Глава 5. Опрос подсудимого.

АУЕ. Уголовная аббревиатура, известная каждому зеку, совсем недавно пробившаяся на волю. Вариантов расшифровки существует великое множество. От «арестантско-уркаганское единство» или «арестантский уклад един» до приколов вроде «амбалы уже едут». Значений же у этого уклада гораздо меньше. Часто «АУЕ» используется арестантами в знак приветствия, как панки здороваются «Хой! », или мусульмане «Салам». Но по сути, АУЕ – это неписаный свод правил поведения в тюрьме, который передаётся ворами из уст в уста.

Правоохранительными органами этот свод правил воспринимается как пропаганда воровского образа жизни. Однако, они не совсем правы. Зачастую благодаря АУЕ многие выходят из тюрьмы живыми и здоровыми, и возвращаются к дотюремной жизни как ни в чём не бывало. Многие не без основания считают, что если б не АУЕ, то многие б там не выживали. Сами УФСИНовцы иногда соблюдают правила АУЕ, чтоб избежать конфликтов. Ведь у них по уставу должно быть не более четырёх трупов в год, так что обиженных возить лучше отдельно, и статусом зека желательно интересоваться.

АУЕ был создан не для того, чтоб пополнять воровские ряды, а чтоб избежать в тюрьме анархии, беспредела, махновщины. С одной стороны любого зека АУЕ обязует выделять на общее то, что пришло с воли – передачки, покупки в магазине, одежду, рыльно-мыльные средства. А с другой стороны у этого правила есть оберег: выделять на общее следует без ущерба для себя. Если самому нечгео носить, то как он выделит футболку или тапочки? Таким, позволяется брать сменную одежду из общака. Для них в основном общак и держится.

Ещё один спорный момент тюрьмы – это наказание через изнасилование, опускание. Говорят, что по правилам АУЕ могут опустить за какие-то нарушения арестантского уклада. Так для этого он и передаётся из уст в уста, и по идее нигде не должен быть записан, чтоб блаткомитет не мог опустить кого-либо без своего желания. Братва давно запретила такой способ наказания, остался он только в колониях для несовершеннолетних. Есть правда, обиженные зеки, а уж за что определить провинившегося («накосячившего») в обиженку, решают все зеки на общем собрании («сходке»). Здесь тоже важно, чтоб вся тюрьма не стала обиженной, чтоб их было как можно меньше. Обычно в обиженные попадают за то, что каким-либо способом соприкоснулись («загасились») с тем, кто уже обиженный или петух: рукопожатие, случайное соприкосновение, ношение одежды, которая ранее им принадлежала, употребление пищи из посуды, принадлежавшей «загасившимся», использование спальных принадлежностей «гашёных» и тому подобное.

Есть, конечно, в АУЕ и элемент пропаганды воровского образа жизни. Но даже в этом есть замечательное выражение, позволяющее порядочным людям, случайно оказавшимся в тюрьме, выйти на свободу таким же, как был до ареста: «Живи, кем жил». Означает, что воры, даже если и ведут пропаганду своего пути, то, как правило, не настаивают на том, чтобы ты присоединился к их движению. Закрыть себе дорогу в криминал проще простого: устройся на работу и ты порядочный человек.

В одно прекрасное апрельское утро, Боря, как раз противостоял такой пропаганде. Азербайджанцы Шакир и Закир рассказывали ему, как они оказались в тюрьме и об особенностях своей жизни.

– Смотри, что получается, – начал Шакир, – Захожу я в час-пик в метро. Две девочки со мной, подельницы. Одна первый выход «обрабатывает», вторая «последний», и я посередине. Своих пассажиров обрабатываю, да и девочек контролирую. Один такой заход в вагон и мы на рыло тысяч десять собираем. А если часа три так «поработать»? Сколько капусты получается, представляешь? Я так живу с пятого класса, а ловили меня всего четыре раза. И давали всю жизнь не больше года. Даже с рецидивом. А сколько ты получаешь, вкалывая?

– Рублей пятьдесят в месяц, – посетовал Боря, имея ввиду тысячи рублей. – Плюс минус пять тысяч.

– Вот видишь? – Вторил Шакиру Закир. – Я на краже велосипедов раз в десять больше имею.

