 |
Q: Какие преимущества имеет действующий президент в предвыборной гонке?
|
|
|
|
Q: Какие преимущества имеет действующий президент в предвыборной гонке?
A: First of all, it’s an historical fact that most sitting presidents running for reelection have been successful. Not all of course. But, in general, presidents tend to win a second term. That’s partly because they oftentimes avoid any primary challenge that would harm their candidacy by highlighting their vulnerabilities. However, the first President Bush, President Carter, and President Ford all faced primary campaign challenges. The fact that the current president, George W. Bush, is not facing any competition for the Republican nomination is a tremendous advantage to him.
Secondly, sitting presidents are in a position to dominate what Theodore Roosevelt called “the bully pulpit” — that is, to set the agenda, and focus the attention of the public on matters that work to their advantage. Occasionally, by taking actions with respect to foreign policy and domestic economic policy, they are in a position to change the reality on the ground so it can work to their advantage in the election itself. They also have an easier time — as incumbents — raising money, gamering resources. They have benefits they can distribute to party activists that provide an advantage in the election itself.
Q: А с какими трудностями сталкивается действующий президент во время выборов?
A: Now the disadvantage for an incumbent is that presidents tend to be given credit for good things that happen during their term and blame for the bad things, whether they deserve the credit or blame. So, being in office during good times is a route to reelection. But being the incumbent president when the economy is sour, or when a foreign policy has gone bad is a distinct disadvantage. Elections in many respects are referendums on the perceived performance of the sitting administration.
If times are good, it’s an advantage. If times are bad, it’s clearly a disadvantage.
U. S. Department of States Bureau of International Information Programs
Глеб Павловский: *Я вернул долг Ельцину
— Глеб Олегович, кто-то назвал журналистов несостоявшимися писателями. Можно ли в таком случае сказать, что политтехнологи — несостоявшиеся политики?
— Можно. Та, политика, которой все ожидали и которой учились по учебникам, не состоялась.
— Вы знаете отечественных политиков не по газетам. Какое у них существенное отличие от западных политиков?
— Отличие, конечно, есть. У наших политиков больше хватки и сметки, но меньше техники, потому что биография коротка. Западный политик интересен как производная от его политической команды, партии и состоявшейся биографии, а не как частное лицо. У наших политиков нет команд и очень куцые политические биографии.
|
|
|
— Почему?
— Потому что государство молодое.
— И потому что они почти все из КПСС?
— Та, первая биография у них оборвана. Почти никто из политиков не смог сохранить единства биографии — связать себя до августа 1991 года с собой нынешним. Некоторые, как Михаил Сергеевич Горбачев наоборот, навсегда застревают в своем прошлом. А для политика единство личности ключевое условие.
— Почему-то не покидает чувство, что российские политики в основном временщики.
— «Временщики» какое-то бранное слово. Я не люблю брани в политике.
— Вы думаете, что на самом деле это не так?
— Наоборот. У нас очень слабо меняется состав политических кадров, они одни и те же, новых практически нет. Одни и те же люди ходят по кругу, и только от времени портятся.
— Почему российские политики так тесно связаны с теми, кого принято называть «денежными мешками»? Иметь «денежный мешок» — это обязательное условие в политике?
— Если политик не являются представителем своей партии или позиции, он вынужденно представляет кого-то еще. Партийных-то политиков нет.
В 90-е годы у нас шла борьба с партиями, им не давали становиться участниками политики. Линия исполнительной власти с начала 90-х годов была ясна — департизация общества, это официальный лозунг Б. Н. Ель- дина. Ельцин не любил партии и держал их в стороне от власти, ни к чему серьезному их не подпускали. Если нет партии, то кого же представлять? Себя? Свою семью? Сегодня ты в одной партии, завтра в другой, послезавтра в третьей. Мало кто вспомнит сейчас те многочисленные партии, в которых состоял Владимир Рыжков или Гарри Каспаров, например.
|
|
|
Партий было много, и они легко меняли свои позиции. Устойчивее оказались группы интересов, и политики перешли на их обслуживание.
— Вы, наверняка, помните фразу Маркса о том, что история повторяется дважды — первый раз как трагедия, второй как фарс. В этом плане не напоминает ли вам «Единая Россия» по монолитности и серости членов КПСС?
— Ничего не могу сказать про членов КПСС, в моей среде они если и встречались, то уже исключенные из партии. И это были интересные люди. Я вообще не встречал «серой массы», люди все разноцветны. Нет, «Единая Россия» строилась не по образцу КПСС, может быть, к сожалению.
Ощущение серости возникает потому, что мало полемики и сильные люди малозаметны. Но они в стране сегодня малозаметны, хотя есть. Это партия сторонников Путина, и все. На данный момент ничего больше. Ее политическая программа и платформа недостаточно ясна для ее членов.
Это как раз признак того, что партийная система у нас в самом начале развития. Кстати, та же ситуация практически и у других партий, кроме КПРФ. Единственная партия, которая выполняла функции партии, была именно КПРФ. Там велась политическая работа с членами партии — им объясняли программу партии, ее задачи, и члены партии смогут объяснить их и вам. Ничего подобного не было в других партиях.
|
|
|
