Машинное производство кружева: эстетика, идеология и технология

Глава 6

Машинное производство кружева: эстетика, идеология и технология

 

С давних времен известно множество простых и вместе с тем красивых способов украшения одежды. Кружевная отделка находилась на вершине женской моды, начиная с 1550‑ х годов. В это время центром мировой моды была Венеция, а венецианское кружево не только считалось символом роскоши, но и имело необычайную популярность.

Для производства кружева в это время задействовались только иголка и нить. Мастерицы применяли только два стежка – штопальный и петельный; но им были известны десятки вариантов петельного стежка, каждый из которых создавал разнообразные фактуры и эффекты. Однако такой способ производства кружева был чрезвычайно трудоемким, что значительно удлиняло время изготовления изделия и увеличивало его стоимость.

Чуть позднее появилось кружево, плетеное на коклюшках; эта технология позволила несколько убыстрить процесс его изготовления. Но все же он шел очень трудно и медленно, что, в сочетании с дороговизной тонких льняных нитей, которые требовались для высококачественного товара, сделало кружево ручной работы чрезвычайно дорогостоящим и поэтому желанным предметом.

Первые упоминания о приспособлениях, помогающих человеку в работе с переплетениями нитей, датируются седьмым тысячелетием до н. э. Это были простейшие сооружения в виде простой рамы (чуть позднее – нескольких рамок), на которую при помощи подвесов были натянуты нити основы. Мастер работал стоя, руками протягивая и перебирая нити плетения. Это была утомительная, физически тяжелая работа.

Первая машина, облегчающая труд по изготовлению ажурного полотна, появляется в 1589 году, когда некий Уильям Ли (William Lee, 1563–1614), уроженец одной из Ноттингемширских деревень, сконструировал ручной чулочно‑ вязальный аппарат. Это приспособление, которое производило чулки поперечновязаным способом, аналогичным ручному вязанию, позволяло увеличить производительность труда от шести до двадцати раз за счет того, что в одну операцию провязывался сразу целый ряд петель.

Согласно истории, Уильям, будучи студентом Кембриджа, влюбился в одну молодую горожанку; однако она всегда была более внимательна к своему вязанию, чем к поклонникам. Именно тогда у Уильяма появилась возможность рассмотреть в подробностях, каким образом получается вязаное полотно. Вскоре он задумал механизировать труд своей прелестной вязальщицы, чтобы у той появилось больше времени для их совместного отдыха.

Замысел был реализован несколько позднее, когда Уильям все же женился на своей возлюбленной и был исключен из Кембриджа, поскольку, по уставу колледжа, брак для его студентов был строго запрещен. После этого Уильям стал приходским священником в Калвертоне, своей родной деревне. Движущей силой изобретения оказалась крайняя нужда, которая постигла молодую семью на новом месте. Ее основным доходом стал заработок, который миссис Ли получала от вязания чулок и преподавания этого нехитрого искусства неофитам. Интересно, что именно жена не оценила изобретение Уильяма, поскольку справедливо считала, что механизация труда отнимет работу у нее и ее коллег.

По завершении работы над аппаратом Ли подает королеве Англии Елизавете I прошение на получение патента; однако та была разочарована, увидев, что машина производит грубые шерстяные чулки. Королеве хотелось иметь больше изящных чулок из шелка, поскольку уже давно она не носила никаких других. Ходатайство изобретателя было отклонено, однако королева обещала Уильяму, что патент все же будет выдан, как только тот сконструирует машину для вязания высококачественных чулок из шелка.

Против ожидания, изобретателю была оказана поддержка от короля Франции Генриха IV. Следующие несколько лет Ли находится при французском дворе, налаживая в Руане механизированное производство шелковых чулок и других предметов роскоши, также сделанных из шелка. Одновременно он работает над созданием машины по производству шелковых чулок для английской королевы; несколько забегая вперед, скажем, что эта работа будет закончена в 1598 году, но ни обещанного патента, ни денег от английской короны Уильям Ли так и не получит.

Тем временем объемы производства чулок механизированным способом росли. Лидерство в этом отношении принадлежало Лондону, где, по данным на 1695 год, работало полторы тысячи станков. Еще четыре сотни чулочных машин было вывезено в Венецию. Некоторое количество машин находилось во Франции (в Париже, Орлеане, Ренне, Кане, Лувене, Турне и Валансьене), в Испании (в Кордове, Севилье и Кадисе) и в Италии (в Риме и Мессине).

Следует заметить, что одновременно велись разработки по изготовлению чулок из хлопчатобумажного волокна, которое из‑ за своих свойств ранее считалось непригодным для работы на аппарате Ли. Первая пара чулок из крученого индийского хлопка была сделана машинным способом в 1730 году, а их широкое производство известно с 1773 года.

С 1700‑ х годов в Кордове открылось производство высококачественных шелковых перчаток и митенок с помощью станка Уильяма Ли. Именно на них отрабатывались новые технологии по производству ажурного трикотажа. Пальцы этих перчаток усиливались дополнительно введенной нитью, а большие пальцы и клинья формировались отдельно. Перчатки украшались ажурным узором: на тыльной стороне размещался декор из цветов и листьев, а на пальцах – стрелки из «глазков», расположенных в ряд. Технические возможности машины Уильяма Ли позволяли производить две пары таких великолепных перчаток в день. В 1730–1740‑ х годах этот товар был на вершине моды; высокий спрос привел к тому, что чуть позже ажурные перчатки стали производить не только в Испании, но и на родине Ли – в Ноттингеме.

В 1758 году чулочно‑ вязальный станок Ли был доработан Джедайей Страттом (Jedediah Strutt) из Дербишира. Новый аппарат назвали «рубчатая машина Дерби», поскольку приспособление Стратта позволяло производить чулки «в рубчик», то есть с фактурой из четко выраженных рельефных продольных полос. По желанию заказчика полосы были узкими, шириной в одну лицевую и одну изнаночную петли, или более широкими, в две петли.

Такая фактура обладала большей эластичностью, чем гладкая трикотажная поверхность, и, следовательно, предлагала потребителям более плотное облегание ноги. При этом наибольшей популярностью пользовались хлопчатобумажные рубчатые чулки Дерби, так как они были гораздо приятнее в носке, чем шерстяные, но при этом стоили значительно меньше шелковых.

Последующие 1760–1770‑ е годы дали кружевной индустрии сразу несколько изобретений такого значения, которое позволило говорить о революции в этой области. Технологические нововведения касались прежде всего улучшения качества нити, используемой для изготовления кружева. Первой в этом ряду можно назвать механическую прядильную машину «Дженни» Джеймса Харгривса (James Hargreaves), над созданием которой он работал в 1764–1767 годах. Пряжа, которую получали с помощью «Дженни», была значительно тоньше, чем нить ручного прядения. К сожалению, другой ее отличительной характеристикой была малая прочность, поэтому такая нить употреблялась для изготовления изделий только в смесовом виде.

В конце 1760‑ х годов налаживается выпуск прядильных ватермашин Ричарда Аркрайта (Richard Arkwright), чья продукция – крепкая ровная нить средней толщины – удачно дополняет результаты работы «Дженни». С 1771 года усовершенствованные технологии позволяют выпускать пряжу высокого качества не только из льна, но и из хлопка; в решении технических проблем, связанных с этим, принимал участие создатель «рубчатых» чулок Дж. Стратт. В 1779 году принципы работы обеих машин объединяются в мюль‑ машине Сэмюэла Кромптона (Samuel Crompton). Результатом стала блестяще решенная проблема изготовления тонкой, но крепкой нити, а хлопчатобумажное машинное кружево получило новые масштабы производства.

В 1760‑ е годы начинаются работы над поиском таких технических решений, которые, будучи применены к уже существующей чулочно‑ вязальной машине, дали бы возможность производить с ее помощью ажурное кружевное полотно. Первая машина, которая решала эту задачу, появилась в 1769 году. Изобретение принадлежало Роберту Фросту (Robert Frost) из Ноттингема; оно касалось механической передачи петли из иглы в иглу.

Первый механический основовязальный станок Дж. Кранна (Josiah Crane) появился еще в 1755 году. Полотно, полученное на этой машине, отличалось вертикальными столбиками петель; число петель равнялось числу игл машины. В 1769 году Сэмюэлом Уайзом (Samuel Wise) был изобретен механический кулирный (поперечновязальный) станок, который производил трикотажное полотно, аналогичное полученному ручным вязанием.

В это же время Роберт Фрост изобретает машину, которая обшивала «глазки» на ажурной вышивке бродери англез (broderie anglaise). Это позволило механизировать ажурную обработку подола, края рукава и выреза декольте на нижних лифах (накорсетниках) и юбках, дневных и ночных рубашках, ночных кофточках и матинэ.

Около 1770 года Элс и Харви (Else & Harvey) изобрели машину, которая позволяла вырабатывать тюлевую сетку, почти идентичную так называемой point net ручной работы. В 1777 году Джон Линдли (John Lindley) улучшил станок для производства тюля: появилась возможность производить буклированную сетку.

Именно в это время появляется отделка шелковых чулок кружевными вставками на подъеме и спереди; зачастую материалом для этого служили ажурные вышивки по тюлю. Тюлевая сетка послужила основой для производства и других бельевых отделок в технике аплике по тюлю. Новая технология позволяла получить изящную отделку любой ширины в пределах 43 сантиметров. Отметим, что белое платье‑ рубашка, отделанное широкими кружевными воланами (chemise de la reine), составляло существенную часть женской моды второй половины XVIII – начала XIX века.

В 1785 году ширина кружевного трикотажного полотна была увеличена до 112 сантиметров. Новый станок, который давал эту возможность, назывался «машина Джошуа Таррата» (Joshua Tarratt). Продукция станка Таррата предназначалась для производства не только нарядных кружевных платьев, но и полупрозрачных дезабилье, домашних или спальных нарядов, выполненных из тюля полностью, и поэтому не предназначенных для приема посторонних.

В 1798 году изобретена так называемая «круглая машина» – аппарат для вязания кругового ажурного полотна. В 1805 году только что созданный жаккардовый станок адаптируется для изготовления кружева; новая машина получила название «машина Ливерса». Впоследствии именно этот станок применялся в изготовлении самых дорогих и изысканных сортов кружева для вечерней и свадебной моды, в том числе и для изготовления и отделки наиболее роскошного из всех видов белья – свадебного.

В 1808 году способ производства тюлевой сетки машинной работы был запатентован Джоном Хиткотом (John Heathcoat). Это изобретение обусловило новый всплеск развития нескольких техник изготовления кружева: аплике по тюлю, тамбурного и строчевого кружева по тюлю.

В 1809 году Хиткот разработал новый станок, так называемую тюль‑ машину, или машину для изготовления бобинета. Бобинет представлял собой максимально точную копию классической сетки ручной работы с шестигранными ячейками, четыре стороны которой образованы из скрученных нитей, а две – из перекрещенных. Машина Хиткота позволяла получать прочное кружевное полотно большого размера при невысокой стоимости.

Недостаток бобинетового станка состоял в том, что он не позволял производить узор на сетке, и первоначально он прокладывался вручную. Но все же кружево стало максимально доступно не только для отделки, но и для изготовления целого предмета одежды. В гардероб женщин самых различных слоев общества вошли огромные кружевные шали и палантины, платья и летние пальто, вечерние манто, будуарные пеньюары и неглиже.

Предметы одежды, полностью выполненные из тюля, мгновенно поднялись на пик моды. Отметим, эти вещи чаще всего дублировались (подбивались подкладкой): платья – сатином или другой плотной материей, а белье – полупрозрачным белым или молочного цвета шифоном; подкладка из натуральной шелковой материи зачастую стоила больше, чем машинное кружево.

Первый французский тюль‑ бобинет появился в 1809 году, вскоре после своего появления он будет превосходить английскую работу по многим показателям качества. Развитие французского кружевного машинного производства было ускорено указом Наполеона от 1802 года, согласно которому запрещалось импортирование английского машинного тюля.

Тем временем в английских патентах 1813, 1816 и 1825 годов конструкция тюль‑ машины Хиткота была улучшена и более адаптирована к промышленному производству тюлевой сетки; однако узор по тюлю, выполненный на станке такого типа, выкладывался пока еще вручную.

Основная проблема тюль‑ машины была преодолена в 1812 году Сэмюэлом Кларком и Джеймсом Мартом (Samual Clark & James Mart), когдабыл изобретен кружевной ткацкий станок с толкателем (pusher machine). Это усовершенствование позволило выполнить узор по тюлю, но машина все еще не давала возможности для изготовления рельефного кружева со сканью, то есть с внешним контуром узора, выполненным из более тяжелой нити.

Тем временем с 1816 года начинается массовое производство французского машинного кружева. Первыми рабочими в этой области были английские эмигранты‑ тюлисты, или «тюльери», профессионалы в изготовлении тюля. Станки (чулочно‑ вязальные машины, адаптированные для изготовления кружева) также были вывезены из Англии. Производство было сконцентрировано в городе Кале и в местечке Сен‑ Пьер, которые были ближайшими населенными пунктами к Англии.

К 1823 году в окрестностях Кале уже работало сорок три фабрики по производству машинного тюля. Первая продукция Кале экспонировалась на выставке в Лувре, где она имела успех. Позднее, с помощью жаккардового станка, доступные для работы рисунки усложняются; производство сложного кружева размещается не только в Кале, но и в Лионе. Ширина кружевного полотна в это время уже составляет два метра, что упрощает изготовление штучных кружевных вещей. Вещи, отделанные французским кружевом, начинают входить не только в локальную моду, но и получают первое общеевропейское признание.

Тем временем в Англии в 1828 году Джошуа Хейлман (Joshua Heilman) изобрел машину, практически точно имитирующую ручную вышивку. Машина предлагала возможность идеального повторения раппорта узора. Это было одновременно ее достоинством и недостатком, так как машинная вышивка, идеальная по технике исполнения, не имела маленьких очаровательных недочетов ручной работы. «Несомненно то, что, несмотря на дешевизну, машинные кружева никогда не вытеснят ручных, потому что кружево, сделанное умелой рукой, под непосредственным влиянием художественного чутья, всегда заключает в себе что‑ либо индивидуальное, характерное, поэтому можно без труда отличить массовый машинный продукт», – отмечали современники.

Другим неприятным моментом, ограничивающим применение машинной вышивки в костюме сегмента «люкс», были резкие и грубые переходы нити от одного мотива к следующему. Впрочем, несмотря на это, цена батистовых вышитых прошивок и оборок стабильно держалась выше, чем на аналогичный кружевной товар. Машинная вышивка в упрощенной технике broderie anglaise широко применялась в нательном белье для девушек и девочек‑ подростков. Всем прочим машинная вышивка предлагалась «для ускорения работы» по отделке белья.

Около 1830 года использование хлопчатобумажной нити в производстве машинного кружева становится повсеместным. Из хлопка изготавливаются прежде всего блондовые кружева и кружева малин и некоторые другие менее известные сорта кружева. Целевой аудиторией новинки были в основном молодые девушки и невесты, поскольку дизайн этих сортов кружева был легким и нежным, с простым цветочным рисунком на очень тонкой, почти прозрачной сетке. К этому же располагал и их цвет – белоснежный либо золотистый (цвет светлого меда).

В 1833 году с помощью жаккардового станка получают кружево, практически идентичное черному шантильи. Сходство усиливалось тем более, что для машинного производства, как и для шантильи ручной работы, использовался матовый шелк гренадин. Впоследствии этот сорт машинного кружева получил название по месту его производства «кружево Камбре». Благодаря этому изобретению регион Па‑ де‑ Кале, куда входят Кале и Камбре, стал не только ведущим центром во Франции, но и признанным мировым лидером по производству уникального по качеству машинного кружева. Отметим, что в это время в кружеве Камбре, как и в прочих центрах машинного производства кружева, рельефная нить скани пока еще прокладывалась вручную.

Основным преимуществом машинного шантильи стала возможность выполнять штучные предметы единым куском. Известно, что ширина кружева шантильи ручной работы, в силу технологии его изготовления, была ограничена шириной рабочей подушки и обычно составляла восемь‑ девять сантиметров, максимум двенадцать. Изделия большего размера производились только с 1758 года, когда кружевницы из Нижней Нормандии создали технику соединения отдельных сегментов в единое целое так называемым «невидимым стежком» point de raccroc. Он позволял соединять узкие полосы в большие полотна, к сожалению, с одновременной потерей их прочности, что усложняло применение шантильи ручной работы для производства крупных вещей. Машинное шантильи этого недостатка не имело. Кроме того, на взгляд обывателей, оно было практически неотличимо от кружева ручной работы, притом что было значительно дешевле его.

В результате машинное шантильи вошло в моду очень быстро и прочно в ней удерживалось. Несмотря на радикальную смену технологии изготовления, оно оставалось кружевом элитарной моды, незаменимой частью вечернего и бального туалета. Пик моды на шантильи приходится на 1850–1870‑ е годы, когда черное кружево эффектно оттеняло атласные наряды ярких цветов. Привлекательная цена на машинное шантильи позволила использовать его не только для украшения платьев и изготовления костюмных аксессуаров, но и для отделки белья, чего обыкновенно не случалось с шантильи ручной работы, в силу его небольшой прочности при высокой стоимости.

В кружевной промышленности в это же время ведутся работы в области производства различных фонов для тюлевой сетки. Потребителю теперь становятся доступными не только машинный тюль с классическим шестигранным фоном (сетка типа «малин»), но и с фоном «каре» (сетка типа «валансьен») и тюль «Брюссель», или «иллюзион». Они используются и для бельевой отделки: «оборка по брюссельскому тюлю, под узор подкладывается кисея, обшивается кругом, и обрезается с изнанки», – такую остромодную отделку предлагал своим читательницам журнал «Модный магазин» в феврале 1862 года.

Отметим, что в это же время дорабатывается способ хлорного беления кружева, который с конца 1770‑ х годов все чаще заменяет луговое беление. В массовую моду начинают входить белоснежные одежды, которые постепенно вытесняют платья и белье, отделанные кружевами всех оттенков кремового, бежевого, молочного и экрю.

В 1834 году Ливерс дополняет бобинетовый станок жаккардовым аппаратом. Процесс производства кружевного полотна становится полностью механизированным.

В 1838 году появляются технологии, позволяющие производить мушчатый тюль и тюль с вышивкой. Эти ткани более чем на столетие входят в моду, в том числе и бельевую, где используются для изготовления как отделки, так и крупных вещей. «Самым модным тюлем считается тюль с крупными дырочками; если эти дырочки четырехугольного фасона, то тюль называется филейным. Если же он состоит из неправильных узоров, то называется „тюль кракеле“. Нередко он бывает усеян более или менее крупными мушками и другими фигурками, или же вышит крупным узором», – отмечали обозреватели «Модного света» и через шестьдесят пять лет после этого изобретения.

В 1841 году комбинация тюль‑ машины и машины Ливерса впервые производит кружево шантильи, состоящее из сетки, узора на ней и толстой нити рельефной скани. Новая машина Ливерса является наиболее «умелой» кружевной машиной из всех известных на тот момент. Она обладает поистине неограниченными производственными возможностями; на ней производят самое эксклюзивное, дорогостоящее кружево для высокой моды, вечерних и свадебных туалетов, в том числе и элитного белья.

 

 

Нижнее белье, декорированное кружевом. Почтовая карточка 1920‑ х годов

 

В этом же году выпускают первую имитацию кружева валансьен. Максимально возможная ширина машинного кружевного полотна в это время достигает четырех с половиной метров. Известно, что ограниченная ширина, а также повышенная прочность валансьен ручной работы обусловила его преимущественное применение именно для отделки белья. Однако оно никогда не входило в число наиболее изысканных кружев и никогда не украшало собой парадную одежду. Его уделом оставалась домашняя, дачная одежда, а также нательное и постельное белье. Самой частой формой применения валансьен ручной работы была прошивка для отделки дорогостоящего белья, когда «при изготовлении приданого, главным образом, имелись в виду прочность материала и простота фасонов, [а] белье переходило от матери к дочери и даже к внучкам».

При этом узкие полосы валансьен могли применяться сами по себе, как отделка края или как прошивка, либо соединялись в целые кружевные полотнища, из которых чаще всего выполнялись кокетки рубашек: «Денная (то есть дневная. – Б. Ш. ) рубашка из батиста гарнируется кокеткой из тонкого валансьена. Нижний край кокетки обшивается кружевом валансьен шириною в 5 см. Шейный вырез и рукава обшиваются узеньким кружевом и продеваются ленточками, завязываются спереди и на плечах».

Сложившиеся традиции применения валансьен в целом сохранились и в новых условиях, когда машинный валансьен заменил более дорогостоящее кружево ручной работы; однако область его применения стала несколько шире, более полно охватывая средний класс. Теперь кружево применяется для отделки не только изысканных шелковых и льняных материй, например муслина и батиста, но и более прозаических тяжелых хлопчатобумажных тканей. «Нижний лиф с концами шалью делается из нансука и обшивается валансьенским кружевом. Концы завязываются на груди», – эта и подобные ей модели вполне одобрялись модным сообществом.

Удивительно, но машинный валансьен был намного прочнее «вечного валансьен»; особенно высокой заслуженной репутацией пользовался машинный валансьен, произведенный в Германии.

Машинные кружева постепенно получают признание: они экспонируются на многочисленных национальных и международных выставках промышленных товаров, где неизменно привлекают внимание, завоевывая главные призы. Так, во Франции, на Национальной выставке 1 мая 1844 года, кружево машинной работы было признано элегантным и примечательным в отношении как вкуса, так и исполнения.

Работы по усовершенствованию кружевных машин и машинного кружева продолжаются. В 1846 году, также на базе бобинетовой машины Хиткота, Джон Ливси (John Livesey) изобретает кружево «Ноттингем», которое, как и многие другие сорта, получило свое название по месту его производства. Новое изобретение очень удачно имитирует филе‑ гипюр ручной работы – сетку из квадратных ячеек с узором, выполненным штопальным швом. Иногда узор имеет рельеф из более толстой контурной нити. Филе было простое и вышитое; из него изготавливали медальоны, прошивки и штучные изделия. В работе использовались не только льняные и хлопчатобумажные, но и цветные шелковые нити.

Разница между филе ручной работы и машинным кружевом «Ноттингем» обнаруживается лишь на ощупь либо при многократном увеличении (микроскопировании); все это не имело для потребителей какого‑ либо существенного значения. Новая кружевная материя широко используется в производстве портьер, столового и постельного белья. В области отделки нижнего белья машинный филе‑ гипюр применяется так же масштабно, прежде всего, для отделки нижних юбок: «нижняя юбка с филейным кружевом. Белая батистовая юбка гарнируется воланом серпантин, который отделан складочками и широким филейным кружевом экрю».

С этого момента Ноттингем становится одним из мировых центров по производству машинного кружева, не только филе‑ гипюра, но и кружевного полотна в целом. Получили признание как гиганты кружевной индустрии французские Камбре и Кале, где с середины XIX века машинным способом воспроизводятся почти все известные сорта кружева ручной работы, включая русское кружево. На Всемирной выставке 1855 года в Париже, который был признанным крупнейшим потребителем и экспортером модных товаров категории «люкс», экспонировались высококачественные машинные имитации шитого гипюра, а также малин, дюшесс, блондов и шантильи. Машинный валансьен, изготовленный Ребье и Валуа (Rе́ bier & Valois), был признан идеальным. Продукция Камбре и Кале подняла производство машинного кружева до уровня национальной промышленности.

В 1848 году в Камбре начинается производство мохерового кружева под названием «кружево лама» (dentelle lama); первоначально оно имитирует черное кружево ручной работы Ле Пюи. Одновременно появляется более совершенная имитация шантильи, сделанная на доработанном станке Кларка и Марта.

К этому времени машинное кружево стало очень желанным и модным; оно пользовалось большим успехом у модниц различного достатка. Богатые носили его как модную новинку, для остальных это был наиболее доступный по цене вариант. Льняные, шелковые и хлопковые имитации кружева удовлетворяли самому изысканному вкусу. Особенной любовью пользовались хлопчатобумажные изделия, за которыми было легко ухаживать в домашних условиях; кроме того, цена на них была ниже, чем на льняные и шелковые аналоги.

Нужно отметить, что у машинного кружева были и свои противники. Расхожее мнение гласило, что «…для отделки белья рекомендуются исключительно нитяные (то есть льняные. – Б. Ш. ) кружева, другие же, хотя и прочные кружева, садятся от стирки и теряют свои рисунки. Дорогие кружева, как: валансьенские, малин, бретонские и point de Paris, употребляются только для роскошного белья, а подделки этих кружев все очень непрочны».

Как альтернативу технической новинке рекомендовали «отделку белья ручной вышивкой [бродери англез, которая] пользуется большим успехом в последнее время; не говоря уже о том, что такая отделка очень красива, она и гораздо прочнее дешевых кружев машинного производства» и примитивное кружево в ориентальном стиле, которое исполняется с помощью толстой нити одной иголкой.

Однако порочащие машинное кружево сведения не подтверждались практикой, и, поскольку его прочность превосходила прототипы ручной работы, именно теперь популярность кружева ручной работы начинает необратимо уменьшаться.

В этих условиях иметь одежды из нового модного кружева могла не только аристократка, вооруженная увесистым кошельком и штатом прислуги, но и почти всякая женщина. Благодаря техническим новинкам в кружевной индустрии женщины «третьего сословия» и дамы полусвета с удовольствием стали брать пример с высших классов, в чем им помогали руководства «Как превратиться в парижанку», «Спутник изящной женщины», «Как выбирать, примерять и носить платье» и т. п. Подражание моде элитарных кругов при небольшом бюджете становилось тем более возможным технически, чем шире распространялись швейные машинки и модные журналы с выкройками. «Нет более экономного способа иметь хорошее белье, как сшить его самой», – советовали дамские журналы.

Практичность и дешевизна машинного кружева, а также его способность подстраиваться под быстрые изменения моды были той движущей силой, которая провоцировала высокий спрос на этот товар, а он, в свою очередь, обуславливал все новые и новые технические усовершенствования в процессе производства.

К 1855 году относится первый опыт по адаптации основовязального станка к изготовлению кружевного полотна. Новая, так называемая рашель‑ машина, была более других пригодна к производству сложного фасонного узора. Эта технология позволила выпускать тонкое и мягкое, приятное на ощупь ажурное полотно; ее достоинства были в полной мере оценены производителями нижнего женского белья. На этом же станке позднее (с 1900‑ х) производились и отделочные синтетические кружева, поскольку остальные машины были менее приспособлены для такого типа нитей.

Интересно, что свое название аппарат получил в честь знаменитой французской актрисы Элизы Рашель (Elisa Rachel Felix). Существует по меньшей мере две легенды, объясняющие происхождение названия рашель‑ машины; обе они в принципе не противоречат друг другу. Согласно первой, ее изобретатель Редгейт был буквально спасен от нищеты, когда Элиза Рашель по его просьбе выступила на сцене с шалью, произведенной им на новом станке. На другой же день количество заказов превысило имевшиеся на тот момент технологические возможности. По второй версии, кружевные шали, произведенные Редгейтом, не имели этой предыстории, но все же продавались как «шали Элизы Рашель».

 

 

Производство машинного кружева. Лондон, 1910

 

С 1863 года проводятся эксперименты по применению вышивальной машины для нанесения ею рисунка на тюлевую сетку. К этому же времени относятся первые опыты, выполненные в технике машинного аплике тонкой тканью (батистом, муслином, органзой) по сетке. Отметим, что в этой технике декорировались в основном галантерейные товары, а предметы белья с текстильной аппликацией встречаются в минимальных объемах. Это произошло из‑ за специфики ее техники, поскольку внешний край тканевых мотивов, апплицированных на сетку, малоустойчив к продолжительной носке и стирке.

В этом же году окончательно оформилась технология, позволяющая производить так называемые «химические» кружева. Машина под названием «шиффли», на которой выполнялась работа, была изобретена Исааком Гребли (Isaac Groebli). Кружево получалось в результате выжигания химикатами основы (сетчатый тюль или материя), на которую предварительно наносилась вышивка; по завершении химического процесса ажурное полотно оставалось нетронутым.

Центрами производства «химического» кружева до Первой мировой войны были Швейцария, Австрия и Германия. В 1903 году началось машинное производство этого вида кружева в американском Нью‑ Джерси. В России оно бытовало под названием «шпахтель». Это было более чем доступное массовому потребителю кружево, которое широко применялось в самых различных областях, связанных с текстилем. В области бельевой отделки оно выступало как материал для декорирования верхних лифов, корсетов, утренних кофточек матинэ, дневных и ночных рубашек и прочего обширного женского платьевого и бельевого гардероба.

Мода на «химическое» кружево начинается в 1880‑ х годах и удерживается довольно долго. «Кружева играют в нарядах дам самую главную роль. И каких только кружев не носят в настоящее время! Первое место из всей этой кружевной моды занимают, бесспорно, кружева шпахтель, шантилийское кружево, алансонское, клюни и гипюр, а затем уже идет филейное кружево и подделка кружев reticella», – отмечали корреспонденты «Модного света» в 1903 году.

К концу XIX – началу XX века ряд машин, производящих кружево, уже достаточно представителен. Выпускается новая материя из цельного кружевного полотна: «В последнее время стали выделывать сетчатые, филейные ткани, которые продаются аршинами и стоят сравнительно недорого. Материя имеется нескольких цветов – белая, кремовая и экрю», из которой изготавливаются как будуарные комплекты, так и повседневное женское белье. Наряду с этим «дорогое ручное кружево, тонкое как паутина, начали очень искусно имитировать машиной и это кружево, самых разнообразных цветов и рисунков преобладает в модных отделках» самой разнообразной дамской одежды, белья и аксессуаров.

Усовершенствованная с учетом новых разработок машина Ливерса в промежутке между 1876 и 1882 годами успешно имитирует кружева брабант и бретон, бенш, хонитон, валансьен, бакс, мальтезе, блонды, малин, лилль, миланезе и брюссельские кружева.

В 1890‑ х годах ряд новых изобретений дополняется машиной Бармена (Barmanmachine), которая производит кружево не на тюлевой сетке, а «собирает» его из отдельных сегментов ажура. Эта машина довольно точно копировала переплетения плетеного кружева, так как ею имитировались даже движения нитей на коклюшках. Основой для создания этого станка послужила машина для плетения шнуров и позументов, изобретенная чуть ранее.

Ажурные чулки стали непременной принадлежностью романтической моды. Как было отмечено, «прогулка на лодке с мужем и детьми требует серенького платья и высоких башмаков. Та же прогулка, но без мужа и детей, требует уже белого платья с открытой шеей и ажурных чулок». В моду вновь входят кружевные инкрустации для чулок «со вставленными в них зверьками, стрекозами, цветами и пр. Они имеют иногда вид монограмм и вставляются в шелковые чулки спереди». Этот диковинный способ украшения чулок вернется в моду примерно через столетие, в 1980‑ х годах.

Возвращаясь к достоинствам машины Бармена, отметим, что первоначально ширина полотна, изготовленного на ней, не превышала двадцати сантиметров, а перечень рисунков узоров, по сравнению с другими кружевными машинами, был заметно ограничен. Наиболее характерной областью использования этого аппарата было изготовление имитаций бельевых сортов плетеного многопарного кружева: клюни, торшона и простого численного кружева, сделанных из тяжелых льняных нитей. Другой чертой, отличающие эти сорта от прочих, был крупный простой орнамент геометрического характера.

 

 

Работа кружевной мануфактуры в городе Лонг‑ Итон, Дербишир, Англия.

Сверху вниз: починка работницами кружева; кружевные механические станки; мотальный цех. Начало XX века. Почтовые карточки

 

Идеальной областью их применения было украшение столового, постельного и нижнего белья, что связано с устойчивостью грубого льняного кружева к усиленной эксплуатации и частой стирке. Как кружева клюни и торшон, так и их машинные имитации изготавливались различной ширины, толщины и качества, а применялось это кружево в том числе как в привычных формах, так и для отделки новомодных пижамных сетов.

Из грубого бельевого кружева выпускались не только прошивки, но и «края» – кружева, одна сторона которых украшалась зубцами или фестонами, и «аграманты» – кружева с двумя фигурными краями. Обыкновенным цветом был белый и суровый (неотбеленный), иногда встречался торшон из металлизированной или цветной нити.

В производстве ажурного трикотажного белья подмогой мастерицам были вязальные машины систем «Виктория», «Британия» и «Пер‑ Персон», с помощью которых можно было изготовить не только чулки, но и любые другие изделия. К бытовым вязальным машинам в это время также относились кепер‑ машины для выпуклого вязания, дуплекс‑ машины, вяжущие парные вещи одновременно, и жаккард‑ машины, изготавливающие плотное трикотажное полотно. Чинили трикотажное белье и чулки с помощью механического штопального аппарата «Триумф».

К рубежу XIX–XX веков главными центрами машинного кружевного производства стали: в Англии – Ноттингем и его окрестности, во Франции – города Камбре и Кале. Кроме того, работали фабрики по производству машинного кружева в Лионе, Лилле, Дуэ, Сен‑ Кантене и др. Развитие машинной кружевной промышленности в других государствах Европы шло не так быстро, но индустрия машинного кружева довольно внушительных объемов все же существовала в Германии, где кружевное производство сосредоточилось преимущественно в Саксонии, а также в Пруссии, Австрии, Испании, Италии (в Милане) и в России.

XX век предложил не только новые технологии, но и новые материалы. С 1912 года для производства кружева использовали искусственный шелк, который впоследствии

⇐ Предыдущая891011121314151617Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: