 |
Глава III. Освобождение человеческого природного естества: восприятие и оценка в обществе. 1. Антииндивидуализм Ф. Ницше
|
|
|
|
ГЛАВА III
ОСВОБОЖДЕНИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ПРИРОДНОГО ЕСТЕСТВА: ВОСПРИЯТИЕ И ОЦЕНКА В ОБЩЕСТВЕ
1. Антииндивидуализм Ф. Ницше
| П |
ерерождение универсалистских идеалов в коллективистские, а коллективистских в индивидуалистские – вопрос не одного десятилетия. Это долгий процесс психологических утрат, мучительных потерь, душевных драм, ломок и потрясений. Время экзистенциальной философии. Вот, например, интересное свидетельство немецкого теолога П. Тиллиха о недавнем «переползании» западного коллективизма в индивидуализм.
«Событием, определившим поиск смысла и возникновение отчаяния в XX веке, – пишет Тиллих в книге «Мужество быть», – стала утрата Бога в XIX веке. Фейербах отделался от Бога, объяснив Его как бесконечную жажду человеческого сердца. Маркс отделался от него как от идеологической попытки возвыситься над наличной реальностью. Ницше отделался от него, как от того, что ослабляет волю к жизни. В результате появился лозунг «Бог умер», но вместе с ним умерла и вся система ценностей и смыслов, внутри которой жил человек» [92, 134].
«Смерть Бога», «Будущее без духовного фундамента» – эти перспективы вызывали в конце XIX-начале XX вв. у «старых интеллектуалов» разные реакции. Однако их объединяло одно – протест, сопротивление, активное противодействие безрелигиозности=бездуховности. Неприятие окультуренных общебиологических запросов как главного фактора мотивации. Грядущий индивидуализм воспринимался как цивилизационный упадок, опрощение и примитивизация – регресс. Кризис требовал немедленного лечения. Потому свои философские страдания антииндивидуалисты направляли на поиск альтернатив и новой духовности. Для иллюстрации вспомним несколько характерных концепций. Их знание поможет уяснить следующие разделы нашей работы.
|
|
|
Фридриха Ницше нередко называют зачинателем новоевропейского экзистенциализма. Человеческое природное естество, претендующее быть новым общественным мотиватором, вызывает явное отвращение философа. Устами Заратустры он так обличает современное «вырождающееся» общество:
«Я знал благородных, которые потеряли всю свою высшую надежду
(... ) И стали они нагло жить в кратких наслаждениях, и едва лишь на один день хватало у них какой-либо цели.
«Дух, это – сладострастие» – так говорили они. Этим они разбили крылья своему духу: теперь он пресмыкается и грязнит всё вокруг себя.
Некогда они мечтали стать героями: сластолюбцами стали они теперь. Позорен и ужасен им теперь герой.
Но моей любовью и надеждой заклинаю тебя: блюди героя в сердце твоём! Свято чти свою высшую надежду! » [68, I, 35; 110, 64].
Что ж теперь, смириться с незавидной перспективой – «наглой жизнью в кратких наслаждениях»? Ни за что, считает Ницше. Погружающимся в бездуховность современникам («разбившим крылья своему духу») он противопоставляет сверхчеловека. «Человек – канат, натянутый между животным и сверхчеловеком», – утверждает философ. «Человек есть нечто, что должно быть побеждено» [68, I, 9, 7].
Кто же такой сверхчеловек? Это некто пока неведомый, в кого превратятся некоторые из современников при ближайшем эволюционном рывке. Сверхчеловек превзойдёт нас настолько, что его можно считать особым биологическим видом (увы, в подробностях превосходство сверхчеловека над нами, заурядными Ницше не обрисовал, и это вызвало массу фантазий и злоупотреблений).
Те же, кто не превратится в сверхлюдей – выродятся в индивидуалистов. А потом, вероятно, ещё ниже – в животных. Отсюда и нынешний культ общезоологических потребностей, бездуховное потребительство. Это всего лишь эволюционный отпад старого вида, а вовсе не естественное затухание христианства. Одни – в сверхлюдей, а другие, кто не может – в индивидуализм.
|
|
|
Итак, выход найден. Индивидуализм, замаячивший было на европейском горизонте, вовсе не наша перспектива. Это разложение прежнего человечества. А нам, чтобы не падать с этими аутсайдерами, предстоит эволюционный скачок в сверхчеловека. Побеждаем индивидуалистскую деградацию, культивируя в себе сверхчеловека, ускоряя его роды.
Как видим, разрешение кризиса духовности Ницше ищет не в придании освобождённой человеческой природе цивилизованных форм. Хотя именно это соответствовало бы индивидуалистской стадии, объективно достигнутой Западом к ХХ веку. Ницше возлагает надежды на новый виток биоэволюции, который породит более духовное создание – сверхчеловека. Это и позволит «обойти» пропасть индивидуализма, который немецкий экзистенциалист на дух не переносит.
Ницше, вероятно, предвидел, что вооружённая борьба против индивидуализма не за горами. «В преддверие, что недалёк тот день, когда я должен буду подвергнуть человечество испытанию более тяжкому, чем все те, какими оно когда-либо подвергалось... », – так начинает он свою автобиографию [68, II, 331]. «Когда истина вступит в борьбу с ложью тысячелетий, у нас будут сотрясения, судороги, землетрясения, перемещения гор и долин, о каких никогда ещё не грезили (... ) все формы власти старого общества будут взорваны на воздух (... ) будут войны, каких ещё никогда не было на земле. Только с меня начнётся великая политика» [68, II, 408].
|
|
|
