Предвидение ответа

Я попросила Джоша отрепетировать эту речь так, как ак­тер разучивает свою роль. Это можно сделать в присутствии другого человека, можно разговаривать с пустым стулом или фотографией оппонента. Чем дольше вы репетируете, тем бо­лее уверенно будете себя чувствовать, когда придет время раз­говора с реальным человеком, который мастерски шантажи­ровал вас в прошлом.

Если хотите поставить условия бывшему шантажисту, мож­но записать их на бумажке и, не скрывая этого, посматривать на нее во время разговора. Но не забывайте, что репетировать нуж­но вслух, а не в уме. Такая подготовка придаст вам огромную уверенность.

— С репетициями все понятно, — сказал Джош, — но меня беспокоит не столько то, что я скажу, сколько то, что скажут мои родители. Для меня будет достаточно неприятно увидеть перед собой медленно закипающего отца.

Я снизила тревогу Джоша совместной ролевой игрой, то есть отрепетировав с ним ответы на вопросы, которых он бо­ялся больше всего. Вы также можете делать это с другом или в одиночку.

— Какая реакция будет для вас самой болезненной, Джош? — спросила я.

—Я ожидаю услышать от отца: «Ты ведь понимаешь, это оз­начает, что я не смогу больше помогать тебе в твоем бизнесе».

— А что скажете вы?

— Пошел к черту! Мне не нужны твои деньги!

— Думаю, мы сможем найти более приличный ответ.

— Ладно. Как насчет: «Мне жаль, но я уже принял реше­ние»?

Мы проиграли целую серию возможных ответов. Это бу­дет полезным и для вас.

Сюзан (играет роль отца Джоша). Мы не можем поддер­жать этот брак. Я оскорблен и обижен тем, что ты мне лгал.

Джош. Мне стыдно за это. Я боялся тебя, папа. Прости за то, что обидел тебя, но я собираюсь жениться на Бет.

Сюзан. А что скажет ваша мать?

Джош. Могу спорить, первое, что она скажет, будет: «А как же ваши дети? Они пойдут в католическую школу? Вы

будете воспитывать их в католической вере? » Мы еще не по­женились, но мама всегда думает наперед. Сюзан. А вы ответите...

Джош. Мама, мы будем воспитывать их с любовью и по­стараемся, чтобы они выросли хорошими людьми.

Сюзан (играет роль мамы Джоша). Я должна знать, будут ли они принадлежать к католической или иудейской вере.

Джош. А я отвечу: «Мы задумаемся над этим, когда по­дойдет время. Сейчас меня беспокоит совсем другое».

Когда Джош в действительности представлял родителям свое решение, он робел и страшно нервничал, но придержи­вался сценария, ни разу не позволив себе перейти в оборону.

Это был не самый гладкий разговор. Сердце билось так сильно, что я боялся, что родители его услышат, меня даже немного тошнило. Я несколько раз глубоко вздохнул и повто­рил: «Я могу это выдержать». Это помогло, но все равно было трудно. Первым начал отец. Он сказал; «Чем мы заслужили такое? Как ты можешь таким образом поступать с нами? » Я чувствовал себя так, словно он вонзил мне нож в сердце, но ответил: «Жаль, что ты все так понимаешь, папа». Он не­много удивился, но продолжил: «Если женишься на этой де­вушке, ты больше не член нашей семьи. Этим ты убиваешь мать». А я ответил: «Папа, это ты убиваешь наши отноше­ния. Я знаю, что ты сердит и обижен». Затем он произнес то, к чему я готовился: «Не могу поверить, что ты мне врал». У меня на это был готов ответ: «Я врал, потому что боялся тебя. Надеюсь, мы сможем это изменить».

Казалось, его ничто не пронимает, на его фразу: «После того, что мы с мамой столько сделали для тебя... », я сказал: «Папа, я очень благодарен вам за все, но моя благодарность не распространяется на то, чтобы позволить тебе решать, на ком мне жениться». Последней линией его обороны была попытка сравнить меня с братом, который женился на ка­толичке и теперь имеет много маленьких детишек-католи­ков. Я ответил: «Папа, я не могу быть как Эрик, потому что я не Эрик. Я — это я».

В этот момент я заметил, что у него кончаются аргу­менты, поэтому сделал так, как вы предлагали. Сказал, что, наверное, им требуется время, чтобы подумать.

Последним, что сказал мне отец, было: «Ты просишь меня о многом. У меня есть правила, ценности и убеждения, кото­рые много для меня значат, и поэтому я не знаю, смогу ли принять твое решение». Я встал, и родители проводили меня до машины. Я опустил окно, и папа сказал: «Я всегда учил тебя стоять за себя, но не думал, что это будет относиться также и ко мне». Он улыбнулся, и я уехал.

       Джош лицом к лицу столкнулся с самым страшным своим страхом — боязнью вызвать неудовольствие родителей. И что же? Никто не умер. Крыша не рухнула. Земля не разверзлась. Это было нелегко, но после разговора он испытал чувство ог­ромного облегчения и уважения к себе.

       — У меня такое ощущение, что я вырос на 10 футов, — сказал он мне.

       Он восстановил свою целостность.

       В реальной жизни у реальных людей эмоции и взаимодействия отличаются сложностью — особенно в семье — и очень редко имеют голливудский счастливый конец. Я была бы рада сообщить, что семья Джоша с распростертыми объятиями приняла его жену, но дело не в этом. Отец Джоша решил, что не хочет терять сына, но до сих пор с настороженностью от­носится к Бет. Джош с грустью осознал, что не хочет полного разрыва с родителями, но вынужден был сократить время, ко­торое проводил с ними, из-за трений в семье. Он искренне надеется, что когда-нибудь они смягчат свое отношение, воз­можно, когда у них появятся внуки — я тоже очень на это на­деюсь. Но даже если этого не произойдет, Джош сделал очень

правильную вещь. Он сохранил самоуважение и целостность, теперь ему гораздо спокойнее жить с самим собой, чем когда он обманывал родителей и был недостаточно честен по отно­шению к Бет.

В некоторых случаях родители и другие близкие нам люди действительно меняют свою точку зрения. Но когда приходит время отстоять собственное мнение, важно понимать, что оно собой представляет.