне Наталья велела тебя обучить вождению транспорта. Садись за руль.
— Не, ты что, я не умею! — заупрямился Виктор.
— Ты сегодня в моём полном распоряжении, могу приказывать хоть на ёлку залезть. Садись за руль! Не сядешь — будешь до конца раскопок на тазах работать. Да, вот такая я злая, на метле летаю. Была ангелом, но когда крылья обломали — пересела на метлу. — Катя села в правое кресло и пристегнула ремень. От этого у Виктора стало холодно в животе. Он залез за руль и тоже пристегнулся.
— Начинаем. Первое: отрегулируй под себя кресло и зеркала. Вот так. В зеркалах что видишь? Ещё поправь. Теперь что? Так, теперь нормально. Второе. Переключение передач. Давай на выключенном двигателе. Правая нога газ, левая сцепление, на тормоз всегда только правой ногой давить. Вот этой — Катя постучала по ближайшей к себе коленке Виктора. — Начали: сцепление, первая, вот тут нарисовано куда двигать, плавно отпускаем левой, правой давим на газ, стронулись, одновременно убрать газ нажать сцепление, вторая. Теперь сам. Повтори раз десять пятнадцать, выработай мышечную память.
Виктор послушно выполнял указания. Раза с пятого он почувствовал включающиеся шестерни коробки передач, представил себя едущим самостоятельно…
— Пойми габариты. Смотри по зеркалам, все боковые габариты строго по зеркалам. Заводи!..
Трясущейся рукой Виктор повернул ключ, мотор сразу ожил и страшно затрещал.
— Отпусти ключ! Стартёр загубишь! — крикнула Катя и отдёрнула его руку от ключа. Двигатель заурчал спокойно. — Теперь погазуй, почувствуй двигатель. Сначала тихонько, потом сильнее. Так, хорошо. Запоминай ощущения и звук. Давай-давай, ещё пару минуток.
Виктор прислушивался к совершенно новым ощущениям.
— С богом! Поехали потихоньку… Сцепление до конца. Первую, — машина дёрнулась, когда шестерни вошли друг в друга. — Чуть газ, очень плавно отпускаем сцепление… Хорошо!.. — машина, к ужасу Виктора, пошла вперёд. — Рули, рули по тропинке, в зеркала посматривай, чтобы постоянно на тропинке быть! Отпускай до конца сцепление. Раскручивай до трёх тысяч. Одновременно отпускай газ и жми сцепление, сразу вторая!.. Нормально, нормально. Тоже плавно отпускай и плавно газуй. Едем пока на второй, держи две с половиной тысячи. Левее, левее… Подруливай, следи в зеркала. Поровнее будет — на третью включимся!..
… 12 километров до границы посёлка ехали почти полчаса. Дико напряжённых полчаса, во время которых Виктор успел порадоваться, испугаться, проклясть всё, опять порадоваться, и так несколько раз. Перед посёлком Катя села за руль сама. Она легко, без натужного воя двигателя, управляла тяжёлой машиной, спокойно проезжала узкие улицы, которые Виктору казались непроходимыми.
— Да тут авианосец развернуть можно! — возражала Катя. В её исполнении всё выглядело очень просто.
На оптовой базе очень быстро оформили заказы, получили накладные, поехали по складам получать товар. Два ящика шампанского, три ящика пива, два ящика водки, два ящика сладкой газировки, консервы, чипсы, сухарики, семечки… Машина постепенно загрузилась почти полностью, даже на заднее сиденье встали какие-то ящики и мешки. На полу, за спинками передних сидений стояли 4 пустые канистры для бензина. На заправке залили оба бака и канистры. Машина просела на рессорах, пошла мягко. На выезде из посёлка Катя остановила машину на обочине, опять поменялись местами. Виктор уже более спокойно сел за руль. Вести загруженную машину оказалось чуть проще: она не так рвалась вперёд, не так скакала по корням. Приехали к полудню, сразу разожгли костёр, поставили воду, а после этого начали разгружаться.
Разгружались быстро: Катя открыла заднюю дверь и почти въехала задним ходом в продуктовую палатку. Около половины первого начали готовить обед. К часу дня с раскопа пришли работники, началась выдача заказов и сдачи. Только что привезённая куча уменьшилась на две трети…
— Отработал на пятёрку, предлагаю поощрить! — отчиталась Лене Большой Катя о работе Виктора. — Теперь у нас есть ещё один водитель. Замечу, это талант. С первого же раза, если не врёшь, ехал очень прилично, — похвалила Виктора Катя.
— Спасибо. — Виктор понял, как он устал от урока вождения. Это была сложная работа. Необходимость принимать пусть и простые, но быстрые решения в изменяющихся обстоятельствах просёлочной дороги вымотала. К такому ритму он ещё не привык.
— За тобой не проследить, ты и на гитаре лобать начнёшь! — пошутил Алексей одобрительно.
— Вечером будет урок гитары, — тихонько сбоку проговорила Наташа. — Для вас с Игорем. Вы тут единственные, кто ещё не умеет играть на гитаре. Я уже всё устроила.
— Шустрая ты, очень шустрая. А чего мы тебе сдались? — уточнил Виктор недоверчиво.
— Вот такая я загадочная зверушка! — засмеялась Наташа и пошла по своим делам.
…Это был новый, непривычный, странный мир всеобщей поддержки, безусловной взаимовыручки. В жизни Виктора такого ещё никогда не было…
«Мне нравится этот мир! В нём хорошо жить!» прокричал он в голове. Опять задумался, как ему встроиться в этот загадочный прекрасный мир. Так жить было хорошо, но так жить он ещё не умел.
|
|
|
