 |
3. ДЕЙСТВЕННОСТЬ СЛОВА
|
|
|
|
Поэзия моабитского цикла, и прежде всего лирическая, является вкладом не только в сокровищницу татарской литературы, но и в мировую поэзию. Удивительное богатство таланта Джалиля полно и всесторонне раскрылось в моабитской лирике.
Не случайно первыми в пятидесятые годы были опубликованы лирические стихотворения: «Воля», «Прости, родина! », «Мои песни» [287].
«Длительное и притом самое важное время, – говорит Л. Небенцаль, – единственным оружием борцов были слова, гневные, зовущие к схватке произведения поэта» [288]. Джалиль знал, что чем искреннее будет он, тем сильнее будет воздействие его строк на товарищей, людей одной с ним судьбы. Однако это отнюдь не привело к декларативности, к прозаическому проповедованию. Наоборот, установка на живое прочтение привела лишь к новому росту лирического мастерства Джалиля.
Это мастерство нашло своё ярчайшее выражение в композиции, в их ритмической и рифмической организованности, в искусстве образного раскрытия глубоких и больших мыслей и чувств.
Отличительной чертой лирических стихотворений Джалиля является их необыкновенная стройность. Мысль его всегда развивается с покоряющей логической силой и убедительностью. Это отмечала и критика. «В чём Мусу Джалиля можно безусловно считать мастером – это в композиции лирического стихотворения. Поэтическая мысль у него всегда развивается стройно и последовательно от строфы к строфе, как бы поворачиваясь к нам различными гранями, чтобы получить в концовке чёткое завершение, приводящее читателя к определённому идейно‑ эмоциональному итогу» [289].
Уже в первых военных произведениях Джалиля заметно это умение воссоздать естественное движение мысли и чувства, сберечь логику их развития.
|
|
|
Приглядываясь к композиции стихотворений «Против врага», «Клятва артиллериста», нетрудно заметить, что он так умело подаёт сюжет, что сразу возгораешься ненавистью к врагу. В этом направлении развивалось и в дальнейшем композиционное мастерство Джалиля.
Построение лирических моабитских стихов определяется эмоциональностью, страстной энергией переживаний поэта. Джалиль нигде прямо не рисует своей жизни в плену. Строки фиксируют не какие‑ то конкретные факты, события, а их отражение в сознании поэта. Вот стихотворения «Прости, родина! », «Мои песни». Фактическая основа их ясна. Джалиль говорит о том, как попал в руки врага, о борьбе с фашистами. Но всё это скорее подтекст. Главное для Джалиля – выразить свои переживания. И строфы цементируются не рассказом об этапах жизни поэта в плену, не логикой рассуждений об этой жизни, а логикой переживания. События биографии поэта получают отражённое воплощение.
В этом – в свободе от описаний – главная черта композиции творчества военных лет Джалиля. Казалось бы, этот принцип сам по себе не нов. Истинная лирика всегда представляет бурный поток чувств, который не затруднён описательными вставками. Сила таланта Джалиля, его своеобразие в том, как он организует этот лирический поток, как добивается его стройности и целостности.
Стройность и целостность лирического движения создаётся экономными, очень точно отобранными деталями. В каждой строфе выставляя новую грань, эти детали как бы поддерживают лирический поток, создают зримую картину его движения и изменения.
В стихотворении «К Двине» поэт разрабатывает один образ, но проводит его во всех строфах, через всё произведение. Обращаясь к реке, текущей с юго‑ востока на северо‑ запад, Джалиль пишет:
Если б можно было, Двина,
Течь заставить тебя назад,
|
|
|
Завернув в волну это тело,
Унесла бы на родину‑ мать.
Не отчаяние говорит в поэте. Он полон мужества, но у него нет возможности открыто вступить в бой:
Я хотел в грозе борьбы
Плыть, раскинув руки.
Но завершилась рабством жизнь моя.
Как вытерпеть позора муки?
Словами о том, что он хотел бы плыть в военной грозе, поэт тесно сплетает эту строфу с первой. В третьей строфе он опять обращается к центральному образу стихотворения:
Было б можно,
______________не только теченье реки,
Но и свой жизненный путь
Я повернул бы обратно:
Родине песни вернуть... [290]
Так поэт достигает экономности образного рисунка, его целенаправленности. С каждой строфой он раздвигает горизонты, даёт новую пищу для размышлений, но продолжает концентрировать внимание на одном образе, добиваясь его выразительности, запоминаемости, действенности.
Лаконичность образного рисунка очень ярко проявилась в стихотворении «Палачу». Оно состоит всего из двух строф.
От мужественных слов пленника, обращающегося к своим часовым, охранникам, веет неукротимым стремлением к свободе:
Не преклоню колен, палач, перед тобою,
Хотя я узник твой, я раб в тюрьме твоей.
Придёт мой час – умру. Но знай: умру я стоя,
Хотя ты голову отрубишь мне, злодей.
И сразу же на смену ярости и гневу приходят слова мольбы:
Увы, не тысячу, а только сто в сраженье
Я уничтожить смог подобных палачей.
За это, возвратясь, я попрошу прощенья,
Колена преклонив, у родины моей.
(Перевод С. Липкина)
Один образ, использованный в обеих строфах, даёт возможность выразить резко контрастные чувства.
Вообще многие лирические стихи моабитской тетради построены на контрастном сопоставлении. Так, первые две строки во всех строфах стихотворения «Последняя песня» создают широкую картину вольного мира, света, солнца; последние рисуют страшную жизнь Джалиля в тюрьме.
Какая вдали земля,
Просторная, ненаглядная!
Только моя тюрьма
Тёмная и смрадная.
В небе птица летит,
Взмывает до облаков она!
А я
___лежу
________на полу:
Руки мои закованы.
Растёт на воле цветок, он полон
______________благоухания,
А я увядаю в тюрьме:
Мне не хватает дыхания.
|
|
|
Я знаю, как сладко жить,
О сила жизни победная!
А я умираю в тюрьме,
Эта песня моя –
Последняя.
(Перевод И. Сельвинского)
Противопоставление подчёркивает всю глубину, всю силу переживаний лирического героя. Ограниченность ассоциаций, лаконизм деталей не мешает широте передачи главной мысли стихотворения.
Единство замысла, вдохновенная простота изложения – приметы огромного мастерства поэта. Поэтому в «Моабитских тетрадях» много прекрасных творений. Ведь каждое стихотворение могло стать последним.
Очень часто стихи лишены всякого рода сравнений, сопоставлений, эпитетов. Вот строки стихотворения «Осуждённый»:
Приговор сегодня объявили:
К смертной казни он приговорён.
Только слёзы, что в груди кипели,
Все иссякли... И не плачет он.
В последних двух строках прекрасная переводчица Т. Ян допустила неточность. У Джалиля нет «кипевших» слёз. Поэт пишет проще: «Он не плачет, последние слёзы его давно уже высохли... » Констатация нескольких фактов: объявление приговора, реакция на него человека. Говорится о привычном горе, поэтому строки мерные, внешне спокойные.
Стихотворение рассказывает об осуждённом как бы со стороны, в третьем лице. И это «стороннее» изображение естественно включает лапидарную пейзажную картину:
Тихо в камере... С ночного неба
Полная луна глядит, грустя.
Тишина и безмолвный свидетель – луна делают это горе зримым. Последнее двустишие вновь говорит о переживаниях заключённого, но не повторяя, а уточняя их:
А бедняга думает, что будет
Сиротой расти его дитя.
(Перевод Т. Ян)
Круг размышлений приговорённого, круг, неизвестный нам, не показанный поэтом, размыкается только в одном месте. Как видим: всё обращено к воображению читателя, требует от него работы сердца, разума. В стихотворениях Джалиля всегда много воздуха, много пространства.
Говоря об искусстве поэта‑ лирика, состоящем в умении показать естественное развитие мысли, чувства, закрепить его или в строго отобранной ассоциативной образной группе, или в одном образе, нельзя не отметить, что это искусство опирается на главное: на глубину и значительность лирической темы, авторской мысли, чувства. Иногда самая, казалось бы, маленькая деталь вдруг обнаруживает огромную глубину подтекста, значительность идеи стихотворения.
|
|
|
В стихотворении «В день суда» есть следующие строки (заключённых выводят из камер, выстраивают):
Холодно. Только босые ноги
Чувствуют знакомое тепло земли.
Земля пытается согреть сердце моё,
Как мать, своим дыханием.
Не беспокойся, земля, сердце не задрожит,
Пока ноги касаются тебя... [291]
Тут читатель сразу вспоминает древний образ Антея, хотя поэт и не говорит о нём. И эта ассоциация не случайна. Человек – сын земли, наследник вековых гуманистических традиций своего рода.
Сила, глубина и сдержанность чувств, безукоризненное развитие мысли, ощущение современности сочетаются у Джалиля с ритмической и звуковой организованностью, отделанностью рифмы. Каждое лирическое стихотворение требует, по существу, особого разбора.
Стихотворение «Клоп», например, состоит всего из двух четверостиший. Форма короткого стихотворения ранее была незнакома Джалилю, хотя она всегда пользовалась популярностью в восточных литературах. Двухстрофные стихотворения редки в татарской советской поэзии. Подобные стихи Туфана, Такташа, Баяна, Маннура можно пересчитать по пальцам. Между тем в творчестве Тукая, а особенно Дэрдменда, одного из любимых поэтов М. Джалиля, короткие стихотворения занимали большое место. Великолепны тукаевские огненные философские реплики, сатирические высказывания – «Молния», «Восход солнца с Запада», «Ода», «Муллы», «Отец и сын», «Слово» – четырехстрочные; публицистические и интимные шестистрочные стихотворения – «Ответ», «Про чёрный день», «В часы досуга», «Где? », «Кто? », «Старик‑ бобыль», «Не смешно» и другие. В татарской народной поэзии короткие стихи популярны: таковы частушки, некоторые сюжетные песни («Зюлейха»). А Дэрдменд практически писал только такие стихи.
Джалиль раскрыл возможности малой формы в стихотворениях «Солёная рыба», «Заключённый», «Когда пришёл в страну Иоганн... », «Палачу» и других. В восемь строчек, в четыре строчки поэт вмещал большие чувства.
Первая строфа стихотворения «Клоп» отличается нарочито будничной интонацией, концентрированно передающей однообразие тусклого тюремного быта.
В тюрьме скучно: там мыши,
И нары кишат клопами.
Иногда я от тоски и скуки
Клопов ищу, лёжа весь день.
Безрадостно, уныло, томительно узнику. И будто нет просвета, нет у него надежды. Но за этой тяжестью – настойчивое, хотя и слабое свежее дуновение, как незаметный слабый луч в наглухо запертом подвале. Откуда этот непокорный светлый луч? Он не высказан словами, но он присутствует. Мастер стиха, Джалиль инструментовал строфу звуковыми повторами, которые воздействуют на наше восприятие. По‑ татарски строфа звучит так:
|
|
|
Тормэ кунелсез, анда тычканнар
Хэм сэке тулы кандала туе.
Кайвакыт шулай мин эчпошканнан
Кандала чуплим, ятып кон буе.
Звучит «т» и «к», равномерно присутствуя в строках, придают им внутреннюю собранность и силу. Эта как бы свёрнутая пружина со всей мощью разворачивается во второй строфе:
И думаю сам: фундамент тюрьмы
Сломать бы, разобрать бы,
И её хозяина, как клопа,
Схватить бы, раздавить бы [292].
Зарождение, развитие и кульминация настроения даны с подкупающей естественностью.
Горечь переживаний усилена повторением во второй и четвёртой строках одинаковых по форме предложений. Звуковой повтор, приглушённый в первом четверостишии, во втором вырывается на простор, придавая стиху твёрдость, крепость:
Хэм уйлыйм: тормэ нигезен
В атасы иде, сутэсе иде.
Кандала итеп хужанын узен
Тотасы иде, сытасы иде.
Живопись звуками у Джалиля подчинена идее стиха. Готовность поэта бороться до конца, не сдаваться без сопротивления, решимость в случае неудачи покончить с собой выражена в стихотворении «Прости, родина! »:
Скорпион жалит себя в последнюю минуту,
Орёл бросается со скалы вниз.
Разве я не был орлом,
Чтоб перед кем‑ то согнуть шею!
По‑ татарски эти строки звучат следующим образом:
Чаян чага узен сонгы чиктэ,
Боркет ярдан тубэн ташлана.
Мин сон боркет тугел идеммени,
Баш ияргэ шуннан башкага!
Несколько повторяющихся звуков (согласных – «ч», «б», «ш») распределены по самым значимым словам.
Подчас поэт одним звукосочетанием оснащает всю строфу. В стихотворении «О героизме» слог «ир» проходит через всё четверостишие. «Ир» – по‑ татарски мужчина: отсюда «ирлек» – мужество. Тот же слог в основе слова свобода – «ирек». Как всегда, строфа – ударная.
Ирлек сорый корэш егеттэн,
И решер очен боек омиткэ.
Ирек китэр, качсан ирлектэн,
Ирлек белэн иреш иреккэ.
(Борьба за великую цель требует от джигита мужества. Не будет свободы, если не хватит сил быть мужественным. Мужеством добивайся свободы).
Джалиль, обращается к звуковому оснащению не только строф, но и отдельных строк, достигая и здесь большого эффекта. В стихотворении «Из госпиталя», написанном ещё на фронте, поэт пишет:
Сонгы тамчы каным тамса тамсын,
Тик антыма таплар кунмасын!
(Пусть прольётся последняя капля крови, но не запятнается клятва моя! )
Основная постоянно повторяющаяся гласная – «а» – цементирует строчки и даёт им широкое звучание. Или другой случай, когда звуковыми повторами инструментируется одна строчка: «хэм кутэрттем куккэ кумерен» (... и поднял к небу пепел) («Каска», 1941); повторяется согласный звук «к».
Вторая строфа стихотворения «Клоп» зарифмована полностью (abab). Надо сказать, что в татарском стихе часто рифмуются вторая и четвёртая строки (abcb). У Джалиля в его военной лирике встречается и иная рифмовка аава («Хадича»). Случаи отсутствия рифмы очень редки.
Иногда рифмуются не окончания слов (что типично для Джалиля), а всё слово, а подчас и не одно, а несколько слов. Многие рифмы основаны на подобии. Среди них такие великолепные сочетания, как «тамчылар – кем чыдар», «акыллым – батырын», «ташлана – таш кала» («Соловей и ручей»); «кузэтэм – йорэктэн», «килгэндэ – тубэнгэ», «ташлана – башкага» («Прости, родина! »); «кимлеген – хорлегем», «булса да – бусага» («Воля»); «коймалар – юк алар» («Лес»).
Звучные рифмы не так часты у поэта. Джалиль экономен в применении всех средств художественной изобразительности, в том числе и в рифмовке. В стихотворении «Мои песни» из семи строф полнозвучными рифмами выделены только две: вторая и последняя. Первая строфа, зачин, не нуждалась в яркой рифме. Вторая строфа повторяет содержание первой, но уже в несколько ином ракурсе; в ней передана главная мысль произведения. Она оснащена «громыхающей» рифмой: «яшьлэрем – яшэрмен». Следующие четверостишия развивают эту же мысль. Последняя строфа вновь выделена рифмами: «ир булып – жыр булып»; по своему значению она равна второй.
Так ковались эти стихи, органично сочетающие в себе мужественную красоту и поэтическую силу. Если бы слово имело силу немедленного и прямого воздействия, эти стихи могли бы разнести каменный жестокий Моабит.
Стихотворения, истоки каждого из которых уходят то к К. Гали (XIII век), то к X. Такташу, то к Г. Тукаю (1886–1913), то к Дэрдменду (1859–1921), представляют целостное явление, возрождающее татарское национальное художественное слово. Разные, они естественно стоят рядом. Стили, разделённые веками, вмещаются в единое русло татарского литературного языка, татарского эстетического вкуса.
Объединение национальных стилей достигается выходом на новый эстетический и мировоззренческий уровень – поэт вывел многовековое татарское поэтическое слово на новые просторы, он поставил его в центр мирового напряжения, противоборствующих сил, идеологий, художественных тенденций. Собрав воедино в «Моабитских тетрадях» ценности родной литературы, он переплавил их в горниле всемирного сражения и взметнул в лучших своих творениях, прежде всего лирических излияниях, на новую нравственную, философскую и художественную высоту. Его поэзия, начиная от истоков татарского слова, вобрала все притоки и течения – восточные и западные, древние и разнонациональные советские. Она стала – после создателей новой татарской поэзии, после Г. Тукая, М. Гафури, С. Рамеева, Дэрдменда – одним из наиболее крупных явлений наряду с X. Такташем, X. Туфаном, Ф. Каримом, А. Файзи, С. Хакимом. В его поэзии, открывшей жизненность всего многовекового опыта татарской поэзии, определён свой путь масштабного понимания преемственности и новаторства – путь в лоне мирового исторического, политического и культурно‑ художественного развития.
[1] Горбачёв М. С. Октябрь и перестройка: революция продолжается. Доклад на совместном торжественном заседании ЦК КПСС, Верховного Совета СССР и Верховного Совета РСФСР, посвящённом 70‑ летию Великой Октябрьской социалистической революции, в Кремлёвском Дворце съездов, 2 ноября 1987 г. М., Политиздат, 1987, с. 27.
[2] Там же, с. 27–28.
[3] Кулиев К. Так растёт и дерево. М., Современник, 1975, с. 421. Именно это отметили и критики В. Огнев (Знамя, 1955, № 4), Б. Рунин (Октябрь, 1955, № 3).
[4] Там же, с. 422.
[5] Джалиль А. Несколько слов о Мусе Джалиле. – См.: Джалиль М. Избранное. М., Гослитиздат, 1955, с. 3.
[6] Джалиль – не псевдоним поэта. Татарский звук Ж может передаваться в русском письме и произношении как З, ДЖ, Ж. М. Джалиль обычно фамилию свою по‑ русски писал: Залилов. Но стихи он подписывал иначе – Джалиль. (Стихи татарские поэты, по давней традиции, подписывают именем (своим, отца, деда), названием села, местности. ) Окончания же фамилии на ‑ ов татары не знали, в быту это сохраняется по сей день: говорят, сын такого‑ то, внук такого‑ то. Эту запись на листке бумаги М. Джалиль писал, адресуясь ко всем, отсюда и текст по‑ русски, и фамилия.
[7] Фадеев А. Собр. соч. в 5‑ ти томах, т. 5. М., Гослитиздат, 1961, с. 352.
[8] Джалиль А. Несколько слов о Мусе Джалиле. – См.: Джалиль М. Избранное, с. 3.
[9] Перевод мой – по оригиналу. Свои переводы этого текста есть в книге Г. Кашшафа, Р. Мустафина, каждый в чём‑ то отличается от другого – синонимом, построением фразы.
[10] Кашшаф Г. По завещанию Мусы Джалиля. Перевод с татар. Р. Хакимова. Под ред. Н. Г. Юзеева. Казань, Таткнигоиздат, 1984, с. 131.
[11] Там же.
[12] На первый взгляд кажется странным, что блокноты написаны разными алфавитами, что Джалиль не писал русским шрифтом. Но это объясняется просто. С глубокой древности татары писали арабским алфавитом. На рубеже 1920–1930 гг. он был заменён латинским. Перед войной был введён русский алфавит. Для Джалиля привычным остался арабский. Латинский он употреблял редко, видимо, в данном случае, писал для человека, владевшего именно им. Довоенные его рукописи в большинстве написаны арабским шрифтом.
[13] См. об этом: Хамматов Ш. X. Муса Джалиль – солдат партии. Казань, Таткнигоиздат, 1984, с. 143.
[14] Там же, с. 141.
[15] Карим М. Его выбор. – В кн.: Муса Джалиль. Материалы Всесоюзной научной конференции, посв. 70‑ летию со дня рождения поэта‑ героя. Казань, 1978, с. 30.
[16] Кондратьев Вяч. Живым и мёртвым. Отклики на статью, опубликованную в 233‑ м номере «Известий». – Известия, 1987, 5 сентября. Отклики печатались в ряде номеров газеты, панорама мнений ветеранов войны охватывает, наверное, все возможные в данном случае позиции.
[17] Горбачёв М. С. Бессмертный подвиг советского народа. Доклад на торжественном собрании, посвящённом 40‑ летию Победы советского народа в Великой Отечественной войне. М., Госполитиздат, 1985, с. 3.
[18] Цит. по кн.: Муса Джалиль. Материалы Всесоюзной научной конференции, посвящённой 70‑ летию со дня рождения поэта‑ героя, с. 109.
[19] Второй Всесоюзный съезд советских писателей. 15–26 декабря 1954 года. Стенографический отчёт. М., Советский писатель, 1956, с. 59.
[20] Джалиль М. Фотоальбом. Казань, Таткнигоиздат, 1966, с. 8.
[21] Второй Всесоюзный съезд советских писателей. 15–26 декабря 1954 года, с. 137.
[22] Аннинский Л. Михаил Луконин. См.: Луконин М. Стихотворения и поэмы. Л., Советский писатель, 1985, с. 18.
[23] См.: Наровчатов С. Товарищ давних лет. – Литературная газета, 1978, 19 июля.
[24] Наровчатов С. Мы входим в жизнь. Книга молодости. М., 1978, с. 93.
[25] Второй Всесоюзный съезд советских писателей, с. 374.
[26] Там же, с. 345.
[27] Луконин М. Сын народа Муса Джалиль. – Литературная газета, 1956, 4 февраля.
[28] Цит. по кн.: Хамматов Ш. X. Муса Джалиль – солдат партии, с. 152.
[29] Симонов К. Сосед по камере. – Литературная газета, 1956, 13 октября.
[30] Письмо А. Тиммерманса П. Чумаку. – Огонёк, 1957, № 18, с. 7.
[31] См.: Симонов К. Сосед по камере. – Литературная газета, 1956, 13 октября.
[32] Джалиль М. Красная ромашка. Казань, Таткнигоиздат, 1981, с. 456–457.
[33] Там же, с. 468–469.
[34] Кашшаф Г. По завещанию Мусы Джалиля, с. 135.
[35] Кашшаф Г. Муса Джалиль. Казань, Таткнигоиздат, 1957. (На татарском языке. )
[36] Карчевский Ю., Лешкин Н. Лица и маски. Уфа, Башкнигоиздат, 1975.
[37] Небенцаль Л. Последние дни Мусы Джалиля. – Литературная газета, 1959, 10 января.
[38] Небенцаль Л. Последние дни Мусы Джалиля. – Литературная газета, 1959, 10 января.
[39] См.: Небенцаль Л. По следам Мусы Джалиля. – В кн.: Под знаком красной звезды. Книга о борцах против фашизма – Мусе Джалиле, знаменитом музыканте Сермусе, других героях‑ интернационалистах. Перевод с немецкого. М., Прогресс, 1977, с. 264–266.
[40] Кашшаф Г. Муса Джалиль. Очерк жизни и творческого пути поэта‑ героя. Казань, Таткнигоиздат, 1961, с. 284. (На татарском языке. )
[41] Там же.
[42] Кашшаф Г. По завещанию Мусы Джалиля, с. 211.
[43] Джалиль М. Красная ромашка, с. 443–445.
[44] Горбачёв М. С. Революционной перестройке – идеологию обновления. – Коммунист, 1988, № 4, с. 10.
[45] Джалиль М. Мой жизненный путь. – Вопросы литературы, 1961, № 7, с. 151.
[46] Кызыл йолдыз, 1919, № 65. (На татарском языке. )
[47] Стихотворение «Коршун» даётся в нашем подстрочном переводе. Довоенные произведения М. Джалиля ещё недостаточно известны русскому читателю; они стали переводиться не сразу. Некоторые произведения этого времени будут представлены в нашем подстрочном переводе (в дальнейшем в 2 и 3 частях книги приводятся без указания переводчика). По‑ татарски они опубликованы (за некоторыми исключениями, которые в тексте оговариваются) в издании: Джалиль М. Сочинения в четырёх томах, т. 3. Казань, Таткнигоиздат, 1976. Составление и примечания Гази Кашшафа. Главный редактор Н. Юзеев. (На татарском языке. )
[48] Дутовские зверства. – Беднота, 1919, 31 января.
[49] Цит. по кн.: Кашшаф Г. Муса Джалиль, с. 37.
[50] Ленин В. И. Соч., т. 39, с. 235.
[51] Жизненному пути поэта посвящена большая литература. Это воспоминания родных и близких (брата, сестры, жены), это и синтезирующие работы Г. Кашшафа, Н. Юзиева, Ш. Хамматова, Р. Мустафина. В данной книге жизненный путь поэта не воспроизводится столь подробно, как в работах биографических по преимуществу. Наиболее полно представлен жизненный путь поэта в книгах Г. Кашшафа, Р. Мустафина.
[52] Со слов родных об этом пишет Гази Кашшаф. См.: Кашшаф Г. Муса Джалиль, с. 26–27.
[53] Цит. по статье: Галиев В. Поэт‑ герой Муса Джалиль. – Степные огни (Чкалов), 1956, кн. 14, с. 214.
[54] Агиш С. Воспоминания о поэте. – Совет эдэбияты, 1954, № 1, с. 101. (На татарском языке. )
[55] Агиш С. Воспоминания о поэте. – Совет эдэбияты, 1954, № 1, с. 101. (На татарском языке. )
[56] Прав Г. Халит, заявляя, что вернее всего было бы «не перечислять авторов, а признать общим автором тогдашней поэзии солдатскую, красноармейскую, революционную массу» (см.: Халит Г. Вопросы реализма в татарской литературе. Казань, Татгосиздат, 1948, с. 17. (На татарском языке. )
[57] Джалиль М. Мой жизненный путь. – Вопросы литературы, 1961, № 7, с. 151.
[58] Джалиль М. Мой жизненный путь. – Вопросы литературы, 1961, № 7, с. 151–152
[59] Перчаткин В. Так начиналось бессмертие. – Советская Башкирия, 1958, 15 октября.
[60] Там же.
[61] Джалиль М. Мой жизненный путь. – Вопросы литературы, 1961, № 7, с. 152.
[62] Об этом сообщает М. Ногман в статье «История рукописных газет и журналов на татарском языке» (Совет эдэбияты, 1958, № 8, с. 110). М. Ногмаш пишет, что журнал этот выпускался в семи экземплярах и рассылался по школам Оренбурга. Его получали и студенты башкирского учебного заведения.
[63] Кашафутдинов М. С. (Кашшаф Гази). Основные этапы развития татарской советской литературы и творчество Мусы Джалиля. Автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических наук. Казань, 1960, с. 10.
[64] Халит Г. Вопросы реализма в татарской литературе, с. 43–44.
[65] Кашафутдинов М. С. (Кашшаф Гази). Основные этапы развития татарской советской литературы и творчество Мусы Джалиля. Автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических наук. Казань, 1960, с. 10.
[66] Кашафутдинов М. С. (Кашшаф Гази). Основные этапы развития татарской советской литературы и творчество Мусы Джалиля. Автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических наук. Казань, 1960, с. 10.
[67] Кудаш С. После прочтения двух книг... Впечатления. – Кызыл тан, 1957, 11 апреля.
[68] Баширов Г. Подвиг поэта. Предисловие к кн.: Джалиль М. Избранное. Казань, Таткнигоиздат, 1959, с. 4.
[69] Горький М. Собр. соч. в 30‑ ти томах, т. 30. М., Гослитиздат, 1955, с. 30. В оригинале слово «улетает» не повторяется.
[70] Ибрагимов Г. С большими надеждами. Молодые таланты. – Татарстан хэбэрлэрэ, 1921, 21 марта. (На татарском языке. )
[71] Джалиль М. Мой жизненный путь. – Вопросы литературы, 1961, № 7, с. 152.
[72] Там же.
[73] Кашшаф Г. Муса Джалиль, с. 119.
[74] Ченекай Т. Первые шаги. – В кн.: Воспоминания о Мусе. Казань, Таткнигоиздат, 1964, с. 43. (На татарском языке. )
[75] Халит Г. Из опыта изучения истории татарской советской литературы. – Совет эдэбияты, 1955, № 11, с. 112. (На татарском языке. )
[76] Такташ X. Трагедия детей земли и другие произведения. Казань, Курултай, 1923, с. 99. (На татарском языке. )
[77] Наджми К. Ураганы. Казань, Татарский комитет печати и издательств, 1924, с. 100. (На татарском языке. )
[78] Халит Г. Вопросы реализма в татарской литературе, с. 35.
[79] Халит Г. Из опыта изучения истории татарской советской литературы. – Совет эдэбияты, 1955, № 11, с. 112. (На татарском языке. )
[80] Халит Г. Вопросы реализма в татарской литературе, с. 43.
[81] Кашшаф Г. Муса Джалиль, с. 109. (На татарском языке. )
[82] Юзеев Н. Поэмы Мусы Джалиля. Казань, Изд‑ во Казанского ун‑ та, 1960, с. 43. (На татарском языке. )
[83] Бурнаш Ф. От составителя. – В сб.: Песни борьбы. Казань, Таткнигоиздат, 1923, с. 7. (На татарском языке. )
[84] Джалиль М. Мой жизненный путь. – Вопросы литературы, 1961, № 7, с. 152.
[85] Кашшаф Г. Муса Джалиль, с. 96.
[86] Письмо Гайше Мухаммадиевой от 11 июня 1923 г. – В кн.: Джалиль М. Соч. в 4‑ х томах, т. 3, с. 464.
[87] Халит Г. Из опыта изучения татарской советской литературы. – Совет эдэбияты, 1955, № 11, с. 107. (На татарском языке. )
[88] Тулумбайский Г. На фронте художественной литературы. Казань, Таткнигоиздат, 1926, с. 12. (На татарском языке. )
[89] Джалиль М. Мой жизненный путь. – Вопросы литературы, 1961, № 7, с. 152.
[90] Ленин В. И. Соч., т. 40, с. 241.
[91] Кашшаф Г. Муса Джалиль, с. 131.
[92] См.: Джалиль М. Стихи. Авторизованный перевод с татарского Александра Миниха. М., ГИХЛ, 1935, с. 22.
[93] См.: Коммунист от 18 и 21 марта 1933 г. (На татарском языке. )
[94] Джалиль М. Над переводами «Интернационала» (В порядке обсуждения). – Коммунист, 1933, 18 марта. (На татарском языке. )
[95] Джалиль М. Письма коммунаров. – Коммунист, 1934, 18 марта. (На татарском языке. )
[96] Безнен байрак, 1924, 29 февраля. (На татарском языке. )
[97] О партийной и советской печати. – Сб. документов. М., Правда, 1954, с. 221.
[98] Джалиль М. Соч. в 4‑ х томах, т. 3, с. 464. КССР – Казахская республика, на территории которой находилось Мустафино.
[99] Письмо от 26 января 1926 г. – См.: Джалиль М. Соч. в 4‑ х томах, т. 3, с. 467.
[100] Тарасенков А. К. Огонь испытаний. – Дружба народов, 1955, № 5, с. 144. См. также: Шаламов В. Двадцатые годы. – Юность, 1987, № 12, с. 37.
[101] До войны на татарском языке вышли сборники: Орденоносные миллионы. Казань, Таткнигоиздат, 1934; Стихи и поэмы. Казань, Таткнигоиздат, 1934; Стихи. Казань, Таткнигоиздат, 1939. Отдельными изданиями напечатаны поэмы: Письмоносец. Казань, Таткнигоиздат, 1940; Алтынчеч, Литературный вариант. Казань, Таткнигоиздат, 1942; Ильдар. Казань, Таткнигоиздат, 1941.
[102] Чаян, 1923, № 5–6. Опубликована лишь часть произведения; обещанного журналом продолжения не последовало. О поэме впервые написал Н. Юзеев в кн.: Юзеев Н. Поэмы Мусы Джалиля. Казань, изд‑ во Казанского университета, 1960.
[103] Маленькие безбожники. Антирелигиозный сборник для детских вечеров, бесед и докладов, устраиваемых в школах, отрядах, клубах и направленных против уразы и курбана. Составитель Муса Джалиль. М., Центриздат, 1931. (На татарском языке. )
[104] Джалиль М. Антирелигиозная работа среди детей. – Фэн һ эм дин, 1929, № 2. (На татарском языке. )
[105] Якушев И. Маленькие безбожники. – Фэн һ эм дин, 1931, № 21–22, с. 41. (На татарском языке. )
[106] Джалиль М. Пионерская работа в деревне. М., Центральное изд‑ во народов СССР, 1929. (На татарском языке. )
[107] Зиз. Октябрёнок. – Атака, 1930, № 1, с. 41–43.
[108] Карим Ф. О детской литературе. – В кн.: Татарская литература за десять лет. Казань, Татиздат, 1930, с. 99. (На татарском языке. )
[109] Максуд М. Орденоносные миллионы. – Коммунист, 1934, 15 июня. (На татарском языке. )
[110] Ибрагимов Г. Привет издалека. К десятилетию Татарстана. – В кн.: Татарская литература за десять лет. Казань, Татгосиздат, 1930, с. 101. (На татарском языке. )
[111] Джалиль М. Мой жизненный путь. – Вопросы литературы, 1961, № 7, с. 142–143.
[112] См.: Джалиль М. Орденоносные миллионы. Казань, Татгосиздат, 1934. (На татарском языке. )
[113] Джалиль М. О стихах товарища Диана Фатхи. – Ударниклар, 1931, № 11, с. 15. (На татарском языке. )
[114] Джалиль М. Знакомая улыбка. (О сборнике стихов и рассказов С. Урайского. Государственное изд‑ во Средневолжского края, 1934). – Коммунист, 1934, 3 июня. (На татарском языке. )
[115] Критика 20‑ х годов, как правило, не обращала внимания на подобные образы. Но в 30‑ е годы вопросы стиля стали обсуждаться довольно часто. М. Максуд выступил со статьёй «Против бессмысленных слов и фраз» («Коммунист» от 18 июня 1934 г. ), где рассматривал стилистические «ляпсусы», встречающиеся в произведениях Ш. Усманова, М. Крымова, Н. Баяна, Ф. Карима. Он же в рецензии на сборник Джалиля «Орденоносные миллионы» («Коммунист» от 15 июня 1934 г. ) отмечает и у М. Джалиля множество языковых погрешностей. Справедливая критика товарища была, надо полагать, с благодарностью воспринята поэтом.
[116] Джалиль М. О двух поэтах. – Ударниклар, 1930, № 5–6, с. 7–10. (На татарском языке. )
[117] Ибрагимов Г. Привет издалека, с. 102.
[118] Джалиль М. Жизнь улыбается. – Ударниклар, 1931, № 4, с. 17. (На татарском языке. )
[119] Джалиль М. Советская драматургия в новый период. – Коммунист, 1933, 15 марта. (На татарском языке. )
[120] Там же.
[121] Джалиль М. Человек из нашей деревни. – Коммунист, 1934, 14 мая. (На татарском языке. )
[122] Джалиль М. Молодые дюртюлинские писатели (Атака. Литературный альманах, изданный газетой «Ярыш», Дюртюли, 1934). – Коммунист, 1934, 5 мая. (На татарском языке. )
[123] Джалиль М. Советская драматургия в новый период. – Коммунист, 1933, 15 марта. (На татарском языке. )
[124] Джалиль М. О стихах Лотфи Валита. – Коммунист, 1933, 11 декабря. (На татарском языке. )
[125] Гамалов С. Лирика любви и труда. – Художественная литература, 1935, № 9, с. 36. (На татарском языке. )
[126] Там же.
[127] М. Джалиль принял участие в создании трёх коллективных (без указания авторов в одних случаях, в других случаях перечислялись входившие в коллектив авторы) поэм: «Песня о Великом Октябре» (Казань, 1935), «Дорога молодости» (Казань, 1938), «Вождю» (Казань, 1941). Все три представляют стихотворное повествование о татарской республике, её успехах в сельском хозяйстве, в промышленности и т. д. Последняя отличается от предыдущих только адресатом. Все на татарском языке.
[128] Джалиль М. Всерьёз взяться за собирание советского фольклора. – Коммунист, 1934, 20 мая. (На татарском языке. )
[129] Джалиль М. В борьбе за высокое качество. – Совет эдэбияты, 1941, № 1–2, с. 110. (На татарском языке. )
[130] Джалиль М. Всерьёз браться за собирание фольклора. – Коммунист, 1934, 20 мая. (На татарском языке. )
[131] Так, с большим интересом читаются его очерк «Поход стариков» (Коммунист, 1934, 21 мая), публицистические статьи, содержащие политически целеустремлённый анализ жизни колхозов – «Уроки Черемшана» (Коммунист, 1934, 20 октября), «В дни испытаний» (Коммунист, 1933, 20 апреля).
[132] Юзеев Н. Поэмы Мусы Джалиля, с. 51.
[133] Зелинский К. Литературы народов СССР. М., Гослитиздат, 1957, с. 387.
[134] Там же.
[135] Джалиль М. В порядок дня съезда. – Коммунист, 1934, 15 июля. (На татарском языке. )
[136] Джалиль М. Соч. в четырёх томах, т. 4, с. 455.
[137] Джалиль М. Голос крови. Произведения Хатиба Усманова. – Коммунист, 1934, 10 ноября. (На татарском языке. )
[138] Джалиль М. К счастливой жизни. Сборник инсценировок и декламаций для колхозной сцены. – Коммунист, 1934, 22 июня. (На татарском языке. )
[139] Амири Г. Требовательность. – Кызыл тан, 1957, 6 июня. (На татарском языке. )
[140] См.: Бикмухаметов Р. Поэма о любви. – Совет эдэбияты, 1955, № 11, с. 87. (На татарском языке. )
[141] Кашшаф Г. Муса Джалиль, с. 217.
[142] Джалиль М. Татарский оперный театр. – Совет эдэбияты, 1939, № 7, с. 133. (На татарском языке. )
[143] Там же, с. 141.
[144] О широте культурного кругозора М. Джалиля свидетельствует неполный перечень статей, опубликованных им в газете «Коммунист» (на татарском языке): о казанском рабочем театре – 21 апреля 1934 г., о работах казанских художников – 14 мая 1934 г., о гармонисте Ф. Туишеве – 12 мая 1934 г., о композиторе А. Ключарёве – 30 ноября 1933 г., об артисте Айдарском – 2 ноября 1933 г., о певце Г. Хабибуллине – 23 февраля 1934 г. и др.
[145] Любопытно сообщение башкирского писателя С. Агиша: «В двадцатых годах на башкирской сцене с успехом шла пьеса Мусы Джалиля «Бибкэй кыз». Я не запомнил отчётливо её содержания, но помню, что она была похожа на «Алтынчеч» (Совет эдэбияты, 1954, № 1, с. 91–92). (На татарском языке. )
[146] Джалиль М. В борьбе за высокое качество. – Совет эдэбияты, 1941, № 1–2, с. 109 (На татарском языке. )
[147] История татарской литературы. В 6‑ ти томах, т. 1. Казань, 1984, с. 29–35. (На татарском языке. )
[148] Архив Маркса и Энгельса, т. VIII. ОГИЗ – Госполитиздат,
|
|
|
