 |
Секс. Мат. Любовь. Музыка. Красота
|
|
|
|
Секс. Мат. Любовь
Невиданность и неувиденность “Дау” в России объясняется техническими причинами: там беспрестанно звучит запрещенный у нас мат и регулярно возникает несимулированный секс, который со стопроцентной вероятностью был бы квалифицирован как порнография.
Запретный плод, когда он запретен, становится зоной свободы (естественно, европейский зритель этого почувствовать не может). Уже в этом, а не только в специфической тематике и игре со своеобразными национальными кодами, причина концептуальной непереводимости “Дау”.
Забавное наблюдение над самим собой: услышав матерную тираду с экрана, вздрагиваешь. А в повседневной жизни, конечно, не стал бы. Впрочем, мат только называет те явления, действия и части тела, которые потом Хржановский без лишних слов (но и без купюр) показывает. Мат, можно сказать, прелюдия: в гомосексуальной докудраме о двух дворниках “Саша Валера” (он же “Дау 8”) именно так. Вывод, точнее, выход из шокирующе откровенного акта – эпилог, молитва о победе добра над злом во всём мире, которую возносит к небесам сидящий на унитазе Валера после счастливого соития с Сашей. Профанное прямой дорогой ведет к божественному. И это дорога свободы.
Секс тесно связан в сознании российского зрителя с насилием. Или не только российского? Движение #МеТоо помогло; западная пресса замечает, что в нынешнем мире “Дау” – невозможное явление. Не поспоришь. В фильмах Хржановского много секса – неужто добровольного?
Понятно, откуда берется проекция. В любом кино о любви, даже самом мягком, мало добровольной эротики. Чужие друг другу люди целуются, обжимаются, трутся, обнажаются. Работа такая. Об экстремальных случаях вроде “Последнего танго в Париже” говорить не приходится. Россия – страна зажима. В СССР секса не было, откуда б ему взяться в РФ. По меньшей мере в кино.
|
|
|
О чудо: в “Дау” секс только полюбовный. Ведь всё по‑ настоящему. Разновидности? Любые. Настоящая энциклопедия. Супружеский: Лосев с женой в “Смелых людях”, Ефремов с женой в “Дау 9” (он же “Никита Таня”). Внебрачный: Дау с Марией в “Трех днях” (“Дау 7”). Любовники: математик Дмитрий Каледин с буфетчицей (в миру актриса фильмов для взрослых) Ольгой Шкабарней в “Регенерации” (“Дау 14”) и Максим “Тесак” Марцинкевич с библиотекаршей Викой в “Дегенерации” (“Дау 13”) и “Новом человеке” (“Дау 10”). Гомосексуальный – “Саша Валера” и лесбийский – “Катя Таня” (“Дау 5”). Инцестуальный в “Эдипе” (“Дау 11”). Даже садомазо в “Наташе” (“Дау 12”): гэбэшник Ажиппо пытает буфетчицу Наташу, насилуя бутылкой из‑ под коньяка, но она побеждает его, после этого признаваясь палачу в любви и его соблазняя.
Песнь торжествующей любви. Без цензуры.
Последний кадр последнего “Дау” – обнявшиеся влюбленные. Only lovers left alive.
Музыка
На одной из площадок “Дау” в Париже дал сюрприз‑ концерт исполнитель заглавной роли, греческий дирижер Теодор Курентзис со своим оркестром MusicAeterna. Играли скрипичный концерт Чайковского. Несколько дней спустя его же – в Москве с эксцентричной босоногой Патрицией Копачинской в качестве солистки. Возмущающая ортодоксов интерпретация – бесконечная смена темпа и громкости, со скрипкой творится что‑ то несусветное: не концерт, а театр. По сути, сверхромантический спектакль, живой диалог мужского (оркестр и Курентзис) с женским (Копачинская).
По интуитивно понятной логике Концерт был укомплектован двумя оркестровыми сюитами Чайковского – именно о любви: “Ромео и Джульетта”, “Франческа да Римини”. Любовь, прерванная смертью; любовь, звучащая из Дантова ада. Мимолетная, невозможная, запретная любовь среди царства насилия, страданий и ненависти. Своеобразный музыкальный синопсис к “Дау”.
|
|
|
Проект Хржановского интерпретируют как постмодернистский (исходя из логики интерпретационной анархии) или модернистский (учитывая взбалмошный авторитаризм режиссера). Тогда как он, конечно, романтический. Законно вспомнить в порядке приблизительных аналогий “Наполеона” Абеля Ганса – да хоть бы и “Наполеона” Кубрика, “К диктатуре” или “Капитал” Эйзенштейна. Но не в меньшей степени – “Кольцо нибелунга” Вагнера. Еще одна история о мимолетной и потому идеальной любви, закончившейся изменой, насилием и концом света.
Что есть “Дау”, как не эталонный гезамткунстверк?
Красота
Музыку в “Дау” приносит не заглавный герой, даром что роль исполнена дирижером, а его сын, которого сыграл Николай Воронов, человек явно пограничный, лежавший в психиатрической клинике. Автор песни “Белая стрекоза любви”, культовый интернет‑ персонаж. Композитор и певец.
В “Дау ii” его героя соблазняет собственная мать. На самом деле у Щёголевой и Воронова не такой значительный возрастной разрыв. А роман случился на самом деле. Так миф об Эдипе родился внутри “Дау” сам собой; проступил, проявился, как переводная картинка.
Впрочем, сын Дау Денис спит не только с матерью, но и с хорошенькой домработницей Аней. Она попадает в дом Дау через своеобразный кастинг. В фильме “Три дня” к ученому приезжает его бывшая возлюбленная, актриса Мария – давняя знакомая из Греции. Они коротают время вместе, за столом и в постели. Потом к ним приходят три девушки, будто символизирующие три дня действия. Из них Дау должен выбрать одну. Ждешь какой‑ нибудь эротики, но они читают вслух Пушкина, как на экзамене в театральный.
Я смотрел эту серию “Дау” в Париже, днем. Тем же утром зашел в Лувр и видел там в энный раз фреску Боттичелли – художника, создавшего эталонные образцы красоты, – с виллы Мачерелли: Венера и три грации приходят в гости к молодой женщине. Не Марии ли? Возможно, Венера – это Нора, которая неожиданно для Дау возвращается домой.
Ничего не стоит увидеть красоту, а не уродство. Это вопрос оптики.
В “Дау 14”, финальном, поднимают тост “за полную победу красоты над разумом”.
|
|
|
