II Разряд Истории Изобразительных Искусств

История Разряда Истории Изобразительных Искусств в значительной мере совпадает с общей историей Института, очерк которой уже дан. Здесь нам приходится лишь подвести итог деятельности этого Разряда или Факультета, как он назывался до последней реформы, — Факультета, являвшегося до 1920 г. единственным. Основание Института в 1912 г. совпадает, следовательно, с его основанием. Для характеристики идей, из которых он возник, не лишним, может быть, будет привести тут на {185} справку следующее извлечение из текста оповещения, опубликованного перед открытием Института:

«Институт должен стать центром для изучения истории искусств в точном значении этого понятия. Наука эта, разработанная на Западе, до сих пор у нас в жизни почти не проводилась. Действительно, в ученых учреждениях наших, в практике Университетов и даже в сознании профессоров история искусств — нечто вроде вспомогательной части археологии. Знатоки ее встречаются, главным образом, в области классической древности; но здесь она приобретает явно археологический характер. Памятники искусства служат источниками для изучения религии и быта или пособиями для толкования произведений словесности. Другая отрасль, в которой у нас накоплена громадная сумма знаний, формально относящихся к истории искусств — это старинное отечественное искусство и византийское. Но и здесь изучение бывает всецело обосновано на национальном самосознании, на общей любви к родной старине; в памятниках ищут проявления народного духа, свидетельств русской самобытности. Все это отношение отнюдь не предполагает художественно-исторического понимания произведений искусства, оно является одним из высших проявлений любви к отечеству и, как таковое, достойно всякого признания, но неприемлемо с точки зрения точного научного метода. Что же касается художественной жизни Средневековья, Возрождения и Новейшего Времени на Западе, то о каком бы то ни было целостном и преемственном знании их у нас говорить не приходится. Конечно, помимо довольно распространенного дилетантизма, многие наши художники, критики и собиратели проявили прекрасное проникновение в ту или другую школу и эпоху; но очень далеко от этих единичных начинаний до серьезной науки об искусстве, как она создана на Западе трудами Винкельмана, Румора, Куглера, Шназе, Буркгардта, Любке и их многочисленными новейшими продолжателями. Способствовать развитию в России подобной науки и является ближайшей задачей Института. История искусств будет рассматриваться, как самостоятельная отрасль знаний; не история искусств будет служить задачам других наук, но, наоборот, другие науки будут привлекаться, как вспомогательные средства».

Сейчас, читая это оповещение, точно отмечающее состояние в России истории искусств в эпоху возникновения Института, нельзя не усмотреть в нем, на современный взгляд, значительной устарелости и недостаточной точности в формулировке методологических основ, закладывающихся в исследовательскую работу Института. Но уже в следующем 1913 г. в лекции основателя Института В. П. Зубова, касавшейся методологии истории искусств, ясно была подчеркнута основная линия, по которой должна развертываться Институтом его работа. Главным объектом нашего изучения, говорится в ней, являются не отдельные произведения искусства, но эволюция художественных форм. «Для возможности такового изучения необходимы, однако, точные знания отдельных художественных произведений и относящихся к ним исторических фактов. Это знание приобретается, во-первых, благодаря обдукции художественного произведения прямой или косвенной, в зависимости от того, имеем ли мы данное произведение перед нами в действительности или только имеем о нем какие-либо сведения. Во-вторых, изучение памятников искусства заключается в сравнительном рассмотрении его признаков формальных или технических, т. е. в критике стиля и в критике техники. Все методы, относящиеся к обдукции, мы называем методами археологическими, методы же сравнительного изучения мы называем методами критическими или методами аналогии. Все эти пути служат, как мы сказали, для изучения законов эволюции художественных форм и поэтому кульминационным пунктом всей нашей науки являются построения, относящиеся к этому последнему вопросу».

Впоследствии, в 1917 г., те же приблизительно мысли были развиты более подробно В. П. Зубовым и В. Н. Ракинтом в их докладах о художественно-исторических институтах в «Совещании деятелей искусства».

{186} Конечно, в пределах этого общего направления научной работы возможно очень большое разнообразие методологических устремлений, но вторгаться в свободный выбор их Разряд и ныне не считал бы себя вправе, так как самое состояние науки истории искусств и искусствознания вынуждает его к свободолюбию в этой объемлемой спорами области.

В этом особом состоянии, в котором находится наука истории искусств, может быть сугубо важна товарищеская взаимопомощь всех лиц и учреждений, посвятивших себя ей в России и заграницей. Вот почему Институт, приступая в 1912 г. к своей деятельности, счел полезным выпустить на немецком языке объявление, гласившее, между прочим:

«Wä hrend der Hauptzweck des Instituts derjenige ist, den inlä ndischen Kunsthistorikern die notwendigen Hilfsmittel frei zur Verfü gung zu stellen und durch Vorlesungen die Entwickelung der Kunstwissenschaft in Russland zu fö rdern, soll es zugleich eine Auskunftstelle und ein Treffpunkt fü r auswä rtige Fachgenossen sein. Dieselben werden gebeten eventuelle wissenschaftliche Anfragen an das Institut richten zu wollen, die stets nach Mö glichkeit beantwortet werden. Auch ist das Institut bereit den auslä ndischen Kollegen Abbildungen zum Selbstkostenpreis zu verschaffen. Die nach Russland reisenden Kunsthistoriker sind gebeten ihren Besuch in Petersburg, so wie auch den eventuellen wissenschaftlichen Zweck ihrer Reise rechtzeitig im Institut an melden zu wollen, damit es die nö tigen Massnahmen zur Erleichterung der Besuche der Sammlungen u. s. w. treffe».

Здесь нет ни возможности, ни необходимости перечислять всего того, что сделано в этом отношении Институтом; скажем лишь, что Институт широко открывал как представителям учреждений, так и отдельным лицам, не принадлежащим к его составу, доступ к пользованию своей Библиотекой, Диатекой и прочими своими собраниями; Институт для иностранных и иногородних своих коллег давал различные научного характера справки, делал фотографические снимки, входил в обмен изданиями и информациями о ходе работ, принимал участие в научных съездах, комиссиях, предоставлял свои помещения для устройства заседаний различным организациям, и т. д., и т. д.

Имея в виду желательность согласования работ, ведущихся родственными научными учреждениями, Институт вошел в 1919 г. в объединение научных учреждений при Академии Истории Материальной Культуры. Мы говорим об этом тут еще раз, так как преимущественно все это касалось, особенно первоначально, именно Разряда Истории Изобразительных Искусств.

Но если Институт считал необходимым находиться в контакте с лицами и учреждениями, работающими в той же области, что и он, или в смежной с нею, то тем более он не мог не понимать необходимости непосредственного общения, если можно так выразиться, с самыми памятниками, которые подлежали его изучению. С этою целью Институтом давались многочисленные командировки и организовывались научные экспедиции и экскурсии.

Из таких экспедиций и командировок отметим здесь, как давшие наиболее ценные результаты: экспедицию под руководством Л. А. Мацулевича в Белозерский край (в июне 1921 г. ), во время которой подверглись тщательному изучению фрески Ферапонтова монастыря, и экспедицию под руководством того же лица во Владимиро-Суздальский; край (в сентябре 1921 г. ), результатом которой явилась, между прочим статья Л. А. Мацулевича о рельефах Дмитровского собора во Владимире, напечатанная в выпуске II тома I «Ежегодника» Института.

В различное время различным лицам были даны командировки в Новгород, Старую Ладогу и Псков. Для изучения и копирования лицевых рукописей в Москву неоднократно командировался Ассистент Института А. А. Львова, которая была также командирована в 1923 г. в г. Старицу. Эти командировки, так же как и упомянутые экспедиции, дали Институту кроме работ чисто исследовательского характера еще ряд копий {187} древнерусских памятников искусства, обмеры ц. Параскевы Пятницы в Новгороде и пр. Обо всем этом далее будет сказано более подробно.

Ряд командировок был дан научным сотрудникам, работающим под руководством В. Я. Курбатова, для изучения архитектуры и внутреннего убранства в дворцах и усадьбах окрестностей Петербурга, усадеб Вологодской губ. (несколько командировок Е. Н. Волковой в 1921 и 1922 гг. ), научного обследования подмосковных (Л. Е. Финдейзен, осенью 1922 г. ) и т. д.

Н. Д. Флитнер (в августе 1921 г. ) с группой молодых египтологов была совершена поездка в Москву, во время которой в московских собраниях был сфотографирован целый ряд памятников египетского искусства, зарисованы 20 стел разных эпох и разобраны надписи на многих из них (В. А. Николаевой и М. Э. Матье), описана была (М. А. Шером) коллекция предметов слоновой кости эллинистического периода и т. д.

Повторные командировки давались лицам, занимавшимся под наблюдением О. Ф. Вальдгауера, в Москву и окрестности Петрограда для научного изучения находящихся там предметов античного искусства.

В течение 1918 – 1922 гг. в Слуцке, под руководством В. П. Зубова, была выполнена работа по научному обследованию и каталогизации собрания картин Павловского дворца-музея.

В 1921 г. Б. П. Брюлловым и группой других участников этой научной поездки, в связи с работами существовавшего в то время при Разряде Художественно-Педагогического Отдела, была изучена постановка экскурсионного дела в Москве. В том же году З. И. Крылова и М. И. Торопова были командированы в г. Казань с целью ознакомления с организацией Казанским Музейным Отделом работ по изучению местной художественной старины. Тогда же М. В. Павлинова была командирована в г. Вологду для устройства там цикла лекций по истории итальянского ренессансного искусства.

Крупного значения работы по средневековой западноевропейской архитектуре ведутся командированным (в 1922 г. ) заграницу б. Ученым Секретарем Института В. Н. Ракинтом. Там же по вопросам барочной скульптуры в Италии работает командированный в этом году Н. С. Тривас.

С 1922 г., в связи с вступлением в действие нового Устава, научно-исследовательская деятельность Разряда получила дальнейшее свое развитие и приняла более систематический характер. Так, согласно утвержденному Конференцией Института плану, с этого года Действительными Членами Разряда единолично или совместно с младшими научными сотрудниками было приступлено к выполнению ряда работ, из которых в настоящее время ведутся следующие: Д. В. Айналов: а) «Влияние западных стилей на образование русского»; б) «Леонардо да Винчи»; В. В. Бартольд: продолжение труда: «Материалы для библиографии мусульманской археологии, из бумаг В. Г. Тизенгаузена»; Б. Л. Богаевский: «Стенная живопись крито-микенского периода»; О. Ф. Вальдгауер: а) собирание и издание памятников античной скульптуры в Петербурге и его окрестностях; б) издание античных ваз и других предметов античного прикладного искусства; в) исследование в области истории античного портрета; г) исследование в области керамики VII и VI вв. до Р. Х.; В. А. Головань: «Теория искусства и отграничение ее от истории искусства»; И. И. Жарновский: «Итальянские влияния на творчество Дюрера»; «Венецианская живопись XVIII в. »; В. П. Зубов: а) издание рисунков западноевропейских мастеров, находящихся в России; б) «Скульптура Барокко в Риме»; В. Я. Курбатов: «Русское искусство садов XVIII – XIX вв. »; Л. А. Мацулевич: «Роспись Ферапонтова монастыря»; С. Ф. Ольденбург: «Росписи и статуи Дунь-Хуанских пещер»; Н. Э. Радлов: а) библиография искусства XIX в.; б) описание и каталогизация памятников западноевропейского искусства XIX в. в России; в) исследование о влиянии иностранных школ на новейшее искусство России; В. Н. Ракинт: «Архитектура готических кирпичных построек на Севере Германии»; В. В. Струве: «Виньетки Книги Мертвых»; Б. В. Фармаковский: «О взаимоотношении древневосточного, греческого и римского {188} искусств к одновременному с ними искусству стран средней и северной Европы»; Л. Я. Штернберг: «Первобытное искусство».

Сверх того следующими лицами Разряду были представлены их исследовательские работы, которые были им одобрены, при чем некоторые из них предназначены им к печати, остальные же продолжаются в своей дальнейшей разработке.

Кафедра искусства Классического Востока: М. Э. Матье: «Статуя писца Маани-Имен»; В. А. Николаева: «Статуя вельможи Рамзеса II писца Аменеминта из Эрмитажного собрания и развитие типа коленопреклоненной статуи в Египте».

Кафедра античного искусства: С. А. Корсунская: «Живописный рельеф, происхождение и датировка»; А. А. Передольская: «Вакхические композиции мастерской Гиерона»; П. Н. Шульц: «Дельфийский возница».

Кафедра дальневосточного искусства: М. З. Крутиков: «Буддийская живопись».

Кафедра нового западноевропейского искусства: Е. С. Витцель: «Пейзажи Рембрандта»; А. И. Зубова: «Итальянский фонтан Барокко»; Е. М. Китаева: «Проникновение французского академизма в голландскую живопись конца XVII в. »; А. Е. Кроль: «Барочная скульптурная группа в Италии»; В. Ф. Миллер: «Выставка французской живописи в Эрмитаже»; Е. Г. Смекалова: «Иост ван Клеве»; Н. С. Тривас: «Скульптурный портрет эпохи Барокко в Италии»; Е. Н. Фехнер: «Трактовка пространства в композициях М. Пахера».

Кафедра новейшего западноевропейского искусства: И. М. Наппельбаум: «Развитие жеста во французской живописи XIX в. »; Р. А. Сабинина: «Композиция во французской живописи XIX в. ».

Кафедра древнерусского искусства: О. Г. Базанкур: «Вселенские соборы, фрески Ферапонтова монастыря»; А. К. Газенвинкель: «Основные разновидности изображения Евхаристии»; Е. В. Дружинина: «О Тебе Радуется»; Е. В. Калинина: «Покров пресвятой Богородицы (Ферапонтов монастырь)»; Ю. А. Лебедева: «История одной композиции Спасо-Нередицкой церкви (Ветхий Денми)»; В. Н. Нечаев: «Акафист Богородицы, роспись Ферапонтова монастыря»; Е. А. Почерткова: «Цикл богородичных мотивов»; Е. П. Сачавец-Федорович: «К вопросу об иконографии Крестителя в связи с изображением его в церкви Спаса-Нередицы»; Л. Д. Яковкина: «Алексей человек божий».

Кафедра нового и новейшего русского искусства: К. А. Большева: «Хрустальные приборы освещения XVIII в. »; Е. Н. Брюллова: «Леман»; Е. Н. Волкова: «Усадьбы ложно-готического стиля Вологодской губернии»; С. К. Газенвинкель: «Историческая живопись К. Брюллова»; Е. О. Гизетти: «Кипренский, как портретист»; М. А. Курочкина: «Медный Змий»; Е. А. Тартаковская: «Постройки Фельтена»; Л. Е. Тюнина-Финдейзен: «Останкино и Кусково»; С. А. Фомина: «Эволюция художественных взглядов и приемов А. А. Иванова по его письмам, произведениям и литературе о нем»; Д. С. Шилкин: «Петербургские постройки Гваренги»; Е. А. Шульц: «Смольный собор».

Кафедра теории изобразительных искусств: Н. С. Войтинская: «К вопросу о значении принципа стиля для теории искусства (по поводу книги Гильдебранда)»; М. П. Лаврова: «Систематическое изложение взглядов Конрада Фидлера на искусство».

В Библиографической Картотеке Института за истекшие годы велись работы: 1) по библиографии христианской иконографии под руководством В. Н. Ракинта — Р. А. Казарновской, О. К. Васильевой, Е. С. Витцель, Т. О. Вреден и Е. П. Сачавец-Федорович; 2) по библиографии Рафаэля с 1885 г., т. е. с момента выхода труда Mü ntz’а (Etudes bibliographiques sur Raphael, «Courrier de l’art», III) — А. А. Гессен; 3) по библиографии Леонардо да Винчи под руководством Д. В. Айналова, Е. П. Сачавец-Федорович. Сверх того приводится в порядок библиографический материал по истории русского искусства, собранный покойным {189} Н. Н. Врангелем и предоставленный после его смерти Институту (копия была передана Институтом Академии Наук). В дальнейшем предполагается развивать библиографическую работу в направлении постепенного заполнения всех отдельных разветвлений в плане, принятом для систематического каталога Библиотеки Института. Во исполнение сего с 1923 г. ведутся библиографические работы 1) по скульптуре Барокко (материалы В. П. Зубова) — под руководством В. П. Зубова, Е. П. Сачавец-Федорович; 2) по Микеланджело — под руководством В. П. Зубова, Е. Г. Смекаловой; 3) по византийскому и древнерусскому искусству — под руководством А. П. Смирнова, А. К. Газенвинкель, Л. А. Дурново, Ю. А. Лебедевой, В. Н. Нечаевым, Е. П. Сачавец-Федорович и Л. Д. Яковкиной, и 4) по русской академической живописи — под руководством Б. П. Брюллова, Е. Н. Брюлловой, С. К. Газенвинкель и С. А. Фоминой.

В открытых заседаниях Института были прочитаны следующие доклады, касавшиеся истории изобразительных искусств:

1‑ е — 2 января 1919 г. — О. Ф. Вальдгауер: «Античный портретный бюст в собр. О. Э. Браз»; 2‑ е — 16 января 1919 г. — В. В. Струве: «Эрмитажная стела Харемхеба и эпоха Тель-Амарны»; 3‑ е — 30 января 1919 г. — Д. А. Шмидт: «Амур Пьер Иларио Бонаккольси в Эрмитажном собрании бронз»; 4‑ е — 13 февраля 1919 г. — В. Т. Георгиевский: «Крестный ход Иоанна III и Софии Палеолог с иконой Одигитрии» (шитая пелена XV в. в Московском Историческом Музее); 5‑ е — 6 марта 1919 г. — О. Ф. Вальдгауер: «К истории античного детского портрета»; В. В. Струве: «Ионийская капитель и герб верхнего Египта»; 6‑ е — 13 марта 1919 г. — В. Я. Курбатов: «О рождении асимметрического орнамента»; 7‑ е — 20 марта 1919 г. — И. И. Жарновский: «Последний венецианец (Пьетро Готтардо Гонзага)»; 8‑ е — 27 марта 1919 г. — Д. А. Шмидт: «Саломон и Ян де Брай»; 9‑ е — 10 апреля 1919 г. — В. В. Бартольд: «Башня Кабуса, как древнейший датированный памятник персидской мусульманской архитектуры»; А. Э. Пандер: «Сарептская вдовица Ланфранко в Гатчинском Дворце-Музее»; 10‑ е — 29 мая 1919 г. — Н. П. Сычев: «К истории лицевого Синодика»; 11‑ е — 25 декабря 1919 г. — В. В. Бартольд: «Ориентировка первых мечетей Мухаммеда до установления ориентировки в сторону Каабы»; 12‑ е — 8 января 1920 г. — Н. Д. Флитнер: «Древнейший Египет по данным последних раскопок»; 13‑ е — 22 января 1920 г. — В. Н. Ракинт: «Бюст Екатерины II работы Жилле»; 14‑ е — 15 марта 1920 г. — В. Н. Ракинт: «Антонио Аверлино (Филарете) и его Эрмитажная плакетка»; 15‑ е — 26 мая 1920 г. — Е. К. Мроз: «Древности Танаиса»; 16‑ е — 20 мая 1920 г. — О. Ф. Вальдгауер: «К вопросу о натурализме в греческом искусстве»; 17‑ е — 3 июня 1920 г. — Б. В. Фармаковский: «Золотые медальоны из Куль-Оба с изображением головы Афины»; 19‑ е — 8 июля 1920 г.; Н. Э. Радлов: «Принципы классификаций художественных течений XIX века»; 20‑ е — 16 сентября 1920 г. — В. В. Струве: «Египет и I Вавилонская династия», Н. Д. Флитнер: «Архаические печати-цилиндры из коллекции В. С. Голенищева», С. Л. Каменецкий: «Ассирийская капитель и теория Лушана», М. Э. Матье: «Фаянсовые скарабеи из раскопок на юге России»; 21‑ е — 30 сентября 1920 г. — В. М. Алексеев: «Об экзотике в искусстве»; 23‑ е — 24 октября 1920 г. — С. М. Гайдин: «Иконографическое содержание росписи церкви Феодора Стратилата в Новгороде»; 27‑ е — 27 января 1921 г. — С. М. Гайдин: «Стиль росписи церкви Феодора Стратилата в Новгороде»; 33‑ е — 25 августа 1921 г. — Б. Г. Перетяткович: «К синтезу форм искусства»; 39‑ е — 23 марта 1922 г. — О. Ф. Вальдгауер: «Этрусская гидрия V в. », Б. В. Фармаковский: «Религиозный смысл фронтонов храма Зевса в Олимпии», В. А. Николаева: «Почитание царских статуй в Египте»; 43‑ е — 7 октября 1922 г. — В. Н. Лазарев: «Новый портрет Винченцо Канелло кисти Тинторетто»; 44‑ е — 30 сентября 1922 г. — Д. П. Гордеев: «О Гареджийских пещерных росписях»; 50‑ е — 2 февраля 1923 г. — А. Н. Зограф: «О древнейших греческих монетах»; 51‑ е — 15 марта 1923 г. — Б. Л. Богаевский: «Стенная живопись минойских и микенских дворцов»; 52‑ е — 22 марта 1923 г. — В. В. Згура: «Повторные портреты работы Тропинина, 1. Портреты Пушкина»; 53‑ е — 12 апреля {190} 1923 г. — Н. Д. Флитнер: «Новейшие раскопки в долине Нила»; 55‑ е — 31 мая 1923 г. — С. Д. Недович: «Опыт конструкции художественных наук»; 57‑ е — 13 июня 1923 г. — В. Н. Лазарев: «Новая работа Боттичелли в Петербурге»; 58‑ е — 24 июня 1923 г. — Б. Г. Перетяткович: «К проблеме формы в искусстве».

Еще при действии Устава 1916 г., признавая желательным пробуждать всячески среди своих студентов дух самостоятельной научно-исследовательской деятельности, Институт ввел в обычай объявление конкурсов на исполнение научных работ по заданным темам. Из числа таких работ следующие удостоились первых премий: Н. И. Толмачевской: «Описание елисаветинских церковных украшений в петербургских церквах» (1918 г. ), Т. Н. Ушаковой: «Голова Варвара в Эрмитажном собрании» (1921 г. ) и М. П. Лавровой: «Систематическое изложение взглядов Конрада Фидлера» (1922 г. ).

Также еще при действии старого Устава, Институт, в целях обеспечения себя притоком новых молодых научных сил, ввел для лиц, решивших себя посвятить по окончании Института всецело изучению истории искусств и проявлявших на этом пути значительные успехи, звание «Оставленного при Институте для подготовки к научной деятельности». Во исполнение индивидуальной для каждого из оставленных программы научных занятий, означенными лицами были представлены следующие исследовательские работы: Н. А. Кожиным: «Композиция Мадонны среди роз в немецкой школе живописи», С. Л. Каменецким: «Ассирийская капитель» и Т. Н. Ушаковой: «Портрет Ливийца в Эрмитажном собрании» (работа, премированная на конкурсе).

Институт естественно не мог не сознавать, что его внимание должно быть обращено особенно пристально в сторону памятников русского искусства. Первоначально изучение этих памятников на местах, как мы уже сказали, велось путем командировок и экспедиций. Затем Разряд Истории Изобразительных Искусств выделил особое Новгородское Отделение Института, в состав которого вошли: Действительные Члены Н. П. Сычев и Л. А. Мацулевич, Архитектор В. Н. Талепоровский, Ассистенты Л. Н. Дурново, А. А. Львова и Н. И. Толмачевская и Научные Сотрудники З. И. Крылова, М. И. Торопова, О. И. Руднева, Е. П. Сачавец-Федорович и др.

Основной целью Отделения являлось «всестороннее исследование и изучение памятников искусства Новгорода и его окрестностей, в частности составление общего топографического инвентаря художественных памятников Новгородской области (как неподвижных, так и подвижных)», а в ближайшие задачи Отделения входили: «1) съемка (обыкновенная и изометрическая) архитектурных памятников, их описание, фотографирование и копирование; 2) описание, фотографирование и копирование росписей; 3) то же подвижных памятников искусства; 4) систематическое исследование местных архивов; 5) составление полной художественной и историко-археологической библиографии Новгорода; 6) научная публикация памятников и источников» (статья 2 Положения о Новгородском Отделении, одобренного Советом Института 22 ноября 1919 г. ).

Во исполнение этих задач, одновременно с выполнением копий и фотографий с отдельных памятников древней живописи, шла под руководством Н. П. Сычева и Л. А. Мацулевича интенсивная работа по изучению целых систем росписей. В частности в 1920 и 1921 гг. Научными Сотрудниками Института С. М. Гайдиным и Л. А. Дурново производились исследования росписей новгородских церквей: Волотовской, Феодора Стратилата и Спаса Нередицы.

Важнейшей работой Института в Новгороде следует признать в настоящее время научно-архитектурный обмер ц. Параскевы Пятницы на Ярославовом Дворище (1345 г. ) — памятника исключительного по своему историко-культурному значению, так как часть его сохранилась от XII века.

Архитектурный обмер и археологическое обследование производились Научными Сотрудниками З. И. Крыловой, М. И. Тороповой и О. И. Рудневой {191} под руководством архитектора-художника В. Н. Талепоровского. Работы велись с 1 сентября по 2 декабря 1920 г., с 6 июня по 16 октября 1921 г. и с 16 октября по 25 октября 1922 года.

Порядок производства работ в 1920 г. был таков. Сделаны глазомерные чертежи-рисунки. Промерены планы подцерковья и церкви на уровне 1, 92 саж. при помощи причалок. Затем поставлены коренные леса внутри церкви на высоте 5 саж. (с тремя настилами: на уровне капителей колонн-столбищ, у пят подпружных арок и по барабанным окнам) и снаружи барабана на высоте 4 саж. (с тремя настилами: по окнам, декоративным арочкам и у главки). После этого сделаны планы щипцовых стен — на уровне 3, 9 саж. и барабана — на уровне 5, 85 саж. Промерены барабан и главка по фасаду, 5 продольных и 5 поперечных разрезов церкви. Общее количество сделанных чертежей за 1920 г.: планы — 10 чертежей; альбом разрезов — 100 листов.

В 1921 г. было промерено подцерковье по соответствующим разрезам внутри церкви; зарисованы детали обнаженной бутовой кладки в большом масштабе и промерена самая кладка для определения характера ее. Обнаружилось, что старая кладка лучше всего сохранилась в левом нефе (под жертвенником) подцерковья. Здесь были установлены и выделены старые части кладки и позднейшие заделки стен. Среди заделок ясно видны столбища: прямоугольные — восточные и круглые — западные. В том же году поставлены леса кругом церкви: южного, восточного и северного фасадов до конька щипцовых стен и только щипцовой стены западного фасада (западная стена застроена торговыми складами). Число настилов наружных лесов было три. Для промера были вынуты рамы и снова вставлены с соответствующим ремонтом. Промерены все фасады, а также и скрытые пристройками их части на чердаках и помещениях соседних торговых складов. На чердаках были обнаружены остатки старых сводов и угловых рубчатых массивных пилястр, снаружи видных только с северного фасада. В результате этого выяснилась крестообразность плана церкви. 26 сентября 1921 г. открыт в люке между стенами торговых складов аркообразный вход в западной стене подцерковья, заделанный теперь на половину толщины стены. За 1921 г. сделаны 2 альбома фасадов и подцерковья (180 листов и 15 листов обмера кладки подцерковья).

В 1922 г. наружные и внутренние леса были сняты и подняты полы в церкви, для определения перехода церковных переделанных колонн в столбища подцерковья, и пол подвала. Каменного пола не найдено.

В течение работ фотографические съемки производил фотограф А. П. Павлович. Число негативов — 44.

С 1922 г. началось исполнение произведенного обмера в масштабных чертежах, что и производится в настоящее время. К 1 октября 1923 г. таковых исполненных чертежей предполагается — 30.

Ныне намечено произвести раскопки для определения мест старых фундаментных стен и отбивку штукатурки на щипцовых стенах для определения характера древнего покрытия, а также поднять крышу для определения толщины свода. Эти последние работы необходимы для завершения археологического исследования памятника, производящегося Л. А. Мацулевичем.

Что касается копирования памятников древнерусского искусства, то, как было сказано, наряду с работами в Новгороде, начатыми в 1918 г., шла работа и в других местах. В настоящее время в результате названных работ Институт обладает одним из лучших собраний копий с произведений древнерусской живописи, которое должно явиться ценнейшим материалом для сравнительного их изучения и которое сыграет, вероятно, немалую роль в деле преподавания истории древнерусского искусства в Институте, а также и в культурно-просветительной его деятельности.

Небесполезным поэтому будет привести здесь перечень этих работ (в хронологическом порядке их исполнения):

{192} 1918 г. — Новгород, ц. Спаса Нередицы: 1) Сретение — раб. Н. И. Толмачевской; 2) Введение во Храм — ее же; 3) Христос и Предтеча (деталь Крещения) — ее же; 4) Ангелы (дет. Крещения) — ее же; 5) Крестящиеся (дет. Крещения) — ее же; 6) Св. Варвара — ее же; 7) Св. Фекла — ее же; 8) Св. Ефросинья — ее же; 9) Шествие праведных в рай — ее же; 10) Праотцы Адам и Ева — ее же; 11) Ангел, разворачивающий небесную сферу — ее же; 12) Ангел с весами — ее же; 13) Мучения грешников — ее же; 14) Богоматерь с благоразумным разбойником — ее же; 15) Св. Домника — раб. Л. А. Дурново; 16) Св. Петр Александрийский — раб. Н. И. Толмачевской; 17) Христос — ее же; 18) Богоматерь — ее же; 19) Креститель — ее же; 20) Св. Иаков Алфеев — ее же; 21) Воскресение Мертвых — ее же; 22) Рождество Богоматери — ее же; 23) Богоматерь из апсиды — ее же; 24) Часть южн. стены — ее же. Новгород, ц. Спаса Преображения в Ковалеве: 25) Ангел, стерегущий вход — раб. Н. И. Толмачевской; 26) Св. Воин — ее же; 27) Свв. Борис и Глеб — раб. Л. А. Дурново. Новгород, Николо-Дворищенский собор: 28) Жена Иова — раб. Н. И. Толмачевской; 29) Жена Иова — раб. Л. А. Дурново. Новгород, Древлехранилище: 30) Св. Сергий — раб. Н. И. Толмачевской. Иконы: 31) Богоматерь, 32) Архангел (обе — детали иконы «Всякое дыхание») — обе раб. Л. А. Дурново; 33) Свв. Власий и Спиридоний — раб. Н. И. Толмачевской.

1919 г. — Владимир, Успенский собор: 34) Ангел, ведущий младенца Предтечу в пустыню — раб. Н. И. Толмачевской; 35) Шествие свв. жен в рай — раб. Л. А. Дурново; 36) Шествие праведных в рай — раб. Н. И. Толмачевской. Владимир, Дмитровский собор: Детали Страшного Суда: 37) Апостол в рост — раб. Н. И. Толмачевской; 38) Апостол по грудь — раб. Н. И. Толмачевской. 39) Апостол по грудь — ее же; 40) Апостол по грудь — раб. Л. А. Дурново; 41) Ангел — ее же; 42) Ангел — раб. Н. И. Толмачевской; 43) Ангел — ее же; 44) Ангел — ее же. Владимир. Успенский женский монастырь: 45) Икона Житие св. Николая Чудотворца — раб. Л. А. Дурново; 46) Тоже — ее же.

1920 г. — Новгород, ц. Феодора Стратилата: 47) Прор. Илья — раб. А. А. Львовой; 48) Прор. Даниил — раб. Л. А. Дурново; 49) Богоматерь из Благовещения — раб. Н. И. Толмачевской; 50) Благовещение св. Анне — ее же; 51) Сошествие во Ад — ее же; 52) Святой (на хорах) — ее же; 53) Житие св. Феодора Тирона (фрагмент) — раб. Л. А. Дурново; 54) Мучение св. Феодора Стратилата — ее же; 55) Григорий Богослов — раб. А. А. Львовой; 56, 57, 58, 59) Орнаменты — раб. Н. И. Толмачевской; 60, 61, 62, 63, 64, 65, 66, 67) Орнаменты — раб. Л. А. Дурново.

1921 г. — Ферапонтов монастырь, собор Рождества Богоматери: 68) Притча о неимущем одеяния брачна — раб. Н. И. Толмачевской; 69) Ангел и прор. Даниил — ее же; 70) Роман Сладкопевец — ее же; 72) Праотец Авель — раб. О. А. Левашевой; 73) Прор. Давид — ее же; 74) Целование Елизаветы — ее же; 75) Вечеря у Лазаря — ее же. Новгород, ц. Феодора Стратилата: 76) Арх. Гавриил — раб. А. А. Львовой; Новгород, ц. Рождества на Кладбище: 77) Арх. Гавриил — раб. А. В. Ухановой. Новгород, ц. Успения на Волотовом поле: 78) Введение во храм — раб. А. А. Дурново; 79) Рождество (дет. ) — раб. А. А. Львовой; 80) Воскресение Лазаря — раб. Н. И. Толмачевской; 81) Сретение. Голова Симеона — раб. Н. И. Толмачевской; 82) Крещение (дет. ) — раб. Н. И. Толмачевской; 83) Арх. Гавриил (дет. Благовещения) — раб. Е. П. Сачавец-Федорович; 84) Голова пророка — ее же; 85) Голова кн. Бориса — раб. А. А. Львовой.

1922 г. — Новгород, собор св. Софии: 86) Свв. Константин и Елена — раб. Л. А. Дурново. Новгород, ц. Рождества на Кладбище: 87) Успение — раб. Н. И. Толмачевской. Новгород, ц. Феодора Стратилата: 88) Предтеча — раб. К. А. Большевой. Новгород, Древлехранилище: 89) Житие св. Сергия — раб. К. А. Большевой.

Прориси: Новгород, ц. Успения на Волотовом поле: 90) Видение Пахомия — раб. Л. А. Дурново 1921 г.; 91) Вход в Иерусалим — ее же 1921 г. Миниатюры: Москва, Исторический музей: 92) Танец Мириам. Сербская Псалтирь — раб. А. А. Львовой 1921 г.; 93) Спаситель (из той же {193} псалтыри) — ее же 1921 г.; 94) Крещение (из той же псалтыри) — ее же 1921 г.; Петербург, Публичная Библиотека: 95) Заглавные буквы Пантелеймоновского Евангелия (№ 1 Софиевской библиотеки) — раб. А. А. Львовой 1922 г.; 96) тоже — ее же 1922 г.; 97) Заглавные буквы и заставки из Путятиной Минеи XI в. (№ 202 Софиевской библиотеки) — ее же 1922 г.; 98) Заглавные буквы Евангелия XIV в. (№ 4 Софиевской библиотеки) — ее же 1922 г.

Основания, сходные с теми, которые привели Институт к мысли о создании особого Новгородского Отделения, обусловили и учреждение Комитета по Изучению Художественных Памятников Петербурга и Окрестностей (§ 4, примеч. Устава Института). По мнению авторов докладной записки об учреждении этого Комитета, «Петербург с последней четверти XVIII в. делается столицей мирового зодчества… Именно в Петербурге основные типы достижения зодческого совершенства были даны в наиболее чистом и совершенном виде… Изучить град Петров важно не только с точки зрения местных интересов… но и для всеобщей истории искусства вообще и архитектуры в особенности».

Исходящий из приведенных соображений план работ Комитета предусматривает следующие задания: 1) составление инвентаря всех замечательных в художественном и историческом отношениях зданий или отделок, непосредственно со зданиями связанных, в Петербурге и ближайших окрестностях; 2) составление художественно-исторической карты Петербурга; 3) систематическое изучение всех памятников петербургского искусства или тесно с ним связанных, производимое с возможною полнотою, обмерами, зарисовками, фотографированием, обследованием собраний как в Петербурге, так и вне его; 4) исследование архивных данных, относящихся к истории петербургского искусства; 5) систематическое обследование литературы; 6) сводка всех добытых данных и результатов для подготовки их к печатанию в изданиях Института.

Во исполнение этих предначертаний с 1921 г. осуществлялись Комитетом несколько групп работ.

Под руководством Л. А. Ильина произведены О. А. Шепелевской обмеры домика анненского времени на Кадетской линии Васильевского Острова.

В 1922 г. приступлено к обмерам здания Первого Кадетского Корпуса.

На Лазаревском кладбище, также под руководством Л. А. Ильина, Научными Сотрудниками Н. П. Гавриловой и О. И. Рудневой в 1921 и 1922 гг. обмерены и зарисованы 22 памятника. Работа эта являлась особенно настоятельной в виду общего угрожаемого состояния надгробий.

Летом 1922 г. начались обмеры внутренних помещений Павловского дворца, ведшиеся под руководством архитектора В. Н. Талепоровского Научными Сотрудниками Института З. И. Крыловой и М. И. Тороповой.

Сделаны планы зал «войны» и «мира»; разрезы: два осевых и два диагональных; детали: камина, плафона (купола) ниш, арматуры фриза ниш, карниза. Чертежи исполнены в карандаше. Необмеренными остались плафоны зал в виду отсутствия лесов.

В Павловском дворце приступлено также летом 1922 г. к копированию и изучению наружных росписей галереи Гонзаго (находящейся под постоянной угрозой гибели или повреждения), с использованием относящихся к деятельности этого художника данных в Павловском архиве. Эти работы выполняются Научными Сотрудниками Н. В. Исаченко и А. Н. Суворовой.

Председателем Комитета по Изучению Художественных Памятников Петербурга и его Окрестностей состоит Л. А. Ильин, а Членами: В. П. Зубов, В. Я. Курбатов и В. Н. Талепоровский.

Переходя к обозрению издательской деятельности Института по Разряду Истории Изобразительных Искусств, прежде всего, как об этом было уже сказано выше, надлежит отметить появление в свет двух выпусков тома I «Ежегодника Российского Института Истории {194} Искусств». В первом выпуске была помещена первая часть исследования О. Ф. Вальдгауера: «Очерки по истории античного портрета», а во втором — статьи: В. В. Бартольда: «Башня Кабуса» и «Ориентировка первых мусульманских мечетей»; В. В. Струве: «Эрмитажная стела Харемхеба»; Н. Д. Флитнер: «Стекольно-керамические мастерские Тель-Амарны»; О. Ф. Вальдгауера: «Эрмитажная статуэтка Диомеда»; Д. А. Шмидта: «Ян и Саломон де Брай»; В. К. Мальмберга: «Рисунок “Портрет золотых дел мастера” учителя Дюрера»; Э. К. Липгарта: «О некоторых вариантах типа Мадонны Бенуа»; И. И. Жарновского: «Савольдо»; Л. А. Мацулевича: «Рельефы Дмитровского собора во Владимире».

Третий выпуск (т. II), уже переданный для печати в Петроградское Отделение Государственного Издательства, будет посвящен окончанию «Очерков по истории античного портрета» О. Ф. Вальдгауера, а четвертый (т. III) — исследованию О. Ф. Ольденбурга: «Живопись Дунь-Хуанских пещер» (фототипические таблицы к этому выпуску уже готовы). Пятый выпуск предполагается посвятить исследованию Л. А. Мацулевича о живописи Ферапонтова монастыря.

В ближайшее время в книгоиздательстве «Academia» должны начать выходить в виде отдельных сборников труды Разряда, менее обширные по своим размерам, чем статьи, предназначаемые для «Ежегодника», и не требующие столь богатого иллюстрационного материала; сюда же будут входить научного характера рецензии о вновь вышедших книгах. В первых выпусках появятся статьи: Д. В. Айналова: «Гоголь и Иванов в Риме»; О. И. Бич: «Керамика Перу в Эрмитаже»; Д. П. Гордеева: «Две византийские эмали»; В. В. Згура: «Два портрета

⇐ Предыдущая891011121314151617Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: