 |
- все бумаги, предлагаемые для массовых выпусков (неограниченного заранее круга (или перечня) лиц); 3 страница
|
|
|
|
< 2> Проще говоря, индоссамент влечет одни последствия (солидарность ответственности), уступка прав по именной ценной бумаге - другие.
Рассмотрим каждый класс ценных бумаг.
Именные ценные бумаги. Говоря об именных ценных бумагах, Гражданский кодекс указывает, что права, удостоверенные такой бумагой, принадлежат названному в ценной бумаге лицу. Закон, как видим, использует для квалификации именной бумаги способ обозначения управомоченного лица < 1>. В, статье ничего не сказано о порядке легитимации законного держателя именной бумаги. Вероятно, законодатель предполагал, что системное толкование положений этой статьи приведет к пониманию, что таковой будет выступать совпадение данных об этом лице в самом тексте бумаги и идентификационных данных.
--------------------------------
< 1> По большому счету ГК здесь воспроизвел классический дореволюционный подход. Так, к примеру, А. Г. Гусаков, определяя именные бумаги, писал: " Бумаги ценные именные. это такие документы, которые указывают в качестве управомоченного совершенно определенное лицо. Право, заключенное в этих бумагах, предполагает тождество лица, в бумаге обозначенного, с лицом право осуществляющим" (Конспект лекций по торговому праву проф. А. Г. Гусакова. С. 10. В целом для очень многих дореволюционных авторов способ обозначения кредитора (управомоченного лица) был основным критерием для разделения бумаг (см., к примеру: Нефедьев Е. А. Торговое право. М.: Типолитография В. Рихтер, 1900. С. 199). Или вот определение Ф. Вольфсоном именной акции: "... если в акции обозначено имя собственника, она называется именной акцией" (Вольфсон Ф. Учебник гражданского права / С предисл. Я. Н. Бранденбургского. 3-е изд. М.: Юриздат НКЮ РСФСР, 1927. С. 195).
|
|
|
Но, к сожалению, так не получается: статья ничего не говорит о том, с какой конкретностью должны содержаться данные об управомоченном лице, как идентифицировать такое лицо с лицом, предъявившим бумагу, поскольку не ясно, что он должен делать, доказывая свои права, что делать, если часть данных однозначно идентифицируются, а часть нет. Можно задать вопрос: какое имеет отношение к предмету рассмотрения подобная конкретизация? Как это ни странно, самое прямое. Об этом свидетельствует и судебная практика (Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 10 марта 1998 г. N 292/98 < 1> ): неясность в указании лица вполне может привести к серьезным имущественным и временным потерям управомоченного лица.
--------------------------------
< 1> Пример хотя и касается ордерной бумаги - векселя, но весьма показателен. Дело было рассмотрено по иску Среднесибирской транспортной прокуратуры в защиту государственных интересов и интересов государственного предприятия " Красноярская железная дорога" об обязании АО " Машиностроительный завод" оплатить выданные им векселя, перечислить вексельные суммы государственному предприятию " Красноярская железная дорога" либо Железнодорожному отделению Федерального казначейства города Красноярска. Дело рассматривалось различными судебными инстанциями. Отказывая в удовлетворении иска, суды первой и апелляционной инстанций исходили, между прочим, из того, что индоссатом в векселях указано " Управление Красноярской железной дороги". Иск же был заявлен в интересах государственного предприятия " Красноярская железная дорога". По мнению судов, истец " документально не обосновал, что государственное предприятие " Красноярская железная дорога" и " Управление Красноярской железной дороги" одно и то же юридическое лицо". Высший Арбитражный Суд с такой логикой не согласился и указал, что " довод арбитражного суда о том, что субъектом прав, удостоверенных векселями, не является государственное предприятие " Красноярская железная дорога", ошибочен. Имеющийся в деле устав Красноярской железной дороги, свидетельство о государственной регистрации, ответы Министерства путей сообщения Российской Федерации и Государственной налоговой инспекции по Железнодорожному району города Красноярска на запросы арбитражного суда, печать предприятия свидетельствуют о том, что существует одно юридическое лицо - государственное унитарное предприятие " Красноярская железная дорога". Употребленное в векселе название последнего векселедержателя - " Управление Красноярской железной дороги" идентично названию государственного предприятия - " Красноярская железная дорога". Таким образом, по мнению ВАС РФ, " государственное предприятие " Красноярская железная дорога", в интересах и по просьбе которого предъявлен иск, следовало рассматривать как законного держателя спорных векселей и удовлетворить иск о взыскании вексельных сумм".
|
|
|
Но основное замечание к ст. 145 ГК состоит не в выявлении технических деталей (их в конечном счете судьи истолкуют). Основное замечание состоит в том, что специальное законодательство содержит совсем другие положения о том, что за документ следует считать именной ценной бумагой.
Федеральный закон " О рынке ценных бумаг" (ст. 2) квалифицирует именные эмиссионные ценные бумаги как ценные бумаги, информация о владельцах которых должна быть доступна эмитенту в форме реестра владельцев ценных бумаг, переход прав на которые и осуществление закрепленных ими прав требуют обязательной идентификации владельца. Данное определение, как видим, использует для отграничения именных эмиссионных ценных бумаг способ легитимации. Подкрепляют эту позицию и положения ст. 29 Федерального закона " О рынке ценных бумаг", в соответствии с которыми осуществление прав по именным бездокументарным эмиссионным ценным бумагам производится эмитентом в отношении лиц, указанных в системе ведения реестра. А в случае, если данные о новом владельце не были сообщены субъекту учетной системы к моменту закрытия реестра для исполнения обязательств эмитента, составляющих ценную бумагу (голосование, получение дохода и др. ), исполнение обязательств по отношению к владельцу, зарегистрированному в реестре в момент его закрытия, признается надлежащим.
|
|
|
Таким образом, легитимация осуществляется здесь совсем даже не совпадением данных о лице, указанных в бумаге, и его идентификационных данных, а при наличии данных о лице как управомоченном в системе ведения реестра (первое условие) и в конкретном списке, составленном для исполнения по бумаге (второе условие). Если какие-то данные и сверяются, то это идентификационные данные лица (конкретно указанные в законе) и данные соответствующего реестра (списка). И это объяснимо: согласно ст. 16 Федерального закона " О рынке ценных бумаг" именные эмиссионные ценные бумаги выпускаются исключительно в бездокументарной форме, что предполагает отсутствие какого-либо документа, в котором обозначены удостоверяемые ценной бумагой права, как того требовала классическая традиция.
Не учитывает ст. 145 ГК и особенности правового режима именных государственных ценных бумаг Российской Федерации. Для них установлено правило (ст. 4 Федерального закона " Об особенностях эмиссии и обращения государственных и муниципальных ценных бумаг" < 1> ) о том, что реестр владельцев именных ценных бумаг по ним не ведется - здесь вопросы учета прав и легитимации законного держателя решаются через депозитарий.
--------------------------------
< 1> В указанной статье также отмечено, что в случае выпуска именных государственных и муниципальных ценных бумаг в документарной форме с обязательным централизованным хранением имя владельца указанных ценных бумаг не является обязательным реквизитом глобального сертификата. В этом случае в глобальном сертификате указывается наименование депозитария, которому эмитентом передается на хранение указанный сертификат, с указанием против его наименования реквизита " депозитарий".
|
|
|
Эмиссионные ценные бумаги в системе российских ценных бумаг применительно к особенностям легитимации и указания управомоченного лица не " одиноки". Посмотрим на легитимацию законного держателя некоторых иных, кроме эмиссионных, именных ценных бумаг. Так, инвестиционный пай паевого инвестиционного фонда (ст. 14 Федерального закона " Об инвестиционных фондах" ) признается именной бездокументарной ценной бумагой, учет прав на которую осуществляется на лицевых счетах в реестре и, если это предусмотрено правилами доверительного управления, на счетах депо депозитариями. Совершенно аналогичны и положения об ипотечном сертификате участия (ст. 20 Федерального закона " Об ипотечных ценных бумагах" ). Получается, что для этих ценных бумаг способ указания и способ легитимации, установленный ст. 145 ГК, не " работают", поскольку исполнение по бумаге осуществляется в отношении лица, учтенного в учетных регистрах (счетах) субъекта учетной системы (регистратора или депозитария).
Обратим внимание на более " классические" ценные бумаги, к примеру закладную, сберегательный (депозитный) сертификат, именной вексель, именной коносамент.
Способ легитимации законного владельца закладной обозначен в самом общем виде следующим образом (п. 3 ст. 48 Федерального закона " Об ипотеке (залоге недвижимости)" ): " Владелец закладной считается законным, если его права на закладную основываются на последней отметке на закладной, сделанной предыдущим владельцем, если иное не установлено законом... В случае, если осуществляется депозитарный учет закладной, владелец закладной считается законным, если его права на закладную удостоверены записью по счету депо".
Для легитимации законного держателя закладной требуется не только законность всех уступок права (или недоказанность знания владельца об их дефектности), но и фиксация " цепочки" таких уступок в самом тексте закладной. Как видно, здесь ситуация с квалификацией бумаги как именной через способ легитимации выражена гораздо более логично, а способ указания управомоченного лица не используется вообще.
Схожи с обозначенными и правила легитимации законного держателя сберегательного (депозитного) сертификата. Одним из них является условие непрерывности цессии, которая оформляется на самом сертификате по определенным правилам. Именно непрерывность цессий должна проверить кредитная организация при предъявлении сертификата к платежу (п. 17 письма Банка России от 10 февраля 1992 г. N 14-3-20 " Положение " О сберегательных и депозитных сертификатах кредитных организаций" ).
|
|
|
Правила легитимации законного держателя именного векселя установили высшие судебные инстанции (п. 8 Постановление Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 4 декабря 2000 г. N 33/14 " О некоторых вопросах практики рассмотрения споров, связанных с обращением векселей" ) < 1>. Говоря о легитимации законного держателя такого документа, суды отметили: " Лицо, основывающее приобретение им вексельного требования сделкой уступки требования, совершенной им и (или) кем-либо из его предшественников, должно представить письменные доказательства совершения такой сделки, если только она не оформлена на векселе или на добавочном листе".
--------------------------------
< 1> Как справедливо было отмечено в указанном документе, вексель должен рассматриваться как именная ценная бумага при наличии в нем оговорок, запрещающих передачу его по индоссаменту (слова " не приказу" или какое-либо равнозначное выражение, оговорки: " платите только такому-то лицу", " платите такому-то, но не его приказу", " без права индоссирования", " передача в общегражданском порядке" ).
В соответствии со ст. 158 Кодекса торгового мореплавания груз, перевозка которого осуществляется на основании именного коносамента, выдается перевозчиком получателю, который указан в коносаменте, или лицу, которому коносамент передан по именной передаточной надписи или в иной форме в соответствии с правилами, установленными для уступки требования.
Что объединяет все эти случаи? То, что и законодатель, и суды пытаются найти обоснование законности держания документа, и ищется оно вовсе не там, где предписывает ст. 145 ГК, - в реквизитах бумаги, а в цепочке, как правило, непрерывных цессий на документе. Единственным документом, который более или менее построен по модели ГК, является коносамент, но и здесь есть изъян, о котором мы поговорим ниже, - использование конструкции " именная передаточная надпись", чего, как нам кажется, в правовом режиме именных бумаг не может быть в принципе.
Обратимся теперь к передаче именных ценных бумаг. Как уже было отмечено, в идеале, если все три способа используются для разделения ценных бумаг на три указанных типа, должна быть корреляция между способом легитимации и способом передачи. Это, собственно, очевидно, ведь, если владелец по бумаге не меняется - это одна ситуация, а вот если бумага активно используется участниками отношений, многократно обращается, то ее последний держатель должен иметь четкие гарантии своей легитимации. Попробуем найти указанную корреляцию.
Первое, что обращает на себя внимание (и не только применительно к именным ценным бумагам), - это терминология, используемая в законодательстве. Как уже было отмечено, российское право признает двойственный правовой режим ценной бумаги, т. е. рассматривает ее как объект вещных прав. Соответственно, логично предположить, что право должно детально регулировать способ передачи именно ценных бумаг, а не прав, которые являются их содержанием. Переход таких прав должен происходить автоматически к тому лицу, которое бумагу приобретает. Собственно, об этом говорит и ст. 142 ГК: с передачей ценной бумаги переходят и удостоверяемые ею права. Однако в законе ничего подобного не наблюдается. Действующее законодательство постоянно " путается", указывая то на передачу прав по бумагам, то на передачу самих бумаг. Причем такое использование не зависит от того, анализируем ли мы один или несколько нормативных актов. Даже в одном нормативном акте терминология различна.
Так, ст. 142 ГК говорит о " передаче ценных бумаг"; о купле-продаже ценных бумаг речь идет в ст. 454 ГК (явно имея в виду вещный эффект). Статья 915 ГК указывает на правила передачи складских свидетельств. О передаче в доверительное управление ценных бумаг говорит ст. 1025 ГК. Статья 1176 ГК указывает на акции (а не на права из них) как на имущество, входящее в состав наследства. А вот ст. 146 ГК говорит о " передаче прав по ценной бумаге". Похожую терминологию использует и ст. 149 ГК, в которой говорится о " передаче" прав, закрепляемых именной или ордерной ценной бумагой, в том числе в бездокументарной форме, а также о " совершении официальных записей о проведенных операциях". Есть и статьи, в которых совмещены оба подхода сразу. Так, ст. 338 ГК предметом залога признано " имущественное право, удостоверенное ценной бумагой", но сам залог совершается путем передачи бумаги залогодержателю или в депозит нотариусу < 1>. Еще более показательный пример - ст. 880 ГК. С одной стороны, она и называется " Передача прав по чеку" и использует соответствующую терминологию, но при этом в самом тексте статьи говорится и о передаче чека (" именной чек не подлежит передаче" ). Похожая ситуация и в специальном законодательстве. Так, ст. 29 Федерального закона " О рынке ценных бумаг" оперирует словами " переход прав на ценные бумаги", " переход прав, закрепленных именной эмиссионной ценной бумагой", а вот ст. 8 этого же Закона оперирует словами " передача ценных бумаг". Весьма неаккуратно описана и сама техника передачи < 2> (такая ситуация не критична, но вряд ли правильна). Если мы признаем ценные бумаги объектами абсолютных прав (прежде всего права собственности), то законодательство должно регулировать вопросы передачи ценных бумаг, ибо они и есть объект передачи. Уступка же прав, которая происходит, это есть результат передачи. Закон может регулировать вопросы уступки прав, удостоверенных ценной бумагой, но сама эта уступка не должна рассматриваться как нечто самостоятельное, но должна рассматриваться лишь как последствие передачи права собственности на ценную бумагу < 3>.
--------------------------------
< 1> На эту проблему уже обращалось внимание в литературе (см.: Новоселова Л. А. Договоры о залоге и иные обеспечительные сделки с векселем в практике арбитражных судов // Законодательство. 2002. N 1. С. 6 - 7; Маковская А. А. Положения о залоге // Хозяйство и право. 2009. N 3. С. 52).
< 2> В той же ст. 8 Федерального закона " О рынке ценных бумаг" можно встретить много разных терминов, обозначающих форму этой передачи. К примеру, говорится то о " поручении", на основании которого держатель реестра имеет право производить операции на лицевых счетах владельцев и номинальных держателей ценных бумаг, то о " распоряжении" (" форма распоряжения о передаче ценных бумаг" ); то в части обязанностей держателя открыть лицевой счет указываются как основания для совершения такого действия: " уведомление об уступке требования" или " распоряжение о передаче ценных бумаг", а при размещении - " уведомление продавца ценных бумаг". Еще дальше пошли разработчики Положения о ведении реестра владельцев именных ценных бумаг (утв. Постановлением ФКЦБ России от 2 октября 1997 г. N 27). В нем появляется термин " передаточное распоряжение", такое распоряжение должно содержать " указание регистратору внести в реестр запись о переходе прав собственности на ценные бумаги". Используются в тексте для обозначения юридического факта передачи (или перехода) ценных бумаг и иные обозначения: " внесение записи в реестр", " зачисление", " оформление" (относительно залога). Также мало ясности и в случае со ст. 7 Федерального закона " О рынке ценных бумаг". С одной стороны, депозитарной деятельностью признается оказание услуг, в том числе по " переходу прав на ценные бумаги". С другой стороны, в части обязательных условий депозитарного договора указан " порядок передачи депонентом депозитарию информации о распоряжении депонированными в депозитарии ценными бумагами депонента". Осложняет анализ и Положение о депозитарной деятельности в Российской Федерации (утв. Постановлением ФКЦБ России от 16 октября 1997 г. N 36), по которому депозитарная деятельность включает в себя обязательное предоставление клиентам (депонентам) услуг по " учету и удостоверению передачи ценных бумаг". То, что все эти казуистические моменты имеют весьма практическое значение, показывают примеры из судебной практики: Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 30 сентября 1997 г. N 2419/97.
< 3> Теоретически закон может воспринять и другую модель - когда бумага будет рассматриваться только как право (или прежде всего как право, и тогда ее вещный режим будет игнорироваться). В этом случае необходимо говорить не о " передаче ценных бумаг", " передаче прав по ценной бумаге", " переходе прав", " оформлении" и т. д., а об " уступке прав, удостоверенных... (именной, ордерной, предъявительской) ценной бумагой".
Права, удостоверенные именной ценной бумагой, в соответствии со ст. 145 ГК передаются в порядке, установленном для уступки требований (цессии). Порядок этот конкретизируется в ст. ст. 382 - 390 ГК. Общегражданская уступка права (требования) имеет свои особенности и по форме (двусторонняя сделка), и по последствиям. В соответствии со ст. 390 ГК лицо, передающее право по ценной бумаге, несет ответственность за недействительность соответствующего требования, но не за его неисполнение. Должник вправе выдвигать против требования нового кредитора возражения, которые он имел против первоначального кредитора к моменту получения уведомления о переходе прав по обязательству к новому кредитору (ст. 386 ГК). Более того, он вправе заявлять предъявителю требования любые возражения, которые он имеет ко всем правопредшественникам последнего владельца, совершившим сделки уступки требования (цедентам).
Еще раз отметим, что ГК не регулирует вопросы передачи именных ценных бумаг, а указывает именно на передачу прав из таких бумаг. Ошибочность такой постановки вопроса мы уже обсудили. Здесь, очевидно, ГК требует своего изменения и приведения в соответствие с двойственной природой ценной бумаги, которую сам же ГК и признает. Однако рассмотрим тот вариант передачи, который ГК устанавливает. Здесь видится несколько проблем.
В ст. 146 ГК никак не учтена специфика передачи таких именных ценных бумаг, как эмиссионные. Порядок их передачи (уступки права) урегулирован специальными положениями ст. 29 Федерального закона " О рынке ценных бумаг". Этот порядок состоит в следующем: право на именную бездокументарную (именную эмиссионную) ценную бумагу переходит к приобретателю: в случае учета прав на ценные бумаги у лица, осуществляющего депозитарную деятельность, - с момента внесения приходной записи по счету депо приобретателя; в случае учета прав на ценные бумаги в системе ведения реестра - с момента внесения приходной записи по лицевому счету приобретателя. Права, закрепленные эмиссионной ценной бумагой, переходят к их приобретателю с момента перехода прав на эту ценную бумагу. Переход прав, закрепленных именной эмиссионной ценной бумагой, должен сопровождаться уведомлением держателя реестра, или депозитария, или номинального держателя ценных бумаг. Эти положения означают следующее: мало, чтобы уступка права по таким бумагам была оформлена в письменной форме, как того требует ГК (ст. 389), - она не будет иметь никаких правовых последствий для передачи прав. Права перейдут только в том случае, если будут внесены данные о состоявшейся уступке в одной из организаций учетной системы на рынке ценных бумаг. Здесь можно возразить, что ст. 146 ГК функционально и не предназначена для регулирования вопросов передачи таких бумаг, ведь все такие бумаги в соответствии с законодательством признаются бездокументарными, соответственно, и Закон о рынке ценных бумаг в большей степени учитывает специальные положения ст. 149 ГК о порядке передачи таких бумаг (уступки прав, их составляющих). Однако этот аргумент кажется нам недостаточным. Правовой режим именной ценной бумаги должен быть единым. В противном случае получается, что ст. 146 ГК " живет" сама по себе, а специальное законодательство - само по себе.
Сходные возражения можно отметить и в отношении именных бездокументарных неэмиссионных бумаг - инвестиционного пая паевого инвестиционного фонда и ипотечного сертификата участия. Порядок передачи этих бумаг (и уступки прав, их составляющих) аналогичен порядку передачи эмиссионных бумаг.
Не выдерживаются правила ст. 146 ГК и в отношении некоторых документарных ценных бумаг. Для того чтобы обосновать этот тезис, вспомним первую редакцию Федерального закона " Об ипотеке (залоге недвижимости)". Согласно его положениям закладная, которая признавалась именной ценной бумагой (ст. 13), передавалась по индоссаменту и легитимировала ее держателя (владелец закладной считался законным) в том случае, если права на закладную основывались на последней передаточной надписи и на непрерывном ряде имеющихся на ней предыдущих передаточных надписей (ст. 48). Подобного рода двойным подходом страдает и регулирование коносаментов. К примеру, ст. 158 Кодекса торгового мореплавания указывает в отношении исполнения обязательств по именному коносаменту, что груз выдается его владельцу (получателю груза), " который указан в коносаменте, или лицу, которому коносамент передан по именной передаточной надписи".
Таким образом, в отношении именной ценной бумаги законодательство применяет в некоторых случаях способ передачи (и, автоматически, способ легитимации), характерный для ордерных ценных бумаг.
Этот момент нуждается в комментариях. В специальной литературе относительно указанных положений Федерального закона " Об ипотеке (залоге недвижимости)" были высказаны мнения о том, что именной характер закладной не противоречит тому факту, что права по ней передаются посредством совершения индоссамента < 1>; высказывались точки зрения и о том, что предложенная является " специальным правилом" < 2>; была сделана попытка разделить правовые режимы передаточной надписи и индоссамента < 3>; другие авторы полагали, что отнесение закладной к именным ценным бумагам является ошибкой < 4>. Встречаются подобного рода позиции и в работах современных исследователей. Так, Д. Степанов, анализируя проблемы перехода прав по именным ценным бумагам, отмечает, что в сравнительно-правовом плане различают два способа передачи прав по именным ценным бумагам: система трансферта и система индоссамента. Для системы индоссамента, по его мнению, при передаче прав по именной ценной бумаге характерно, что права по такой бумаге передаются путем совершения праводателем специальной передаточной надписи - индоссамента, следовательно, переход прав по такой бумаге невозможен без совершения прежним владельцем ценной бумаги (праводателем) активных действий, направленных на переход прав на именную ценную бумагу к правоприобретателю < 5>.
--------------------------------
< 1> См.: Цыбуленко З. Применение закладной при залоге недвижимости // Хозяйство и право. 1998. N 12. С. 22; Трусов А. А. Правовой режим закладной: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2002. С. 10.
Названная проблема обсуждалась еще на стадии принятия Федерального закона " Об ипотеке (залоге недвижимости)" (см.: Плешанова О. Закладная - новый вид ценной бумаги // Российская юстиция. 1998. N 5. С. 20).
Интересно отметить, что до принятия указанного Закона и даже до стадии его обсуждения существовали акты, которые дают основание считать, что законодатель все-таки хотел придать закладной правовой режим ордерной бумаги (каким он, собственно, был в русском дореволюционном праве (см.: Нефедьев Е. А. Указ. соч. С. 352 - 359), с оговорками, естественно, что такого целостного режима в то время не существовало, и в советском праве (см.: Постановление Президиума ЦИК СССР " О документах, выдаваемых товарными складами в приеме товаров на хранение" (Собрание законов и распоряжений Рабоче-Крестьянского Правительства СССР (далее - СЗ СССР). 1923. N 60. Отд. первый. Ст. 445)). Так, п. 35 Основных положений о залоге недвижимого имущества - ипотеке, к которым " одобрительно отнеслось" распоряжение заместителя Председателя Совета Министров - Правительства Российской Федерации от 22 декабря 1993 г. N 96-рз, устанавливалось, что " уступка залогодержателем прав по закладной другому лицу и тем самым уступка прав по обеспеченному соответствующей ипотекой основному обязательству осуществляется путем совершения на закладной нотариально удостоверенной именной передаточной надписи в пользу нового залогодержателя". Понятно, что данный документ не являлся нормативным актом, однако общая логика, которую данный документ закладывал (а его анализ показывает, что именно он и был положен в основу принятого позднее Закона), ясна.
< 2> См.: Ломидзе О. Закладная: последствия составления и выдачи // Хозяйство и право. 2000. N 11. С. 40.
< 3> Так, И. Белявский предположил, что " передаточную надпись на закладной Закон не называет индоссаментом... подчеркивая различия между ними" (Белявский И. Оформление ипотечных жилищных кредитов // Российская юстиция. 2000. N 5. С. 31). Похожие мысли были высказаны К. И. Карабановой: " Особенность закладной как ценной бумаги позволяла отнести ее к именным ценным бумагам со специфическим способом передачи удостоверяемых ею прав. Передаточная надпись на закладной не являлась индоссаментом, а передающие лица - индоссантами и не могли нести предусмотренную для индоссантов солидарную ответственность перед владельцем закладной" (Карабанова К. И. Закладная: некоторые проблемы правового регулирования // Законодательство и экономика. 2005. N 12. С. 44).
< 4> См.: Архипов Д. Закладная - именная ценная бумага. Так ли это? // Хозяйство и право. 2001. N 11. С. 69 - 72. Е. А. Павлодский отмечал, что закладная является именно ордерной ценной бумагой. В обоснование этого он приводил такой аргумент: " Действующее законодательство, и в первую очередь Гражданский кодекс РФ, не предусматривает разграничения именных ценных бумаг на обыкновенные именные ценные бумаги и именные ценные бумаги, держатель которых должен быть зарегистрирован в специальном реестре. Кроме того, регистрация владельца закладной является его правом, а не обязанностью. Можно предположить, что легитимация владельца закладной основана на ее содержании, включающем первоначального залогодержателя и дату выдачи ему закладной" (Павлодский Е. А. Правовое регулирование закладной // Хозяйство и право. 2000. N 6. С. 24).
< 5> Степанов Д. Вопросы теории и практики эмиссионных ценных бумаг // Хозяйство и право. 2002. N 4. С. 77 - 78. С этой позицией согласна К. Карабанова (Понятие ценной бумаги в современном российском праве // Хозяйство и право. 2006. N 9. С. 30). Позицию данного автора нельзя рассматривать в отрыве от того основания, на котором она покоится, а именно на признании разделения бумаг на именные и ректа-бумаги и признании невозможности уступки прав (цессии) по именной бумаге.
|
|
|
