 |
Все течет, все изменяется. Конец гиперопеке
|
|
|
|
Все течет, все изменяется
В отличие от Глории, шестилетняя Анджела была слишком спокойна. Ее проблема была, что называется, ситуативной и довольно распространенной: семья переехала в новый район. Анджела отреагировала на это внезапной застенчивостью и скрытностью. Она была сдержана дома, она не заводила подруг и в школе говорила очень мало.
На первом игровом занятии Анджела сказала, что ей не нравится сама идея игрового занятия и куклы марионетки (ее мать сказала ей, что это была идея доктора Крафта, поскольку ее направили ко мне в школе в связи с ее крайней застенчивостью — и Анджела сказала, что и д-р Крафт ей не нравится). Тем не менее, Анджела играла с куклами. Ее игра была довольно невнятной вплоть до последнего момента, когда она швырнула одну из кукол на стол. На втором занятии Анджела выбежала из комнаты, чтобы взять пустышку (на самом деле она давно от нее отучилась, но видимо, знала, где она лежит), вернулась, молча забралась к маме на колени и просидела так последние пятнадцать минут. Когда ее спросили, хочет ли она, чтобы на следующей неделе было игровое занятие, она ответила: «Ладно». Я предложил, что, если на следующей неделе Анджела опять захочет ударить куклу и высвободить сдерживаемую доселе агрессию, мать может отметить это и сказать, что это нормально.
На следующей неделе Анджела дала понять, что она хочет ударить куклу, но не посмела этого сделать — тогда мама побила кукол сама. После того как она ударила их несколько раз, к ней присоединилась Анджела. Еще через неделю Анджела действительно была очень агрессивной по отношению к куклам. Гнев изливался свободно, пока не исчерпался; и Анджела успокоилась. Позже мать сообщила, что Анджела снова стала такой, как была прежде — а может быть и более того — и что она гораздо свободнее общается как дома, так и во дворе. Учительница отметила аналогичные изменения в школе. Серьезной проблемы у девочки не было; поэтому и раскрепощение произошло довольно легко.
|
|
|
Конец гиперопеке
Гиперопека. Камень преткновения на пути взросления ребенка. Родитель, слишком много делающий для ребенка. Мать, говорящая дочери-подростку, что идет дождь и поэтому надо надеть плащ. Дочь вежливо, но твердо отказывается, или говорит, что она знает про дождь и как раз собиралась надеть плащ, или заявляет, что плащ ей не нужен и вступает с матерью в перепалку...
Что приводит к гиперопеке? Существуют разные причины ее возникновения. Возможно, родитель подражает своему гиперопекающему родителю. Гиперопека может быть частью семейного треугольника, когда мать опекает сына, чтобы укрепить эмоциональную связь с ним и отдалить его от отца. Она может возникнуть в результате того, что родителю не удается взрослеть вместе с ребенком, и он относится к нему, как к маленькому, который будто бы все еще нуждается в родителе больше, чем на самом деле — другими словами, речь идет о потребности родителя быть нужным. Родитель может прятать раздражение против ребенка и его неприятие за видимостью совершенно противоположного «заботливого» отношения. Можно назвать еще добрую дюжину других причин.
Вопрос: как это прекратить? В ситуации, описанной ниже, я действовал кузнечным молотом.
Маме Квентина, Дорис, я указывал на каждый случай, когда она без нужды опекала своего сына. Иногда мне казалось, что я захожу слишком далеко, как в тот раз, когда я трижды во время одного сообщения восклицал: «Вы опять это сделали! », но Дорис пришла на семинар с искренним желанием помочь Квентину повзрослеть, и она продолжала упорно посещать занятия.
|
|
|
По определению, гиперопека включает представление помощи по собственной инициативе, когда в ней нет нужды. В случае с Квентином, на игровых занятиях он занялся работой по дереву. Гиперопека обычно заключалась в том, что, когда у него что-то не получалось, на лице мальчика появлялось огорченное выражение и он тяжело вздыхал, не произнося ни слова — и Дорис немедленно приходила ему на помощь. Далее, вместо того, чтобы в самом начале сказать ему, какие игровые материалы есть в комнате, она спросила: «Как ты думаешь, тебе понравится глина? » Именно после того, как он отказался от глины и других игрушек, он занялся деревом. Кроме того, гиперопека Дорис проявлялась и самым традиционным для игровых занятий образом: она не умела ограничить время тридцатью минутами.
Что ж, Квентина не огорчало такое положение дел Он был доволен, что мама всегда готова прийти ему на помощь, хотя он не очень-то и просит об этом. Кто огорчался— так это Дорис. Она знала, что Квентин недостаточно зрелый — например, он таскал за собой одеяло и часто сосал палец, не умел настоять на своем и но ладил со старшими братом и сестрой — только кричал на них, а потом рыдал. А ведь Квентину было восемь лет.
Гиперопека пронизывала все действия Дорис. Забавным, хотя и незаметным, примером была ее фраза: «Молоток все время ударял ему по пальцам». Она даже не помышляла возложить на Квентина ответственность за то, что он промахнулся!
Квентин бормотал вслух: «Не выходит! » — и Дорис говорила, что именно поэтому она ему помогает. Я предложил, чтобы в следующий раз она ничего не делала и подождала, пока он попросит о помощи. Попросить прямо — это по крайней мере, более зрелый поступок, чем, бормоча, намекать на это косвенно. Это стало бы шагом на пути к более самостоятельным поступкам
Постепенно Дорис стала «освобождаться» от Квентина. Она перестала реагировать на невысказанные просьбы. Она начинала верить в возможности Квентина и показывать ему это. Окольные просьбы о помощи продолжались, но Дорис не обращала на них внимания Квентин вздыхал, когда возился с деревяшкой. Он потратил пятнадцать минут, переделывая одно место, которое никак не получалось. Дорис сидела и смотрела! Когда ему было сказано, что время истекает через пять минут, он пожаловался, что «еще ничего не успел». Дорис отметила, что он выглядел расстроенным, но она не продлила занятие. Она, однако, сделала еще одно предупреждение за минуту до окончания занятий. Когда она сказала, наконец, что время истекло, он попытался взять над ней верх, сказав: «Я все равно уже закончил». Для него это был хороший поступок.
|
|
|
Через шесть недель произошел критический случай. На игровом занятии Квентин строил корабль из куска дерева. Поскольку он занимался этим только на игровых занятиях, и поскольку это был грандиозный проект, это длилось уже четыре недели. Он строгал стамеской какую-то самую главную деталь. Когда он поворачивал доску, стамеска все глубже и глубже вонзалась и в дерево. Дорис знала, что через пару минут доска треснет. Четыре недели работы пропадут даром.
Что ей было делать? Все ее гиперзащитные привычки подсказывали, что надо предупредить его. Однако в голове у нее, как она сказала, эхом отдавался голос доктора Крафта, говорившего: вы опять это сделали; оставьте его в покое. Как же она поступила?
Она выбрала компромиссный вариант. Она откашлялась и сказала: «Квентин, ты видишь, что происходит? » — Он ответил просто: «Да, вижу» — и продолжал работать. Собрав все силы, она удержалась от дальнейших намеков, действий и указаний. Еще через минуту доска треснула.
Дорис: Он рассвирепел, но не впал в истерику. Собственно, я удивилась, что он не расстроился сильнее. Он ведь работал над этим четыре недели.
Гигантский шаг в развитии Квентина!
Позже он пытался добиться от мамы прежней опеки и спрашивал, можно ли на этой неделе продлить занятие, чтобы у него было время подумать! Дорис спокойно ответила: нет. Он принял ее ответ так же спокойно. Это означало, что он взял на себя ответственность за последствия собственных действий. Еще один шаг.
На следующей неделе Квентин открыто попросил о помощи в каком-то вопросе, и Дорис помогла ему. Он поблагодарил. Это было зрелое, открытое взаимодействие.
Однажды им пришлось пропустить занятие, потому что Дорис чувствовала себя слишком усталой и не в состоянии была устанавливать деревяшки в комнате, а сделать это сам Квентин отказался. Он стал злить мать, предлагая рисовать красками на полу и запускать змея в доме. Он даже предложил порвать книжку пополам. Дорис вполне аккуратно отразила его чувства: сказала, Что он, видимо, сердится. Все это было к лучшему. Возможно, в какой-то момент, в будущем, он сможет просто сказать, что он сердится, что мама отказывается сделать то-то и то-то, вместо того, чтобы высказывать это окольными путями.
|
|
|
Еще один деликатный момент состоял в том, что Дорис опасалась, что у Квентина будет такой же ужасный характер, как у его старшей сестры. Обсуждая этот вопрос, Дорис неожиданно поняла, что ее страх но имеет реальных оснований, потому что Квентину это просто было несвойственно. Другими словами, она поняла, что он существует отдельно от сестры. А ведь изначально она жаловалась, что Квентин был слишком близок к сестре, слишком тесно связан с нею и зависим от нее. Часть проблемы состояла в том, что в ее вое приятии он еще не существовал отдельно от сестры. Теперь он отделился. На одном из последующих занятии Квентин спросил мать: «Что ты делаешь? » — на что она ответила: «Пишу». На самом деле он не хотел, чтобы она делала записи, но не решался высказать просьбу открыто. Десять минут спустя он попросил: «Прекрати писать! » — и она уступила. Еще один шаг в правильном направлении.
Несмотря на продвижение, даже в последнюю неделю на занятиях возникали ситуации, свидетельствующие о том, что Квентин и Дорис продолжали играть друг с другом в кошки-мышки.
Квентин: Ты знаешь, что я делаю?
Дорис: Мост?
Квентин: Теплее.
Дорис: Ты хочешь держать это в секрете?
Квентин: Да.
Этот краткий обмен репликами содержит все элементы вербального искушения. Заметьте, что именно Дорис предложила держать все в секрете. При обсуждении она поняла, что она сделала.
Результаты? Хорошие. К концу серии семинаров Дорис казалось, что Квентин в безопасности. Он все еще таскал за собой одеяло, но уже гораздо реже, чем прежде. Он реже сосал палец. (Заметим, что ни об одеяле, ни о пальце Дорис с ним не говорила. ) Квентин стал откровеннее с братом и сестрой и редко ссорился с ними. Однажды, когда его сестра развоевалась, Квентин, как ни странно, не стал вмешиваться в последующую за этим свалку, а просто сказал, что хотелось бы развестись с сестрой — реакция гораздо более зрелая. Кроме того, Квентин стал более агрессивно играть в настольные игры со своими родителями.
Почему же произошло взросление? Потому что Дорис сумела увидеть, что нет необходимости так много делать для сына. Она продолжала интересоваться сыном, но поскольку она перестала без надобности помогать ему, мальчику пришлось повзрослеть и самому стать личностью. Здесь не было отвержения, как случается, когда родитель просто решает, что его ребенок слишком инфантилен и дает ему словесного пинка: «Оставь меня в покое! Если ты хочешь чего-то, сделай это сам». Не отвергая ребенка, мать решила, что помогать ему больше нет необходимости — и помощь перестала быть необходимой.
|
|
|
