6. Дизаденоидные заболевания 12 страница
114. Знаете ли вы каких-нибудь немецких поэтов. 115. Можете ли вы назвать их стихотворения. 116. Когда призываются к воинской повинности и на долго ли. 117. Какие роды оружия вы знаете. 118. Всякий ли должен быть солдатом. 119. Какую цель имеют выборы. 120. С какого возраста имеют право выбирать. 121. Какие существуют партии. 122. Чего желает центр, социал-демократия. 123. Кто издает законы. 124. За что наказывают. 125. Для чего существуют полицейские, суды. 126. Отчего нужно платить налоги. 127. Что такое проценты. 128. С какою целью существуют карты инвалидов. 129. Какого рода деньги существуют. 130. Что такое ценная бумага. 131. Сколько требуется ежедневно одному человеку для поддержания жизни, сколько семейству из 3-х лиц. 132. Сколько вам необходимо в год на одежду. 133. Сколько стоит платье, костюм, фунт говядины, чашка кофе. VII. Способность суждения 134. Какая разница между рукой и ногой, между столом п стулом, между быком и лошадью, между птицей и бабочкой, между деревом и кустом. 135. Чем отличается вода от льда, стекло от дерева. 136. Чем отличается адвокат от прокурора, выборы в рейхстаг от выборов в ландтаг. 137. Что тяжелее фунт свинца или фунт пуха. 138. Отчего дерево плавает, а железо тонет. 140. Отчего вода течет в реке и не течет в озере.
141. Какой самый необходимый металл. 142. Отчего посев не замерзает под снегом. 143. Отчего в городе деревья растут хуже, чем в деревне. 144. Отчего снег на горах лежит дольше, чем на равнине. 145. Отчего трубы строят возможно высокими. 146. Отчего в городе дома строят выше, чем в деревне. 147. Отчего нельзя закрыть трубу, если печь должна топиться. 148. Отчего в школу нужно ходить ребенком, а не взрослым. 139. Отчего плавает судно из листового железа. 149. Отчего следует слушаться советов старших. VIII. Общие моральные представления 150. Для чего учатся. 151. Какие обязательства мы имеем по отношению к нашим родителям, ближним. 152. Кого мы должны слушаться. 153. Необходимо ли слушаться родителей. 154. Отчего и зачем нужно делать сбережения. 155. Какова цель брака. 156. Что такое клятвопреступление. 157. Почему наказывается разврат с детьми. 158. Почему не следует мучить животных. 159. Почему можно убивать животных. 160. Почему даже собственный дом нельзя поджечь. 161. При каких обстоятельствах были бы вы счастливы, несчастливы. 162. Что бы вы сделали, если бы пы нашли кошелек с 500 марками. 163. Что бы вы сделали, если бы вы получили большой выигрыш. 164. Как вы представляете себе ваше будущее. 165. Можете ли вы привести пример неблагодарности. 166. Что такое верность, набожность, скромность. 167. Что составляет противоположность храбрости. 168. Какая разница между заблуждением и ложью, ненавистью и завистью, скупостью и бережливостью.
Для того, чтобы иметь возможность правильно оценить данные полученных ответов, необходимо сравнить их с данными здоровых людей того же уровня. При этом обыкновенно выясняется что границы болезни гораздо уже, чем это можно было бы заранее предполагать. Как примеры явно болезненного заполнения опросного листа, я привожу ниже некоторые выдержки, из которых первые относятся к имбецилъности, вторые к мании, третьи к раннему слабоумию. В этих примерах раньше всего выступает духовная бедность имбециллов. Ряд вопросов остается без ответа (21, 38, 86, 104, 105, 168) частью вследствие недостаточных знаний, частью вследствие непонимания. Больной совсем не умеет считать. Смысл вопросов о том или другом различии он вовсе не понимает. Там, где он отвечает приблизительно верно, поражает беспомощный способ выражения, лишь приблизительно намечающий мысль. Недостаточная запись вычислений указывает на незначительные успехи школьного обучения (вопр. 20). Совершенно другую картину представляет маниакальный больной. Хотя и у него школьное образование недостаточно, а знаки припинания почти отсутствуют, но все-таки выясняется, что он вполне понимает поставленные вопросы и отвечает на них по существу правильно, большею частью с излишней затратою слов. Ясно видно, что в первой группе ответов до 130 в противоположность к остальным он проявляет наклонность к уклонению в сторону, к Шуточным, часто совершенно бессмысленным ассоциациям и особенно к рифмам. Ясно, что здесь существовала скачка идей, которая позднее (вопр. 135, 136, 138) намечается только в некотором изобилии выражений. Обе части опросного листа заполнены в различное время; при заполнении первой части маниакальное возбуждение было сильнее. Ответы последнего больного в высокой степени замечательны тем, что они за немногими исключениями (вопр. 34, 55, 36, 37) не имеют ни малейшего отношения к поставленным вопросам. Здесь мы имеем дело скорее с письменным “разговором мимо темы”, как это бывает, хотя редко в такой резкой форме, при раннем слабоумии. Следует отметить, в противоположность всегда понятному “разговору мимо темы” у истеричных, отсутствие здесь всякой внутренней связи. Сами по себе ответы большею частью смысла и связи; отчасти они были подписаны один под другим, лишены не обращая внимания на вопросы (вопр. 159, 168). Очень часто мы встречаем образование новых слов (“Jonenen”, “fun”, “Gund”, “Nigrumm”, “Waft”) или искажение их (“Suktus”, “Jchackalleru”, “Ringenafter”, “kubnse”, “Rahmsau”). Затем незаконченные предложения или скопления слов без грамматической связи. При том больной был в состоянии свободно и вполне понятно изъясняться устно, хотя и тут все-таки была очень заметна разорванность его речи.
Ответы приводятся по-немецки, так как не поддаются переводу.
VI. АССОЦИАТИВНЫЙ ЭКСПЕРИМЕНТ Для применения ассоциативного эксперимента к клиническим исследованиям целесообразно пользоваться нижепомещен-ной, разнообразно составленной таблицей слов-раздражителей. Внешние раздражения должны быть, по возможности, устранены; лучше всего больного заставить закрыть глаза, чтобы случайные впечатления не отвлекали его. Ему указывают, что нужно без дальнейших размышлений называть первое представление, пришедшее на ум по восприятии слова-раздражителя. Ответы точно записываются в том виде, как они произносятся; в случаях, когда таковые представляются непонятными, рекомендуется тут же потребовать объяснения, не вдаваясь, однако, в длинные рассуждения. Время, протекшее между произнесением слова-раздражителя, и ответом можно приблизительно определить по секундным часам; более точные хроноскопические измерения являются при обыкновенных исследованиях излишними. Так как при ассоциациях речи привычно заученные мысли и общепринятые обороты речи играют главенствующую роль, то часто получается большое число обыденных, ничего не говорящих ответов. Однако, тут же в очень многих случаях можно наблюдать те или другие уклонения, в зависимости от состояния больного. Прежде всего мы нередко встречаем склонность отвечать не отдельными словами, а целыми фразами или даже определениями понятий, правда весьма бедными по содержанию. Это является следствием ограниченной способности владеть языком, благодаря которой субъект не находит быстро нужного слова, но решает задачу, конечно через некоторый промежуток времени, как школьник. С этим связывается обычно ограниченность запаса представлений, которая сказывается в частом повторении одних и тех же ассоциаций, склонности вставлять мысли, имеющие отношение к собственному “я”. Эта склонность обычно усиливается беспомощностью речи, но она может также явиться следствием эмоционально-возбуждающих условий жизни (в особенности подследственного заключения) Подчас можно заметить, что ответы принимают одну определенную внешнюю форму, являясь либо постоянным свойством испытуемого лица, либо преходящим свойством, обусловленным какой-нибудь случайностью. Тугоподвижность мысли проявляется прежде всего в отсутствии или в слишком запоздалом возникновении ассоциаций, затем в повторении слова-раздражителя, после чего только следует новое представление. Нередко в таких случаях слово-раздражитель вызывает ответ, ни в какой связи с раздражителем не стоящий, но случайно оказавшийся на готове, вызванный либо предыдущим представлением, либо последним раздражителем, либо ассоциацией, равно как чувственным впечатлением. Кроме того это отсутствие связи между ассоциациями может быть обусловленно также негативистическим “разговором мимо темы”, (вопросный лист, пример 3). В указанном случае ответы часто сами по себе бессмысленны, вычурны, заключают в себе искажение слов или их новообразование. Когда ассоциация обусловлена звуком слова-раздражителя больше, чем его содержанием, то в этих случаях возникают звуковые ассоциации и рифмы. С этим мы встречаемся при затрудненном понимании слов. Явлению этому способствует значительный навык к двига-тельно-речевым представлениям, который делает возможным быстрое появление сходных звуков. При этом, в свою очередь, облегчается возникновение других ассоциаций речи: цитат, стереотипных оборотов, переводов; одновременно, мы, как правило, обнаруживаем повышенную отвлекаемость. скачку идей от представлений только что возбужденных к другому течению мысли. Умение владеть словом также ведет к ассоциациям более внешнего характера, к ходячим оборотам речи, к громким фразам. Чтобы дать некоторое представление, по крайней мере об отдельных отклонениях из числа выше вкратце указанных, я прилагаю к таблице слов-раздражителей некоторые результаты ассоциациативного эксперимента; ответы исходят первый от имбецилла, второй — от эпилептика, третий от двух маникаль-ных больных и четвертый — от психопатического обманщика, который находился в подследственном заключении по обвинению в разных мошенничествах. Время реакции обозначено в секундах.
(Л
Воспользуйтесь поиском по сайту: ©2015 - 2025 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...
|