– Ты тут сидишь и ждёшь, когда тебе мамка денег пришлёт. – Не унимался Шакир, – А я на свободе три квартиры имею. Мне сюда деньги квартиранты присылают. И как видишь наши азеры не помирают от голяка в хате. Так, что думай сам, как жить.

– Не, братцы – пытался возразить Боря. – Не жили богато, как говорится, и не хрен начинать. Я до тюрьмы работал, и после тюрьмы буду.

– Не спеши, – говорил Закир, который сбывал краденные велосипеды. – Сейчас ты освободишься с клеймом «судимый». А кто тебя такого возьмёт на работу? В банк уже точно не возьмут. За что ты сидишь? За грабёж. Коммерсы тоже будут долго думать: «а вдруг он нас обворует, неа, невозьмём! ». А человеку надо ведь что-нибудь кушать. На мамкиной шее сидеть? Или других родственников: тётя, дядя, брат, сват? Не получится. Сам придёшь к нам, помогите на жизнь заработать. И научишься велосипеды красть.

– А почему сразу банк? – Продолжал спорить Боря. – Может, я грузчиком пойду работать в магазин? Или на завод…

– Ага. Так там тебя и ждут. Вот освободишься, мы и посмотрим.

– Ну, ладно! – Вмешался в разговор Каро. – Не давите на малó го. Пусть живёт кем жил. Ты главное, Брюс, помни, что пока ты в тюрьме, воровские традиции надо чтить. Поменьше общайся с мусорами, побольше с нами. Не рассказывай им абсолютно всё, чем мы тут занимаемся. О пользе дорог, штифта, ты уже сам догадался. Не забывай про общак и про кичу. Ребят в карцере надо греть. А то им там много запрещено, тяжко, страдают ребята. И ведь за наше дело страдают.

Это было не первое противостояние Бори воровской пропаганде. Такие разговоры периодически возникали и в прошлой его камере. Но Боря был твёрдо убеждён, что вором не станет. Да, один раз он оступился, ограбил «Макдоналдс». Так ведь он всё осознал, и после того, как выйдет на свободу, уже не пойдёт на рискованное дело. А смотрящий за девять-девять подытожил:

– Брюс, и я тебя прошу не одень рога, пока срок мотаешь. Когда доедешь до зоны, тебя будут мусора склонять к тому, чтобы ты устроился на работу. Есть такие виды работ, которые тебя козлом или быком делают. Вот я тебя прошу, не становись хозбандитом. Это заподлó.

– Я помню про козлобанду. Это всякие баландёры, банщики, библиотекари, уборщики…

– Это ты всё быков перечисляешь. Если не сможешь удержаться, становись быком, главное козлом не становись.

Вообще это спорное утверждение. Боря встречал зеков, которые не делили хозбанду на быков и козлов, называя и тех, и других козлами. И относились к ним без уважения. Правда, есть такие, кто ещё и мужиков не уважает. Но это уже совсем зашквар. Таких Боря сам в душе не уважал, хотя внешне старался не выдать этих чувств.

Незаметно подкралась дата двадцать девятое апреля. Боря, не ложился в привычное время, что показалось остальным зекам, странным.

– Брюс, чего не ложишься? – Поинтересовался Немец. – Ждёшь, когда тебя старшой закажет?

– Как ты догадался, Юра? – Весело откликнулся Боря. На самом деле Немец угадал лишь наполовину. Обычно, перед судом Боре плохо спалось. И сейчас, зная об этом, он решил лечь попозже, вопреки привычному распорядку. К тому же такой повод. Ведь, всё равно, они будят своими «Похомов, по сезону». Так и смысл? Лучше не ложиться, а приготовить всё для суда. Убедившись, что сейчас чёрный ход, он обратился к ставшему уже другом:

– Немец, дай пошуметь.

– Потом пошумишь. Всё равно, сейчас старшой придёт тебя заказывать. Вот пробьют после этого чёрный ход, тогда и дам.

– Я просто хотел адвокату набрать, спросить… поинтересоваться, что мне завтра говорить на суде.

– Сам реши, без адвоката. Ты теперь умнее стал. Скоро без него в суд сможешь ходить. Главное, чтоб твои показания не отличались о того, что ты говорил до суда: на объяснении, на возбуждении уголовного дела, на предъявлении обвинений, на ознакомлении с делом, - чтоб всё одинаково было, понял?

– Но у меня уже отличаются показания в деле.

– Тогда придерживайся последней версии, которую ты давал на ознакомлении с делом. Надеюсь не забыл её?

– Да нет. Я уже полгода подследственный. Так что делюга не выходит из головы.

Фара пробил красную поляну. Старшой в глазок проговорил:

– Пахомов.

– Да, старшой? – Отозвался Боря.

– По сезону с утра.

– Понял. – Какое там «понял». Боря знал об этом ещё неделю назад. Так что, старшой мог бы и не напоминать. Когда дождались чёрного хода, Немец всё же дал Боре телефон («тэшку»), чтоб тот позвонил («пошумел») адвокату. И, как Юра говорил, адвокат тоже посоветовал придерживаться последней версии. Единственное, что он добавил, чтоб Боря говорил уверенно. За словом в карман не лез, чтоб речь была отработанная, и не путал слова.

Эта ночь была для Бори особенная. До сих пор он ездил в суд, как зритель, смотреть что по нему говорят остальные участники процесса. А теперь он поедет давать показания, и очень важно, что он на них скажет. Уснуть, репетируя свою речь? Как бы не так. С закрытыми глазами Боря пролежал на шконке всю ночь без сна. Несмотря на это, утром он был бодр. Кровь кипела, волнение зашкаливало. Какой тут уснуть, наоборот – дай волю, горы можно свернуть. А вот воли-то, как раз таки и нету. Сидит Боря в тюрьме и ждёт, когда тормоза откроются и выведут из хаты.

На продоле встретился Черепаха, у которого была сегодня назначена очередная продлёнка. Он уже год сидел под следствием, и в нём постоянно открывались новые обстоятельства, мешающие закрыть дело. Черепаха поведал Боре, что тридцатое апреля насыщенный день. Суды, перед праздниками, видимо, по максимуму себя хотели разгрузить, поэтому поназначали на этот день кучу всего. К примеру, у Бура сегодня касатка, которую он ждал с самого дня возвращения Бори из «кошкиного дома». Даже Каро сегодня едет ознакамливаться с делом. Одним словом все при делах. Черепахе надо было в басманный суд, поэтому после автозека их дороги разошлись.

Борино заседание было назначено на полдень. А значит, есть возможность хорошенько обдумать, что именно будешь говорить на суде и как отвечать на каверзные вопросы прокурорши. Контингент был как в первый раз, то бишь Боря никого из собравшихся в боксиках зеков не знал. Всех видел впервые, несмотря на то, что кое-кто прибыл из Бутырки. На предложение скинуться чаем для приготовления хорошего купца, Боря ответил положительно и скинул свой пакетик в общий фаныч. Оставалось только решить вопрос с кипяточком, который судовой старшой не спешил раздавать. Боря поинтересовался у него не вышел ли Петя из отпуска, на что получил ответ, что у сотрудников Минюст отпуск длится пятьдесят шесть календарных дней заместо двадцати восьми, которыми награджает трудовое законодательство обычного рабочего. Скорее всего, это означало, что до приговора конвоировать Борю будет Серёга. А что это за тип, пока неизвестно. Такой же простой как Пётя, или суровый мент навроде бориного следака. В зал начали поднимать первых зеков. Оставшиеся уговорили старшого разлить кипяточку и зеки попробовали по кругу чифирнуть закусывая галетками.

Боря ощущал себя среди зеков как рыба в воде. Когда-то в детстве он думал, что в тюрьмах сидят сплошь бандиты, убийцы, насильники… В реальности же оказалось, что его окружают простые пацаны, и, судя пор рассказам, многие из них даже имеют места работы, семьи, кто-то и внуками успел разжиться. Профессиональных воров было мало. И попадались они редко. Выглядели они страшно, но разговаривали приятно – на высокохудожественной фене. Обещали золотые горы, правда, сдерживали свои обещания не всегда.

Под шум камеры («боксика») Боря обдумывал, что говорить на суде. Он вспоминал последнюю версию, сказанную на предвариловке. Помнил он её смутно. Это вольному человеку, кажется, что предварительное слушанье всего-то месяц назад было. А для Бори уже почти целая жизнь прошла. Многое успело измениться за это время. И зеки, и адвокат советовали придерживаться именно этой вресии, так что вспомнить её хорошенько требовала ситуация.

Потихоньку начали возвращаться из суда первые возмущённые зеки. Боря сориентировался, что время сейчас между одиннадцатью и часу дня. Поскольку именно в это время заканчивают рассматривать первые дела. Некоторых рассматривают быстро, некоторые затягиваются. Так что ровно в полдень вряд ли начнётся борино заседание. Но его очередь всё же настала, он сделал глубокий вдох и пошёл. Развёл руки в разные стороны, давая старшому себя обыскать. Подставил руки для наручников. И спокойно пошёл под конвоем в зал суда.

Когда его завели в стакан, появилась возможность оглядеть зал. Он увидел в зале и мать, и друга Лёшу, и пару коллег с работы. Появление последних несколько удивило его, ведь прежде они заседания суда своего бывшего сотрудника не посещали. Пока судьи в зале не было, адвокат воспользовался случаем, чтоб переговорить с Борей.

– Сегодня главное заседание, Боря. Потому что судья и остальные будут задавать вопросы тебе. Могут быть каверзные вопросы, отвечай не раздумывая. Промедление с ответом, иногда, зачитывается, как будто ты раскололся. Неплохо вспомнить, что ты говорил следаку на ознакомлении с делом. Ну, готов? (Боря кивнул) Тогда, вперёд!

– Прошу всех встать!

В зал вошёл судья, а из его комнаты снова вышла прокурор. Адвокат её путь на этот раз проводил лишь осуждающим взглядом, не говоря вслух о том, какое это важное нарушение. Судья всех попросил садиться. Огласил, что продолжает рассматривать дело Пахомова. И попросил Борю:

– Подсудимый, встаньте, пожалуйста!

Боря поднялся.

– Вы обвиняетесь в совершении преступления средней тяжести, согласно статьи сто шестьдесят первой уголовного кодекса Российской Федерации: грабёж, то есть открытое хищение чужого имущества. Расскажите суду, что вы делали в октябре прошлого года в сети быстрого питания «Макдоналдс»?

Боря сглотнул слюну, приготовился отвечать, и только открыл рот для ответа, как его перебил выкрик из зала. Директор «Макдоналдса» решила спросить у суда о неизвестных ей процессуальных издержках:

– А его не должны предупредить об ответственности за ложные показания?

– Нет. – Спокойно ответил судья: – Подсудимый не несёт ответственность за отказ от дачи показаний, и за дачу ложных показаний.

«Даже не подумал сделать замечание потерпевшей» – пронеслось в голове у Бори, который незадолго до заседания смотрел передачу «Час суда», где в подобных случаях судьи даже удаляли из зала заседания за подобные выкрики. Но здесь было всё против Бори. И несмотря на это, он предпочёл не отказываться отвечать на вопросы судьи:

– Ваша честь, за день до инцидента, который мы рассматриваем здесь в суде, я узнал, что в «Макдоналдсе» по инструкции кассир не должен оказывать сопротивление грабителю. Мне показалось это странным и я решил проверить.

– Полномочия для таких проверок у вас имеются? – Задал вопрос судья.

– Нет, ваша честь.

– Зачем же вы тогда решили проверить?

– Ради смеха.

Потерпевшая и свидетели округлили глаза. Гомон возмущения пронёсся по залу. И лишь прокурор спокойна отнеслась к заявлению Бори. Она обратилась к суду:

– Ваша честь, прошу обратить внимание на то, что освидетельствование выявило у подсудимого признаки алкогольного опьянения. А находясь в таком состоянии, человеку может взбрести в голову всё что угодно.

– Ваша честь, – вступил адвокат. – Освидетельствование подтвердило лишь нуль целых одну десятую промилле, что соответствует лёгкой степени опьянения. Это как стопку водки выпить. Взрослый, тем более молодой, человек не может опьянеть с одной стопки водки. Тем более начать чудить с такого количества алкоголя. Так что я прошу это не учитывать.

– Уважаемый защитник, – решила оспорить прокурор. – Вы, к сожалению, не медицинский эксперт по состоянию людей после приёма алкоголя. И законом не предусмотрены степени опьянения. Если человек пил, значит, был слегка не в адеквате. Следовательно, учитывать это суд обязан. И тут уж не важно сколько выпил. Принимал алкоголь, значит, был пьян. Нам неизвестно, как на подсудимого действует алкоголь, с одной стопки он пьянеет или с целой бутылки. Полагаю, эксперимент нам тоже не понадобится?

– Подсудимый, – обратился судья к Боре, прервав перепалку между прокурором и адвокатом. – А вы что скажете? Вы принимали алкоголь в день своей так называемой «проверки»?

– Нет, ваша честь, - ответил Боря. – Я не пил в тот день. Я принимал алкоголь днём ранее.

– И да, кстати, – продолжил мысль Бори адвокат. – В науке известны такие случаи, когда алкотестер показывает остаточное количество алкоголя, когда человек, употребивший его вечером, уже проспался на следующий день и более алкоголь не принимал.

– Значит, он не отрезвлялся с прошлого дня. – Подытожила прокурор.

– Ну, это абсурд. – Отозвался адвокат.

– Суд примет решение, считать состояние подсудимого на момент совершения преступления состоянием алкогольного опьянения или нет. Какие-нибудь другие вопросы к подсудимому есть? – Сказал судья.

– Есть. – Отозвалась прокурор. – Подсудимый, во время объяснения вы утверждали, что в здании «Макдоналдса» встретили друга Алексея Тарханова, заявленного на прошлом заседании как свидетеля?

– Да, говорил. – Согласился Боря, и удивился, как легко ему это далось, без тени стеснения и нерешительности. – Позже, когда следователь предъявил видеозапись, я отказался от этой версии и предложил другую.

– То есть, вы не встречали свидетеля Тарханова в «Макдоналдсе»?

– Нет, не встречал.

– Вы признаёте свою вину в совершении преступления?

– Признаю частично. Моей целью было не ограбление «Макдоналдса», а проверка с целью подшутить над персоналом. Я даже пистолет принёс без обоймы.

– У меня больше нет вопросов, ваша честь.

– У представителя потерпевшей стороны будут вопросы к подсудимому? – Спросил судья.

– Нет, ваша честь. – Ответила директриса «Макдоналдса».

– Если к подсудимому нет больше вопросов у всех участников процесса, значит, объявляю судебное следствие закрытым. Суд переходит к прениям сторон.

– Ваша честь. – Начал адвокат. – Сегодняшний процесс начался примерно на час позже запланированного времени, и продлился чуть дольше. Мой подзащитный утомлён, да и я, если честно, тоже. Я прошу перенести прения на любую дату после праздников.

– Прежде, чем удовлетворить вашу просьбу, уважаемый защитник, я должен спросить мнения остальных участников процесса.

– Да, конечно.

– Подсудимый, вы согласны перенести прения на другую дату?

– Да, согласен. – Неуверенно ответил Боря. Ещё до начала сегодняшнего заседания, он надеялся, что оно будет последним. Однако, во время разговора с судом, его мнение резко поменялось, и он даже обрадовался тому, что первым перенести прения предложил адвокат.

– Гособвинитель? – Обратился судья к прокурору.

– Да, ваша честь, наверное это звучит странно, но я согласна с защитой, что прения следует перенести.

– Представитель потерпевшего?

– А мне обязательно присутствовать на прениях? – Стала уточнять директор «Макдоналдса», видимо ей было всё равно, но раз задала вопрос, значит, не собиралась на них присутствовать.

– Конечно! – Ответил судья, и добавил: – Прежде чем, вынести приговор подсудимому, я должен услышать мнение всех участников процесса: защитник, обвинитель и потерпевший. В этом и заключается суть прений.

– Тогда я против. У меня много работы, я постоянно перекладываю свои обязанности на менеджеров, чтоб вырваться сюда на суд. А заседание ещё ни разу не началось вовремя, вечно его задерживают, потом затягивают. Так что я хотела бы явиться сегодня в последний раз.

– Галина Дмитриевна, напоминаю, что на первом заседании я просил вас присутствовать на всех заседаниях. Суд учтёт мнение каждого участника, и примет такое решение, которое посчитает оптимальным. Но даже если оно будет не в вашу пользу, я всё равно настаиваю на вашем присутствии.

– Ладно, ваша честь. Решать всё равно вам.

– Итак. Судебное заседание по «делу Пахомова» прения сторон назначается на десятое мая. То есть сразу после праздников. Прошу присутствовать всех. Неявка хотя бы одного участника будет означать, что прения снова переносятся. Всем понятно?

– Да. Да. Да. Да. – По очереди ответили и Боря, и адвокат, и прокурор, и директриса.

Судебный пристав попросил всех встать. Судья удалился, забрав борино дело. А адвокат достал портфельчик, чтоб аккуратно сложить туда документы. Боря подошёл к краю «стакана» и спросил у конвоира:

– Серёга, я могу адвокату вопрос задать?

– Если докричишься, пока команды тебя выводить не поступало.

– Виктор Фёдорович, а я участвую в прении сторон?

– Нет, Боря. Тебе предоставляется после прений последнее слово. Советую его подготовить основательно. Лучше даже запиши на листочке и выучи наизусть.

– Спасибо.

Боря поднял глаза на своих. Мать и Лёша переглядывались между собой и с гневом смотрели на директрису «Макдоналдса», которая сегодня была против переноса прений. Но все остальные понимали, что их нужно перенести. По рации передали выводить подсудимого, и Боря мгновенно протянул руки для наручников. Он успел прокричать маме, что в праздники магазин работает с перебоями, поэтому деньги лучше на этот раз не переводить. Но мать итак это помнила после предыдущих – новогодних – праздников. Боря и сам не заметил, как снова оказался на досмотре. Вспомнил, что обычно, пользуясь случаем, отпрашивается в туалет. И пока он справлял свою нужду, конвоир Серёга попробовал с ним заговорить:

– Что думаешь, Боря? Оправдают тебя, нет?

– На условное надеюсь. Так надоело торчать здесь. Уже работать хочется.

– Ну, может быть. В принципе у тебя шансы небольшие есть на условку. Зря ты вину не признал в полном объёме. Это бы шансы увеличило.

Когда Боря вошёл в камеру, там стоял уже возмущённый гул. Какими только нехорошими словами не поливали зеки судей, прокуроров, следаков и штатных сотрудников полиции. Завидев Борю один из самых ярых ненавистников системы правосудия обратился к нему:

– Братан, а у тебя что? Оправдали?

– Судья прения перенёс на десятое мая. – Ответил Боря. – Скоро снова сюда приеду.

– У тебя только прения? Так у тебя ещё всё впереди, брат. Мы тут приговоры обсуждаем.

И действительно у многих сегодня были как раз прения, последнее слово. А у некоторых даже приговор. Таких как Боря, у которых только закончилось судебное расследование, было мало.

Достав из сухпая бич-пакет, Боря поинтересовался у окружающих, раздавали ли кипяток. Ему ответили, что раздавали, только было это достаточно давно, так что «заточить» свой бичарик он сможет. Боря начал делать все дополнительные приготовления для этого. Пока не раздавали кипяточек, разговорился с одним из зеков. Разговор как водится начал тот:

– Братуха, а у тебя, что за беда?

– Сто шестьдесят первая, первая. – Отчеканил Боря, слышавший этот вопрос далеко не в первый раз.

– А что ты натворил?

– Мак ограбил.

– А, так ты Брюс? Я слышал про тебя. Я в один-ноль-один сижу. У меня беда два-два-восемь без прима. Мне сегодня прокурор пять лет запросил, после майских огласят.

– А часть какая у тебя?

– Вторая.

– У нас тоже сидит грузин по этой статье. Ему подкинули.

В этот момент объявили, что раздают кипяток. Боря разбодяжил свой сухпай и принялся медленно его уплетать. Аппетита не было совсем, есть приходилось себя заставлять. Лезли в голову не нужные мысли. Что сказать в последнем слове? Наверное, нужно напомнить судье, что он частично признал вину. Да попросить условное. Как там это называется юридически правильно? Выбрать наказание не связанное с лишением свободы. Да, выйти на свободу в зале суда. Сколько он видел таких, кто уезжал на суд, а оттуда на волю выбирался. Везет же им, почему не может так Боре повезти? Ведь должно же когда-нибудь повезти!

Всё остальное время в суде Боря провёл в раздумьях и не участвовал в других разговорах. А тот зек, что сидит за хранение наркотиков без цели сбыта, с которым Боря пообщался, пока кипяточек не разлили, нашёл себе родственную душу и предпочел общаться с другим зеком. У того два-два-восемь прим один «Распространение наркотиков», и прокурор ему запросил поболее. Они общались, а Боре сами в голову лезли мысли-планы: как обустроить свою жизнь, когда получит условное.

Ему представилось, как ему отказали в восстановлении в «Сбербанке» и он пошёл работать в условную «Пятёрочку» товары раскладывать. А там такие копейки платят, что прежняя зарплата ему роскошной покажется. Как съехать от родителей планировал. Наверное, теперь не получится с зарплаты накопить, надо найти девушку, которая живёт одна в квартире. А может к диджейству вернуться? Хороший способ подрабатывать, когда за копейки трудишься.

Когда стали по одному выводить в «КамАЗ», Боря «на автомате» попрощался с оставшимися зеками. Приготовил руки для досмотра, напомнил старшó му про шнурки, которые обычно изымают при входе. Ему дали не его, а первые попавшиеся и объяснили, что скорее всего они потерялись. Боря не стал спорить и вдел их в свои боты, а потом в сопровождении конвоя пошёл в автозек. Всю дорогу до централа, он не промолвил ни слова, а только думал. На этот раз он даже не слушал разговоры зеков, он почти все их знал наизусть, не впервой ездить на суды.

При входе в хату его оглушила новость: Буру суд оставил без изменений приговор восемь лет, скоро поедет на этап, значит надо выбирать нового смотрящего за девять-восемь. Братва склонялась к кандидатуре Черепахи. Он итак уже смотрел в девять-восемь за общим. Были и другие предложения: Дэн Дуслыков или Дрон, семейник Бори. Но у них уже суды начались, а вот Черепаха до сих пор подследственным ходил. Так что его кандидатура была наиболее перспективной. К тому же он вёл более блатную жизнь, чем остальные. Дэн зашкварился, когда сам был смотрящим за общим, себе взял больше положенного. Ему этот косяк уже давно простили, однако на его место Бур на всякий случай назначил Черепаху, поскольку доверял ему больше. И шансы стать смотрящим, у Дэна резко опустились. Случай этот произошёл, когда Боря был в КД. А узнал он об этом, уже освоившись в девять-девять.

В любом случае нового смотрящего должна выбрать братва на воле, которая смотрит за районом, где находится тюрьма. И многим ворам на свободу уже пошли звонки о нашумевшей новости. Выбрать смотрящего за хатой предложили смотрящему за всей Бутыркой. И ему тоже отзвонились. Тот обещал принять решение ночью на дороге. И сделать это клялся раньше, чем Бур поедет на этап, а тому ещё законка не пришла. Так что время было.

Каро же, вернувшись из города после ознакомления с делом, начал скручивать матрас, чтоб постелить себе в судовом проходняке. Боря на него посмотрел с удивлением.

– А чего ты так смотришь, Брюс Уиллис? Я сам придумал использовать два крайних проходняка для судовых, и неужели ты думал, что когда стану судовым не буду выполнять своё же правило!? Какой тогда у меня авторитет будет?

Боря криво улыбнулся, но по лицу было понятно, что такое решение он одобряет. Несмотря на то, что Каро ему не нравился как смотрящий, слишком агрессивный, всё же было в его поступках и что-то достойное. Армянин же дал понять Боре, что не нуждается в его одобрениях и он всё-таки здесь смотрящий, а значит самый авторитетный зек, следующей фразой:

– Ты, кстати, перебирайся в проходняк для этапников. Нет, я, конечно, понимаю, что твой суд ещё не окончен, и у тебя скоро прения. Но ты же видишь, что судовой проходняк уже забит, а из всех судовых ты ближе остальных к приговору. Так что, скоро мы с тобой попрощаемся.

Боря понял это правильно. Сокол давно уже в этапном проходняке, хотя и ждёт касатку на приговор. И скрутил матрас перебравшись на место недавно уехавшего Далгата. Каро же вслед ему добавил:

– И да, Брюс. Ты же дорожник? Тут у Костяна продлёнка между майских праздников, надо будет на две ночи подменить его. Ночь перед судом, и ночь после. Лады?

– Хорошо, Каро, я готов.

– Вспомнишь хоть, как это делается. Твоё любимое занятие, насколько я помню. А сегодня проспись хорошенько. У нас тут важное дело на дороге намечается, поэтому Костю мы напряжём сегодня по полной.

Боре понравилась идея хорошенько выспаться. Он итак ночь не спал. И всю дорогу до суда тоже глаз не сомкнул. Думал, сейчас вырубится на раз-два. Ага, думал. Закрыл глаза, и в голову сами полезли мысли о будущем. Всё одно: последнее слово, условка, трудоустройство. Почему-то в голову даже не приходило, что могут дать реальный срок и Боря поедет на зону. Он даже не представлял себе, что такое зона и как она выглядит. УИК в этом мало помогал. Там, конечно, всё красиво расписано, но всё же, пока не сядешь не узнаешь. Да и ребята, которые рассказывают, тоже толком ничего не говорят. Те рассказы, что он слышал, давали мало информации и были достаточно противоречивы.

Посреди ночи, так и не сумев уснуть, Боря открыл глаза и огляделся. Каро и другие смотрящие за проходняками кружили вокруг дороги, где обсуждалась судьба хаты девять-восемь. Большинство блатных всё же склонялись к тому, чтоб сделать смотрящим Черепаху, и как Боря сообразил, смотрящий за Бутыркой отписал курсовую маляву о том, что он эту кандидатуру утвердил. Теперь слово было за смотрящим по продолу. А он, как известно, помимо продола смотрел ещё и за хатой девять-семь.

Боря поднялся со шконки и медленно побрёл в сторону дубка, как вдруг заметил, что Закир тоже не спит. Тот увлечённо делал чётки из покрышек для одноразовых бритв. Это был довольно увлекательный процесс. Вообще-то Закир в хате считался кольщиком. Но, видимо, обладал и другим талантом, кроме того, чтобы колоть татуировки. Сейчас не требовалось никому ничего набить, поэтому руки были свободны для другого дела. Боря много раз видел, как зеки крутят чётки, проходя по продолу или просто ожидая вызова в боксиках. Их даже не изымали в суде, можно было сколько угодно их крутить в хате. По-началу, Боря не хотел становиться как они, поскольку не видел в этом занятии ничего особенного. Но сейчас, то ли с тоски, то ли для разнообразия, захотелось тоже чётки иметь.

– Закир, а можешь мне такие чётки сделать? – Заинтересованно попросил Боря.

– Готовь мякиш хлеба и две пачки мальборо. – Выставил свою таксу азербайджанец.

– Сигареты я тебе хоть сейчас дам, у меня есть. А вот где я сейчас хлеб достану.

– Утром по баланде возьми.

– А научи меня тоже делать. Может тебе помочь сейчас? Мне всё равно не спится.

– Доставай сигареты и присоединяйся, я подскажу тебе как чётки делать.

Они возились с чётками полночи. Тут поджечь, тут примять. Приминать у Бори получалось плохо, поэтому он держал зажжённую зажигалку, а Закир над пламенем колдовал с изделием. Когда всё было готово, Боре наконец-то захотелось спать, и он побрёл на шконку. Спал он недолго. Поскольку поутру, как и советовал ему Закир, он не стал есть полученный хлеб, а вырвал из него мякиш и начал мять. Как это делается азер подсказывал с удовольствием. То между пальцев, то ладонью по кулаку. После проверки, получившийся блин, он уложил на батарею и погрузился в сон. Спал он мало, но организм всё же требовал доспать. Отоспавшись, Закир продолжил обучение Бори и мякиш ставший блином начали разделывать на кусочки, из которых получались деления чёток. Правильно просунутая нитка, сушка на батареи и нанесение рисунков зубной пастой привели к должному эффекту. Уже через несколько дней Боря ходил чётками на прогулку и выглядел как типичный зек. Очередное испытание тюремной жизни было пройдено успешно.

⇐ Предыдущая18192021222324252627Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: