 |
Некоторые процедуры. Семейная терапия
|
|
|
|
Некоторые процедуры
Терапевтические процедуры, которые использует конструкционизм, включают: обсуждение решений вместо проблем (de Shazer, 1993); помощь клиентам в написании писем и других текстов, в которых они реконструируют свою жизнь (White & Epstein, 1990); переговоры между терапевтом и клиентом с помощью различных техник ведения беседы (O'Hanlon & Wilk, 1987); фокусирование на позитивных высказываниях клиентов о самих себе (Friedman & Fanger, 1991; Durrant & Kowalski, 1993), а также работа с подростками-инвалидами на основе повествований об их состоянии с использованием кукол (Coelho de Amorim & Cavalcante, 1992).
Семейная терапия
Данный вид терапии, в котором существует множество разновидностей, занял ведущее место в конструк-ционистской клинической практике. Он рассматривает поведение как часть семейной системы, включающей циклическую причинность, которой связаны члены семьи, а не линейную причинность влияния прошлых событий на индивида. Важную роль в трансформации семейной терапии сыграли феминистское движение, социальный конструкционизм и культурный релятивизм (Hardy, 1993). Феминизм привлек внимание к тому факту, что мы живем в патриархальном обществе, в котором мужчины дают указания, а женщины следуют им; культурный релятивизм способствовал принятию точки зрения, что на все аспекты жизни оказывает влияние культура и что терапия не может игнорировать культуру. То, что мы рассматриваем как функциональное или дисфункциональное, варьируется от культуры к культуре; так, афро-американские традиции, уходящие корнями в африканскую культуру, придают большую ценность группе, чем правам отдельных индивидов.
Сама по себе семья является единицей, к членам которой относятся как клиент, так и терапевт. Поскольку терапевта объединяет с клиентом совместный опыт, он участвует в конструировании индивидуальных проблем семьи, с которыми, возможно, сталкивается клиент. Как и в случае индивидуальной конструкционистской терапии, терапевт больше не является руководящей стороной или экспертом, а становится со-интерпретатором.
|
|
|
Собер и его коллеги (Sauber et al., 1993) предлагают следующие операциональные характеристики семейной терапии:
• Вся семья является единым целым, и любое число членов семьи может участвовать в терапии в любой комбинации.
• Эта комбинация может меняться от раза к разу.
• Семья идентифицирует пациента, который репрезентирует проблемы во взаимоотношениях (maladjustments) всей семьи.
• Диагноз, как и цель лечения, ставится в отношении всей семьи.
• Вместо сохранения индивидуальной конфиденциальности весь материал терапии открыт для всей семьи.
• Терапевт фокусируется на взаимоотношениях и значениях, существующих в пределах семьи, и подчеркивает способы, посредством которых могут быть достигнуты здоровые взаимодействия.
• Некоторые семейные терапевты выходят за рамки семьи — на уровень общины, что переводит данный подход в область общественной психологии (см. главу 13, с. 325).
Хоффман (Hoffman, 1991) идентифицирует пять «священных коров» и одну «суперсвященную корову» традиционной психологии и указывает на последствия их существования для семейной терапии:
(а) Вера в объективное социальное исследование основана на мифологии; аналогично объективные диагностические процедуры, проводимые с целью определения размеров страховых выплат, для которых требуется постановка диагноза биологического заболевания (biological illness), имеют сомнительную ва-лидность.
(б) Существование Я как внутренней когниции или эмоции является проблематичным. В семейной терапии индивидуум становится частью экологии (среды).
|
|
|
(в) Психология развития предполагает наличие универсальных стадий развития, наподобие предложенных Пиаже или психоанализом, однако формы развития в высшей степени разнообразны. Аналогичным образом традиционная психотерапия предполагает предопределенный характер процесса изменения, однако процесс изменения в равной степени может отличаться разнообразием.
(г) Положение о том, что эмоции носят универсальный характер и внутренне присущи людям, порождает веру в то, что они должны высвобождаться или выражаться или что они являются вещами, с которыми необходимо войти в контакт. Психологи и социальные работники полагают, что они должны помочь людям «проработать» («work through») свои эмоции, когда их постигает несчастье. Семейные терапевты уже давно подвергают критике такие теории вытеснения.
(д) Идея уровней, проявлением которой служит вера в то, что симптом означает лежащее в его основании расстройство, может быть замещена рассмотрением того, что сообщается в различных контекстах.
И наконец, «суперсвященной коровой» является колониализм, предполагающий, что исследователь или терапевт занимает руководящую позицию, а испытуемый или клиент — подчиненную. Иными словами, терапевт становится колониальной властью над клиентом. Семейная терапия отошла от такого подхода, и в одной из ее разновидностей используется «рефлектирующая группа» («reflecting team»), обсуждающая семейные вопросы в присутствии всех членов семьи и предлагающая им высказать свои комментарии. Хоффман описывает отношения между клиентом и терапевтом как отношения партнерства. Она без колебаний предлагает клиентам свои собственные истории, наряду с теми, которые она просит рассказать их самих, и выражает свои собственные чувства, вместо того чтобы поддерживать атмосферу конфиденциальности и создавать впечатление, что она выше всего этого.
В психологии пока что собрано мало данных о том, каким образом возникают убеждения (beliefs) и как они изменяются (Fruggeri, 1992). В конструкционист-ской семейной терапии клиент не в большей степени определяет изменение путем отбора того, что является полезным, чем это делает терапевт. Систематический анализ сессий семейной терапии показывает, что вопросы терапевта, ставящие под сомнение согласованность убеждений, заставляют участников вырабатывать новую согласованность, и наиболее значительные изменения в повествованиях имеют место, когда терапевт соединяет многочисленные и различающиеся между собой описания. Это позволяет сделать предположение, что просто предложить различные точки зрения недостаточно; терапевт должен показать, как они сочетаются друг с другом (Fruggeri & Matteini, 1991, цит. по: Fruggeri, 1992).
|
|
|
Конструктивистская терапия. Нимейер (Neimeyer, 1995) описывает одну из форм конструктивистской терапии, получившую название «повествовательная реконструкция» («narrative reconstruction»). Первым шагом в ней является «экс-тернализация» таких проблем, как депрессия, путем представления их как внешних по отношению к индивидууму. Затем терапевт направляет клиента к развитию повествований, связанных с условиями жизни, вызвавшими появление проблемы. Когда проблема отделена от клиента, тому легче выработать альтернативную историю, что позволяет ему установить контроль над проблемой. Терапевт подтверждает валидноеть истории, выдавая клиенту дипломы об успешном прохождении терапии (diplomas of mastery), либо составляя письма, которые описывают успех клиента или побуждают его к дальнейшему развитию повествования. Можно рассматривать эту процедуру как использующую методики подкрепления, в соответствии с практикой анализа поведения / поведенческой терапии. Аналогичным образом при работе с «неизлечимо агрессивными» пациентами, в результате переноса акцента с того, что является ненормальным в поведении данного лица, на «структуры образцов взаимодействий между людьми, имеющими отношение к проблеме» (Caldwell, 1994), процедура становится близкой к поведенческой терапии. Социальные факторы, служащие подкреплением агрессивного поведения, устраняются, и уровень агрессивности постепенно снижается. Данные разновидности конструкционистс-кой / конструктивистской терапии сочетаются с поведенческой терапией.
|
|
|
Критикуя позиции конструкционизма / конструктивизма, отрицающих познаваемую реальность, Спид (Speed, 1991) утверждает, что делая акцент на том, каким образом клиенты конструируют свои представления и убеждения, конструктивистские терапевты игнорируют то, что происходит в жизни клиента. Откуда, спрашивает он, берутся представления клиентов? Почему они конструируют именно такие, а не другие представления? Он видит ценность конструктивизма в том, что тот помогает терапевту увидеть, что их представления об истине не являются единственно возможными; однако он считает, что возражение против любой объективной истины — это крайность, которая «заводит семейных терапевтов в тупик» (р. 407). Он выступает за «со-конструктивизм» («co-constructivism»), признающий структурированную реальность, значимость различных аспектов которой зависит от индивидуальной или групповой ситуации. Терапевт, совместно с семьей, проходящей терапию, конструирует описание событий.
Некоторые представители конструктивистской терапии применяют концепции и методики когнитивной терапии, а некоторые предпочитают разновидность психологии «я» (self-psychology), которую конструкционисты и другие представители конструктивизма отвергли бы. Теория личных конструктов Келли (см. с. 219) также предполагает конструктивистский подход. «Терапевт как исследователь-консультант» (формулировка Келли) помогает клиентам формулировать их личные конструкты таким образом, чтобы они более эффективно отвечали на значимые вопросы и расширяли спектр их альтернативных взглядов на предоставляемые жизнью возможности (Efran & Fauber, 1995).
Герменевтическая терапия. Герменевтика как языковая интерпретация имеет много общего с конструк-ционизмом, однако сохраняет ориентацию на объективный мир. Вулфолк (Woolfolk, 1992) предпочитает ее конструкционизму и утверждает, что мы может оценивать истину, используя различные методы в различных контекстах. Только отстаивая объективную истину, мы можем защитить традиции и практики нашей культуры, считает он. Как подход к психотерапии, герменевтика включает технологию, прояснение ценностей, самораскрытие и самоинтерпретацию.
|
|
|
