 |
Jack Washington, Оператор сверлильного станка (in Experiment 2) 26 глава
|
|
|
|
"Эффективность команд экспериментатора может зависеть от институционального контекста, в котором издают эти команды. Эксперименты, описанные до сих пор, проводились в Йельском Университете, в организации, к которой большинство испытуемых относились с уважением и даже с благоговением. В интервью последовавших за экспериментом некоторые участники говорили, что место проведения и спонсорство уверили их в целостности, компетентности и благонамеренности персонала; многие указывали, что не применили бы шок к ученику, если бы эксперимент проводился где-нибудь в другом месте. … Неудача добиться полного послушания в Бриджпорте показывает, что чрезвычайное послушание, обнаруженное у испытуемых в Нью Хевене, было тесно связанно с авторитетом Йельского Университета…. Стоило бы продолжить исследование в контексте, который пошел бы еще дальше в отказе от институциональной поддержки экспериментатору, чем эксперимент в Бриджпорте. Возможно, что после определенного уровня потери поддержки института подчинение совершенно исчезнет" Подчинение авторитету Милграм
" Эти исследования подтвердили основополагающий факт: решающий момент реакция на авторитет прежде всего, чем реакция на конкретный приказ ударить шоком. Приказы, издаваемые вне авторитета, теряют всю силу. Те, кто оспаривает это мнение тем, что агрессивные мотивы и садистские инстинкты высвобождаются при команде наказать шоком другого должны принять во внимание твердый отказ испытуемых продолжать в этих экспериментах. Важно не то, что делает испытуемый, а то, для кого он это делает. …наблюдался резкий спад в подчинении: 16 из 20 испытуемых прервали эксперимент, когда в роли экспериментатора был простой человек, несмотря на его настояние, что эксперимент должен продолжаться и длительной речи из убеждающих аргументов с его стороны" Подчинение авторитету Милграм
|
|
|
Подчинение приказам авторитетов и подражание их поведению и есть та самая "авторитарная совесть" Фромма, которая определяет поведение людей на силовом поле ДТПЭ. Резкое отличие между гуманитарной и авторитарной совестями, которое он проводит – это отличие между эмоциональным ощущением силового поля КТ и силового поля ДТПЭ. Если гуманитарную совесть мы чувствуем как общее Я человечества, как сочувствие и неспособность быть счастливым, глядя на несчастья других людей, то авторитарную совесть мы ощущаем как погоню за абстрактной "силой", о которой мы не знаем ничего кроме того, что ее "много". Поэтому все, что исходит от этой таинственной сверхъестественной Соцсилы, становится законом. Всякая связь с КТ и с ощущением человеческой энергии разрывается. Этика теряет какое бы то ни было сообщение с общим Я человечества, на его место становится этика ненасыщаемой жажды насилия и идентификации себя с авторитетами, населяющими слои социального Олимпа.
Государственные учебные учреждения, таким как школы или университеты, СМИ, кинозвезды и популярные писатели и ученые – словом все то, что говорит от лица Соцсилы по этой причине имеет колоссальное влияние на психику рядовых граждан и особенно подростков и детей. Все, что слышится из уст авторитетов приобретает характер безоговорочной истины, все что видится на экране служит моделью личного поведения и подражания. Поэтому всякое государство несет ответственность за информацию, которую оно допускает к до населения через СМИ и государственные институты. Отсутствие всякой цензуры, всякой фильтрации сваливаемой на головы юных зрителей и слушателей информации, подобно тому какое мы имеем сегодня, особенно в сфере коммерческого кино и телевидения может обернуться самыми плачевными последствиями. Тиражирование образцов агрессивного поведения, культа "героев" – терминаторов, в автоматом в зубах спасающих мир, и по ходу расстреливающих пол населения планеты, фильмов ужасов, криминального жанра, культа бандитского мира – все это стопроцентная гарантия воспитания существенной части подростков криминальными элементами или людьми с неустойчивой психикой, склонной к агрессии и к психическим расстройствам.
|
|
|
Более того, некритическое обучение детей и молодых людей позициям известных ученых, оправдывавших агрессивное поведении как нормальное и рациональное, способствующее прогрессу или просто выражающих неисправимую природу человека – это такая же стопроцентная гарантия фиксации силового поля ДТПЭ и вытекающего из него коллективного абсурда саморазрушения. Неизбежность классовой борьбы Маркса, которая на самом деле есть результат союзов людей через притяжения ДТПЭ – это только один пример превращения абсурдных механизмов ДТПЭ в неискоренимую природу человека. Тот факт, что история полна кровавой войны классов вовсе не говорит о том, как думал Маркс, что эта война является выражение истинной природы человека. На самом деле – это активность паразитического тока на теле реальной психики людей, и стоит нам остановить этот ток, как агрессивное поведение вымрет само собой. То же самое справедливо в отношении теории эволюции Дарвина, примененной к человеческому обществу и теории социального конфликта Фрейда. Дарвин видит природу человека в борьбе всех против всех с целью обеспечения выживания сильнейших. Я уже говорила по этому поводу, что не может быть никакого сравнения между выживанием детерминированной энергии животных и Контрольного Тока человечества, имеющего доступ к энергии космоса. Наша сила в нашем единстве и в безопасности, которая позволит развить интеллект до уровней, необходимых для включения силы ИК. Фрейд же додумался до того, что объяснил человеческое существование сексуальными инстинктами, сведя энергию интеллекта, воли и контроля вселенной до уровня животного коитуса. И каждый из них уверял, что агрессия и всеобщая враждебность – выражают самую суть природы человека, так что те из детей, кто был здоров до этих лекций и не чувствовал никакой враждебности, вполне могли начать ее ощущать. Ведь если столь авторитетные ученые, чьи книги составляют чуть ли не научный базис общества, уверяют, что агрессия – это правильно и естественно, значит так оно и есть и неправильно не чувствовать в себе этой агрессии.
|
|
|
Так, со всех уровней современного общества на головы детей сыпется информация активирующая силовое поле ДТПЭ и разрушающая силовое поле КТ. Дети растут в атмосфере жесткого соперничества и жестокости, в атмосфере страха и тревоги за свое будущее, в атмосфере культов кровожадных героев, покоряющих социальные олипмы силой бицепсов и оружия. Место гуманистической совести занимает авторитарная совесть, и вместо того чтобы страшится потерять свою человечность и совершать подлые, угоднические, или жестокие поступки они привыкают как к норме боятся только потерять милость авторитетов и с гордостью практикуют насилие и подлость над слабыми.
"Человек может совершать аморальные поступки; он может делать противозаконные вещи; он может быть черствым или жестоким или же в подходящем случае грубым; но он не должен делать чего-либо из тех вещей, за которые его класс отвернется от него. Что это за вещи зависит, конечно, от конкретной страны, эпохи и класса, к которому принадлежат эти люди. Но в каждой стране, во все времена, и во всех социальных слоях существуют такие вещи. Страх толпы очень глубоко укоренен почти во всех людя" Education and social order Russell
Проанализировав Верхнюю и Нижнюю Защиту Эгодественности, мы можем заключить, что так называемые нарцистические заболевания Фрейда (шизофрения, паранойи, навязчивые состояния, "застревания" аффекта, стыд) и заболевания Объект-либидо (неконтролируемый страх, тревожность, вина) вполне соответствуют классификации психопатий Леонгардом на эгоистические и альтруистические. Как эгоистические психопатии Леонгарда, так и нарцистические расстройства Фрейда – есть обнаруженное в практике общения с больными притяжения Самолюбия ДТПЭ, возникающего в ходе верхней Эгозащиты. Точно также как расстройства, относимые Фрейдом к Объект-либидо и альтруистические психопатии Леонгарда – есть фиксация притяжения Влюбленности ДТПЭ, возникающего в ходе нижней Эгозащиты. Эти же противоположные притяжения, обрекающие людей на зависимость от "вторых половинок" мы находим в психопатических характерах, выделяемых Фроммом в качестве Эксплуататорской и Рецептивной личностей, и в противоположных видах отчаяния Кьеркегора: мужественного отчаяния – вызова с верхней Эгозащитой и женственного отчаяния – слабости с нижней Эгозащитой.
|
|
|
Следует учесть, что то что нормально на ДТПЭ – совершенно неприемлемо на силовом поле КТ. Разделение любви на два противоположный притяжения – эгоизма и альтруизма – норма для двух полюсов Эгосистемы, которая смыкает эти притяжения в союзах господ и рабов. Но на поле человеческого тока любовь к себе включает в себя любовь к другим людям и наоборот, любовь к другим людям есть продолжение любви к себе, как гениально заметили Спиноза, Кьеркегор, Рассел и Фромм. Любовь на КТ – это ощущение общего Я человечества, которое необходимо включает и свое собственное Я. Любовь на ДТПЭ – это временное слияние противоположный притяжений чужого тока, не имеющего отношения ни к собственному Я, ни к Я человека с противоположным притяжением. Истинные Я людей остаются разделенными и запертыми в аутизме Эгозащиты.
Защита Эгодевственности в экспериментах Милграма. Подчинение авторитету.
Проанализировав процесс подчинения авторитетам в своих экспериментах, Милграм пришел к следующему выводу:
"Я также собирал биографические данные о наших испытуемых сразу после их участия в эксперименте. Обнаруженные факты, в целом весьма хрупкие, указывают в следующих направлениях: Республиканцы и Демократы не сильно различались по уровню послушания; Католики были более послушны, чем иудеи и протестанты. Более образованные проявляли больше неповиновения, чем менее образованные. Те, кто работал в моральных профессиях, таких как юриспруденция, медицина или преподавание выказали больше неповиновения, чем представители технических профессий, таких как инженерия или физические науки. Чем дольше срок служения в войсках, тем более послушен человек, за исключением бывших офицеров, которые показывали больше неповиновения, чем обычные призывники, независимо от срока службы. …. Я уверен, что имеется сложный личностный механизм послушания и непослушания. Но я знаю, что мы его не нашли".
|
|
|
Как правило подчинялись приказам о причинении жертвам шока вплоть до самых высоких и опасных для жизни уровней напряжения люди с низкими интеллектуальными данными, с отсутствием знаний о социальной истории и устройстве общества, а также люди с выраженным эгоцентризмом и стремлением к социальным достижениям, к росту по карьерной лестнице. Вот как это выглядело.
"Bruno Batta, Сварщик (in Experiment 4)
Мистер Бата – 37-летний сварщик. Он родился в Ньюхевене, его родители родом из Италии. У него грубо вытесанное лицо, лишенное какой-либо живости. Его общий внешний вид весьма брутален. Наблюдатель описал его как "грубого качка с явно ограниченным интеллектом". Но это не совсем точная характеристика, поскольку он обращается к экспериментатору с угодливой и почтительной слащавостью.
У него возникли трудности с освоением процедуры эксперимента, и экспериментатор вынужден был поправить его несколько раз. Он выказывает признательность за помощь и очень желает выполнить все, что от него требуется. Это вариант эксперимента, где рука "ученика" не пркрепленна к шоковой платформе, чтобы проверить жестокость испытуемого, которому надо будет насильно прижимать руку "ученика". После 150 вольт, Батта насильно прижал руку "ученика" к шоковой платформе, так как "ученик" отказался сделать это по своей воле.
После первых жалоб "ученика" Мистер Батта не обращает на него никакого внимания. Его лицо безучастно, словно бы он хочет отстраниться от подрывающего поведения "ученика". Когда экспериментатор дает инструкции прикрепить руку "ученика" к шоковой платформе, он выполняет приказ с жесткой механичностью. Он пробует рычаг генератора. Тот не реагирует и он немедленно придавливает руку "ученика" к шоковой платформе. Все это время с его лица не сходит все та же неподвижно застывшая маска. "Ученик", сидящий рядом с ним, умоляет его остановиться, но он с равнодушием робота, продолжает процедуру. В этом случае экстраординарно его тотальное безразличие к "ученику"; он едва ли видит в нем человеческое существо. В то же время, он относится к экспериментатору в угодливой и вежливой манере.
На уровне 330 вольт, "ученик" отказывается не только прикасаться к шоковой платформе, но и вообще отвечать на вопросы. Раздраженный, Батта поворачивается к нему и отчитывает его: "Ты лучше отвечай и избавишься от этого. Мы не можем оставаться здесь всю ночь". Это единственные слова, которые он адресовал "ученику" в течении часа. Больше ни разу он к нему не обратится. Вся сцена жестока и депрессивна: его строгое, безучастное лицо, пока он равнодушно подавляет кричащего от боли "ученика", наказывая его шоком. Не видно радости от насилия на его лице, только спокойное удовлетворение от выполненной должным образом работы.
Когда он опустил рычаг на 450 вольтах, он поворачивается к экспериментатору и спрашивает, "Что делать дальше, Профессор?". Его тон очень уважителен и подчеркивает желание к сотрудничеству в отличие от упрямства "ученика".
В последовавшем за экспериментом интервью он дал весьма сбивчивае объяснения. Экспериментатор задал обычный вопрос – видит ли он какой-нибудь другой смысл в этом эксперименте? Он использует этот вопрос, вне какой-либо логики, чтобы унизить "ученика" и отвечает: "Ну это довольно упертый человек. Если бы он понимал, чего от него хотят, он бы не был наказан" Он считает, что "ученик" навлек на себя наказание сам.
Экспериментатор спрашивает, чувствовал ли он напряжение или нервозность в течении эксперимента. И опять он использует вопрос, чтобы выразить свои чувства к "ученику". "Единственный раз, когда я почувствовал что-то – не могу сказать нервное напряжение – я почувствовал отвращение – это когда он отказался сотрудничать". У Экспериментатора возникли серьезные трудности в попытке объяснить ему вопрос ответственности. Батта оказался не в состоянии понять, о чем идет речь.
Тогда интервьюер упростил вопрос. В конечном итоге испытуемый перенес всю ответственность на экспериментатора: "Я говорю ваша вина по той простой причине, что мне заплатили за это. Я всего лишь выполнял приказы. Вот как я понимаю это".
Затем, отдавая всю возможную инициативу экспериментатору, он говорит: "Теперь вы могли бы также сказать – Верни мне деньги и мы забудем об этом. Тогда мы составим наше собственное мнение".
Мы заметили, что тогда как для других испытуемых предложение вернуть деньги воспринимается как почетный выход из эксперимента, этот испытуемый может думать об этом, только как о приказе авторитетов. Экспериментатор присоединился: "Но я же сказал вам, что деньги ваши просто за приход, вне зависимости от результатов"
"Это верно".
По окончании сессии, он сказал, что был крайне польщен участием в эксперименте и возможностью сотрудничать с экспериментатором, и в момент раскаяния попросил прощения: "Мне очень жаль, что эксперимент прошел не так, как вы хотели"
Он старался от всего сердца. Во всем виноват глупый "ученик", из-за него экспериментатор лишился полного удовлетворения.
В опроснике, возвращенном Мистером Батом несколько месяцев спустя, он сообщил нам, что полностью выполнял инструкции экспериментатора, что он полностью верил, что "ученик" получает настоящий болезненный шок, и что эксперимент нисколько не потревожил его. Он выразил надежду, что таких экспериментов будет больше, и он ответил "да" на вопрос, научил ли его чему-нибудь этот эксперимент. Но он не сказал нам, чему именно.
Jack Washington, Оператор сверлильного станка (in Experiment 2)
Джек Вашингтон – черный испытуемый 35 лет, родился в Южной Каролине. Он работает оператором сверлильного станка, и выделяет тот факт, что хотя он и не окончил высшую школу, он не был отчислен, а его забрали в армию, прежде чем он мог получить диплом. Он мягкий человек, немного тяжеловесный и лысеющий, выглядящий старше своих лет. Ходит он очень медленно, его манеры апатичны; его речь выдает южный и черный акценты.
После первых протестов жертвы, он разворачивается к экспериментатору, печально смотрит на него, а потом продолжает читать пары слов. Экспериментатору не пришлось просить его продолжать. В течении всего эксперимента он не выказывает эмоций или телодвижений. Он выполняет все, что говорит ему экспериментатор в медленном, устойчивом темпе, который остро контрастирует с воплями боли жертвы. Все время грустное, удрученное выражение лица. Он дошел до 450 вольт, спросил экспериментатора, что он должен теперь делать, добавил еще два максимальных шока по команде и освободился от своей задачи.
Он объяснил в интервью, что хотя он считал, что причиняемая им боль крайне сильна, он поверил экспериментатору, что никакого продолжительного вреда эта боль не причинит. Он подтвердил эту уверенность в опроснике спустя почти год. Большую часть ответственности он возложил на экспериментатора, затем на жертву и наконец, самую небольшую оставил себе. Об "ученике" он сказал, "Он согласился на это и значит должен нести ответственность. Экспериментатор "несет самую большую долю ответственности. Я просто делал, что мне говорили. Потому что я выполнял приказы, и мне приказывали продолжать. Я не получил сигнала остановится.
Он запутался в этой формулировке, которую он повторил несколько раз. Он объяснял экспериментатору, чтобы если бы он получил сигнал остановиться, он бы остановился, давая понять, что он делал бы все, что приказал экспериментатор. Единственное упущение, которое он мог понять в данной ситуации – это непослушание экспериментатору.
Он объяснял в своей медленной, ровной манере, что "Я знаю, до определенного уровня шок не убивает. У меня был такой сильный шок, что меня свалило с ног. Вся моя рука онемела. Но это не убило меня"
Таким образом, он выказывает согласие с утверждением экспериментатора, что шок может быть болезненным, но не опасным. Во всех смыслах он выражает абсолютную веру в авторитет экспериментатора и воспринимает его авторитет значительно легче и с меньшим внутренним конфликтом, чем многие другие испытуемые.
|
|
|
