Проблема 1 Уточнение понятия референтной группы 7 глава

" Turner R.H., «Reference groups of future oriented men», Social Forces, 1955, 34, pp. 130—136, at p. 131. — Примеч. автора.

ⁿ Из других его серьезных работ по этому вопросу см.: Asch S.E., Block H. and Hertzman M., «Studies in the principles of judgments and attitudes: 1. Two basic principles of Judgments», Journal of Psychology, 1938, 5, pp. 219—251; Asch S.E., «Studies in the principles ^ofjudgments and attitudes: II. Determination ofjudgments by group and ego standards», Journal °f Social Psychology, 1940, 12, pp. 433—465. Что касается полного изложения теоретичес­ких соображений, включенных в эти и последующие исследования, см.: Asch S.E., Social Psychology (New York: Prentice — Hall, Inc., 1952). — Примеч. автора.

* vs (versus) — в сторону; по направлению к, к. — Примеч. пер.

Анализ отношения «разные нормы и ценности — разные рефе­рентные группы», как оказалось, поднимается до уровня теоретичес­кого исследования. В том же самом номере журнала, где Тернер опуб­ликовал свои сообщения, была опубликована также сходная по своей направленности, но независимая статья Розена (Rosen). Ее основное положение тоже утверждает очевидное, но он относится к трюизму серьезно и пытается его развить: «Значимые другие не обязательно являются референтами во всех сферах индивидуаного поведения»⁷³. И в данном случае я тоже не буду суммировать все результаты иссле­дования, а остановлюсь только на одном из них, который, по-види­мому, имеет важное значение для дальнейших исследований. Розен приводит, казалось бы, аномальные данные: те индивиды, которые в действительности являются самыми большими «традиционалистами» в своих религиозных взглядах и поведении, меньше всего способны почувствовать, что они живут в соответствии с традиционными нор­мами, как можно было бы предположить на основе расхожего здра­вого смысла. Применение теории референтных групп проясняет этот кажущийся парадокс. Ибо наибольшими «традиционалистами» или «ортодоксами» в своем религиозном поведении стремятся быть те, чьи родители особенно строго требовали соблюдения религиозных стан­дартов, и именно в контексте этих строгих стандартов данные инди­виды чаще всего оценивают, чего им не хватает для их точного со­блюдения. Эти результаты хорошо совмещаются с укоренившейся теоретической концепцией, согласно которой самооценка зависит от разнообразных стандартов суждения, созданных группой. Заслуга этой концепции состоит в том, что она напоминает нам хорошо изве­стное, но признаваемое только в экстренных случаях положение: ис­пытываемое индивидом ощущение, что он находится «в согласии с самим собой», зачастую возникает только потому, что он находится «в согласии» со стандартами группы, в которую он вовлечен эмоцио­нально. Чувство личной независимости не обязательно свидетельствует об отказе от нормативных ограничений, выработанных всеми груп­пами вообще.

Третья — и больше всего наводящая на размышления — статья Эйзенштадта⁷⁴ рассматривает проблему обусловленности выбора раз­личных референтных групп характером ценностей и норм, связанных стой или иной конкретной ситуацией, наиболее всесторонне. Несмот­ря на то что выполненный Эйзенштадтом анализ этой проблемы ог-

⁷³ Rosen B.C., «The reference group approach to the parental factor in attitude and
dehavior formation», Social Forces, 1955, 34, pp. 137—144. — Примеч. автора.

⁷⁴ Eisenstadt S.N., Studies in reference group behaviour: I. Reference norms and the social
structure, Human Relations, 1954, 7, pp. 191—216. — Примеч. автора.

раничивается только его собственными данным, он все же явно пред­ставляет собой шаг вперед. Эйзенштадт начинает с создания типоло­гии социальных норм, полностью признавая вместе с тем, что в его классификацию можно внести значительные усовершенствования. Пять типов норм, которые он выделяет (не буду упоминать их здесь, чтобы читатель мог обратиться к оригиналу), позднее были сведены к двум основным типам: 1) нормы, которые эксплицитно связывают «конечные ценности» группы с соответствующим ролевым поведе­нием, создавая тем самым сложные переплетения социальных взаи­модействий; 2) нормы, которые позволяют ранжировать различные роли или различные сферы поведения по их относительной важнос­ти, сглаживая тем самым потенциальные конфликты между их не­совместимыми определениями. Подобно перечислению групповых свойств, которое, как мы только что убедились, есть прелюдия к клас­сификации групп, классификация норм тоже предваряет постановку определенных теоретических проблем. Среди них основополагающей служит проблема определения условий, при которых тот или иной из этих общих типов референтных норм превращается в механизм со­циального контроля. Согласно пророческому предвидению Эйзенш-тадта, первый тип, который позволяет вновь и вновь подтверждать постоянно действующие ценности, лежащие в основе какой-либо спе­цифической ситуации социального взаимодействия, обычно склады­вается в условиях, при которых установившийся в группе социальный порядок по тем или иным причинам серьезно нарушается. Слегка пе­рефразировав это заключение, его можно выразить следующим обра­зом: референтная ориентация на тип проникающих норм, связываю­щих конечные ценности с конкретными ситуациями социального вза­имодействия, служит в качестве механизма социального контроля в условиях надвигающейся или действительно наступившей дезорга­низации какой-либо одной подсистемы, а не в условиях потенциаль­ного конфликтамежду различными подсистемами (Eisenstadt, p. 202). Второй тип норм обычно вводится в действие, когда разнообразные и конфликтующие между собой определения социальной ситуации, даваемые различными группами, ставят индивида перед выбором между конфликтными ролями⁷⁵.

" Именно эта проблема служит связующим звеном между теорией референтно-группового поведения и близкой ей теорией социальных ролей и ролевых конфлик­тов. Социальные структуры, культурные ценности и давление ситуаций взаимодей­ствуют друг с другом и определяют выбор между альтернативными, а иногда и конф­ликтными ролями; модели этого выбора только начинают проясняться, и то лишь в общих чертах. См., например: Stouffer S., «An analysis of conflicting social norms», American Sociological Review, 1949, 14, pp. 707—714; а также его последующую статью, написанную совместно с Джексоном Тоби (Jackson Toby) и вытекающую из первой.

Мне следует допустить возможность того, что эти концепции ка­жутся мне такими важными потому, что в теоретическом отношении они очень близки некоторым концепциям, изложенным в предыду­щей главе этой книги (на эту близость обратил внимание Эйзенштадт). Однако, независимо от этих чисто внешних соображений, данные кон­цепции имеют совершенно очевидное достоинство: они концентриру­ют внимание на социологической теории референтно-группового пове­дения, на институциональных и структурных условиях, которые опре­деляют тот или иной выбор референтных групп и, кроме того, выпол­няют для группы те или иные социальные функции⁷⁶. И хотя авторы подобных исследований открыто признают, что эти работы носят предварительный характер, они тем не менее положили начало ре­шению важной проблемы: каким образом именно те, а не другие член­ские группы выбираются в качестве референтных ориентиров для вы­работки взглядов, оценок и сравнений.

Проблема 4.4

Выбор референтных групп из статусных категорий

или подгрупп, включающих длительное взаимодействие

[...Каково] сравнительное значение общих статусных категорий и внутренних подгрупп, членом которых является данный индивид... На­пример, что больше влияет на формирование личных ожиданий рабо-

См. также анализ выбора роли в ситуации острого социального давления в: Killian L.M., «The significance of multiple — group membership in disaster», American Journal of Sociology, 1952, 67, pp. 309—314. — Примеч. автора.

⁷⁶ Здесь содержится намек на проблемы, поставленные в предыдущей главе: «В этом пункте ставится теоретическая и исследовательская программа определения [т.е. выяснения) того, каким образом структура социальной ситуации способствует превра­щению некоторых сходных статусов в основу для подобных сравнений и в то же время приводит к игнорированию других сходных статусов как «не относящегося к делу». Вот еще один пример: проблема состоит в том, чтобы идентифицировать систему референ_: тных координат, которой придерживается какая-то часть индивидов, относящихся к данной социальной категории, — часть достаточно большая, чтобы могли возникнуть определения ситуации, характерные для этой категории. Эти референтные координа­ты являются общими, потому что они формируются социальной структурой». Далее: «...именно институциональные определения социальной структуры могут привлечь вни­мание членов группы или носителей социального к некоторым общим для них рефе­рентным группам. Кроме этих общих референтных групп, могут существовать также всевозможные идиосинкразические референтные группы, различия которых совершен­но хаотичны...» Эйзенштадт занимается спецификацией и разработкой именно этой социологической ориентации. Не будет большим преувеличением сказать, что в сфере действия теории референтных групп именно континуальность, а не дискретность ста­новится преобладающим стилем мышления. — Примеч. автора.

чих по поводу перспектив их занятости в будущем — их (и их коллег по труду) нынешняя работа или высокий уровень безработицы, существу­ющий в их профессии?

Этот эпизод из «Американского солдата» указывает, таким образом, на необходимость кумулятивного исследования относительной эффек­тивности систем референтных координат, созданных товарищами данного индивида и более общими статусными категориями. Он подсказывает, ка­кие ключевые наблюдения должны быть инкорпорированы в эти иссле­довательские проекты, так что эта проблема... возможно, станет доступ­ной для исследования уже в не столь отдаленном будущем. Подобные ис­следовательские проекты могли бы включать в себя данные о нормах и ситуациях, преобладающих вданном статусе в целом. Последующий ана­лиз можно было бы выполнить, систематически сравнивая индивидов, которые имеют один и тот же статус, но чьи ближайшие коллеги руко­водствуются противоположными нормами или находятся в противопо­ложных ситуациях.

То, что рассматривалось в этом отрывке как исследовательс­кий проект, с тех пор стало обретать черты реальности, воплотив­шись в исследование поведения избирателей под названием «иссле­дование Эльмиры». Так, в одной из частей этого исследования, под­робно рассматривающей референтно-групповое поведение⁷⁷, от­мечается, что именно содержание данного отрывка «обеспечило исследование голосования и что именно этот способ анализа» при­менялся повсюду, где только возможно. Эта монография включает целый ряд существенных результатов, которые я снова даже не пы­таюсь суммировать в деталях. Чтобы проиллюстрировать общий смысл этих результатов, можно привести один пример. Было об­наружено, что взгляды рабочего на политическое лицо формаль­ной организации (тред-юниона), к которой он принадлежит, фор­мируются под влиянием его ближнего окружения по профсоюзу. Люди, чьи коллеги по профсоюзу являются республиканцами, го­раздо больше склонны думать, что их профсоюз голосует по пре­имуществу за республиканцев, чем индивиды, чьи коллеги явля­ются демократами. Тем не менее из собранных данных следует, что профсоюз как целое служит политической референтной группой только для некоторых его членов, тогда как для остальных рефе­рентные функции выполняют непосредственные товарищи по со­юзу. Этот результат приводит к постановке другой проблемы — про­блемы идентификации условий, определяющих ту или иную мо­дель выбора референтной группы.

⁷⁷ Kaplan N., Reference Group Theory and Voting Behavior, pp. 79, 156 ff (эта работа Уже цитировалась раньше). — Примеч. автора.

Основная работа, в которой излагается «исследование в Эльми-ре»⁷⁸, прямо ставит эту общую проблему, о чем убедительно свиде­тельствуют следующие выдержки, написанные так сжато и вырази­тельно, что их пересказ обернулся бы только искажением смысла:

...Что сказать по поводу неизбежных разногласий между небольшой тесной группой, состоящей из людей, близких друг другу, вместе с кото­рыми данный избиратель живет, и более обширным сообществом, в ко­тором он живет? Обычно говорят, что самое большое значение для изби­рателя имеет близкая ему среда, и так оно и есть на самом деле. Если пер­вичная группа друзей или товарищей по работе имеет единое мнение по вопросам политики, то респондент голосует без колебаний. Если пер­вичные группы демократов являются «сплоченными», то эта партия по­лучает лишь ненамного меньше голосов, чем «сплоченные» группы рес­публиканцев (т.е. каждая сторона теряет на всевозможные отклонения примерно 12—15 процентов голосов). Явное большинство республикан­цев в более широком сообществе слабо влияет на результаты голосова­ния, так как люди, входящие в гомогенные демократические группы, ни­чего об этом не знают.

Но если первичная среда внутренне раздроблена, то влияние более отдаленного сообщества становится заметным. Тогда республиканцы получат более высокий процент голосов. Если среди друзей и товарищей по работе республиканцы относятся ко всем остальным как один к двум, то за них будет отдано примерно три четверти голосов; но если на каж­дых двух друзей придется по одному демократу, то за них будет голосо­вать примерно половина избирателей. В смешанной первичной группе средний избиратель как бы склоняется на сторону республиканцев. Та­ким образом, влияние более широкого сообщества больше всего сказывается на избирателях из раздробленных первичных групп. Если ближайшие парт­неры избирателя не обеспечивают ему единого, ясного политического направ­ления, если вместо этого они предлагают ему разные альтернативы, то бо­лее широкие ассоциации, имеющиеся в окружающем сообществе, усилива­ют какую-либо одну позицию в ущерб другой.

⁷⁸ Berelson B.R., Lazarsfeld P.F. and McPhee W.N., Voting: Л Study of Opinion Formation in a Presidential Campaigh (Chicago: The University of Chicago Press, 1954). — pp. 98—101, and passim. Я позволил себе вольность выделить курсивом те предложения, которые, по-видимому, имеют наибольшее общетеоретическое значение; кроме того, я наме­ренно включил в цитату безыскусную, но информативную параллель между скачками и исследованием социальных процессов в местном сообществе. Низкий социальный статус этой аналогии, разумеется, не должен заставить социологов наложить на нее табу; по крайней мере в историческом плане стоит вспомнить, например, что теория вероятности обязана своим происхождением игорным домам и игре в кости, так как проблема метания костей последовательно заинтересовала д'Имола, Пачиоли, Карда­на, Тарталья, Паскаля, Ферма и Жака Бернулли. Если мы можем сравнить великое с малым, то аналогия становится гораздо выразительнее и понятнее. — Примеч. автора.

Точно такой же эффект можно наблюдать в любом социально-эко­номическом" статусе, в любой религиозной категории. При поддержке друзей из «правильной» партии (т.е. партии, традиционной для данной страты) каждая из подгрупп достигает 90-процентной «сплоченности» при голосовании. Но почти в каждом промежуточном случае категория из­бирателей, расположенная к республиканцам, вместе со смешаной груп­пой друзей даст своей партии гораздо больше голосов, чем ее демократичес­кие оппоненты. Протестанты, имеющие одного (или трех) друга-демокра­та, «отдадут» демократам только 15 процентов голосов, но католики, имею­щие одного друга-республиканца, «отдадут» республиканцам 36 процентов голосов (см. таблицу XLV — я усиленно рекомендую сделать это всем, кто испытывает интеллектуальное восхищение творческим социологическим анализом эмпирического материала).

В общем, республиканцы получат гораздро больше голосов, чем могла бы им дать чисто случайная доля их участия в корректировке конфликтной среды благодаря всепроникающей республиканской атмосфере в Эльмире, которая стремится сохранить себя именно таким образом. Окрестное боль­шинство извлекает выгоду из перекрестного давления оппонентов друг на друга. Можно назвать это эффектом пошлины («навара»), позаимство­вав этот термин из языка скачек. Играя на тотализаторе, люди делают ставки друг против друга и тем самым влияют друг на друга. Но когда в результате набираются круглые суммы, поставленные сверх того лиш­ние пенни — «навар» — отчисляются в пользу ипподрома или маячащего на заднем плане государства. В нашем случае роль отчислений, коррек­тирующих малые группы, переходит к республиканскому сообществу. В каждый данный момент времени они могут быть небольшими, как на ип­подроме, но со временем становятся значительными. Например, более высокий процент голосов, поданных за республиканцев пожилым насе­лением Эльмиры, может быть следствием усталости от компромиссов и взаимных уступок первичных групп. С возрастом бывшие демократы платят в республиканском сообществе более высокую пошлину.

Подобные результаты подтверждают некоторые фактуальные пред­положения, содержавшиеся в давно известной концепции плюрализ­ма, которая утверждает, что ассоциации могут (а согласно политичес­кой доктрине плюрализма — должны) служить связующим звеном меж­ду индивидами, обществом и государством⁷⁹. В аналитическом плане это здравая концепция социальной структуры, но только в первом приближении. Начать с того, что концепция не должна ограничивать­ся, как она ограничивалась в трудах плюралистов, борьбой за власть

⁷⁹ Что касается поучительного социологического анализа плюрализма, рассмат­риваемого не только в качестве политической теории, но и в качестве концепции со­циальной структуры, см.: Nisbet R.A., The Quest for Community (New York: Oxford University Press, 1953); Kerr C, «Industrial relations and the liberal pluralist», Proceedings of the Seventh Annual Meeting of the Industrial Relations Association. — Примеч. автора.

между негосударственными ассоциациями и государством. Соци­альная структура воздействует не только на формальные и осознан­ные проявления власти, но на всю сферу социальных влияний, в том числе на неформальные и непроизвольные влияния.

Во-вторых — и глубокое исследование Нисбета это хорошо дока­зывает, — не свободу «индивидов», понимаемых как ничем не свя­занные человеческие атомы, защищают ассоциации, которые стоят между ними и суверенным государством, а свободу «личностей», включенных в самые разнообразные первичные группы — семью, группу партнеров в том или ином виде деятельности, локальную группу. Вымышленная фигура полностью изолированного индиви­да, которого так ярко описал Гоббс в освященной временем тринад­цатой главе своего «Левиафана» и который с тех пор был включен во все постулаты либерального плюрализма, есть фикция, и к тому же, как доказала современная социология, это ошибочная и ненужная фикция.

В-третьих, даже первичные группы, в которые в той или иной мере вовлечена личность, не одинаково влияют на ориентации своих чле­нов. Иногда ценности групп, образующих непосредственную соци­альную среду (milieu) индивидов, не согласуются между собой (пол­ностью или по большей части), и в таких случаях потенциальное воз­действие этих групп нейтрализуется. Кроме того, если конфликтные ценностные ориентации, полученные в первичных группах, и модаль­ные ориентации более широкой социальной среды выражены четко и определенно, то связующая роль первичной группы становится все более незначительной или вовсе сводится на нет, а связующее влия­ние более обширного сообщества — все более заметным. По крайней мере именно в этом направлении можно с успехом развивать экспе­риментальные итоги исследований в Эльмире.

Другой способ осмысления этих результатов связан с выявлением того, какое место занимают «исследования малых групп» в теории ре­ферентных групп и в более общей социологической теории групп. Ясно, что в Эльмире не удалось бы получить такие интересные дан­ные, если бы исследованию подверглось поведение нескольких ин­дивидов, собранных на короткое время, чтобы составить «малую груп­пу» для той или иной социологической лаборатории. Ибо решение проблемы в том и заключается, чтобы поведение этих индивидов изу­чалось в двойном контексте — контексте длительных и очень близких отношений («друзья» или «коллеги») и в контексте нормативной и по­веденческой структуры сообщества, образующего общую среду для этих индивидов. Именно социологические проблемы такого рода подразуме­вают активное функционирование социальных структур, длительное

 

время оказывающих большое влияние на включенных в них индиви­дов, и именно эти требования не улавливаются, если объектом иссле­дования становятся задуманные специально для данного эксперимен­та «малые группы», в которых индивиды сведены вместе ad hoc ради ограниченных целей, ограниченно вовлечены в «группу», — и все это на ограниченное время. Разумеется, здесь не подвергается сомнению исследовательская ценность экспериментальных малых групп; я толь­ко настаиваю на том, что такое исследование подходит для ограничен­ного круга социологических проблем и, вероятно, совсем не подходит для гораздо более широкого круга всех остальных проблем. Остается только сказать, что для таких проблем, как те, которые рассматрива­ются здесь в данный момент и для которых именно взаимосвязи между длительными, имеющими большое значение для человека личными от­ношениями и более крупной социальной структурой служат предме­том исследования, метод экспериментальных малых групп, весьма по­учительный в других случаях, оказывается неадекватным. Будем на­деяться и верить, что уже в скором времени социологи и социальные психологи идентифицируют теоретические проблемы, которые луч­ше всего решаются с помощью метода экспериментальных малых групп, и будут отличать их от проблем, которые лучше всего изучать в обычной, повседневной социальной жизни⁷⁹³.

Референтно-групповое поведение: элементы структуры

В предыдущем разделе этого исследования, посвященного изуче­нию неразрывной связи теории референтных групп с социальной структурой, рассматриваются детерминанты выбора групп — членс­кие группы и группы не-членов, альтернативные типы членских групп, группы, включающие в себя длительные личные отношения и отли­чающиеся этим от абстрактных общностей, охватываемых категори­ей социального статуса, а также от более крупных сообществ и обще­ства в целом, где индивид тоже находит свое место. Был рассмотрен широкий круг разнообразных теоретических и эмпирических проблем, взятых в их отношении к детерминантам выбора. Но так как все это

^79а Что касается конфликтных референтных групп, см.: The Worker — Priests: A Collective Documentation. Translated from the French by Petrie J.-London: Routledge and Kegan Paul, 1956. Паттерны ролевых оппозиций, возникающих в среде французских священников-рабочих, можно очень хорошо интерпретировать с точки зрения только что рассмотренных концепций; их будет трудно, если не невозможно, возпроизвести в ^такой же теоретически адекватной форме в пределах лаборатории. — Примеч. автора.

время мы не уделяли большого внимания последствиям и функциям референтно-группового поведения, а только упоминали некоторые из них, то теперь мы должны исследовать по крайней мере несколько структурных элементов, имеющих ключевое значение для референт­но-группового поведения, если понимать его как социальный процесс. Как было мельком упомянуто в вышеприведенном перечне группо­вых свойств, которые, по-видимому, связаны с дальнейшим разви­тием теории референтных групп, элемент «наблюдаемости», или «ви­димости», играет руководящую роль в этом процессе. Следователь­но, он требует эксплицитного изучения.

Проблема 5

⇐ Предыдущая28293031323334353637Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: