Демонстрировать образцы собственной деятельности

 Демонстрировать образцы собственной деятельности

Отдельный вопрос: как учить студентов ремеслу? Ведь профессия связана не только с размышлением, но и с практическими навыками (ремеслом), и понятно, что стандартные учебники здесь уже не работают или работают только лишь как отправная точка.

 В связи с этим сделаю еще одно очевидное предположение: следует не рассказывать о ремесле, а показывать образцы профессиональной деятельности. При этом лучше всего не чужой деятельности, хотя проанализировать работу какого‑ то признанного Мастера всегда полезно. Но все‑ таки в процессе обучения лучше, если преподаватель показывает образцы собственной профессиональной работы, потому что в свою работу каждый погружен более плотно, знаком со всеми нюансами, весь процесс пропущен через себя, и потому демонстрация таких образцов полезнее для слушателей. Кстати, именно по этой причине коллега, который не проводит собственных исследований (если только он не практик), не может быть по‑ настоящему хорошим преподавателем. И разубедить меня в этом никогда не удастся. Ему/ей просто нечего рассказать «от первого лица».

 Признаюсь, раньше я относился весьма сдержанно к демонстрации результатов собственных исследований, считая это слишком простым делом и заведомо сильным сужением трактуемого предмета, ведь наши исследования, как правило, конкретны и покрывают лишь незначительные части обсуждаемой темы. К сегодняшнему дню я изменил свое мнение и каждый год читаю магистрам целый семестровый курс, основная часть которого состоит из кейсов наших собственных исследований, выполненных на совершенно разные темы и для разных заказчиков.

 Впрочем, опыт подсказывает, что простого рассказа о собственных трудах все же недостаточно. Дело в том, что мы привыкли показывать готовый аналитический или исследовательский результат. Фактически мы идем по готовым публикациям, благо уже многое наработано и обнародовано. И это само по себе неплохо – иметь за спиной готовые тексты для подкрепления. Но, видимо, этого недостаточно. Готовые результаты могут быть скучны и не столь поучительны. А многочисленные детали и цифры и вовсе никому не требуются. Нужно пытаться «распаковывать» свою деятельность, демонстрировать сам процесс поиска, его логику, пройденные развилки. Иными словами, следует показывать кухню исследования со всеми ее потрохами, с неизбежными упрощениями и недочетами, досадными ошибками, которых редко удается полностью избежать. Именно это может в большей степени продвигать молодых коллег в понимании сути и характера нашего ремесла. Конечно, готовое блюдо всегда выглядит более привлекательно, чем процесс его приготовления. И понятно, что докладывать о собственных достижениях легко и приятно, а препарировать собственную деятельность, во‑ первых, неприятно (никогда не хочется рассказывать о собственных недостатках), а во‑ вторых, мы просто к этому не привыкли. Это даже не вопрос исследовательской честности и открытости, а вопрос методологии. Мы чаще всего не умеем это делать, у нас такие рассказы, как правило, не выстроены (и у меня в том числе).

 Пробовать новые формы

Я думаю, что нет каких‑ то идеальных форм преподавания. Скорее, нужно, не западая на какую‑ то одну излюбленную форму, варьировать их, давая возможность студентам сформировать разные навыки.

 Например, вопрос не в том, нужны или не нужны лекции. Просто лекции должны быть разными. И столь же праздным кажется вопрос, правомерно ли организовывать занятия в виде игровых практик. Требуется множественность форм организации и всяческое комбинирование этих форм. Нарративы должны сочетаться с обсуждением, письменные тексты с видео, чужой опыт с самостоятельной работой, офлайновое общение с онлайн‑ коммуникацией. И следует вводить разные новые формы, пробовать разные варианты.

 Приведу пример такой эволюции форм, применяемых на семинарских занятиях по экономической социологии, из собственного преподавательского опыта (не считая, разумеется, его идеальным).

 Все начиналось с традиционных семинаров, где студенты пересказывали содержание прочитанных текстов. И нужно сказать, во многих случаях всем было откровенно скучно. Делая первый шаг, я попросил студентов вместо пересказа раскрывать логическую структуру текста, чтобы вытащить их из привычной колеи. Такого рода анализ текстового материала достаточно сложен, и в целом могу сказать, что он «не пошел», студенты все равно соскальзывали в колею, сбиваясь на пересказы.

 Вторым шагом стало выдвижение оппонентов, которые должны были проблематизировать и сам текст, и сказанное докладчиком (разумеется, без огульной критики). Это внесло некоторое оживление, но дело тоже пошло не слишком бодро.

 Совершая третий шаг, я начал менять содержание обсуждаемых текстов. От статей, характеризующих общее состояние дисциплины или какого‑ то исследовательского направления, я перешел к статьям, которые пытаются решить какую‑ то проблему. По каждой теме были предложены связки из двух текстов – первый был посвящен теории, второй – эмпирическому анализу. Полагаю, что это неплохое, хотя и частичное решение.

 Четвертый шаг заключался в том, что к каждому тексту были сформулированы три ключевых вопроса. И докладчик должен был вместо пересказа текста с его помощью ответить на эти вопросы. Помимо прочего, это помогает студентам лучше понять, зачем написаны обсуждаемые тексты и зачем, собственно, их нужно читать. Хотя, честно говоря, и здесь революции не произошло.

 На пятом шаге были введены еженедельные домашние задания, для выполнения которых каждый студент должен был письменно кратко ответить на один неоднозначный вопрос по обсуждаемой теме. На семинарах мы обсуждаем отдельные такие задания. В целом это неплохое дополнение к самостоятельной работе студентов.

 Шестой логический шаг, предпринятый уже в магистратуре в курсе по социологии рынков, состоял в отказе от обсуждения текстов и переходе к самостоятельным рассказам студентов о каком‑ то известном им или изучаемом ими рынке (сегменте рынка). Стало намного интереснее, кейсы были самые разнообразные – от рынка медицинских протезов до рынка гражданской авиации. Хотя понятно, что сами рассказы были не слишком хорошо структурированы.

 Это побудило на седьмом шаге перейти от рассказа о каком‑ то известном рынке к подготовке и презентации собственного мини‑ исследования, т. е. подготовить свой письменный кейс по заданной четкой структуре. Кейс можно было готовить индивидуально или объединяясь в микрогруппы из двух‑ трех человек. В процессе подготовки происходило публичное обсуждение сначала проекта будущего кейса (2–4 страницы по четкой структуре из десятка заданных пунктов), а затем и драфта самого исследования. Такая проектная работа, хочется верить, интереснее и полезнее традиционного одностороннего вещания со стороны преподавателя (хотя полностью его не заменяет). Попутно это позволило отказаться от итогового экзамена – его заменили тексты самостоятельно подготовленных кейсов.

 Наконец, делая восьмой шаг, на семинарах мы перешли от привычного закрытого обсуждения к открытым дебатам. Студентам за неделю предлагался вопрос, не имеющий простого и однозначного решения. Причем этот вопрос был непременно связан с какой‑ то насущной проблемой, над которой бьются реальные участники и регуляторы рынка. Студенты добровольно рекрутировались в две мини‑ группы (до трех человек). И эти группы занимали прямо противоположные позиции в отношении решаемого вопроса. Каждая должна была подобрать аргументы и факты, чтобы объяснить и отстоять свою позицию, по возможности не теряя при этом объективности. Обсуждение же организовывалось в форме дебатов/баттлов, которые с недавнего времени стали вполне привычной формой. Не думаю, что полный успех достигнут и это конец истории. Скорее, предстоит думать о каких‑ то новых формах на будущее, в том числе о более активном использовании в аудитории видеоряда.

 Замечу, что все перечисленные формы – это лишь вариации традиционных занятий. Множество новых возможностей открывается с появлением новых технологий, включая использование разного рода коллаборативных платформ, которые эти занятия могут существенно изменить.