Очевидно, перед правоведением встаёт задача дать чёткие определения всем основополагающим понятиям.

Прежде всего, таким как " информация", " информатизация", " информатика", " кибернетика", " закон", " законодательство", " право", " система", " эффективность" и " экономичность". Для всех этих понятий выше мы уже сформулировали дефиниции (см. раздел " Информациология" ). Пока же продолжим анализ ситуации.

До сих пор мы в основном исследовали положение в теоретической сфере. Рассмотрим взгляды некоторых практиков.

Генеральный директор Роспатента А. Д. Корчагин в статье " Система интеллектуальной собственности в РФ: состояние, проблемы, ближайшие перспективы" [129] удивляется некомпетентности наших ведущих учёных: " Одна из проблем действенности системы ИС -- понимание всеми к ней причастными её важности и актуальности. К сожалению, сегодня этого нет, что, в частности, было наглядно подтверждено на заседании Правительственной комиссии по инновационной деятельности, в работе которой принимали участие ведущие российские учёные, включая академиков Е. П. Велихова и нобелевского лауреата Ж. И. Алфёрова. Оказывается, наши учёные совершенно не представляют, какие существуют механизмы вовлечения результатов интеллектуальной деятельности в хозяйственный оборот, основанные на законодательстве. Они считают, что надо создать отдельное законодательство по интеллектуальной собственности, (совершенно правильно считают! АП) которое должно регулировать вопросы, связанные с доведением результатов интеллектуальной деятельности до промышленной реализации, имея при этом в виду получение материальной выгоды для всех участников этого процесса, включая государство. По существу ставится вопрос о том, что в России нет такого законодательства. На самом деле в этой сфере много законодательных актов, которые в целом в принципе регулируют всю систему ИС. (Разрядка наша, АП).

Поэтому такая постановка вопроса известными учёными удивляет: ведь это члены Президиума Академии наук, цвет национальной науки, её организаторы, т. е. люди, которые должны положить на алтарь Отечества важнейшие результаты интеллектуальной деятельности, служить интересам экономического развития страны. ". (Р. н., АП).

Право же, эта цитата заслуживает отдельного рассмотрения. Поэтому сделаем это тут же (хотя и забегаем при этом несколько вперёд).

Конечно, мало удивительного в том, что подобные воззрения исповедуются " крупным" государственным чиновником. Удивительно иное: как сильно работает известный принцип noblesse oblige -- вот уж действительно " положение обязывает". Ведь я давно знаком с господином Корчагиным (с " Блинниковско-Наяшевских" ещё времён) и никогда не имел больших оснований считать его недостаточно умным человеком. Тем не менее удивляет, что он как бы не заметил подлинную логику описанной им ситуации. Дело ведь вовсе не в том, что наши ведущие учёные чего-то " не представляют". Просто им не нравится сложившаяся система взаимоотношений творца и государства (которое абсолютно противоправно старается подгрести всё под себя, нагло замалчивая при этом, что оно само -- всего лишь слуга народа). Тем более, что из выделенного нами курсивом места в цитате из г. Корчагина вовсе не вытекает сделанный им конечный вывод. То, что в наличии " много законодательных актов", ещё не означает, что это хорошие (справедливые и эффективные) законы. Тем более это не означает, что сии законы не являются разрозненными, бессистемными и взаимно противоречивыми. (Заметим кстати, что именно убеждённость в полной бессистемности нашего отечественного законодательства -- начиная с его основ -- и заставляет меня писать эту работу).

Удивляет и рассуждение о людях, которые должны положить на алтарь Отечества... Полагаю, что это не они должны, а прежде всего государство. Государство им должно. И немало. Я же как теоретик постараюсь доказать, что Гражданскому Обществу приличествует (т. е. довлеет ) иметь такое государство, которое целиком зависит от Науки. А не наоборот -- Наука от государства.

И почему бы г-ну Корчагину с аналогичным призывом (насчёт " алтаря Отечества" ) не обратиться прежде всего к господам Абрамовичу, Чубайсу, Черномырдину, Потанину, Ходорковскому (и даже -- к Березовскому)? И наконец, почему у него не возникает очевидный вопрос: отчего по нашим законам производитель вещи процветает, а производитель идеи -- прозябает?

И почему бы не подумать о том, что " доведение результатов интеллектуальной деятельности до промышленной реализации" -- для творца дело тридесятое. Он должен получить своё от Общества (и прежде всего -- через государство) независимо ни от какой реализации. Ибо его творца дело -- порождать новые идеи. Никакой " реализатор" без них не получит нового эффекта. Творец же способен жить и творить независимо от потребителя его идей, причём последний (включая и государство) за потребление идей должен платить творцу. Ничуть не менее, чем за потребление любых ресурсов, тем более, вещественных. Ибо идея гораздо дороже своей " материальной" (строго говоря, вещественной ) реализации

Справедливости ради следует заметить, что и не все практики разделяют убеждения Генерального директора Роспатента. В том же журнале [129] (в статье " К дискуссии об охране компьютерного программного обеспечения" ) Ю. Гульбин пишет: "... нельзя отбрасывать идею охраны программ для ЭВМ специальным правом... В пользу специального права говорит то, что в настоящее время компьютерная сфера прогрессирует особенно быстро. В обиход входит понятие " компьютерная индустрия" -- отрасль, которая небезуспешно стремится войти в число лидеров мирового производства. Развиваются компьютерные технологии, компьютерная инфраструктура и её функциональная организация. Продолжают формироваться объекты этой индустрии -- коммуникационные сети, операционные системы и пр. В 2000 г. США стали первой страной, более половины населения которой имеет доступ в Интернет. К 2003 г. количество пользователей сети Интернет в США достигнет 177 млн. человек (т. е. около 85-ти % населения, АП), а во всём мире -- почти 502 млн. Для сравнения: в России к началу 2000 г. сетью Интернет пользовалось около 5, 4 млн. человек (то есть не более 3-х % народа).

В общих чертах сложилась... законодательная база по регулированию общественных отношений в сфере компьютерной индустрии. Вместе с тем охрана объектов компьютерной индустрии правовыми нормами, призванными регулировать отношения в сфере науки, литературы и искусства, часто не отвечает сложившейся реальности и порой становится тормозом в развитии отношений в компьютерной сфере.

В этой ситуации вполне логично выглядит возможность появления компьютерного права, которое должно стать институтом гражданского законодательства, как известно регулирующего товарно-денежные отношения. ". (Разрядка наша, АВП).

Соглашаясь с основной идеей Ю. Гульбина о необходимости новой самостоятельной отрасли права -- компьютерного права, -- категорически возражаю против идеи считать его " институтом гражданского законодательства". Необходимые обоснования приведены выше. (Не говоря уж о том, что г. Гульбин делает здесь типовую ошибку -- путая право с законодательством).

Виктор Наумов, nau@mail. iias. spb. su, в статье " Особенности правового регулирования сети Интернет" (Law & Internet Researching) справедливо, на наш взгляд, подчёркивает:

" Интернет подвергается правовому регулированию, но либо оно недостаточно, либо несвоевременно, либо не совсем корректно... При постановке и исследовании вопроса о правовом регулировании сети возникает ряд специальных и общетеоретических проблем. Среди основных общетеоретических необходимо выделить проблемы юрисдикции сети, правосубъектности лиц, представляющих, распространяющих и потребляющих информацию в сети Интернет, а также проблему определения времени и места действия в сети Интернет.

При анализе механизмов действия сети Интернет и способов представления и распространения информации в ней также возникают уникальные и не имеющие аналогов в реальном мире специальные юридические проблемы. Во-первых, это проблемы регулирования электронной коммерции. К ним относятся вопросы заключения контрактов посредством сети Интернет, вопросы недобросовестной рекламы, спама, проблема налогообложения, предпринимательства в сети Интернет.

Тематикой следующей группы юридических проблем в сети является соблюдение авторских прав в сети. Здесь возникают неразрешенные и неоднозначно трактуемые по законодательству зарубежных стран и Российской Федерации вопросы использования фреймов, ссылок, мета-тэгов.

Очередная чрезвычайно полемическая проблема сети -- использование товарных знаков в ней, включая известную дилемму товарный знак -- доменное имя, а также вопрос злоупотреблений при регистрации доменов (cybersquatting). Именно по этой сетевой проблеме на Западе уже сейчас имеется большое количество судебных решений. Очень важной проблемой сети Интернет является определение ответственности провайдеров и владельцев сайтов за содержание находящихся на их серверах информации клиентов и пользователей. В ряде стран уже принято несколько специфических нормативно-правовых актов, регулирующих указанные отношения, и правоприменительная практика имеет ярко выраженную национальную дифференциацию, что вступает в противоречие с всемирным характером сети Интернет.

Пятой группой правоотношений, отражающей специфичность регулирования сети Интернет, являются многогранные вопросы информационной безопасности, включающие в себя криптографию, шифрование (эти аспекты детально регламентированы в России), обеспечение безопасности доступа к данным, охрану интересов частной жизни (privacy). К данной группе примыкают вопросы нравственности и цензуры (как частной, так и сетевых социальных групп, а также государств и организаций).

Таким образом, можно сделать вывод о том, что сейчас в России и в мире наблюдается становление новой отрасли права -- права телекоммуникаций. И сразу же возникает принципиальный философский вопрос о целесообразности приоритета принципа первичности норм реального мира, который необходимо решить как можно скорее.

Уже сейчас с учетом специфики российского правого поля возникают острые проблемы, относящиеся к сети. Они, в частности, освещены в известных дискуссиях о статусе сайта в Интернете как средства массовой информации и о вопросах системы обеспечения оперативно-розыскных мероприятий. Однако, следует заметить, что судебная практика по делам, имеющим отношение к телекоммуникациям и сети Интернет, в РФ отсутствует. В данной ситуации будет необходимо учитывать опыт иностранных государств и в области правоприменения, и в области нормотворчества, так как в последней уже преуспели ряд стран мира (США, Германия, Франция, Китай). При разработке норм права телекоммуникаций также необходимо учитывать уникальный характер социальной среды сети Интернет и те этические нормы, Полиси и Кодексы этики, которые были разработаны сетевым сообществом. Также подлежат учету возникшие, в том числе, и на территории государств бывшего СССР, обычаи делового оборота, относящиеся к развитию и использованию сети Интернет.

Вышеприведенные особенности правового регулирования использования информационного пространства порождают ряд предложений, раскрывающих возможные пути решения проблем взаимодействия реального и информационного мира. Среди них необходимо выделить следующие предложения: правовые -- создание рамочного акта, содержащего основные юридические определения и принципы использования норм права, технические -- разработка и внедрение общедоступных государственных систем поиска с индексацией информации, а также систем депонирования информации, организационные -- свободный доступ в сегменты сети с условием соблюдения законов и политические, заключающиеся в обеспечении участия России в создании протоколов и стандартов сети Интернет".

Таким образом, о сегодняшнем положении дел в области всемирной сети Интернет приходится заключить следующее. Существующие разрозненные законы РФ не обеспечивают ни нормальной работы пользователя, ни необходимой защиты создателя духовных ценностей.

Развитие Интернета в нашей стране ставит новые проблемы правовой теории и практики. Без решения указанных проблем уже в ближайшее время правовое регулирование, которое базируется на принципах, не учитывающих специфику развития и функционирования Сети, безнадежно отстанет от потребностей Общества.

Однако решение проблем правового регулирования " интернет-отношений" невозможно без разработки новых подходов к теоретическим правовым вопросам и их адекватному закреплению в соответствующих -- правовых -- законах, не забывая при этом, что не " закон -- источник права" (это типовая и, к сожалению, широко распространённая системно-юридическая ошибка), наоборот -- закон обязан вытекать из общетеоретических положений права.

Начнём с того, что в российском законодательстве отсутствует легальное определение базовых понятий. Таких как " Интернет", " сайт", " доменный адрес", " электронная торговля". А также и иных, повсеместно используемых при описании современных интернет-отношений. В то же время содержащиеся в действующих законодательных актах определения понятий " информационный ресурс", " информационная система", " средство массовой информации", " информационный обмен" характеризуются внутренней противоречивостью и с трудом могут быть применены на практике, если речь идет о правовых вопросах Интернета.

Не говоря уж о том, что в строгом юридическом языке совершенно недопустимо употребление широко распространённого, но тем не менее принципиально ошибочного оборота " средства массовой информации". Поскольку информация в принципе не бывает массовой. Массовыми могут быть исключительно сообщения. Доказательства этой максимы приведены выше.

В Интернете появились и постепенно вовлекаются в оборот различные новые, прежде неизвестные объекты. Часть из них можно, хотя бы по аналогии, соотнести с теми или иными существующими объектами регулирования (например, доменные адреса -- со средствами индивидуализации), часть из них представляют сложные, комплексные объекты с множественными составными элементами, разнородными по своему правовому статусу (например, Веб-сайты). Очевидно, что особенности правового статуса таких новых объектов должны быть корректно отражены в соответствующих специальных законах.

Гражданский кодекс Российской Федерации рассматривает информацию как отдельный объект гражданских прав, совсем не раскрывая это положение. Тем не менее, действующее законодательство об информации и информатизации -- вопреки положениям ГК -- распространяет на информацию режим вещных (имущественных) прав. Хотя под действие такого законодательства подпадает исключительно документированная информация.

Простота копирования объектов, размещаемых в Интернете, сложность их охраны в Сети, а также отсутствие эффективных практических методов применения норм действующего права -- всё это требует унификации действенных способов охраны на международно-правовом уровне. Требуется также изменение подхода к срокам и объему охраны.

Сегодня международное право -- основной источник принципов и общепризнанных норм для национального законодательства. Однако пока-что мы в России пользуемся нормами права, которые были созданы до появления Сети.

Между тем в международном праве сегодня произошли принципиальные качественные перемены. Наметился переход от индустриального общества к обществу информационному. Точнее -- к Гражданскому Обществу (см. ниже).

Всеобщая декларация прав человека 1948 г. была первым документом, в котором были закреплены основные права человека. Их действие не зависит от государственных границ и является универсальным. Это право может быть ограничено законом исключительно ради обеспечения прав других и общего благосостояния. Вокруг этих ограничений и разворачиваются споры сторонников теории свободного потока сообщений (" информации" ) и сторонников цензуры и фильтрации сообщений.

Важно и то, что с появлением интернациональной Сети стало возможным говорить о глобальном обществе. Сеть Интернет породила новое информационное пространство -- киберпространство (и даже новый тип субкультуры -- киберкультуру). В Окинавской хартии глобального информационного общества все государства принимают к исполнению следующий принцип: " все люди повсеместно, без исключения, должны иметь возможность пользоваться преимуществами глобального информационного общества".

Однако отношение к Интернету у наших и у зарубежных авторов весьма различно. В России, в основном, толкуют о " российском сегменте Интернета", о " Рунете" и предлагают закрепить суверенитет над национальным сегментом. Что касается западных работ, то основным их объектом является киберпространство. Его определение, по версии Верховного суда США, таково: " Уникальный носитель, известный его пользователям как киберпространство, не находящийся на определенной территории, но доступный каждому в любой точке мира через Интернет".

Даррелл Менте в своей работе [130] создает оригинальную концептуальную теорию, которую он называет " Теория интернациональных пространств". На данный момент таких пространств три: Антарктика, космос и открытое море. Менте предлагает рассматривать киберпространство в качестве четвертого интернационального пространства, на которое не распространяется государственный суверенитет. На первый взгляд, такая постановка вопроса кажется антиправовой, способствующей беззаконию и разгулу хакерства. Однако на самом деле, речь идет совсем не о лишении сети правового регулирования, а об определении правил юрисдикции, которые должны применяться к соответствующим общественным отношениям. Это крайне необходимо для решения таких вопросов, как установление границ государственного регулирования в данной области и ответственности лиц, использующих киберпространство. Например, может ли государство запретить другому государству размещение информации в Интернете, которое, по законам первого государства, незаконно? Или может ли оно запретить своим гражданам доступ к такой информации? Должен ли автор ресурса отвечать за нарушение правил использования фирменного имени, если правообладатель проживает за рубежом? Ответы на подобные вопросы вряд ли возможны, пока не будет построена единая теоретическая концепция киберпространства.

Нельзя оставлять без внимания и некоторые опасные свойства Всемирной Сети. Ничто ведь не мешает какой-либо стране добывать сведения о потенциальных противниках с применением технологий, наработанных отечественными хакерами. (Почему отношение к хакерам сегодня, видимо, не вполне однозначно. В политике, очевидно, никогда не умрёт печально известный принцип: " он конечно мерзавец, но он -- наш мерзавец" ). Технически не исключено и перенесение " биологической" войны в киберпространство. Ведь для специалиста по созданию антивирусных программ " выдать" новый, беспредельно злокозненный и " неубиваемый" вирус -- вовсе не проблема. Что нас ждёт в недалёком будущем, -- быть может, создание технических возможностей по нанесению физического ущерба противнику -- и в программном, и в аппаратурном плане (а со временем, быть может, -- и в физиологическом)?

Современное международное право никаких сдержек в этой области предложить не может. Следовательно, оно остро нуждается в немедленных доработках (строго говоря -- в коренной перестройке).

Итак, проведённый нами анализ современной ситуации в рассматриваемой области заставляет нас сделать следующие промежуточные выводы.

-- Существующая совокупность законов не представляет собой единую систему, она сложилась стохастически, без общего замысла и какой-либо объединительной идеи.

-- Многие законы внутренне противоречивы и нередко противоречат друг другу (например, ГК и закон об информатизации).

-- Среди специалистов и должностных лиц нет единства в оценке сложившейся ситуации: одни считают её вполне благополучной, другие убеждены в полном несоответствии сегодняшнего законодательства требованиям компьютерной индустрии и международной коммуникационной сети.

-- Широко распространены нечёткие термины и представления, принципиально ошибочные с позиций современной информациологии.

-- Всё вышеизложенное относится не только к России, но и ко всему миру, хотя запущенность ситуации в нашей стране наибольшая.

-- Без пересмотра основ юриспруденции рассматриваемую проблему не решить. Об этом говорит и небезызвестная теорема Гёделя.

-- Нерешённость рассматриваемой проблемы весьма опасна для будущего всего Человечества и России в частности.

 

⇐ Предыдущая22232425262728293031Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: