 |
Сопричастность – детерминанта русской цивилизации
|
|
|
|
Начнем с русско-французских языковых сопоставлений. Франция – самая типичная западная страна. Англичане (тем более американцы) ментально дальше от русских, чем французы, немцы – ближе. Француз представляет собой среднестатистический вариант западного эгоцентризма и тем самым наиболее подходящий объект для сравнения с русским типом.
Русская сопричастность / французская партикулярность
В фонетике принцип сопричастности реализован как рефлекторные проявления языкового автоматизма, абсолютно неподконтрольного разуму. Русскую фонетику отличает обилие, по сравнению с западными языками, комбинаторных процессов. По факту русские звуки как бы помогают произноситься друг другу, когда на конец звучания (отступ) предыдущего звука накладывается начало (приступ) последующего. В фонетике западноевропейских языков тоже встречаются комбинаторные процессы, но такого последовательного наложения приступа на отступ там нет. Отсюда обилие чередований и редукций.
Французскому языку фонетические процессы свойственны, но «принимают они менее заметную форму, чем во многих других языках»[170]. Здесь нет оглушения, ассимиляция по глухости факультативна (au-dessus ‘поверх’ [odsy] или [otsy]), палатализация согласных также более редка, чем в русском. «Во Франции исторически больше развился индивидуализм, обособленность людей друг от друга. Отсюда и тенденция начинать свою речь с “я”»[171].
У русскихкатегория мы важнее я (я – последняя буква в алфавите). Мы часто выступает не в собственном значении: авторское мы; торжественное мы царей; сочувственное мы (доктор пациенту: как мы себя чувствуем).
Приведем данные из статьи А.П. Седых[172]:
Вместо употребления мы и притяжательных местоимений французы предпочитают топонимы и этнонимы: Приезжайте к нам в гости! У нас есть, что посмотреть – Vous pouvez venire quand vous voulez a Paris! En France il y a plein de choses a voir. (Приезжайте к нам в Париж. Во Франции есть, что посмотреть); Наши проиграли – On les a eus, les francais
|
|
|
Дядя и тетя в разговоре с детьми обозначают незнакомых мужчин и женщин – франц. oncle и tante употребляются только для называния родственников. Ср. обращения мать, дед, дочка к незнакомым людям.
Наш брат (название определенной группы людей: наш брат-студент; наш брат-русский). – Nous autres, les Francais (Наш брат-француз). Слово autres ‘другой’. Это показывает, что и в собирательном значении присутствует идея автономной личности.
В терминах славянофилов этос русской культуры получил название «роевого начала», соборности. В термине соборность слишком сильны религиозные обертоны. В науке, в частности в лингвистике, удобнее использовать термин сопричастность. Сопричастность выражается в стихийном холизме русского менталитета. Его основные идеи – всеобщая взаимозависимость элементов мироздания, диалогичность и гармоничная целостность мира, и, как следствие, стремление не господствовать над ним, а вписаться в него. Принцип сопричастности структурирует всю русскую цивилизацию как особый культурно-исторический тип организации национальной общности.
Доминирующий принцип обусловливает главные свойства русского менталитета и специфику русской Цивилизации. Разные исследователи приходят к одним и тем же выводам, хотя степень детализации и форма их выражения бывает разной. Историк Л.В. Милов пишет: «Эта способность признавать «Общее» более важным, чем «Частное» (отнюдь не отвергая последнее) имела, на наш взгляд, громаднейшее значение в многострадальной истории русского народа. Пожалуй, это, наряду с такими производными качествами, как доброта, отзывчивость, готовность к самопожертвованию, долготерпение, трудолюбие, отчаянная храбрость и т.п. оставляло на протяжении столетий главную особенность русского менталитета и главную черту его национального характера»[173].
|
|
|
Г.Г. Малинецкий, работающий в области синергетики, дает следующую сравнительную характеристику цивилизационных конъюнкций[174].
| Запад | Россия |
| индивидуальность выше коллектива | коллектив выше индивидуальности |
| права человека выше централизованного государства | централизованное государство выше прав человека |
| закон выше справедливости | справедливость выше закона |
| деньги выше духовного комфорта | духовные ценности выше материальных |
| каждый должен как можно больше трудиться для денег | трудиться – в меру необходимости, оставляя время для духовного общения |
Глава одной из сильнейших в настоящее время лингвистических школ профессор И.А. Стернин сделал прогноз: «Мы предполагаем,… что русский соборный менталитет не претерпит кардинальных изменений в силу устойчивых коллективистских традиций, которые существуют на Руси столетия и даже тысячелетия»[175]. Нам думается, что русский менталитет уже претерпел серьезнейшее изменение. В 90-гг. произошла сущностная деформация на самом глубинном уровне – уровне национального духа. Было задето его доминирующее синтетическое начало, что отразилось в языке, речи и новых ценностях.
По сути, задана новая программа – аналитическая. Начало ее запуска можно отнести к первым феноменам западничества на русской земле – ко времени царя Алексея Михайловича (1645-1676). Потом были петровская (начало секуляризации русского менталитета и культуры) и Октябрьская революции. Но переломным моментом стал 1991 г., и выбор в качестве государственного строя демократии западного типа.
Теперь самое важное. Если всерьез принимать концепцию менталитета, основанную на национальном духе, то смена детерминанты должна означать трансплантацию иной национальной души. Остается только выяснить, не является ли усваиваемая детерминанта лучше прежней? Иными словами, следует продолжать модернизацию в том же направлении или постараться сохранить прежнюю детерминанту? Об этом разговор впереди.
|
|
|
Задания:
1. На брата – фр. par personne. Какую черту менталитетов обнаруживает данный факт?
2. Что общего между обилием комбинаторных процессов в русской фонетике, грамматической фузией и непереводимым русским словом заодно? (ср. англ. at the same time, нем. zur gleichen Zeit).
Домашнее задание:
1. «Хорошо у вас здесь! – сказала Ольга, крестясь на церковь. — Раздолье, Господи!» (А.П. Чехов, «Мужики»). Какое слово в этой фразе представляется вам наиболее национально-специфичными?
2. Ольга «каждый день читала Евангелие, читала вслух, по-дьячковски, и многого не понимала, но святые слова трогали ее до слез, и такие слова, как «аще» и «дондеже», она произносила со сладким замиранием сердца. Она верила в Бога, в Божью Матерь, в угодников; верила, что нельзя обижать никого на свете – ни простых людей, ни немцев, ни цыган, ни евреев, и что горе даже тем, кто не жалеет животных; верила, что так написано в святых книгах, и потому, когда она произносила слова из Писания, даже непонятные, то лицо у нее становилось жалостливым, умиленным и светлым <…>
Саша подняла брови и начала громко, нараспев:
– «Отшедшим же им, се ангел господень... во сне явися Иосифу, глаголя: „востав поими отроча и матерь его...“»
– Отроча и матерь его, – повторила Ольга и вся раскраснелась от волнения.
– «И бежи во Египет... и буди тамо, дондеже реку ти...»
При слове «дондеже» Ольга не удержалась и заплакала» (А.П. Чехов, «Мужики»). Известна ли Ольге семантика слова дондеже? Покажите на этом примере универсальные, национальные и личностные факторы, обусловливающие восприятие речи.
3. Прочитайте отрывок из романа английского писателя Стивена Грэхема «Непознанная Россия» (1914) (глава 44 «Святая Русь»): «В какой-то деревушке среди лесов мне рассказали о молодой страннице, умершей по дороге в Соловецкий монастырь. Она была чудный цветок, чистый, благочестивая, посланная на Землю, где некому было оценить ее красоту. Выпорхнула из темной, полной тайн земли, погибла и вернулась во тьму. Природа не оценила ее, Россия не ревновала ее к смерти.
|
|
|
В России много таких женщин. Они расцветают, гибнут и вновь расцветают на дороге жизни. Вот где сила, питающая русскую нацию, вот где дух, питающий ее красоту. Появляются они на свет в домах бедняков. Сильные женщины растят их, сильные мужчины живут рядом с ними. Растут они в скудости, работают по дому, гнутся на поле, кормят коров, качают люльки, рубят лес, пекут хлеб, убирают урожай, много молятся, ходят на богомолье. Они выходят замуж, вынашивают сильных детей, снова идут на богомолье, а потом умирают. Всю свою жизнь не забывают они Бога, ничем себя не пятнают, их никогда не искушает нечистый. В простоте и мире живут они, глаза их полны света, потому что душа их чиста. Благодаря им человек из лесов силен и счастлив, благодаря им сильна Россия. Благодаря им сияет солнце и поют птицы. Благодаря их благочестию мужчинам позволено оставаться мужчинами.
Как-то один священнослужитель сказал мне не без наивности: «Мужчина – то стена кремля, а женщина — церковь внутри стен. Войско засадило своих женщин внутри стен. Мужчины сражаются с внешним миром, пока женщины молятся за них. Женщина – священная и драгоценная часть расы. Пусть лучше пятеро мужчин погибнут, чем одна женщина». Сила и красота мужчин снаружи зависят от молитв женщин внутри.
Россия – женственная нация. Она – жена западного человека, чрево народов. Благодаря ее благочестию и простоте мы сильны мирским умом и живем в городах. Она дает нам хлеб, она молится за нас. Ибо женщина – наша внутренняя святая совесть, храм, возведенный в наших душах, убежище от внешнего мира. В присутствии женщины мы подымаем шляпу и приводим в порядок души. Россия – тоже церковь, святое место, где человек с Запада может разгладить взбудораженный разум и насладиться красотой жизни.
Злые духи не смогли уничтожить Пер Гюнта, ибо за ним стояла женщина. В течение всей его бурной жизни Пер Гюнта спасала вера Сольвейг, преклоненной в заброшенной лесной хижине. Ибсен здесь хочет сказать, что коммерциализированного человека спасает от проклятия девушка-крестьянка, стоящая за ним. Горе Европе, если все крестьяне переселятся в города, если не будет больше Сольвейг, если исчезнет Святая Русь. <…>
Англии нужна Россия, живущая на земле в благочестии и простоте, нужна именно такая, как мужчине нужна дающая ему пищу и молящаяся за него женщина.
Как-то вечером я был в монастырской церковке среди других молящихся. Со свечами в руках мы стояли группой вокруг священника. В какой-то момент службы мы зажигали свечи, потом гасили их, зажигали снова. В церкви было тихо и темно. Стоявшие по бокам сверкавшего огоньками свечей иконостаса монахини в черных одеяниях читали отрывки из Священного писания и пели. Позади меня стояли две крестьянки, принесшие крестить детей. В минуту, когда все мы стали на колени – священник, монахини, все остальные – меня посетило видение Святой Руси, остающейся дома и молящейся за нас, а мы, более мирские, идем по белу свету. Я узрел всех сестер и братьев, посвятивших себя Богу, благочестивых крестьян, трудящихся в поле и подчинившихся Богу, крестьян, идущих на богомолье к святыням, горящие перед иконами лампады, божественные литургии, дни поминовения, трапезы с усопшими, посты, праздники, великолепную Пасху, монахов, молящихся за отошедших в мир иной, священников, творящих молитву в пустых церквах, пустынников, деревенских святых, отшельников в веригах, отрекшихся от мира, давших обет молчания, святые образа, чудотворные иконы и драгоценные мощи, благочестивых монахов, вечно коленопреклоненных перед Тайной.
|
|
|
Я рад был видеть их всех, они искупали мою мирскую жизнь. Рад за Европу, за спиной которой они стояли. Не впустую горели лампады, странствовали крестьяне, несли вериги отшельники, преклоняли колени монахи. В душе Европы, в сумрачном храме, стояли на коленях монах и женщины. Если их заставят подняться и уйти, Европе гибель.
Россия – это ночь. Стоя на коленях в монастырской церкви, я понимал, что день наш так ярок потому, что так темна ночь, свет так исполнен радости от того, что исполнена святости тьма.
Все это так, но прогрессу социализма или цивилизации не нужна темнота. Прогресс ненавидит тьму, он кричит: «Больше света!».
Прогресс сам определяет себя как свет, как просвещение. «Пусть не будет темных углов, – говорит философ, – сделаем дом открытым, сделаем все публичным». Но если даже весь Запад будет залит светом, все же останется, я в это верю, там, в темной глубине, Россия, где коснеющий в невежестве мужик тайно преклоняет колени. И он – Божье спасение для Европы.
Россия – это темная девственная земля, таинственная почва. Все, что есть прекрасного в русском искусстве и литературе, в жизни интеллигенции, черпает свою силу у крестьянства и церкви. Господь наблюдает тайно, а воздает открыто. Все, что пускает корни вниз, расцветает вверху. Все, что идет вниз, в глубину, подымается снова ввысь, все, что высоко, поддерживается тем, что низко.
Ни одна молитва крестьянина не остается втуне, нет ни одного мига его общения с Богом, что не прибавил бы блеска цветку. Ни одна жертва не бывает лишней. Господь не будет судить нас по нашим удовольствиям, они оплачены вперед. Счастье нашей жизни не должно искупаться в других мирах, оно само по себе – награда, слава, благословение, Святая Русь – это наше примирение с Богом».
Укажите основные идеи текста и метафорические перифразы России. Выявите систему оппозиций (мужчина – женщина, Запад – Россия и т.д.) и сравните их содержание с собственным пониманием. В чем обнаруживается сходство и в чем различие?
|
|
|
