Попавшие под танк. “Т‑34” Алексея Сидорова (2018)

Попавшие под танк

“Т‑ 34” Алексея Сидорова (2018)

Фильмы, как правило, завершаются списком благодарностей. Эту статью с такого списка хочется начать.

Спасибо авторам за то, что сделали высокобюджетный военный блокбастер, почти очистив его от пропагандистской и идеологической составляющей. Возможно, при его описании даже можно будет обойтись без слова “патриотический”. И слово “Сталин” здесь упоминается лишь однажды, да и то в шуточном контексте. Редкость по нашим дням.

Спасибо, что постарались сделать честную развлекательную жанровую картину – хотя, как показал опыт “Сталинграда”, многим зрителям до сих пор кажется кощунственным совмещение голливудского подхода с темой Великой Отечественной войны. Впрочем, судя по кассовым сборам, они в меньшинстве.

Спасибо, что не делают вид, будто “Т‑ 34” – картина по реальным событиям, хотя документальная основа у нее всё‑ таки есть, а один из российских продюсеров после премьеры рассказал историю своего отца‑ ветерана, в деталях совпадающую с частью сюжета фильма. Тем не менее в своей основе “Т‑ 34” – чистая фантазия, адаптированная для тинейджеров. Это, если что, комплимент.

Теперь перейдем к проблемам.

Идея “«Форсажа» на танках” звучит соблазнительно в теории, но на практике трудноосуществима. Фильм, как и его центральный герой – Т‑ 34 – достаточно тяжеловесен, местами однообразен и утомителен. Особенно если ты обычный смертный, зашедший в кино развлечься, а не действительный член Военноисторического общества. Трюк с замедленно летящим танковым снарядом (адаптация эффекта bullet time) производит впечатление в первые пару раз, однако его многократное повторение лишь тормозит действие. Танки вообще довольно неповоротливые звери, их специфическое обаяние трогает далеко не всех. Уместно вспомнить, что ни один из танковых блокбастеров последних лет, от “Белого тигра” до недавних “Танков”, не стал прокатной сенсацией. Однако расчищенные на праздники кинотеатры могут удивить, и заранее несложно предсказать, что “Т‑ 34” станет самым кассовым отечественным фильмом с танком в главной роли.

Схематизм сценария зашкаливает. Картина состоит из трех актов. В первом спонтанно составленный экипаж единственного танка под руководством младшего лейтенанта Ивушкина героически сражается с многократно превосходящими немецкими силами, защищая от них деревню Нефедово. Во втором Ивушкин оказывается в концлагере, где его находит давний противник – ныне повышенный в звании штандартенфюрер Ягер. Он предлагает “русскому Ивану” (на самом деле Ивушкина зовут Николай, а Ягера – Клаус, они тезки) послужить живой мишенью на полигоне, заняв трофейный Т‑ 34; тот соглашается, планируя побег. В третьем акте Ягер и Ивушкин сталкиваются в танковой дуэли на мосту маленького немецкого городка близ чехословацкой границы. Вы, наверное, догадаетесь, кто победит.

Главное, что мы знаем об Ивушкине, – он русский, “это многое объясняет”, как добавил бы Никита Михалков, один из сопродюсеров фильма. Национальный характер без шансов на отступление от канона: сметлив, энергичен, отчаян, мужественен. Свято верит в русский “авось”. Таким его, не размениваясь на излишние нюансы, и играет главный нынешний суперстар Александр Петров (также фигурирующий в вышедшем на экраны синхронно комедийном “Полицейском с Рублёвки”).

Об остальных героях фильма мы знаем еще меньше. Среди членов экипажа первого, почти сразу погибающего танка есть украинец и белорус – квота “братских народов” соблюдена. Боязливый украинец почти сразу погибает, а вот крепкий основательный мехвод‑ белорус доживает вместе с Ивушкиным до кульминации; в этом раскладе трудно не усмотреть геополитическую метафору, даже если счесть ее ненамеренной. Нам удается узнать, что зовут его Степан Савельевич Василёнок, и кажется, что этим паспортным ФИО ограничиваются режиссерские указания хорошему артисту Виктору Добронравову. Еще он, конечно, должен был имитировать характерный акцент, с чем справляется весьма успешно.

В новом экипаже компания Ивушкина и Василёнка комплектуется более тщательно, хотя бойцов командир отбирает как бы случайно, на глаз, из толпы истощенных заключенных концлагеря, очевидно, состоящей исключительно из советских танкистов. Один – крепко сбитый Волчок (Антон Богданов), основательный уральский парень. Другой – хлипкий и вечно гнусавящий интеллигент Серафим (Юрий Борисов). Зачем такого взяли в танк? Да затем, что без духовности и в танке далеко не уедешь. В немецком городке, где остальные хватают одежду и еду, Серафим добывает копию Мадонны Боттичелли и в критический момент, выставив ее перед собой, как это делали православные воители Средневековья, читает молитву. Не она ли спасет танкистов? Очень может быть.

Об антагонисте Ягере – фамилия говорящая, “Охотник”, – мы знаем и того меньше. У артиста Винценца Кифера злое умное лицо, в начале украшенное бородой, к финалу – шрамами. Он очень злой, жестокий и упрямый. В общем, фриц. Тут и правда все русские – “иваны”, все немцы – “фрицы”. Имена запоминаешь с трудом.

Меньше всего конкретики досталось на долю единственного женского персонажа – заключенной‑ переводчицы, которая помогает пленным танкистам совершить побег и присоединяется к ним. Ирина Старшенбаум, знакомая по “Притяжению” (там она тоже была партнершей Петрова) и “Лету”, совершает поистине героические усилия, чтобы сделать свою героиню объемной и живой. Сценарий изо всех сил сопротивляется. Даже ее имя – “Анечка! ” – шепчет Ивушкин, – мы впервые слышим с экрана только после ночи любви, ближе к финалу фильма.

Создатели фильма, продюсер Рубен Дишдишян и режиссер Алексей Сидоров, вместе делали один из первых постсоветских блокбастеров – криминально‑ боксерский “Бой с тенью”. Брутальный мужской мир той картины, конечно, отзывается в “Т‑ 34” на каждом шагу. Человеческим чувствам, кроме постыдного малодушия (оно встречается крайне редко) и отчаянной храбрости (вот она – на каждом шагу), здесь в принципе не место. Танки грязи не боятся. И всего остального тоже.

Это образцово‑ показательное бесстрашие, этот программный героизм слегка смущают. Поначалу сам не понимаешь чем. А потом вспоминаешь, к чему – кроме голливудских образцов, той же “Ярости” с Брэдом Питтом, – возводит свою генеалогию “Т‑ 34” к советским фильмам о войне. В лучших из них противниками были не немцы, как здесь, а война как таковая. В “Судьбе человека”, “Ивановом детстве”, “Летят журавли”, “Балладе о солдате”, “Проверке на дорогах” при всех различиях было одно концептуальное сходство: они показывали, как человек сохраняет в себе человеческое благодаря стремлению к миру и памяти о нем. Пространство “Т‑ 34” устроено принципиально иначе. Оно отдано тотальной нескончаемой войне, в которой царит утешительная простота: есть наши, есть враги и врагов надо бить до победного конца. Без боли и горечи, с азартом и остервенением игроков компьютерного чемпионата. Поэтому войне позволено быть предметом новогоднего развлечения. Что может быть веселее, чем врезать фрицам и раздавить фашистскую гадину, закусив победу мандаринами и запив шампанским?

Возможно, поэтому так фальшиво выглядят картины мирной жизни, которые сопровождают финальные титры. Не только потому, что из немецкого концлагеря герои фильма, скорее всего, попали бы не в родные дома, а прямиком в концлагерь Сталинский. Мы два часа видели этих людей только в одном качестве: бойцов. Ничего другого мы о них не знаем, ни во что другое не поверим.

Зато на тех же титрах звучит песня Окуджавы “Бери шинель, пошли домой”. В ней больше правды, чем во всем “Т‑ 34” вместе взятом, и наконец‑ то больше мира, чем войны. За этот отрезвляющий контраст создателям картины – отдельное спасибо.