Глава 8. "Компьютерное право" сегодня

Глава 8. " Компьютерное право" сегодня

 

Анализ современной ситуации

Компьютером сегодня мало кого удивишь. Интернетом -- тоже. Городская молодёжь компьютеризована почти поголовно. Кто-то честно трудится, кто-то понемногу хакерствует, кому-то для самоутверждения и этого мало -- такие пишут вирусы (не исключено, что они же создают и антивирусы). Компьютерная жизнь кипит. Руководствуясь при этом в основном стихийно сложившимися нормами, правилами и ограничениями.

Конечно, на первый взгляд кажется, что и юристы тоже не дремлют. Понаписано немало книжек, многие -- со статусом учебника; сформировано немало перечней законов, по мнению авторов этих перечней имеющих прямое отношение к компьютерному праву.

Например, К. С. Скоромников [141] включает в этот перечень многие статьи Конституции РФ (29, 42 41, 24, 23, 44, 71, 72), утверждая, что " Всего в Конституции РФ содержится около 20 норм, в той или иной мере связанных с информационной средой". Затем он описывает и комментирует " Специальное информационное законодательство" (всего 10 разномастных законов).

Далее он приводит 9 указов Президента РФ и 10 постановлений Правительства РФ, а также немереное количество " отдельных информационно-правовых норм"

Очевидно, что в перечне г-на Скоромникова без разбору смешаны как документы, претендующие на какое-то регулирование правоотношений в некоторой области, так и простые сиюминутные указивки, касающиеся всего лишь обеспечения условий по исполнению некой предыдущей руководящей реляции. Похоже, основным критерием отбора документов, было любое упоминание в них слов информатизация, и информация. (К слову, этот термин употребляется у нас в совершенно искажённом понимании -- о чём мы подробно доложили выше). Очевидно и то, что вослед за многими авторами К. С. Скоромников путает право и законодательство, причисляя при этом к " источникам права" даже " нормативные акты" министерств и ведомств.

Тем не менее г-н Скоромников ни в чём не сомневается. Он абсолютно безапелляционно утверждает, что всё им перечисленное даёт полные основания полагать, будто бы " В настоящее время, можно сказать, сложилась своя система информационного законодательства, в широком смысле отражающая все многообразие сторон правового регулирования информационных отношений, в зависимости от которых его принято подразделять на следующие п о д о т р а с л и: - законодательство об интеллектуальной собственности; - законодательство об авторском праве и смежных правах; - законодательство о средствах массовой информации; - законодательство о формировании информационных ресурсов и предоставлении информации из них пользователю, которое в свою очередь включает законодательство: о правовой информации, о персональных данных, о международном обмене информацией; - законодательство о поиске, получении, передаче и применении информации; - законодательство о создании и применении информационных систем, их сетей, информационных технологий и средств их обеспечения; - законодательство об информационной безопасности; - законодательство об ответственности за правонарушения в информационной сфере".

В этом перечне " блистательно" отсутствует какое-либо упоминание о патентном законодательстве. Если же г-н Скоромников, быть может, благосоизволил отнести патентное право к " законодательству об интеллектуальной собственности", то неясно, почему же тогда он выделил из него авторское право? Быть может, он ещё не осознал, что интеллектуальная собственность -- это нечто более широкое, чем патенты и свидетельства? Не говоря уж о том, что " закон об авторском праве" (т. е. " закон о праве" ! ) -- это само по себе есть дичайший алогизм. Ибо право не нуждается в регулировании законом -- оно само является первопричиной закона, критерием его, закона, правомочности. Просто поразительно, что подобные бесспорные логические соображения не приходят в голову подавляющему (во всех смыслах -- подавляющему) большинству наших юристов. Впрочем, так же, как не приходит в голову присяжным патентоведам вместо бессмысленного " мотивированное... " писать правильное " аргументированное возражение".

Вызывают недоумение критерии отнесения закона к " информационной сфере". Так статья 72 Конституции РФ посвящена чему угодно -- кроме информатизации и компьютерных проблем. Тем не менее
г-н Скоромников считает возможным применить весьма своеобразную " логику": " Хотя в следующей статье (ст. 72) и отсутствует прямое упоминание о совместном ведении Российской Федерации и её субъектов информационными ресурсами (похоже, здесь к тому же неладно с грамматикой. Во всяком случае, следовало бы, по-видимому, вообще исключить из обихода этот корявый термин " ведение", заменив его строгим термином " юрисдикция". АП ), тем не менее анализ содержания этой статьи позволяет утверждать, что документированная информация об упомянутых в ней предметах совместного ведения тоже должна относиться к их числу".

Воистину, конституции следует писать так, чтобы не только надобности, но и малейшей возможности не было для их истолкования -- всё в них должно быть прямого действия и без всякого " перевода с юридического на литературный язык" понятно любому грамотному гражданину.

Однако, несмотря на явное несоответствие наличной совокупности законов, описанной самим Скоромниковым, его же системе подотраслей " компьютерного законодательства", он отваживается на безапелляционное заявление: " Весь ход предыдущих рассуждений дает в конечном итоге основание утверждать, что компьютерное право как самостоятельная отрасль права сегодня существует и активно развивается в России. Наконец, можно сказать, что под компьютерным правом следует понимать совокупность правовых норм, регулирующих комплекс общественных отношений, возникающих в процессе разработки и применения компьютерных технологий для сбора, обработки и использования информации на машинных носителях".

Собственно, сам учебник К. С. Скоромникова так и называется: " Компьютерное право Российской Федерации". Что лишний раз свидетельствует о полной уверенности автора этого учебника в существовании такой самостоятельной ветви Права -- Компьютерного права.

Тем не менее далеко не все разделяют подобные взгляды.

В. А. Копылов убеждён, что следует говорить об Информационном праве [13].

При этом особенно примечательно то, что этот автор ссылается всё на те же отечественные законы, что и г-н Скоромников. С одной стороны, понять это можно: других-то законов у нас нет! С другой стороны, любопытно, как это из одних и тех же исходных посылок разные исследователи приходят к взаимоисключающим выводам. С позиций системоанализа это может означать только одно: представления об описываемых объектах не принадлежат к классу научных фактов. Ведь, как известно, независимость конечного вывода от личности исследователя -- один из пяти критериев научности (предметность, проблемность, проверяемость , объективность, системность -- жёсткая конъюнкция, т. е. произведение, пересечение всех пяти критериев: истинно лишь то, что удовлетворяет одновременно всем пяти критериям; неудовлетворение хотя бы одному из них -- достаточное основание для исключения данного построения из числа научных фактов).

Ещё интереснее, что всё на той же законодательной базе третий автор, О. А. Гаврилов, делает вывод, что есть смысл говорить только о Правовой информатике [150].

Случаются и комбинированные (по-видимому, компиляционные) решения: проф. В. А. Пахомов свой курс лекций (36 лекций и 18 практических занятий; цель курса " освоение правовых норм, регулирующих общественные отношения по поводу создания, передачи, получения, обработки, использования и защиты информации и средств информационных технологий" -- т. е. абсолютно то же самое, что и у Скоромникова и Копылова) назвал так: Информационное компьютерное право. Быть может, он был подвигнут известным принципом " Кашу маслом не испортишь! "? Однако анализ его курса свидетельствует также и о всё тех же системных ошибках, что и у ранее упомянутых авторов: синкретичное смешение интеллектуальной собственности и " информационных услуг", ошибочное представление о содержании понятия " информация", о соотношении понятий " право" и " законодательство".

А каковы представления о предмете непосредственно в Интернете? Похоже, здесь популярнее всего всё-таки термин " Компьютерное право". Например, известная компания РЕЛКОМ (http: //www. relcom. ru/Archive/1977/ComputerLaw) так без затей и пишет: Компьютерное право в России. Эта страничка включает следующие рубрики: Международно-правовые акты, регулирующие защиту авторских прав. Информационное общество и государство. Информационные технологии и право. Интернет и право. Интернет и правовое регулирование. Преступления в сфере компьютерной информации. " Интеллектуальная собственность" в России. Судебная защита прав авторов программ для ЭВМ и баз данных. Авторский (лицензионный) договор. Оформление заявки на регистрацию программ для ЭВМ и баз данных в РосАПО. Законы Российской Федерации. Международные законодательные акты. Источники правовой информации в сети Интернет.

Во-первых, следовало бы понять, из каких соображений держатели этого сайта (Елена и Владимир Ивановы, ivl@relcom. ru ) интеллектуальную собственность заключили в кавычки. Эту проблему мы " берём на заметку" и непременно обсудим впоследствии. Во-вторых, отметим: рубрика " Законы Российской Федерации" указывает практически всё на те же законы, что и К. С. Скоромников. Характерное отличие -- наличие в релкомовском списке патентного закона, закона о рекламе и закона об архивном фонде.

Важно не то, что в одном списке на три закона больше, чем в другом. Принципиально важен сам факт расхождения. Это неопровержимое свидетельство неблагополучия в данной сфере. Тем более, что другие авторы предпочитают всё-таки иное название для нашего предмета. Так, на сайте http: //www. aha. ru/~andrew_r/infolaw/ красуется: Информационное право со следующими подразделами: 1. Информационное право и информационные отношения. 2. Соотношение правовых отраслей. 3. Источники права (Правовая основа. Законы. Указы и постановления). 4. Библиографический указатель.

Отметим, что и здесь допускается всё та же типовая ошибка -- представление о законах (тем более, об указах и постановлениях) как об источниках права. На самом деле источниками права являются совсем иные объекты. Однако, как водится, и тут приводится всё тот же перечень законов.

Тем не менее, термин " компьютерное право" встречается в Интернете чаще всего. Например, каталог " ПИНГВИН" на сайте http: //www. pingwin. ru/fld? id=1468 толкует не о чём-нибудь, а именно о Компьютерном праве в России (" Российские и международные законодательные акты, статьи, консультации специалистов. URL: http: //www. relcom. ru/Internet/Computerlaw/ ). Компьютерное право (уже как программа курса, читаемого во Всемирном Распределённом Университете) пропагандируется на сайтах http: //bak. 2. narod. ru/cjmplawbk. html, http: //agynch. narod. ru, http: //ptoushenko. narod. ru.

Доводы в пользу такого взгляда на проблему, высказанные К. С. Скоромниковым, мы уже приводили выше. Рассмотрим обоснования их позиций, предлагаемые В. А. Копыловым и О. А. Гавриловым.

Первый пишет: " Повышение роли информации в совершенствовании государства и общества, развитие СМИ и информационных ресурсов в едином информационном пространстве, основанном на широком применении современных информационных технологий, средств вычислительной техники, связи и телекоммуникаций, привело как к трансформации сложившихся, традиционных для права социальных норм и отношений, так к появлению новых отношений, отражающих особые условия и правила поведения субъектов в информационной сфере, -- информационных отношений. В связи с этим активно формируется и развивается новая комплексная отрасль права -- информационное право.

Одним из первых рассмотрел термины, определяющие содержание этой новой отрасли (или её составных частей), Ю. М. Батурин. Он проанализировал термины, применяемые разными авторами, -- " программное право", " правовая информатика", " право информатики", " компьютерное право", " информационно-компьютерное право". При этом акцентировалось внимание на неоднозначности последнего термина в связи с тем, что без специальной оговорки наличие дефиса позволяет толковать его, (неясно, зачем здесь запятая -- АП) и в широком (а здесь нет нужной запятой -- АП) и в узком смысле. В широком смысле слова " информационно-компьютерное право" понимается как сумма или объединение множеств отношений, составляющих одновременно и " информационное право", и " компьютерное право", т. е. производное множество, в которое входят все отношения и из первого и из второго множества, (? ) а в узком смысле слова -- как произведение или пересечение множеств, т. е. производное множество, в которое входят только те отношения, которые одновременно присутствуют и в первом и во втором множестве. (Похоже, что отсутствие нужной запятой -- не случайность, а система в " грамматике" В. А. Копылова. Но по сути он здесь прав. АП).

Информационное право находится в стадии становления и потому понятно разнообразие терминов, с помощью которых специалисты пытаются определить его содержание. Все эти термины выбираются исходя из предметов, по отношению к которым или в связи с которыми возникают общественные отношения, подлежащие правовому регулированию.

Так, в основе программного права лежат отношения, возникающие при создании, производстве, распространении и употреблении программных продуктов для компьютеров. В основе права информатики -- отношения, существующие в области информатики -- науки, изучающей проблемы производства, преобразования и потребления информации. В основе компьютерного права лежат отношения, возникающие при разработке, производстве, распространении и применении компьютеров. " Информационно-компьютерное право" в широком понимании -- это объединение множеств отношений, возникающих в области создания, преобразования и потребления информации -- и множества отношений по поводу создания, производства, распространения и применения компьютеров, а в узком понимании -- произведение этих двух множеств. Правовую информатику следует рассматривать как науку о производстве, преобразовании и потреблении правовой информации. В целом же перечисленные термины обозначают, как правило, составные части информационного права в комплексном его понимании.

Ю. А. Тихомиров уже использует термин " информационное право" для обозначения этой новой комплексной отрасли права и относит её к публичному праву. Рассуждая о содержании этой отрасли, что " можно вести речь о комплексе специфических правовых вопросов в рамках названной отрасли". И далее: " Имеются в виду информационные отношения как предмет правового регулирования, субъекты информационно-правовых отношений, правовой режим получения, передачи, хранения и использования информации, юридические режимы информации разного содержания, пользования банками и базами данных, информационные правоотношения, ответственность. Думается, в таком виде формирующееся информационное законодательство и право в полной мере охватят нормативный массив, который некоторые специалисты относят к компьютерному праву или кодексу информатики".

Это достаточно полная характеристика информационного права, однако при таком определении за его пределами остаются общественные отношения, возникающие по поводу создания или производства и распространения информации, в значительной мере регулируемые гражданским правом (например, в части интеллектуальной собственности), а также отношения по поводу создания и использования информационных ресурсов, которые также в значительной мере должны регулироваться нормами гражданского законодательства. Да и в целом информационное право как комплексная отрасль зиждется, на наш взгляд, как на публичном праве, так и на частном праве. (Обратим на это внимание: нечётко, как бы безвольно, но г-н Копылов уже сомневается, разумно ли оставить " за пределами информационного права... отношения по поводу создания и использования информационных ресурсов" --т. е. оставив эти отношения " в ведении" Гражданского кодекса. Мы, естественно, абсолютно уверены: нет, не разумно. К этой важной проблеме мы ещё вернёмся. АВП).

А. Б. Агапов также использует термин " информационное право" в учебном пособии " Основы федерального информационного права", хотя и не даёт его определения. (Что -- не утруждать себя чёткими определениями -- вообще характерно для авторов отечественных учебников. АВП). При этом отношения по поводу производства информации (массовой информации) он относит к информационным отношениям. (Отметим и это: информация в принципе не может быть массовой. См. выше стр. 29, АП. Пока же ниже продолжаем цитату из В. А. Копылова ).

В заключение рассмотрения термина " информационное право" отметим следующее. Анализируя содержание понятия " информационное право" или сходных с ним понятий, авторы исходят из различного понимания или подхода к определению предметных областей правового регулирования и их содержания. И часто подразумевается не информационная сфера в полном её объёме, а составные части, обеспечивающие её или ассоциируемые с ней -- информатика, программные средства, компьютеры, их системы и сети и т. п.

Если же в качестве предметной области рассматривать информационную сферу в полном объёме, те включающую замкнутый цикл движения информации (создание информации, её преобразование, потребление и, замыкая цикл, снова создание информации), а в качестве объектов -- общественные отношения, возникающие как при непосредственной реализации указанных процессов, так и при обеспечении их реализации (во всех их взаимосвязях и взаимозависимостях), то правильно было бы называть эту развивающуюся область права " информационным правом", а вышеназванные термины рассматривать в качестве понятий, характеризующих составные или, обеспечивающие части (подотрасли) информационного права.

Действительно, ведь информация и её движение вечны, а технические, программные, связные, телекоммуникационные и иные средства возникли и развиваются как средства, обеспечивающие и повышающие эффективность процессов создания, переработки и потребления информации. Они будут постоянно совершенствоваться в процессе развития творческой мысли человека, но обязательно в связи с потребностями создания, преобразования и применения информации. Совершенствоваться будут также социальные отношения, возникающие при создании и применении средств обеспечения, что потребует пристального внимания специалистов правотворчества в этой области.

Таким образом, следуя определению права, данному В. А. Тумановым, можно определить информационное право как систему охраняемых силой государства социальных норм и отношений, возникающих в информационной сфере -- сфере производства, преобразования и потребления информации. Основные объекты правового регулирования здесь -- это информационные отношения, т. е. отношения, возникающие при осуществлении информационных процессов -- процессов создания, сбора, обработки, накопления, хранения, поиска, распространения и потребления информации. Основополагающим предметом, по поводу которого или в связи с которым возникают информационные отношения, является информация во всех её видах и формах.

Нормативную базу информационного права составляет информационное законодательство, представленное совокупностью нормативных правовых актов и отдельных норм права, направленных на регулирование общественных отношений в информационной сфере. (Всё та же системно-логическая ошибка: телегу ставят впереди лошади. На самом деле законодательство должно вытекать из права, а не наоборот. Иначе что бы это было такое -- " неправовой закон"? АВП). Информационное право представляет из себя правовой фундамент информационного общества, активно формирующегося по всем странам и континентам с помощью глобальных информационных сетей и иных новых информационных технологий".

Таковы взгляды В. А. Копылова.

Их анализом, как уже отмечено выше, мы займёмся позднее. Пока же приведём иной, отличный от копыловского, взгляд на историю проблемы.

В 70-80-е годы прошлого века практически во всех развитых странах сложилось законодательство, регулирующее порядок обработки сведений (" информации" ) о населении, поскольку электронные банки данных о гражданах в большинстве стран Западной Европы и США связаны с органами налоговых ведомств, служб социального обеспечения и правоохранительных структур. Хотя такое законодательство и получило обобщенное наименование " компьютерное право" (Computer Law), по сути своей оно является совокупностью законодательных норм, создаваемых по мере внедрения компьютерных технологий в общественную практику (без правовой концепции, ориентированной на развитие процесса информатизации), -- в связи с проблемами, требующими тогда безотлагательного решения. К таким проблемам, в первую очередь, относятся: защита прав личности против злоупотреблений сведениями персонального характера при их обработке с применением ЭВМ, защита " государственных интересов" (о смысле этих кавычек мы ещё поговорим, АВП) в связи с необходимостью регулирования мировых " информационных" потоков. Первые законодательные инициативы, устанавливающие пределы вмешательства в частную жизнь, появились в 1970 г. в ФРГ (земля Гессен); а в 1973г. закон по проблеме защиты персональных данных был принят в Швеции.

В 1974г. Конгресс США принял закон о неприкосновенности частной жизни, который был призван урегулировать правовое положение банков данных о населении, создаваемых государственными ведомствами. Позднее аналогичные законы были приняты во Франции (1978г. ), Англии (1984г. ) и других странах. К настоящему времени количество государств, имеющих национальное законодательство по защите персональных данных, приближается к тридцати. Практически все индустриально развитые страны присоединились либо к Конвенции Совета Европы о защите личности в связи с автоматизированной обработкой персональных данных от 18 сентября 1980г., либо к Директиве Организации по экономическому сотрудничеству и развитию по защите неприкосновенности частной жизни и передаче персональных данных за границу от 23 сентября 1980г.

В отечественной юридической литературе термин " информация" в сочетании с термином " право" появился впервые в конце 70-х годов А. Б. Венгеров предложил понятие " информационного права", как совокупности норм о работе с " информацией" (строго говоря -- сообщениями. АВП) при автоматизации систем управления. Примерно через 10 лет И. Э. Мамиофа разработал концепцию " программного права", регламентирующего отношения в сфере индустриальной информатики.

И. З. Карась, Ю. М. Городецкий и В. П. Тихомиров высказывались за использование понятия " право информатики", где речь идет о праве, регулирующем отношения, касающиеся создания алгоритмов преобразования информации, функционирования информационных систем, создания систем искусственного интеллекта, экспертных систем, баз знаний. Практически в то же время И. Н. Грязиным предлагается понятие " информационно-компьютерного права", призванного регулировать отношения, связанные с сообщениями и программными средствами. В начале 90-х годов Ю. М. Батуриным достаточно детально разрабатывается идея " компьютерного права", обеспечивающего регулирование информационных отношений, связанных с созданием и использованием ЭВМ.

В 1995 г. А. Б. Агаповым вновь выдвигается предложение об " информационном праве", представляющем собой совокупность законов, инкорпорируемых в структуру федерального законодательства. В 1997г. к проблеме новой отрасли права обращаются И. Л. Бачило, поддерживающая идею гиперсистемного правового образования -- " информационно-компьютерного права", регулирующего сферу, в которой " информационный" (сообщательный) процесс реализуется и в которой информационное обеспечение создается, а также В. А. Копылов, отстаивающий понятие " информационного права" как системы норм и отношений, возникающих в информационной сфере http: //www. law-and-politics. com/paper. shtml? a=2_2001& o=72118 - 11. Последняя позиция получила поддержку в октябре 1999г. на первой Всероссийской конференции по проблемам становления информационного общества в России. В 2000 г. О. А. Гаврилов предложил понятие федерального информационного права, регулирующего общественные отношения, возникающие в процессе производства и потребления информации.

Однако сегодня О. А. Гаврилов ратует за применение концепции " правовой информатики" [3]: " До 70-х гг. термин " информация" ни в общей теории права, ни в отраслевых юридических науках не применялся. Употребляли такие эквиваленты, как " данные", " материалы", " сведения", " сообщения" и др. (На наш взгляд, -- совершенно правильно употребляли. А потом -- " заблудились в трёх соснах". Хотя, разумеется, данные, сведения, сообщения и др. -- вовсе не эквиваленты термина " информация", см. выше, АП). Но с начала 60-х гг. в мире начинают развиваться исследования по правовой кибернетике, создаются первые информационно-поисковые системы по законодательству. Именно в лоне этих исследований стали использовать понятие информации и правовой информации. Были предприняты и первые попытки разработать теоретические проблемы правовой информации. (При желании, здесь можно увидеть явный алогизм: " До 70-х термин информация не применялся, но с начала 60-х стали использовать понятие информации и правовой информации, АП).

Так, А. Б. Венгеров выделял два вида правовой информации. Во-первых, ту, которую содержат нормативные правовые акты. " Эта информация носит прескриптивный (предписывающий) характер, она первична, имеет определённую структуру, выполняет функции ограничения разнообразия в поведении своих адресатов и т. д. Правовой её делают специфические качества -- установленные процедуры принятия, общеобязательность соответствующего понимания, предусмотренные способы использования и т. д. "

Во-вторых, автор считал правовой и ту информацию о юридических документах, которую выдаёт документальная информационно-поисковая система. Эта информация вторична, она может содержать сведения о нормативных актах, их частях, объединении актов в систему, об источниках опубликования и т. д. " Правовая информация в данном смысле охватывает акты разных уровней (в том числе судебную и арбитражную практику), юридическую доктрину и позволяет говорить об информационно-правовой деятельности как новом направлении в юридической работе".

Более широкое понимание правовой информации было изложено в исследованиях одного из пионеров правовой кибернетики и информатики С. С. Москвина. Он считал, что " правовая информация является разновидностью социальной информации, тесно связанной с политической информацией", и что правовую информацию " можно определить как используемые в общественной практике знания, сообщения, сведения о правовой сфере жизни общества, о явлениях и процессах, происходящих в этой сфере". По мнению С. С. Москвина, правовая информация включает как " знания, сообщения, сведения о велениях, правилах, имеющих характер общеобязательных норм" (этой составляющей правовой информации уделяется основное внимание), так и " данные о правотворчестве, практике применения правовых норм, результатах научных исследований и т. д. ".

Понятие правовой информации рассматривалось преимущественно через призму идей теории управления и кибернетики, которые господствовали в 70-е гг.

В 90-е гг. категории " информация" и " правовая информация" поднимаются до уровня категорий общей теории права. В теоретические исследования активно проникают понятия, производные от категории " информация": информационные процессы; информационные отношения; информационные системы и ресурсы.

Анализ законодательных и иных нормативных правовых актов последних лет указывает на наличие определённой закономерности: в федеральных законах, указах и распоряжениях Президента РФ, постановлениях Правительства РФ и иных правовых актах всё большее значение приобретает термин " информация".

В некоторых отраслях права используются новые понятия информации. Например, понятие служебной и коммерческой тайны (ст. 139 ГК РФ). УК РФ вводит в российское законодательство понятие " компьютерная информация" (гл. 28 " Преступления в сфере компьютерной информации" ).

Суммируя имеющиеся позиции и законодательные решения, правовую информацию можно определить как сведения (сообщения, данные) о фактах, событиях, предметах, лицах, явлениях, протекающих в правовой сфере, содержащиеся в различных источниках и используемые государством и обществом (последнее выражение косвенно свидетельствует об ошибочном понимании автором этого выражения истинных соотношений государства и Общества, АП) для решения задач правотворчества, правоприменительной и правоохранительной деятельности, защиты прав и свобод личности.

Правовая информация зарождается прежде всего в процессе правотворчества. Её источником являются такие формы проявления правовой активности, как толкование правовых норм (институтов) и обобщение правовой практики (например, судебной). Дополнительную информацию даёт логическое и систематическое толкование. В процессе обобщения правовой практики новая информация возникает за счёт разъяснения терминов, понятий, анализа типичных ситуаций в уголовно-правовой, гражданско-правовой и иных сферах судебной деятельности.

Процесс создания информации продолжается и в правоприменительной деятельности. В ходе конституционного, гражданского, арбитражного или уголовного производства создаётся особый вид правовой информации -- судебное доказательство, служащее основой для принятия решений. В результате этой деятельности создаются процессуальные документы (решение, приговор, определение), несущие информацию о принятом решении. (Снова всё та же типовая ошибка, см. выше, АП)

Следует иметь в виду, что правовые нормы сами по себе не являются правовой информацией. Право есть прежде всего средство социального управления. Правовые нормы становятся информацией, когда приобретают форму сообщения (сведений) и поступают в информационные системы". Таковы соображения О. А. Гаврилова.

По его мнению, правовая информация подразделяется на нормативную и ненормативную. Первая "... касается сведений (сообщений, данных) о нормах права, правовых институтах, противоположениях, санкциях, видах и формах юридической ответственности и т. д. ". Ненормативная правовая информация "... служит задачам правоприменительной и правоохранительной деятельности, отправления правосудия по уголовным и гражданским делам, обоснованного разрешения арбитражных дел".

Предмет правовой информатики определяется О. А. Гавриловым следующим образом: " Первоначально идеи общей и правовой информатики развивались в лоне кибернетики как науки о законах управления сложными динамическими системами... правовая информатика представляет собой прикладную ветвь общей информатики. Это междисциплинарная отрасль знания о закономерностях и особенностях информационных процессов в сфере юридической деятельности, об их автоматизации, о принципах построения и методиках использования автоматизированных информационных систем, создаваемых для совершенствования и повышения эффективности юридической деятельности и решения правовых задач на базе комплексного использования теории и методологии правовых наук, средств и методов математики, информатики и логики. (Определение предложено профессором Н. С. Полевым)".

⇐ Предыдущая21222324252627282930Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: