заключение 6 страница

Эта житейская типология исходит из того, что инди­видные свойства однозначно детерминируют формирова­ние психологического пола личности.

В действительности же половой диморфизм не только не определяет однозначно формирование психологичес­кого пола личности, но и не является с самого начала возникшим универсальным свойством любого биологи­ческого вида. Половой диморфизм имеет свою филогенетичес­кую историю и свой эволюционный смысл. Представление об эволюционном смысле полового диморфизма может пролить свет на некоторые проблемы психологии поло­вых различий.

Гипотеза об эволюционном смысле полового диморфиз­ма. В контексте синтетической теории эволюции И. И. Шмальгаузена В. А. Геодакяном разрабатывается гипо­теза о том, что в любой эволюционирующей системе сосуществуют оперативная и консервативная подсистемы, обеспечивающие устойчивость и эволюцию любых развивающихся систем. Оперативная подсистема обеспе­чивает изменчивость системы в ее взаимоотношениях со средой. Она более гибко приспосабливается к переменам, но и более ломкая, более подвержена разрушению. Кон­сервативная подсистема призвана сохранить и передать потомству родительские признаки неизменными. Она бо­лее устойчива и лучше пригнана к решению типовых за­дач. Женские особи в системе разных биологических видов обеспечивают в ходе отбора неизменность, устойчивость «инерционного» генетического ядра популяции; мужские особи, являясь «оперативной подсистемой», воплощают тенденцию к изменчивости. На мужских особях опробуются разные ва­рианты развития. Если эти варианты оказываются удач­ными, то они закрепляются в процессе отбора вначале мужскими особями, а затем передаются женским особям, как бы попадают в долговременную «генетическую память» вида. Представления ВА. Геодакяна объясняют, на­пример, факты повышенной смертности мужских особей в процессе эволюции по сравнению с женскими особями и т. п. Эти идеи прежде всего важны тем, что в них ставит­ся вопрос о том, для чего в процессе эволюции возникает половой диморфизм, и указывается на филогенетическое происхождение полового диморфизма.

Психосексуальная дифференциация и социальное пове­дение. В онтогенезе пол как индивидное свойство дан че­ловеку. Индивид родится с определенным хромосомным полом (ХХ-хромосома — женский пол; XY-хромосома — мужской пол). На основе хромосомного пола развивается гонадный пол. Функционирование гормонального пола приводит к созреванию внешнего и внутреннего морфо­логического пола. В подростковом возрасте гормональный пол приводит к появлению вторичных женских и мужс­ких половых признаков. Однако ни генетический, ни гор­мональный, ни внутренний и внешний морфологический пол не предопределяют однозначно психологический пол личности. То, каким будет психологический пол личнос­ти, зависит и от социальной половой роли — набора пред­писаний и ожиданий, которые предъявляет данное общество индивиду, оценивая его половую принадлеж­ность, например, от манер общения, эталонов «женствен­ности» и «мужественности» и т. п.; от отношения самой личности как к своим индивидным свойствам, связан­ным с полом, так и социальным половым ролям. В свою очередь то, какой в совместной деятельности приобретут личностный смысл индивидно-половые особенности лич­ности и социальные стереотипы, предписываемые в культуре, во многом определяет формирование психологического пола и половой идентичности — осознания и принятия личностью своих половой принадлежности.

Именно психологический пол проявляется в разных осо бенностях социального поведения, связанных с половым диморфизмом. Сложный комплекс биологических и пси­хосоциальных детерминант, участвующих в процессе пси­хосексуальной дифференциации, представлен в схеме психосексуальной дифференциации А. Эрхардта и Дж. Мани[98] (рис. 7). В этой схеме наглядно выступает такой ключе­вой опосредствующий момент процесса психосексуаль­ной дифференциации, как поведение других людей. Различия, обусловленные психологическим полом, по­рой смешивают с социальными нормами и поведенчес­кими стереотипами, предписываемыми мальчикам и девочкам. У них по разным показателям ищут разную аг­рессивность, различия в интеллектуальных способностях, темпераменте, и находят то, что хотят найти, ориентируясь на нормы и эталоны данной культуры. Мальчики оказыва­ются более агрессивными, самостоятельными. Даже ново­рожденные мальчики более поленезависимы, чем девочки, которые больше ориентируются на взрослого, на мать.

 

Рис. 7. Схема психосексуальной дифференциации (по Дж. МанииА. Эрхардту, 1972).

 

Од­нако, по данным М. Мид и многих других исследователей, эти показатели существенно варьируют в разных культурах. Большинство исследований психологии половых различий выполнены под влиянием антропоцентрической логики, которая либо в индивиде, либо в обществе ищет причины этих различий. Вопросы о половой дифференциации вряд ли будут разрешены до тех, пока не создана концепция развития личности, раскрывающая природу процессов вза­имопереходов между биогенетической программой инди­вида, социогенетической программой личности и программой развития самосознания в персоногенезе.

Периодизация психосексуального развития в психоанализе. Первая попытка разработки периодизации психосексуаль­ного развития индивида была осуществлена З. Фрейдом.

Стадии психосексуального развития индивида. В русле пси­хоанализа устойчиво сохраняется идея о том, что основ­ные особенности личности закладываются в первые 5—7 лет жизни ребенка. При этом в ходе онтогенеза выделяют­ся различные фазы психосексуального развития ребенка.

Первая фаза — оральная фаза развития. Основной ис­точник удовольствия для младенца на этой фазе — его рот (сосание, кусание и т. п. ).

Вторая фаза развития ребенка — от 1 года до 3 — анальная фаза. Эта фаза характеризуется повышенным интере-J сом ребенка к актам дефекации. Через контроль этого? процесса у ребенка впервые появляется самоконтроль^! саморегуляция.

Третья фаза (от 3 от 5 лет) — фаллическая фаза развития ребенка. Главная психологическая задача этого возраста — это адекватная половая идентификация. Мальчик в этом возрасте должен преодолеть свое бессознательное влечение к матери («Эдипов комплекс»), а девочка к отцу («комп­лекс Электры»). То есть главное, что должен сделать маль­чик, — это идентифицироваться с отцом, а девочка — с матерью.

Четвертая фаза — латентная фаза. Эта фаза продолжает­ся вплоть до начала полового созревания. Она характеризу­ется снижением сексуальных реакций. По мнению З. Фрейда, на этой фазе сексуальность как бы дремлет, уступая время формированию сознательного «Я» и предметных интересов ребенка.

Последняя, пятая фаза, которая связана с половым созреванием, — это генитальная фаза развития, на кото­рой либидо начинает искать себе удовлетворение адекват­ным способом.

В качестве критерия для выделения этих фаз развития ребенка берутся перемещения либидозной энергии и различные локусы индивида, его тела. Выделенные З. Фрейдом стадии психосексуального развития неоднократно подвергались критическому анализу как в самом психоанализе, так и в других направлениях психологии.

Фазы психосексуального развития не следует смешивать с этапами осознания ребенком половой идентичности, то есть осознанием своей половой принадлежности. Выделяют­ся несколько этапов формирования у ребенка половой идентичности.

Первый этап — знание «первичной половой иден­тичности» — формируется у ребенка к 1, 5 годам в ходе общения со взрослыми. Это знание формируется прежде всего на двух основаниях: 1) соматические признаки ре­бенка. У каждого ребенка начинает формироваться образ тела; 2) поведенческие и характерологические нормы по­ведения — типичные стереотипы мужественности или жен­ственности в поведении ребенка. Например, 2-летний ребенок уже отчетливо знает свой пол. Он не будет путаться в отли­чие от ребенка 1, 5 лет, но отнесение к полу он обосновать сам не может.

Второй этап — 3—4 года. Дети начинают ясно разли­чать пол окружающих их людей. Наконец, третий этап, который практически является завершением в формиро­вании половой идентичности, — 6—7 лет. На этом этапе происходит дифференциация половых ролей, выбирают­ся определенные формы игр, определенные формы компа­ний. Именно в возрасте 5—7 лет появляются однополовые компании сверстников.

Так в норме скрыто идет процесс половой идентифи­кации. Возникают вопросы: что стоит за этим процессом, как пол определяет развитие личности? Существуют дра­матические ситуации, когда пол индивида и психологи­ческий пол вступают в конфликт друг с другом. Подобные факты, во-первых, свидетельствуют о том, что пол инди­вида является лишь предпосылкой формирования поло­вой идентичности. Во-вторых, при анализе этих драматических случаев приоткрываются реальные меха­низмы формирования психологического пола личности.

От биологического пола — к психологическому полу личности. Процесс формирования психологического пола личности, его механизмы удается увидеть на мате­риале ряда клинических случаев, в частности такого за­болевания, как транссексуализм. Транссексуализм можно определить как нарушение половой самоидентификации личности, проявляющееся в инверсии полового самосозна­ния: стойком осознании своей принадлежности к проти­воположному полу, несмотря на правильное развитие первичных и вторичных половых признаков, и выраженное желание изменить свой анатомический пол в целях зак­репления противоположной половой роли.

На основании осуществленного А. И. Белкиным наблю­дения за формированием полового самосознания у лиц, перенесших психологическую смену пола, могут быть вы­делены механизмы формирования психологического пола: а) идентификация (подстановка себя на место другого, уподобление своего Я другому); б) эмпатия (эмоцио-. нальное сопереживание с лицами того или иного пола); в) рефлексия (осознание субъектом того, как он воспри­нимается окружающими) и г) сигнификация — знаковое опосредствование совместной деятельности.

В подростковом возрасте у транссексуалов особенно рез­ко выражаются конфликты, вызванные инверсией само­сознания. Встает с особой остротой проблема личностного выбора между «женской» или «мужской» социальной по­ловой ролью.

Поиски выхода из конфликта между социальными ожи­даниями разных групп (родители, компании сверстников) и поведением, отвечающим определенной роли, приво­дят к попыткам с помощью врача сменить свою соци­альную роль. Этот выход чрезвычайно тяжел для личности и порой следствием конфликта оказывается потеря «Я», деперсонализация. Человек не может адекватно отнести себя к тому или иному полу. В цикле клинических иссле­дований А. И. Белкина выделены три этапа формирования половой идентичности у лиц, перенесших операцию сме­ны пола.

1. Выбор идеальной модели «мужественности» или «жен­ственности», отвечающей представлениям личности о же­лаемых стереотипах избираемого пола.

Личность находит для себя эталон среди лиц другого пола, с которыми она хочет идентифицироваться. При этом встает сложная личностная проблема — всю предшествую­щую жизнь человек провел в другой социальной роли. У него сложилась определенная система отношений, привя­занностей, стремлений. Вследствие операции он оказыва­ется как бы вырванным из этой системы отношений и должен начать свою жизнь в новой социальной позиции.

2. Имитация. Человек, пытаясь усвоить новую роль, ими­тирует те или иные формы поведения «образца». Оказа­лось, что смена одежды выступает в качестве эффективного «знака», с помощью которого удается овладеть после опе­рации новой социальной ролью. Вторым «средством» было уничтожение всех вещей, особенно фотографий, напо­минающих о прежней жизни. Эти действия помогали людям буквально «ожить» в новом психологическом поле и сбросить груз своей биографии, активно избавиться от своего прошлого опыта. Третий важный момент в процес­се овладения психологическим полом — включение пере­несших операцию лиц в значимую деятельность. Там, где бесконечные потоки слов были бессильны, включение в значимую деятельность выступило как эффективное сред­ство освоения новой роли.

3. Присвоение новой роли и формирование психологическо­го пола личности. Образ социальных моделей «мужского» или «женского» поведения, который раньше был абст­рактным, стереотипным, преобразуется в системное качество индивидуальности личности, становится неотъем­лемым компонентом Я-образа.

В процессе перестройки и формирования психологи­ческого пола в онтогенезе проступают две общие тен­денции историко-эволюционного процесса — тенденция к сохранению и тенденция к изменению развивающейся личности. А. И. Белкин в связи с этим пишет: «Сталкива­ясь с индивидами, выросшими в иных условиях, с ины­ми шаблонами и стереотипами полового поведения, с иным самосознанием, субъект легко впадает в ошибку, ибо строит предположения о других людях, действиях, половой культуре, опираясь на свои стандарты и стерео­типы. Но вряд ли был бы возможен какой-либо истори­ческий прогресс, если бы поведение человека (в том числе и половое поведение) носило исключительно рутинный характер и представляло бы собой стереотипное подчи­нение одним и тем же канонам В человеке заключена еще одна потребность — стремление утвердить однократ­ность и неповторимость своего Я»[99].

Из описанных исследований вытекает, что биологи­ческий пол выступает как «безличная» предпосылка формирования психологического пола личности. Индивид рож­дается с определенным биологическим полом. Однако это индивидное свойство человека в контексте определенно­го образа жизни, как и любое другое индивидное свой­ство, является не только предпосылкой становления личности, но и, преобразовавшись в ходе жизненного пути, приводит к формированию психологического пола индивидуальности. Таким образом, различные качества личности, изучаемые в психологии половых различий, не­посредственно не даны от природы, а представляют со­бой проявления индивидуальности, присваиваемые в ходе совместной деятельности людей в условиях конкретной исторической эпохи.

Общие особенности преобразования индивидных свойств человека в социогенезе и персоногенезе человека свидетельствуют об ограниченности биогенетической ори­ентации, сводящей процесс развития индивида к реали­зации биологически заданной программы.

В условиях социально-исторического образа жизни ин­дивидные свойства как функциональные органы челове­ка выступают не только как «безличные» предпосылки, определяющие формально-динамические особенности протекания поведения и диапазон возможностей выбора той или иной деятельности в границах, не выходящих за пределы социального существенного приспособительно-го значения. Они трансформируются в ходе жизненного пути личности через означения, в том числе через «сим­волизацию» и, становясь «знаками», могут быть исполь­зованы в качестве «средств» овладения поведением личности, прибегая к которым личность получает возмож­ность компенсации тех или иных природных ограничений и вырабатывает индивидуальные стили деятельности.

Вклад индивидных свойств в обеспечение регуляции поведения личности зависит от того, какому типу управ­ления — централизованному или децентрализованному — подчиняются индивидные подсистемы, реализующие раз­личные способы деятельности человека.

Вместе с тем индивидные свойства в любом случае не сами по себе оказывают влияние на развитие личности, а опосредствуются через способы осуществления действий человека, то есть через операциональный состав его дея­тельности.

Анализ биогенетической историко-эволюционной ори­ентации в психологии личности позволяет раскрыть слож­ные и порой драматические преобразования индивидных свойств человека в процессах социализации личности и жизненном пути индивидуальности и, тем самым, пре­одолеть пропасть между психофизиологией индивидуаль­ных различий и психологией личности.

 

Раздел III

ЧЕЛОВЕК КАК ЛИЧНОСТЬ: СОЦИОГЕНЕТИЧЕСКАЯ ИСТОРИКО-ЭВОЛЮЦИОННАЯ ОРИЕНТАЦИЯ В ПСИХОЛОГИИ ЛИЧНОСТИ

Человек ходил на четырех,

Но его понятливые внуки

Отказались от передних ног,

Постепенно превратив их в руки.

Ни один из нас бы не взлетел,

Покидая землю, в поднебесье,

Если б отказаться не хотел

От запасов лишних равновесья.

С. Маршак

 

глава 10

социально-исторический образ жизни — источник развития личности

В психологии личности давно утвердилась мысль о том, что развитие личности идет от социального мира обще­ства к индивидуальному миру личности. Эта мысль столь органично вписывается в современную психологию, что она начинает восприниматься как постулат, не требую­щий доказательств. Между тем без детального анализа закономерностей развития личности в различные истори­ческие эпохи и в различных культурах данной эпохи само представление о социальном мире как бы застывает, пре­вращается в нечто вечное, неизменное и абстрактное. Клю­чом к пониманию развития личности в социогенезе является категория «социально-исторический образ жиз­ни». Категория «социально-исторический образ жизни», как и связанные с этой категорией представления о «со­циальной ситуации развития», во-первых, дает возмож­ность снять оппозицию «личность—общество» и рассмотреть закономерности развития личности в социо­генезе; во-вторых, провести анализ развития личности как бы на пересечении трех координат — координат истори­ческого времени, социального пространства и индивидуаль­ного жизненного пути личности.

При характеристике социально-исторического образа жизни как типичного вида жизнедеятельности социаль­ной группы и общества на определенном этапе их разви­тия выделяются характерные черты категории «образ жизни», а также спектр проблем изучения личности в со­циогенезе.

1. Категория «социально-исторический образ жизни» выражает конкретно-исторический характер детермина­ции развития личности, неотъемлемость развития лично­сти от эволюционирующей системы общества.

2. Социально-исторический образ жизни представля­ет собой пространство выбора, объективно заданное появившемуся на свет в том или ином обществе индивиду. Именно в этом смысле уже при появлении индивида в мире человека он становится членом общества, членом конкретной социальной группы в данном обществе, в котором ему «заданы» и принадлежность к данной груп­пе, и экономические условия. Все эти социально-предмет­ные особенности образа жизни выступают как источник развития личности, потенциальные возможности развития личности по тому или иному жизненному пути, выбора ею различных видов деятельности.

Пространство выбора в социально-историческом образе жизни регламентируется прежде всего через возможность выбора той или иной деятельности. Представления о зави­симости пространства выбора в социально-историческом образе жизни от свободы выбора вида деятельности про­дуктивно разрабатываются в исследованиях Ю. Круусвалла. Он на примере анализа различных памятников культуры показывает, как в разных государствах через обеспечение занятости в ряде случаев искусственно ограничивалась свобода выбора деятельности и тем самым тоталитарным централизованным государством обеспечивалось поведе­ние больших социальных групп людей.

Гигантские пирамиды в Древнем Египте, вовсе не не­обходимые для строящих их голыми руками сотен тысяч людей, странным образом периодически бросаемые вскоре после завершения строительства крупных пирамид и хра­мов города древнеамериканских индейцев майя, Большая Китайская стена общей длинной 4800 км — все это ис­пользуемые тоталитарными государствами приемы и сред­ства обеспечения управляемого поведения людей, орудия деиндивидуализации личности за счет ограничения свободы выбора деятельности через занятость. «Хотя пирамиды и были созданы руками народных масс, невозможно счи­тать этих людей истинными творцами " памятников куль­туры", субъектами деятельности. Это были сооружения не личностной, а " социальной культуры". Проявление неко­торых видов занятости людей характеризуется в " социо-культурном пространстве" как общепризнанная (через социальный контроль), стандартная (неуникальная) и нечеловечная (человек выступает не как субъект, а скорее как объект управления) деятельность»[100].

Вместе с тем, как бы жестоко ни регламентировалась государством свобода выбора вида деятельности, особен­ности социально-исторического образа жизни не автома­тически сами по себе определяют развитие личности, а опосредствуются следующими моментами:

а) отношением к типам жизнедеятельности, соци­альным ценностям, нормам участников совместной дея­тельности;

б) оценкой как участниками совместной деятельнос­ти, так и самой личностью ее индивидных свойств (задат­ков, темперамента и т. п. );

в) мотивами и целями, ради которых живет данный конкретный человек.

3. Социально-исторической образ жизни имеет ценност­ный мотивообразующий характер, выраженный в соци­альной программе развития общества.

Если бы не было опасности удвоения терминов, то можно было бы сказать, что каждый социально-истори­ческий образ жизни имеет свой «образ ценностного буду­щего». Французские писатели Веркор и Коронель в своей сатирической повести психологически точно передают представление об образе жизни как мотивообразующем условии развития мотивации индивидуальности: «Наши аппетиты, как и наши насущные потребности, ограниче­ны. Но в отношении чего? Только в отношении к тем пред­метам, которые существуют. Ведь не могут же люди пресытиться чем-то заранее. Значит, мы будем изобретать потребности, вот и все! Разве наши предки в прошлые века могли испытать потребность в телевизоре или телефоне? Они великолепно обходились без них. Но стоило их изоб­рести, и мы оказались в их власти» (курсив наш — А. А. ) [101].

Идея о мотивообразующей функции социально-исто­рического образа жизни, будь то образ жизни всего общества или малой социальной группы, позволяет наметить путь к решению проблемы мотивации развития личности.

Введение категории «социально-исторический образ жизни» приводит к постановке ряда проблем, разработка которых позволяет объемно увидеть закономерности раз­вития личности в социогенезе.

Первая из этих проблем касается изучения социогене-тических предпосылок возникновения и развития личности в истории общества, на оси «исторического времени». Уже сама постановка этой проблемы приводит исследователей к изучению возникновения феномена личности и его зна­чения в истории развития общества; разработке представ­лений об историческом характере кажущихся порой вечными возрастных периодизаций — детства, юности и т. п.; исторической обусловленности ритма смены разных сфер жизнедеятельности (игры, труда, досуга) и т. п.

Вторая проблема связана с изучением развития лич­ности в разных культурах «социального пространства» дан­ной эпохи, а также в разных больших и малых социальных группах данной культуры. Анализ этой проблемы дает воз­можность выявить конкретное содержание функциональ­но-ролевых качеств личности, избежать смешения стереотипов культуры со свойствами индивидуальности и, главное, обнаружить закономерности развития лич­ности в процессе развития тех или иных социальных групп. В решение этой проблемы наибольший вклад вносит со­циальная психология. Новые ракурсы видения проявле­ний жизни личности в разных культурах открываются в начинающих развиваться этнопсихологических иссле­дованиях.

Третья проблема связана с построением периодизации развития личности в социальных группах. В ходе этого на­правления исследований личности наибольшее внимание привлекают проблемы перехода от содействия в онтоге­незе к самоконтролю поведения личности, о превраще­нии «только знаемых» идеалов и ценностей образа жизни в смыслообразующие мотивы поведения личности. Эти вопросы удается решить на основе исследований меха­низмов социализации как интериоризации социальных норм в процессе совместной деятельности ребенка и со взрослы­ми, и со сверстниками.

При исследовании личности как «элемента» развития социальной системы она получает свою содержательную характеристику через «общественные функции— роли», которые усваиваются ею в процессе социализации. Описывая ролевое стереотипическое поведение личности, социоло­ги и социальные психологи характеризуют личность имен­но как представителя той или иной группы, профессии, нации, класса, того или иного социального целого. В за­висимости от того, как выступает для личности группа, насколько личность вовлечена в те или иные отношения с группой, что значат для нее цели и задачи совместной деятельности группы, проявляются различные качества личности. В связи с этим, для того чтобы выявить специ­фику проявлений личности в группе, ее вкладов в жизнь группы, необходимо раскрыть природу того пласта и вза­имоотношений личности и группы, найти те системные основания, которые определяют динамику и содержание поведения личности.

Вторгаясь в эту область исследований, психологи стал­киваются с вопросами о соотношении общественных и меж­личностных отношений, о механизмах усвоения личностью общественно-исторического опыта. Адекватная постановка первого из этих вопросов предполагает отказ от навеян­ного двухфакторными теориями механистического рас­смотрения межличностных отношений как расположенных «над», «под» или где-то «вне» общественных отношений (Г. М. Андреева).

В этих концепциях человек, как правило, занимает положение центра мира, вокруг которого на разных ор­битах располагаются различные пласты культуры и обще­ства (см. рис. 8).

Рис. 8. Пример используе­мой в кросскультурных иссле­дованиях дуалистической схемы взаимодействия между человеком, культурой и обще­ством. Слой 0 — внешний мир; слой 1 — расширенное обще­ство и культура; слой 2— непо­средственно воздействующее общество и культура; слой 3 — интимное общество и культу­ра; слой 4 — экспрессивные состояния сознания человека; слой 5 — неэкспрессивные состояния сознания человека; слой б — предсознательное; слой 7 — бессознательное

 

Для того, чтобы проанализировать, как индивид вов­лекается в социальные отношения, необходимо четко выделить различные планы исследования системных ка­честв личности. Так, например, исследование существую­щих у определенной социальной группы представлений о взаимоотношениях между «руководителями вообще» и «подчиненными вообще» — это одна плоскость изучения личности; исследование «нормативно-ролевых» отношений между участниками совместной деятельности — вторая плоскость; изучение отношений между людьми, при кото­рых мотивы одного человека приобретают субъективную ценность, личностный смысл для другого человека — еще одна плоскость анализа системных качеств личности в развитии общества. Для решения вопроса о соотношении общественных и межличностных отношений представля­ется целесообразным выделить три уровня анализа сис­темных качеств личности в общественных отношениях, условно обозначаемые как уровни анализа личности в системах «роль-для-всех», «роль-для-группы», «роль-для-себя».

 

глава 11

СОЦИОТИПИЧЕСКОЕ ПОВЕДЕНИЕ ЛИЧНОСТИ В ИСТОРИИ КУЛЬТУРЫ

При анализе социотипического поведения личности в системе «роль-для-всех» выделяются следующие на­правления исследований: а) разработка представлений о социогенетических истоках возникновения личности и со-циогенезе личности в истории развития общества; б) изу­чение социотипических проявлений в развитии и функционировании личности в разных этических общнос-тях (национальный характер, национальное самосознание, природа и функции этнических стереотипов); в) законо­мерности социотипического поведения в больших груп­пах в разных сферах социально-исторического образа жизни (семья, работа, досуг и т. п. ).

В психологии, и прежде всего в психологии личности, исследования, проводимые социологами, историками культуры, филологами, этнографами, специалистами по семиотике, часто не попадают в поле зрения психологов. Вместе с тем без координации с представителями всех этих наук проблема изучения социокультурных систем, в которых порождается и развивается личность, остается нерешенной.

Существовал ли в истории общества особый «безлич­ностный период»? Какие отношения складывались между личностью и социальной ролью на разных этапах истории общества? Можно ли с уверенностью утверждать, что индивидуальный психологический портрет разных наро­дов, проявляющийся в социальном и национальном ха­рактере народов, их духовном единстве, — реальность, а не вымысел? Ответ на эти вопросы, затрагивающие раз­ные аспекты изучения социально-исторического образа жизни как источника развития личности, пытаются дать представители палеопсихологии, исторической психоло­гии и этнопсихологии. При всех различиях этих погранич­ных областей человекознания их объединяет настойчивый интерес к социогенетическим закономерностям развития личности.

Социогенез. Под социогенезом в психологии понимается происхождение и развитие высших психических функций, лич­ности, межличностных отношений, обусловленное особенно­стями социализации в разных культурах и формациях.

Закономерности социогенеза являются предметом ис­торической психологии, изучающей особенности станов­ления познания, мировоззрения личности, зарождения индивидуальности. Также уникальный материал для изу­чения социогенеза личности на карте разных культур од­ной эпохи дает этнопсихология. Попытки изучения социогенеза предпринимались В. Гумбольдтом, который по характеру языка строил представления о характере на­рода. Впоследствии закономерности социогенеза с помо­щью анализа продуктов культуры исследовались В. Вундтом. Изучение социогенеза в психоанализе и во французской социологической школе привело к выделению большого фактического материала, но не позволило раскрыть меха­низмы социогенеза. Эти механизмы, как правило, либо описывались по типу механизмов развития психики от­дельного индивида (психоанализ), либо сводились к не­посредственному общению сознаний (французская социологическая школа).

⇐ Предыдущая11121314151617181920Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: