5. Экономические преобразования в 1990-е годы.

Осенью 1991 года положение в экономике СССР приближалось к катастрофическому. Потребитель­ский рынок практически не существовал, прилавки магазинов в го­родах были пустыми, торговля проводилась по талонам и карточкам. Причем реаль­ная угроза голода в крупных городах возникла не из-за плохого уро­жая и нехватки продовольствия в стране. Просто сельскохозяйствен­ным предприятиям было невыгодно продавать государству урожай по официальным ценам и они выжидали роста закупочных цен. А по­скольку цены на «черном» рынке были в несколько раз выше, то хлеб скупался и вывозился контрабандой за рубеж. Так, к ноябрю 1991 года правительство закупило менее 20% урожая.

Дефицит бюджета составлял 20% ВВП и практически вышел из-под контроля. Иностранные кредиты были полностью исчерпаны, и зарубежные банки не хотели больше предоставлять их, поскольку в декабре 1991 года страна не могла выплатить по ним проценты. Золо­товалютные резервы были исчерпаны и достигли небывало низкого уровня — всего 289, 6 т, что было несопоставимо с неотложными фи­нансовыми обязательствами и потребностями страны. В преддверии зимы города испытывали большие проблемы с энерго- и теплоснаб­жением из-за неритмичных поставок топлива.

В этих экстремальных обстоятельствах ответственность за судьбу страны взяло на себя правительство во главе с президентом Б. Н. Ельциным. Оно предложило два варианта дальнейших действий.

В соответствии с первым вариантом следовало сначала стабилизи­ровать экономическую обстановку при помощи традиционных совет­ских методов: ужесточения снабженческо-сбытовой. системы, сбалан­сирования цен путем их очередного подъема, расширения сферы карточного распределения потребительских товаров. И только после этого можно было приступать к подготовке условий по либерализации экономики и проведению институциональных реформ. Такую после­довательность действий предусматривала Программа 500 дней.

Второй вариант открывал перспективу быстрого проведения ры­ночных реформ в сочетании с мероприятиями, направ­ленными на стабилизацию ситуации: ограничением бюджетного де­фицита, рестриктивной кредитной политикой и т. д. При этом ин­ституциональные реформы дополняли бы макроэкономическую стабилизацию.

Первый вариант был более понятен как для руководителей всех уровней, так и для народа. Но реализация этого вари­анта упиралась в одну проблему: в стране на этот период не было по­литических и организационных механизмов, которые смогли бы осу­ществить «административную стабилизацию». Фактически распалась жесткая властная вертикаль, органы принуждения и правопорядка были подорваны, т. е. государственные институты надо было создавать заново.

Второй вариант был сложен и малопонятен как для населения, так и для хозяйственных руководителей. Экономика страны должна была очень быстро переходить к новым методам хозяйствования, к чему никто не был подготовлен.

Президент Б. Ельцин сделал выбор в пользу второго варианта, т. е. политики «шоковой терапии». В ноябре 1991 ода было сформировано но­вое правительство во главе с Е. Т. Гайдаром.

В октябре 1991 года на Пятом съезде народных депутатов Б. Ель­цин объявил о проведении в стране радикальных экономических ре­форм.

В январе 1992 года была осуществлена либерализация цен, т. е. были отпущены цены на большинство товаров и услуг, ликвидиро­вана почти вся централизованная система распределения ресурсов. Либерализация цен должна была решить ряд задач: уменьшение финансовой несбалансированности, ликвидация «денежного навеса», создание условий для рационального распределения ресурсов, запуск механизма конкуренции в среде производителей, устранение дефицита на рынке товаров. Однако устранение контроля за ценами в условиях сохранения монополизации производ­ства привело к росту цен: к концу 1992 года примерно в 100—150 раз при росте средней за­работной платы в 10—15 раз. Рост цен привел к сокращению покупательного спроса населения и устранил его ажиотажный характер. Либерализация внешнеторгового режима способствовала притоку иностранных товаров на российский рынок, что, с одной стороны, вело к его насыщению, а с другой – выталкивало с него отечественные товары. Либерализация цен сопровождалась обвальным сокращением производства во всех отраслях народного хозяйства, падением хизненного уровня основной массы населения из-за несоответствия уровня текущих доходов и галопирующих цен.

Одновременно с либерализацией правительство приняло шаги по сокращению денежной эмиссии, что должно было сдерживать темп инфляции, способствовать оздоровлению финансовой системы. Однако сокращение денежной эмисси привело к проблеме неплатежей между предприятиями. Неплатежи ударили не только по бюджету, наполнение которого зависело от налоговых поступлений с предприятий, но также снизили уровень покупательного спроса населения, не получавшего в срок заработной платы, пенсий и других бюджетных выплат. Это заставило правительство пойти на широкомасштабную эмиссию, которая подстегнула рост цен, свела к нулю мереприятия по оздоровлению бюджета и финансовой системы.

По вопросу о путях преодоления инфляции в стране шла острая борьба между дву­мя группами интересов.

Сторонники первого варианта ратовали за политику «дешевых денег», т. е. мощного государственного финансирования народного хозяйства через кредитную и бюджетную систему. В их чис­ло входили представители слабых (нередко весьма крупных) предпри­ятий, неспособных адаптироваться к рынку, к жестким бюджетным ограничениям. В проведении такой политики были заинтересованы также определенные финансовые структуры и банки, чье экономи­ческое положение напрямую зависело от государственных льготных кредитов.

К числу сторонников второго, антиинфляционного варианта мож­но отнести предпринимателей, активных руководителей промышлен­ных, банковских и торговых предприятий и организаций, которые уже сумели адаптироваться к рынку и которым была нужна макроэконо­мическая стабильность.

В результате решительной позиции Е. Гайдара борьба вокруг «дешевых денег» уступила место борьбе вокруг защиты отечественного предпринимательства от иностранной конкуренции. На смену денежной эмиссии пришла политика «мягкого инфляционизма», суть которой состояла в выборочной под­держке национальных предпринимателей. Государство стало подавлять конкуренцию во многих отраслях народного хозяй­ства, устанавливая протекционистские преграды во внешней торговле. Все это в конечном счете также усиливало инфляционность российс­кой экономики, поскольку бизнес, защищенный от конкуренции и тесно связанный с государством, мог получать благоприятные условия как для доступа к бюджетному финансированию, так и для проведения монополистической политики ценообразования.

12 декабря 1993 года в России прошли выборы в Государственную думу в соответствии с новым избирательным законом, был сформи­рован Совет Федерации. Одновременно была при­нята Конституция Российской Федерации, которая ознаменовала ко­ренные изменения в социально-политическом устройстве страны, и прежде всего установление принципа разделения влас­тей: законодательной, исполнительной и судебной. Именно с этого времени процесс становления рыночной экономики стал необратимым: Россия вступила на путь проведения нормальной экономической политики.

Одним из проявлений экономической реформы в России было создание товарных бирж, число которых в 1990—1991 годах дос­тигало 300. Доходность сделок на этих биржах складывалась в основном за счет искусственного разрыва в ценах: биржевые брокеры скупали товары по низким, контролируе­мым государством ценам, а потом продавали их по высоким рыноч­ным ценам, что позволило многим биржевикам создать немалые со­стояния.

Либерализация цен в январе 1992 года привела к кризису товарных бирж, их число стало резко сокращаться. К лету 1993 года только 40 из них функционирова­ли постоянно. На процесс сокращения количества товарных бирж повлияло так­же и то, что в стране была разрешена частная оптовая тор­говля инвестиционными товарами. Однако биржи сыграли заметную роль в становлении рыночных отношений, послужили фундаментом для возникновения более цивилизованных биржевых структур, суще­ствующих в настоящее время.

Следует отметить, что некоторые товарные биржи превратились в фондовые биржи. Если в 1992 году биржевой оборот с деньгами и ценными бумагами составлял всего 3% их общего оборота, то в 1993 году он возрос до 46%.

Одной из самых болезненных проблем 1991—1993 годов был рас­пад рублевой зоны. Роспуск СССР повлек за собой потрясение в де­нежной системе. В 1991 году на территории бывшего Советского Со­юза возникли 15 центральных банков, каждый из которых мог увели­чивать денежную массу, выпуская рублевые кредиты. И хотя наличные деньги вправе выпускать только Центральный банк России (поскольку все печатные станки находились в Российской Федерации), креди­ты — это тоже деньги. Банки стремились перегнать друг друга в вы­пуске таких кредитов, что вело к нестабильности денежной системы, к возрастающей инфляции. Ни одна из новых независимых стран не хотела признавать верховенство России в этой сфере, поэтому необ­ходимо было разделить рублевую зону и создать в каждой республике свою валюту с собственным центральным денежно-кредитным учреж­дением. В 1992 году собственные валюты ввели Эстония, Латвия, Литва, Ук­раина, а в 1993 году — почти все остальные республики (кроме Азер­байджана и Таджикистана, которые сделали это в 1994 году). Мно­гие страны были не готовы к денежным реформам и практически все из них (кроме прибалтийских стран) пережили гиперинфляцию.

Среди множества трудностей начального периода становления новой России можно назвать и то, что в это время федеральный центр был вынужден пересмотреть свои отношения с регионами. На основе провозглашен­ного президентом Б. Ельциным лозунга: «Берите столько суверени­тета, сколько сможете переварить» в стране сформировалась своеоб­разная система, когда отдельные регионы сумели «выкупить» у цент­ра право на «особые отношения». На основе принятия двусторонних соглашений (договоров о разграничении предметов ведения) регио­нальные власти получали возможность отступать от федерального за­конодательства, расширяли свою сферу компетенции даже через на­рушение основных положений Конституции. Ряд субъектов Федера­ции (Татария, Башкирия, Якутия и др. ) могли оставлять большую часть налоговых поступлений (по сравнению с другими регионами), и это позволяло националистическим и сепаратистским силам в этих республиках время от времени выдвигать лозунги о своем особом по­ложении в составе Российской Федерации вплоть до получения ими статуса самостоятельного субъекта международного права, а это уже вплотную подводило Россию к конфедеративному устройству