 |
ПО ДОРОГЕ
|
|
|
|
Айрат Бик-Булатов
ПО ДОРОГЕ
Каждый писатель знает, что случайные встречи – чаще всего неслучайны. Эти истории, большие и совсем маленькие, случились у меня по дороге, а потом я просто их записал, иногда получались из них записи совсем уж дневниковые, а иной раз говорил во мне журналист или писатель, и я пытался придать им какую-то композиционную завершённость, добавлял к ним ещё что-то от себя, каких-то рассуждений своих или переживаний… в общем-то, все эти истории про простых людей, и про мой город, и про мой народ, ну и про меня тоже…
1. Вольная Монголия через 200 метров
Тут парень мне сегодня один подвернулся, ну и рассказывает такой...
- Представляешь? На Алтае, идёшь вдоль ручейка, чуть дальше - уже горы... и вдруг отчётливо я различаю на песке - след медвежьей лапы, и дальше-то идти страааашно...
А уж когда я был на высоте 3000 метров, голова совсем закружилась, я нашёл там какой-то дикий лук, и я его ел, я думал, мне кислорода не хватает, я думал, поем этот лук, и мне легче станет, а меня так с этого лука скрутило, и в общем, никогда не ешьте лук в горах, это всё из-за него, лука то есть.
Самый запоминающийся момент знаешь какой? Я сидел в горах, и вот - в 200 метрах от меня - граница! И я сидел и думал, уйти или остаться - можно ведь было прямо щас уйти в Монголию! И всё! И меня нет! Но что-то в тот момент меня как будто ударило, и я понял, что я должен вернуться домой. Ты представляешь! Я сюда, в Казань, добрался за неделю, 7000 километров автостопом!
- Когда вернулся-то?
- Да вот, летом! Полгода как. И скоро - женюсь! Да вот как-то так, вскоре после возвращения встретил тут девушку!..
- Быстро ты...
Парень этот ко мне подошёл на остановке (волшебная остановка - " Московский рынок", уже второй раз кто-то тут меня узнаёт, давеча подошёл мужик - брат художника, он картину узнал, братину, подумал, уж не стибрил ли я её? ), и вот нынче - парень подходит такой - " О, привет! " " Привет! ", - говорю, а сам думаю: " Кто ты, брат? " А он без передыху как начал про Алтай. Ну ладно, кумекаю, небось, знакомы. Так и не вспомнил его потом, обычный парень лет 28-ми, в вязаной голубой шапочке, может, кто знает?
|
|
|
- А потом я с горы спустился, но видимо, по другой дороге пошёл, и набрёл, представляешь, на монахов!
- Буддийских?
- Ну!..
- И что они?
- Хорошо приняли... сказали, мол, не застаивайся, у тебя хороший путь, вот и иди, как идёшь, расслабься, главное. Чуть почувствовал - депрессия подступает или что - иди. Неважно куда... Они ещё меня массажу научили, здорово так, я хотел здесь прямо серьёзно этим заняться, ну или в Питере, но потом передумал. Здесь не пойдёт, у нас ещё такой культуры нет.
- Что, скоро будешь снова путешествовать?
- Да не, я пока что напутешествовался, я хочу осесть, я - женюсь!
- И что - не тянет дорога?
- Да нет... хотя знаешь? Было разок! Я тут в Залесном дорогу переходил как-то, и... в Рязань уехал, представляешь? Автостопом. Что-то меня торкнуло, захотелось друга повидать, он у меня там в театралке учится.
- Что прямо вот так?
- Ну! В магазин шёл, и раз - уехал. А в сумке только веник и ноутбук.
- Значит, поедешь ещё, захочется повозить жену и ребёнка, если будет!
- А у неё уже есть - сын, 10 лет!
- Ух ты, и как же вы общаетесь?
- Ты знаешь, здорово!
- Как он тебя называет, - спросил я в тайной надежде услышать имя товарища, думал, хоть так вызнаю, впрямки-то неудобно спрашивать! Мы уже с ним сели в один автобус, ему до Осиново, мне - до Батыршина, и весь разговор продолжается там, но выяснить имя мне так и не удалось:
- Другом называет! Я теперь его лучший друг!
- Мастеришь ему что-нибудь?
- Ну да, я ж рукастый!
- А он чем увлекается?
- Он - в лес хочет! Один! Увлекается " выживанием", представляешь? спросил меня так: " А ты хочешь выживать? " Боже! Как это звучит-то!
- И что? Ты его учишь выживать?
- Да нет, это не моё! Его ютуб учит в основном!
|
|
|
Ух! Представил я этого мальчика, который смотрит по ютубу ролики, и учится по ним, как одному выживать в лесу! Уух! Где он, а где я, где мы " книжные дети, не знавшие битв", если уж этот друг-автостопщик ничему этого десятилетнего парнягу научить не может, по выживаниям пацан и сам - первый спец!
- Какая встреча тебя особенно поразила во время путешествий?
- Со старообрядцами, в тайге. Это такие особенные люди, они если захотят - так в душу тебе залезут. При этом сами - открытые в общем люди. Тут вот грань есть между суровостью и злостью. Такая тонкая - что и не заметишь! Так скажут, что держись!
- Что, замечания делали?
- Ага! " Вот этого - нельзя! " Ну, строгость у них.
- Что, например, какие замечания?
- " Ты почто не здороваешься? " А я же у себя в деревне привык, всех знаешь уж, а там - люди новые, но здороваться надо со всеми встречными, но не только с людьми, а и с собаками, например, или с коровой, " корова же - кормилица, поздороваешься, она тебе молоко хорошее даст", так учили. И ещё эти старообрядцы такие вопросы задают, которые в других местах не услышишь...
- Что спрашивали?
- Ну... " Ты плачешь вообще? " Это меня, мужика-то! " А когда ты плакал, почему? А как у тебя с отцом отношения? А праздники у вас какие, а что вы на праздники делаете? " Я ж татарин, а для них - невидаль, у них там есть свои татары в тех краях, но они совсем другие, другие.
- Остаться тебе предлагали эти староверы?
- Да, вот, говорят, гостевой дом, можешь остаться на сезон, у нас тут все останавливаются, и журналисты даже, пишут про нас потом.
- Я приехал, мне пора выходить, брат.
- Благодарю, - зачем-то сказал мне парень в голубой вязаной шапочке, имя которого я так и не узнал... Дома уже вспомнил я алтайского художника Чорос-Гуркина, последнего ученика Ивана Ивановича Шишкина, на руках у которого великий русский гений-пейзажист и скончался.
Этот Гуркин в гражданскую войну, может, вот также, как мой этот парень - сидел в горах и думал. И наконец, решил - удрать в Монголию. А через пару лет не выдержал и вернулся. Обосновался в Туве.
|
|
|
В 1937 его расстреляли, как врага народа.
Вот этой параллели мне уже не хочется. Пожалуй, хочется того момента, когда оба они сидят на горе где-то в Алтае и думают... А там, через 200 метров вольная Монголия!
Удрать?
Остаться?
У каждого своя монголия, у меня вот - моя внутренняя....
2. За балет!
Маленькая драма разыгрывалась вчера на автобусной остановке " Яшьлек", по старому " Московский рынок".
Автобус ждал девочку. Юную балерину. Было уже больше 22 часов. Она опоздала. Репетиция затянулась. А на Московском - последний 36-й, едет практически за город, в Залесный. Тут вся её семья. Папка, лысый, но в кепке (то снимает, то надевает), худощавый и моложавый мужчина лет под сорок. Рядом жена. И ещё одна дочка. Младшая.
Ждём. Полный салон (ну ладно, полсалона! ) злых после работы граждан, среди них выделяются две-три женщины старой закалки!
- Да мы поедем или нет?
- Да что это такое? Мы устали, домой хотим!
- Это что! Ваш личный транспорт?
- Ездите на такси!
Папаше крыть не чем!
" Ну потерпите ещё минуту, пожалуйста! "
Эх, думаю, пожалуются они на водителя! А водитель... водитель за семью! Забалет! Наверное, водитель " по правилам" - не прав!
Кино длится уже минут пять-семь. Я начал смотреть с той минуты, когда возбуждённый мужик с середины салона (где он пытался уговорить кондуктора), побежал к водителю, нервно открыл окошечко и что-то прерывисто наговорил...
Кино было немое, что говорил - мне не было слышно. Я подумал: " Ну, бомж какой-то (папа одет был обыкновенно, не слишком притязательно, в старой курточке), просит бесплатного проезда, иначе чего он умоляюще прикладывает пальцы к точке, где кончается шея, а начинается грудь!
Стояние затянулось, родители были уже на улице. Они ждали другой автобус, который с центра города привезёт их дочку для пересадки. Толпа орала. А водитель был за балет! И я подумал тогда, что я тоже за балет, хотя пассажиры были, наверно, правы... Водитель открыл крайнюю створку первой двери, ведущую в его кабину, он по электронному табло видит, где тот, другой автобус, который дочку везёт. Видит, через сколько доедут, что-то говорит родителям, утешает что ли? Они улыбаются. Отец периодически забегает в автобус, пытаясь утихомирить волнующуюся толпу, которая, конечно, права, и какое им дело, что у кого-то там какой-то балет? У всех свой " балет" и все устали, и хотят домой...
|
|
|
Наконец, ещё с улицы крик матери: " Бегом! "
Ага! Приехала!
Забегает смущённая девушка... Волосы в пучок. На ногах чешки!
Мама боится смотреть на толпу: " Убью тебя! Я сама буду разговаривать с вашим мастером! Что это такое? Надоели эти спектакли... Как я устала". Мама с работы. Мама отлично понимает эту толпу. И понимает, что толпа права. Мама кое-как усаживает младшую дочку на сидение. Ещё пара окриков... Успокаивается... Папа улыбается! Юная балерина стоит потупив голову. Минуту назад она получила от матери втык, за то, что её снова задержали в хореографическом училище. Папа обнимает её. " Да не расстраивайся, да всё в порядке уже".
Водитель гонит.
3. Васька из дома Бренингов
Ольга Арнольдовна Бренинг незадолго перед смертью категорически отказывалась покидать квартиру на втором этаже здания аптеки. " Здесь родилась - здесь и умру! ", в Казани начинали строить метро, должны были вестись подземные работы. Ей предлагали переместиться в комнату гостиницы " Совет", ныне - " Шаляпин - казань палас хотел", а она отказывалась... " Ну крыша же может упасть, может быть несчастный случай, вы можете погибнуть! "... " Ну и умру так и умру", - отвечала со спокойной улыбкой. Так и не убедили. Взяли с неё бумагу, что полностью она берёт на себя ответственность, претензий ни к кому не имеет... принудительно выселять не решились. Так и померла...
Рудольф Арнольдович, её брат, к тому времени, уже большую часть проводил в другой квартире. Но приходил подкармливать кота Ваську, который никуда из квартиры не хотел деваться... Потом не стало и последнего из стариков Бренингов.
Наследницей стала племянница, педагог музыкального училища Татьяна Арнольдовна Бренинг. Этот дом я запомню на всю жизнь, хотя был там однажды, ещё при жизни Рудольфа и Ольги Арнольдовичей, в 2002 году. Здесь не было ни одной, кажется, вещи, младше 1950-го года, а большая часть вещей - и вовсе: дореволюционной поры. И время здесь - как бы остановилось! Здесь не было случайных людей. Долго считались они семьёй Врага народа, их отец, замечательный учёный, выдающийся аптекарь, фотограф и краевед, друг академика Арбузова, буквально спасавший своими запасами лекарств казанцев в годы гражданской войны, ещё до революции, кроме нескольких европейских языков, выучивший татарский, чтобы обслуживать пациентов из местных деревень - Арнольд Иванович Бренинг был назван врагом народа и расстрелян. Я видел его детей - и они были живые хранители не только быта, но и духа, ритма жизни дореволюционной Казани. Кажется ещё, я был там во второй раз, когда нужно было сделать фотографии для моей статьи о них в наш с Олесей Балтусовой сотоварищи журнал " Квадратное колесо"...
|
|
|
В тот первый раз (в 2002) я оказался у них случайно, поразился, и просто записал себе в дневник (социальных сетей же не было), и когда через год появился журнал, для одного из следующих номеров - у меня уже был готовый материал. Мы дали его на вычитку старшим Бренингам, и неожиданно в ответ - я получил целое письмо на двух, кажется, двойных листочках, исписанных мелко. Никогда ещё мои герои не писали мне письма. и такие трогательные!
Я, в отличие от Бренингов - плохой собиратель, всё у меня теряется, ломается, я например, прошу друзей-художников не дарить мне картин, что-нибудь всё равно случится, рамка всё равно сломается, она долго будет стоят на полу и как-нибудь испортится... Я был уверен, что письмо это, конечно, потерялось и выкинуто с макулатурой, неожиданно, первый двойной лист этого письма - нашёлся! 13 лет письму! Я передал его в музей (ГМИИ РТ), и благодаря ему, встретился с Татьяной Арнольдовной Бренинг.
Вещи, которые я видел в доме, находятся теперь на временном хранении в музее (право собственности на них - по-прежнему у семьи Бренинг). Из квартиры на Баумана съехать-таки пришлось. Не соглашались, но им объявили: будут делать капремонт, не съезжаете - платите, как собственники... да ещё и как-то ночью - забрались воры на чердак, украли бамбуковую полочку, которую Арнольд Иванович своими руками делал, фотографии какие-то открытки, несколько самоваров...
Потом несколько открыток с письмами от Артура Ивановича (брата Арнольда) оказалось на известном самостийном книжном воскресном рынке на Тинчурина...
Хорошо, что музей сделал у себя бренинговское пространство (моё бывшее телевидение ухватилось за тему, и попросило меня сделать сюжет, и прийти нас с Татьяной Арнольдовной гостями в студию. Она принесла с собой несколько замечательных вещичек - кружевные перчатки, которым 101 год, лорнет, печати аптекарские, старинные визитницы с карточками... так что смотрите, 30-го покажут на Россия-1 " Татарстан".
в самой аптеке - есть тоже уголок Бренинговский, с некоторыми экспонатами... всё там отреставрировано, шкафы новые, помпезно сделано. Колонны - позолоченные. " Зачем позолоченные? - спросила у ответственных за дизайн Татьяна Бренинг, они же были - одна чёрная, а другая - зелёная? " " Так красивее", - заявили ей.
О Бренингах и здесь есть стенды, информация, всё как полагается, но кажется, они здесь уже не хозяева, они здесь просто в витринах (что и то - хорошо! ), вот в пространстве Бренингов при Доме Сандецкого (ГМИИ РТ) духа знаменитой семьи осталось, кажется, больше...
А Ваську даже я тогда запомнил, знатный был кот...
Часы напольные, весы аптекарские, скляночки под стеклом, и тихие призраки кружат вдоль колонн аптеки - одной чёрной, и одной зелёной....
4. " Мин нэрсэ эйтергя телим»
Выхожу из телевидения (давно уволился, а нынче - получил последний запоздалый гонорар), мужик лет 40-ка догоняет, ТНВ-шник (у нас - две телекомпании за общими воротами, наша и вот эта «ТНВ»), он знает меня, здоровается, а я его не помню. Ни с того ни с сего начинает рассказывать мне по-татарски, как давнишнему товарищу... периодически подбадривая себя выражением " мин нэрсэ эйтергя телим" (" я что хочу сказать... " )
У него было несколько сестёр и бабушка-даваника. Давани хотела внучек всех выдать за татар, не надо, мол, нам чужих, не надо мешать кровь...
У меня тоже была давани, и она была, пусть и неформально, не просто главой семьи, но как бы главой рода, и все, даже очень дальние родственники перед важными делами спрашивали у неё благословения... у неё был сильный характер, когда прадеда, её отца, арестовали по 58-й, в сталинские годы, она обегала все пороги, и как-то ей удалось, уж не знаю как, через год вытащить его, повезло! В своё время, ещё раньше, отец отправил её одну к родне в Узбекистан, дома в семье, было слишком много ртов, ну и вот уговорил дальнюю родню взять старшую дочь им в помощники... когда она там смогла самостоятельно и хорошо обосноваться, уже она сама перетащила туда, в Узбекистан, из Иркутска (вызвала к себе) другую родню, которых до этого раскулачили, и они оказались в каких-то сибирях... в войну сама растила двоих детей, но выжил только один ребёнок, моя мама. В войну дед (её муж) оказался в штрафбате, а после войны - в семью не вернулся.... я просто к тому, что эти наши даваники многое перенесли на своих плечах. И вот - в пожилом возрасте она была главой клана. У нас лежали издания " Корана" дореволюционные (Петербург 1911 год, в волосы она вплетала ленту с дореволюционными рублями, с двуглавыми орлами, она читала намаз, и вела незамысловатый дневник бытовых дел, пиша его на арабской графике, а я мечтал быть космонавтом, был пионером, и учил, что Бога нет, жалел, что она у меня такая тёмная). Мы были в городе. Не было у меня никакой туган авылым, у давани была, и у матери, у меня только Казань... Но вот, моя давани тоже не хотела родниться с русскими. И когда один из дальней родни, в том же Узбекистане, из которого она уехала уже лет 20 назад, женился на русской - она не поленилась, и послала туда гневное письмо... но потом эта русская девушка выучила татарский, и знала его не хуже любой татарки, и моя давани была счастлива, что так ошиблась, и конечно, все помирились, и я рад, что вышло так.
А у этого парня с ТНВ всё было по-другому. Давани была против инородцев, а татары с деревни - не шли сватать. " Моя мама хорошо умела шить, и так хорошо одевала моих сестёр, что деревенские джигиты думали, что мы богатые, и не шли к нам свататься... "
Давани старела. Внучки её вышли в конце концов замуж - одна за еврея, одна за русского, одна вообще за англичанина... " давани тогда мне говорила, ну хоть ты не подведи, найди девушку-татарку"... он и нашёл, влюбился в одну, со своей деревни, чёрные, как смоль, волосы, трое парней родного аула - дрались за неё... " я думал, что у неё тоже есть давани, что её также воспитывали, что и она обязательно за татарина только пойдёт"...
Так он мне взволнованно рассказывает, добавляя периодически: " мин нэрсэ эйтергя телим"... да, так воспитывали, но жизнь уже другая, время другое, я понимаю пафос наших даваник, но сам уже проще отношусь к межнациональным бракам, а вот в идеале - чтобы жена могла выучить язык мужа, или муж - язык жены. Если уж так случилось, если любовь. Но тут - схемы нет, правил нет, а за народ часто - больно, обидно. Ну вот Виктору Астафьеву было так больно, обидно за русский народ. В этой известной полемике с Эйдельманом он, казалось, был насквозь несправедлив, но боль и обида говорили в нём.
Девушка, за которую дрались трое татарских парней - поехала куда-то в гости, и вернулась уже беременна, от какого-то этнического полуфинна. Там родня её тоже не приняла (" не нужна нам татарка в семью" ), но всё-таки они поженились, и уехали в Финляндию. Она, говорит, сейчас там в Финляндии - варенье варит.
А парню, моему случайному спутнику от ворот телевидения, обидно: его-то так воспитывали, а у неё значит, не было давани? И он с этим вопросом к Туфану Миннулину (жив ещё был). Что же это, для нас, татарских парней уже девушек не останется? А Писатель-аксакал ему ответил: " вот пока есть такие парни как ты, нация будет жить, а она - к старости одумается и поймёт свою ошибку... " " мин нэрсэ эйтергя телим... А зачем она мне будет нужна в старости? Она же в старости не сможет уже ребёнка родить? "
Вот он всё это мне говорит-говорит, взволнованно, на целый рассказ наговорил, а я его и не знаю... и в конце ещё: " очень было интересно с вами поговорить, абый", а говорил-то - он один. Я спросил только: ты как сам-то нашёл себе жену? " Да, взял одну, из деревни"...
эх, халык... народ-ты мой народ... живи, народ мой.
5. Автобусы и дети
I.
И вот еду в автобусе - а рядом детишки в театр. Ну, не детишки, а почти детины, лет по 16, старшие школьники, в общем. Учительница - на средней площадке автобуса, пацаны - на Камчатке. Я по обычаю сижу на са-а-мом заднем сидении, на корме автобуса. Приходится слушать разговоры...
Разговаривают о " травке"...
- А я прямо на математике самокрутку с коноплёй курил...
Дым такой пошёл, нам показалось, что - дым розовый, мы так ржали...
- ох, как мы курили в прошлом году, Андрюха на уроки приходил с красными глазами!
- Я в Болгарии, в лагере хорошую травку курил. Нам местный нарик продал задешево, всего 10 леев, я еще спросил не спайс? Не, не спайс! Классная трава! А это мы там - на дискотеке прикалывались (достаёт айпад, показывает видюху)...
Далее - еще несколько рассказов про лагерь, как везло Витьку, " ему уже 18 и его одного отпускали, он алкоголь покупал всем". " А я сам с гитаркой выходил в город и пел, и так зарабатывал".
- А вот еще кино есть такое хорошее (называет). Во! Как раз! В театре посмотрим! - Нежно похлопывает по айпадику. Из кармана наушники торчат...
Остановка... Пфф... вышли...
Хотел я спросить: " Ребята! А что за спектакль-то? " Но осёкся, двери закрылись, так и уехал я дальше. А ребятки во всеоружии (вооружась айпадом с наушниками) шли на встречу с Мельпоменой. Теперь старуха была им не страшна. В театр же оно как - только обкурившись, ну или с айпадиком, на худой конец! И всем хорошо, и МарьИвановна довольна - культурная программа детям, пусть развиваются!
II.
Еду в автобусе, а там - дети с учительницей, видимо, школьный лагерь, едут в кино. Дети мечтают о будущем, и разговаривают об этом...
- А я буду футболистом, - первое что слышу, мальчик лет девяти радостно сообщает. Ну, думаю, мечты мальчишьи не меняются...
а ему вдруг девочка в ответ: " А я депутатом! Я буду миллион получать! "
- А я ещё больше получать... - парирует юный футболист, - Я у Рональдиньо автограф брал!
Действительно, приезжал прославленный футболист-бразилец в Казань недавно, многие тогда его повидали, брали автографы, я вот не брал, а мальчик - ну конечно!
- У Рональдиньо 8 отелей. Своих! У меня будет свой отель. С бассейном!
***
Вот что значит! То да не то!
Значит, мечтает, в конечном счёте, не о футболе и чемпионстве, а через футбол - об отеле и бассейнах! Аж выучил сколько отелей у своего кумира! Отели и деньги - как необходимое, неотделимое качество футбола даже в уме у девятилетнего мальчишки!
А уж про девочку-депутата я вообще промолчу...
(чтобы не было обвинений в гендерных предвзятостях, скажу, что это мог быть имальчик-депутат и девочка-футболистка).
III.
Валентина Михайловича - мальчика лет 8-9 в инвалидной коляске, ехавшего куда-то с мамой, я увидел, когда он уже подъезжал к своей последней остановке... обрывки его разговора с кондукторшей не сразу меня заинтересовали, да и не расслышал я толком, увидел только, как, выбравшись на улицу из салона автобуса, пожелал он ей: " Здоровья Вам! "
а начало их разговора потом пересказывала кондукторша новым случайным пассажирам...
- Обилечиваю пассажиров в конце салона, устала, как собака, вдруг слышу:..
- Кандуктаар... кандууктар
Думаю, что там ещё случилось? Что хотят от меня?..
- А вас как зовут?
- Альфия!
- А с отчеством?
- Альфия Борисовна!
- А я - Валентин Михайлович! Со мной на " вы" надо! А вы что? Новенькая? Я вас здесь не видел, я на этом маршруте всех кондукторов знаю!
- Да, я обычно на другом маршруте работаю, а сюда вышла подменить!
- Вы - самая красивая кондукторша, самая обаятельная здесь!
- Ой, Валентин Михайлович! Вы меня комплиментами забросали! Осторожней, ещё влюблюсь в вас!
- Не вздумайте! Я же маленький! А вот я в вас может и влюблюсь!
(у мальчика ДЦП, но учится в обычной школе, мама говорит, что там ребята его дразнят, общения не хватает, вот и знакомится с кондукторшами)...
До свиданья, Альфия Борисовна! Здоровья Вам!
До свиданья, Валентин Михалыч! Теперь уж увидимся!
* * *
возвращался домой в автобусе... зашёл дед. старое пальто. ушанка. окладистая борода под льва толстого, большаааая, смотрит сердито вперед, а в руках... детский конструктор. Посмотрел название: " домики для гномиков"!
6. Ветеран «Рубина»
подвозивший таксист, оказавшийся ветераном " Рубина", игравшим за основу казанской футбольной команды в середине 1970-х годов, сегодня он смотрел матч, где наши проиграли Австрии 1: 0, и после матча, чтобы как-то встряхнуться духом, решил побомбить на машине...
Разговор неминуемо зашел о сравнении игр тогдашней и нынешней:
- Тогда, конечно, тоже ломались, но такого беспредела не было на поле, например, сзади по ногам не били, свои же начинали стыдить: " Да что ж ты делаешь? ", и за футболки не хватали - " Что играешь, как баба? Играй как мужик! " А сейчас - и кусают, и щипают, и чего только не делают. Старались от атаки играть, чтобы понравиться зрителям! Мы же честь города защищали! А стадионы заполнялись так, что, старожилы помнят, гул на несколько кварталов было слыхать! Билеты дешевые были, стояли не кресла нынешние, а деревянные скамейки, поэтому детишек вообще могли бесплатно пускать! Идут на один билет три пацана: - Тетенька, пусти а! Ай, ладно, жалко что ли? Поэтому при официальной вместимости 20000 всегда зрителей было несколько больше! Но приходили именно на игру! А сейчас фанаты - нанесут своих барабанов, лупят! И не до игры им!
В " Рубине" он отыграл 4 года, попав в основу в 17 лет. Зарплата у игроков хотя была и приличная, по 350-400 рублей, но все равно, требовалось освоить еще какую-то трудовую профессию. Таксист мой (так и не спросил имени его) стал монтажником-высотником, и через это сумел выехать в Эфиопию на строительство нефтебаз. Вступил в партию, чтобы и семью вывезти.
Именно там, в Эфиопии продолжилось его футбольная карьера. Хотя в Чемпионате страны он не мог участвовать (далеко от нефтебазы не разъездишься), но за городскую команду играл, и в Африке его футбольная зарплата была уже порядка 500-600 долларов против прежних " Рубиновских" 350 рублей. Поражался: " Бедная Эфиопия, а бутсы мне выписали - " адидас" из Рима, я и в Рубине таких не видывал! " В 31 год он закончил свою карьеру, с ветеранами " Рубина" и хоккейного " Ак Барса" (СК. им. Урицкого) они до сих пор общаются, а с нынешними командами иногда ездят на выезды.
Когда уже довез меня таксист до места, показал он свои фотографии, которые всегда держит в бардачке, командные. Вот он 18-летним пареньком в составе " Рубина", а вот - единственным белым среди рослых и кудрявых эфиопов! Такая вот история, такой живой футбол.
7. Мой квас лучше
- А у нас квас лучше, - сказала мне продавщица из бочки
(ну сейчас же квас продают в таких киосках-бочках, а внутри бочки сидит обычно такая матрёна ивановна, справа и слева от неё деревянные створки бочкового окошечка, а сама она эдакая расказчица из киносказки " Морозко", бочке подстать, и больше даже напоминают повариху из школьной советской столовки... моя нынешняя - видно: разговорчивая, и даже сразу, по первой фразе стало видать, что не просто квас продаёт, а с отношением! )
- Нет, я правду говорю! Наш - лучше!
- Чем у кого это?
- А вон, чем у наших конкурентов, через дорогу!
- Ишь!
- Да я ведь на самом деле, не потому что конкуренты, у них он просто перегорелый какой-то... зато вот у них пиво лучше, ничего не скажу! - основательно подытожила разливальщица Ивановна, наполняя стаканчик для меня, конечно же квасом, а вовсе не пивом, потому как я и пришёл за квасом...
теперь они меняются, квасницы, очень часто, работа эта теперь числится в разряде временных, а в советские времена было не так, бабушка-квасница сидела за бочонком рядом с магазином недалеко от моего дома одна и та же, год за годом, и много лет, она у меня и сейчас перед глазами, кажется, моя дэуэни (бабушка - тат. ) была с ней даже знакома...
а в каком-то городе, недавно было в соцсетях - поставили памятник продавщице мороженного, которая продавала мороженое в этом парке более 40, а может, и 50 лет... Стала символом парка, вот теперь - памятник.
В наше время - всё такое временное, быстротечное, и привыкаешь к этому, и только по тому, что общаешься и с поколением старшим - иногда вспоминаешь былую неторопливость... дед сербской актрисы Зорицы Йованович изо дня в день открывал створки своих окон и торговал фруктами, он дружил с писателем, знаменитым Брониславом Нушичем.
Уличные продавцы, живой народец, как и дворники, как и ходившие по улицам Казани ещё в 1960-1970-е старьёвщики, собиравшие по домам старые ненужные вещи... Теперь это всё - не неотъемлемые персонажи, а тоже - стыдливые, временные, стесняющиеся своего положения, часто: бабушки, дошедшие до степени бедности почти нищенской. А прежде - кажется, было в этом народце много весельчаков, людей открытых, с чувством достоинства и своего и своего дела, и с ними - и поговорить о делах, и своих, и что в городе делается - запросто было и с удовольствием...
И вот эта нынешняя квасница - вдруг напомнила своим вопросом ту самую породу людей, и была она вовсе не старая, а обычная простая женщина, но вот это " а у нас-то лучше" - значит, что не всё равно же ей, что продаёт, хочется, чтобы хорошее, чтобы оценили люди, и значит, что не думает она, что " да какая разница, всё равно через неделю меня здесь не будет", значит, немного задерживается время вот в этом месте и начинается хорошая, нормальная, человеческая жизнь, где люди - не временщики, засоряющие планету и свой двор, а вот - ведут своё течение жизни, где и квас - должен быть вкусным, ведь вы же придёте сюда и завтра...
- Вот сходите, попробуйте (в смысле у них, у конкурентов - А. Б. ), сами убедитесь, что наш вкуснее!
Это совсем умилило, мне всё равно надо было через дорогу, уезжать в центр от квартиры, где я брал только что интервью у 90-летнего казанского актёра Максимова... я перешёл. Но конкурирующая " бочка" оказалась закрыта, створки захлопнуты. Зато на стенке бочки было наклеено объявление: " отдам котёнка в хорошие руки". Улыбнулся невольно: да есть они, хорошие, вот сегодня только видел я хорошие руки.
8. Бомжонок
- А ты, миленький, масло-то сам возьми с холодильника, ходить уж совсем не могу, совсем, сыночек…
В конце апреля я обычно приезжаю в Зеленодольск к одинокой бабушке Валентине Ивановне Елантьевой и приношу ей гостинцы из Питера, от друзей. Бабушке нынче, в июле месяце должно сполниться 88 лет… я о ней писал уже, и как семью их раскулачили в начале 1930-х, ходили они потом по деревням, побирались, лебеду ели, и как лет в 12, во время Войны, работала она на военном заводе, снаряды делали, стояла, хрупкая, на деревянных колодках (без них – до станка не дотягивалась) полную смену в неотапливаемом цеху, с тех пор ещё ноги-то себе застудила… да и после жизнь не баловала, пережила и сына, и внука (чтобы лечить его на какое-то время перебралась в Петербург, жила там, страсть полюбила пышки есть, и там-то появилась у неё подружка, годящаяся во внучки, доцент местного университета и моя коллега, с которой и я дружу, и вот от неё передаю теперь подарочки), а потом – вернулась в Зеленодольск, я уж не знаю точно перипетий всех, лишь знаю, что из-за каких-то бандитов лишилась она квартиры, и живёт теперь в обшарпанной общаге на одной из окраинных улиц этого небольшого провинциального городка, сразу за домом начинается сильно замусоренный овраг, на лужайке перед ним гуляют ленивые кошки, а за оврагом уже и лесок виднеется.
- Бомжонок у меня был, а я над ним вроде как шефствовала. Я тогда в Петербурге жила, выхожу с Казанского собора, под пасху, вижу – сидит, а обуви-то и нет, ноги в полиэтилен завёрнуты, в пакет, дождь шёл, я ему: «Чего ж ты без обуви? » Ну, разговорились, так и так, мол, детдомовский. В 18 лет уж его выпустили, дали комнатку… а потом, комнатку-то и забрали плохие люди, выбросили его, оказался на улице, «я, - говорит, - каменщик, только у меня документов нету». Купила обувь ему. А на следующий день прихожу – опять без обуви сидит! «Украли», - говорит. «Ну что же ты! Пошли! » И купила ему вторую пару, такую же, «ты уж хоть привязывай на верёвочку, чай заметишь, когда у тебя утащить-то хотят! »… «Ты что кушать-то любишь? » «Я, бабушка, кашу люблю», и стала я ему каждый день кашу носить, еду какую, в баню провожала, бельё купила, простое уж, дешёвое, но крепкое, в аптеку пошла, а у него же вся голова в язвинах, купила лекарства, мази, через некоторое время у него прошло всё, волосы начали расти! А к себе не могла его забрать, сама жила там на птичьих правах… Спросила: «Крещённый ты? » «Нет», - говорит. «А в Бога веруешь? » «Верю, бабушка! » Ну я договорилась с батюшкой, и окрестили мы его. А потом у меня рука сломана оказалась. Наркоманы сумку украли, силой вырвали, потянули, ну и с рукой-то я на месяц оказалась выключена, не ходила к Казанскому, прихожу – а мне и говорят: «Бабушка, бомжонка-то твоего убили! Такие же бомжи и убили! » Ух, как мне плохо было, долго не могла успокоиться, потом в церкви – сделали мы по нему отпевание, и батюшка сказал, «Землю – можешь отнести на любое кладбище»… Ты, может, суп-то будешь?
«Нет, - отвечаю ей, - спасибо, бабуля. Только кофе допью. А ваш бы рассказ – Толстому, он бы из него хороший рассказ записал». Валентина Ивановна лет 12 уже не выходит из дома, но оптимизма не теряет, хочет до 100 лет дожить. Пару раз писала она, как выражается, «заметки» в газету «ЗОЖ» (такая уж, маленькая газетка с рецептами да рассадой, для чтений в электричке – «ЗОЖ» переводится как «здоровый образ жизни»), да это не-то что заметки, а так рассказ о себе в паре абзацев в рубрику для поиска друзей по переписке. Я почитал эту рубрику тут же (у кровати Валентины Ивановны) немного, и там одна женщина пишет: «Жду «ЗОЖ» как младенец – грудь мамкину». Надо же, думаю, для нас – такая пустяковая газета, и смотреть здесь нечего, а для кого-то – продлевает жизнь!
И Валентине Ивановне теперь начали письма приходить из разных краёв, из Ставрополя пришло, из Краснодара. Вот, думаю, знал бы – в подарочек бы ещё конвертов сунул. И однажды – так же, через «ЗОЖ», нашли её вдруг родственницы из Москвы, троюродные сёстры, их деды – братья родные, приезжали даже как-то к ней в этом году эти сёстры. Как деда раскулачивали (в 1932 году) она смутно помнит, хотя ей всего года три было. Дом был, железом обитый, ворота… эти ворота потом в деревне на сельсовете стояли…
P. S.
Первую запись о Валентине Ивановне оставил где-то после второй встречи с ней, не нынче, а году в 2016. Вот что я написал тогда о ней: «С утра - ел кулич, подаренный бабушкой 90-летней, я ей привёз гостинцев от питерских друзей... Уже второй раз, а первый - пару лет назад, бабушка живёт в Зеленодольске, в общаге, в середине 30-х её семью раскулачили, и они скитались, а в деревне голод был, лебеду ели... а лет в 11-12 осталась круглой сиротой, и в 13-14, в войну, уже работала в Зеленодольске на заводе, пули отливала... неотапливаемый цех, зимой, на ногах - деревянные колодки, руки только открытыми держать, варежки не наденешь... охромела, изморозилась, но всё-таки вышла замуж... а потом - всех пережила, и мужа и сына, и даже внука... и вот в свои 90 или почти 90 - пост держала, " думала не додержу, помру, попа уж позвала... но - сподобил Бог! " А вот Господь таким как мы жизнь-то продлевает, спасибо ему! Цветочки вот посадила... " ходит по своей общежитской конурке, выходит ли на улицу - толком не знаю. " А Бог один - за всех молиться буду, за русских, за татар, потому голубчик, один Господь... "
Вот её-то особенно хочется с пресветлой Пасхой поздравлять и в ноги кланяться...
Ну и всех людей, кому от этого праздника светло делается и душа раскрывается, постарайтесь быть с родными, любимыми, не дайте использовать этот праздник тем, кто кичится своей верой и на праздники особенно любит горлопанить и толкать ненужные призывы свои, призывая Бога в союзники, это те же, что и на 9 мая будут горло драть неуместно. Отмечайте светло и искренне, мне вот Пасха этим и нравилась всегда, хорошим просветляющим настроением. Люблю вас и обнимаю, всех, кому не претят мои объятья)».
9. Сочинили имидж героям
Гулял сегодня по парку Победы, а там - аллею щитов с портретами Героев России поставили, на каждом - большая фотография и информация.
С одной стороны - вот, думаю, хорошо! Всё-таки о Героях Советского Союза (но правда, большей частью лишь об участниках Великой Отечественной) нам раньше напоминали хоть иногда, а о Героях России вообще мы не слышим...
с другой стороны.
Ну вот героев подобрали так, что среди них аж три спортсмена-паралимпийца (может и больше, но три точно), да ещё Челингаров там, покоритель Арктики, и прочие, сфотканы все стильненько, всем сказали золотую звезду героя держать в руке... одинаковый штампованный ряд " успешных" героев, не об их геройстве и подвиге нам стремятся напомнить, не о пережитом (а ведь пережили! Герои-то всамделишные, подвиги совершили, страшное видели), а вот дать образ этакого позитивного чемпиона. Это чтобы что? Чтобы не расстраивать зрителей (горожан) всякой чернухой? Чтобы видели мы не героев перед собой, прошедших через ужас? А этаких эталонных победителей? Вот - золотая медаль у него, а вот ещё - звезда Героя!
Подстать и тексты. Слово " война" - не упоминается, не позитивне
|
|
|
