 |
Наша история
|
|
|
|
Лу
Мое тело постепенно пробуждалось. Сначала я дернула рукой, почувствовала покалывание в ногах, потом на веках заплясали огоньки, а на языке выросла вата. Оба чувствовали себя толстыми и тяжелыми, когда мой желудок скрутило и перевернуло. Мое сознание последовало вскоре после этого—или, возможно, совсем не скоро—и я почувствовал холодные камни под спиной, твердые выступы, тупую боль, расцветающую по моим ребрам, моему виску. Острая боль в горле.
Осознание просачивалось медленно.
Жан-Люк отравил нас. Нас бросили в тюрьму. Мы бы сгорели на закате.
В последний момент мои глаза распахнулись.
Во сколько это было?
Уставившись в потолок над головой, я попыталась пошевелить пальцами, чтобы подышать сквозь удушающую тошноту. Мне нужно было найти Рида и Бо. Мне нужно было убедиться, что с ними все в порядке—
Только тогда я осознала две вещи, как карты, перевернутые в игре таро: теплая кожа прижималась к моей справа, а деревянные перекладины пересекали потолок в виде креста над головой. С трудом сглотнув, я с огромным трудом повернула голову. Слава Богу. Рид лежал рядом со мной, его лицо было бледным, но грудь глубоко поднималась и опускалась.
Деревянныепрутья.
Неподалеку раздался приглушенный кашель, и я закрыла глаза, внимательно прислушиваясь. Шаги приблизились, и что-то, похожее на скрип двери, открылось. Еще через несколько секунд она снова захлопнулась. На этот раз я осторожно открыла глаза, вглядываясь сквозь ресницы. Такие же деревянные прутья поперек потолка и пола тоже шли перпендикулярно. Гладкие и выструганные вручную, они разделили комнату пополам и образовали вокруг нас что-то вроде клетки.
Клетка.
О боже.
|
|
|
Я снова заставил себя дышать. Хотя комната за ней оставалась темной, освещенной только одним факелом, она не была похожа на темницу. В центре комнаты возвышался колоссальный стол—круглый, покрытый чем—то похожим на карту, обрывками пергамента и... и—
Осознание этого не просачивалось сейчас. Он хлынул огромным потоком, и я перекатился влево, подальше от Рида. Мы были вовсе не в подземелье замка, а в зале совета башни Егерей. Я бы узнала этот стол где угодно, только сейчас—вместо рисунков углем моей матери—на меня смотрели портреты моего собственного лица. Портреты Рида. Прочистив горло от желчи, я осторожно приподнялась на локтях, оглядывая клетку. Ни кроватки, ни даже ночные горшки не заполняли это пространство.
- Бо? - Хриплый шепот, мой голос все еще звучал слишком громко в темноте. - Ты здесь?
Никто не ответил.
Тихо ругаясь, я поползла обратно к Риду, чувствуя себя все увереннее с каждым мгновением. Я не знала, почему. По всем расчетам, я тоже должна была лежать без сознания на полу, не двигаясь и соображая с относительной легкостью. В этом не было смысла, разве что... Я сделала еще один глубокий вдох, призывая свою магию, как золотую, так и белую. Хотя золотые узоры вяло и путано извивались по клетке, белые вспыхнули с новой силой. Их присутствие успокаивало болезнь в моем теле, как бальзам. Мое зрение прояснилось, а желудок успокоился. Колющая боль в висках ослабла. Конечно. Конечно. Эти узоры были подарены богиней. Они были выше меня, вечнее, сильнее, чем моя собственная человеческая плоть и кости.
Они спасли меня.
С нами все будет в порядке.
С торжествующей улыбкой я проверила зрачки Рида, его сердцебиение и дыхание. Я чувствовала яд, загрязняющий его кровь, я почти видела его под кожей, как черное, ядовитое облако. Потихоньку вокруг него закружился белый узор, освещая тонким сиянием его увядшие черты. От прикосновения моей руки он запульсировал и начал отцеживать болиголов из его тела. Камень вокруг него впитывал сок, как губка, возвращая его в землю, где ему и место. Когда последняя капля яда ушла, узор растворился в белой пыли, и глаза Рида открылись. Я откинулась на пятки, пока он ориентировался в комнате. Со мной.
|
|
|
- Ты светишься. - Он поднял руку, чтобы коснуться пряди моих волос.
- Богиня Божественная, знаешь ли. - Я пожала плечами, коварно ухмыляясь.
- Такое высокомерие.
- Такая красота и грация.
Он насмехался, сидя и потирая шею. Возможно, это было мое воображение, но мне показалось, что на его губах играет издевательская ухмылка.
- Почему меня не тошнит?
- Я исцелила тебя. - Я усмехнулась шире.
Застонав, он покачал головой, и теперь мне не показалось - он определенно улыбнулся.
- Ты действительно не знаешь, что такое смирение, да?
- А ты действительно не знаешь, что такое благодарность...
Снова шаги, на этот раз быстрее. Мы бросились вниз, притворившись, что потеряли сознание, как раз в тот момент, когда дверь распахнулась.
- В чем дело? - спросил незнакомый и глубокий голос.
- Мне показалось, что я кого-то услышал.
- Может, снова дать им дозу? - В голосе первого слышался дискомфорт.
- Они все еще выглядят недееспособными. - Второй прочистил горло.
- Филипп спустит с нас шкуру, если они умрут в нашу смену.
- Болиголов - это всего лишь мера предосторожности. Решетки удержат их здесь. - Пауза. - Филипп сказал, что дерево... особенное. Они заготовили его в Ла Форе де Йе.
После еще нескольких секунд тревожного молчания они снова закрыли дверь.
- В следующий раз говори тише, - прошипела я, ткнув Рида в ребра.
- Я не... - Его лицо возмущенно повернулось ко мне
- Я шучу, Шасс.
- О. - Он нахмурился, когда я фыркнула. - Сейчас действительно время для шуток?
- Никогда не время шутить с нами. Если бы мы ждали, пока выйдем из ситуаций, связанных с жизнью или смертью, мы могли бы смеяться только в могиле. - Поднявшись на ноги, я осмотрела прутья поближе. Хотя они были явно деревянными, они все равно казались... неестественными. Как сделанные, так и не сделанные. Свет факела уловил серебристые прожилки в дереве. Болиголов - всего лишь мера предосторожности. Прутья удержат их здесь. Я наклонилась, чтобы понюхать их, когда Рид встал позади.
|
|
|
- Что это? - спросил он.
- Я не знаю. Дерево пахнет ольхой, но древесина... металлическая? Я не могу припомнить ни одного металлического дерева в Ла Форе де Йе. А вы?
- Металлическое дерево, - медленно повторил он.
- Этого не может быть...? - Наши глаза встретились в предрассветном ужасе.
- Это не...?
- О Боже, - вздохнула я, отшатываясь. Под моим прикосновением прутья резко похолодели. Угнетающе. - Они срубили его. Твою Балисарду.
Рядом со мной Рид закрыл глаза в знак признания, в знак поражения, прижавшись лбом к дереву. Голос напрягся, и он спросил:
- Как они вообще нашли его?
- Это было вдоль дороги. Бас и его дружки позвали шассеров, когда нашли нас. - По наитию я прижал палец к одной из полос. Белые узоры почти мгновенно потускнели в ответ. Нет. Нет, нет, нет. - Они бы сразу увидели его - огромное дерево с серебристой корой, черными плодами и смертоносными шипами.
- Ты можешь нас заколдовать?
Я снова отпустила прут, вернувшись в середину клетки, на равном расстоянии от всех сторон. Хотя белые узоры вспыхнули еще раз, они парили без привязи, когда достигли прутьев, не в силах коснуться их или переместиться за них. Не слишком обнадеживающий знак. Закрыв глаза и сосредоточив энергию, я нащупала замок на решетке - более простой, чем замок на двери сокровищницы в Шато ле Блан, из железа, но стратегически расположенный вне магического дерева. Чем сильнее я пыталась дотянуться до него, тем больше истерся узор, пока не распался полностью.
- Черт.
К его чести, Рид даже не вздрогнул. Вместо этого он всерьез взялся за прутья, проверяя их вес.
- Я могу их сломать.
- У тебя сломан палец.
Это не остановило его от попыток сломать дерево в течение следующих десяти минут. Костяшки пальцев были в крови, руки тряслись, но в конце концов он со всей силы ударил по брусу, сумев сломать только еще один палец. Когда он в ярости поднял кулак, чтобы ударить снова, я закатила глаза и оттащила его в центр клетки.
- Да, спасибо. Это было полезно.
|
|
|
- Что мы будем делать? - Он расстроенно провел рукой по волосам. Я поймала ее прежде, чем он успел повредить ее еще больше. Его сломанные пальцы распухли вдвое больше обычного, а под кожей проступила темно-фиолетовая кровь. Он отвернулся. - В твоем блестящем плане есть несколько дыр.
Я сдержала хмурый взгляд, обернув еще один узор вокруг его руки.
- Я не могу контролировать все переменные, Рид. По крайней мере, эта не связана с усами и костылями. А теперь заткнись, или я дам тебе настоящую дыру для жалоб. - Пустая угроза. Шассеры разоружили нас обоих, прежде чем бросить сюда.
- Это что, намек? С тобой я никогда не могу понять.
Я дернулась, и он защелкнул пальцы на месте, разбив при этом мое раздражение. Он поморщился и выдернул свою руку - теперь уже полностью зажившую - из моей.
- Спасибо, - пробормотал он через мгновение. - И... прости. - Это слово прозвучало с болью.
Я почти усмехнулась. Почти. К сожалению, без раздражения, чтобы отвлечь меня, паника закралась обратно. Я не могла вытащить нас отсюда с помощью магии, а Рид не мог сломать решетку физически. Возможно, я смогу как-то укрыть нас в клетке, как это было на мосту. Если бы они нас не видели, то не смогли бы вести нас на кол. Даже когда эта мысль возникла, я поняла, что это не настоящее решение. Мы не могли прятаться здесь бесконечно, оставаясь невидимыми. Возможно, если они откроют клетку, чтобы провести расследование, однако...
- Другие придут за нами. - Говорила ли я с ним или с собой, я не знала.
- Филипп не позволит Жан Люку приблизиться к этой комнате ближе, чем на пятьдесят футов.
- Хорошо, что Жан Люк не единственный наш союзник. Коко будет знать, где мы. Она приведет Клауда, Зенну или Блеза, и они нас выведут.
- Я думаю, ты не понимаешь, сколько охотников живет в этой башне, Лу. - Он посмотрел на меня откровенным взглядом.
- Я думаю, ты не понимаешь, что я тоже жил здесь. - Наклонившись вперед, я уперась локтями в колени.
- Правда? - Удивление окрасило его тон. - Как?
- Я была твоей женой. Архиепископ не смог бы нас разлучить, даже если бы захотел - а он не захотел. Он устроил весь этот брак.
- Почему? - Теперь он тоже наклонился вперед, его глаза были устремлены на меня. Голодный до информации. Его предыдущие слова эхом отозвались во мне: Скажи мне, как вспомнить. Если мы собирались умереть на закате, то аргумент Коко уже вряд ли был применим, не так ли? Вслед за этим осознанием возникла еще одна безумная идея. Если Рид вспомнит, то и Морган вспомнит. Если остальные не придут за мной, это сделает она. Она разнесет эту башню кирпич за кирпичом, если узнает, что шассеры намеревались сжечь меня.
|
|
|
Конечно, Рид был прав. Ей никогда не удавалось разнести ее на части. Лишенная титула, она вряд ли смогла бы сделать это сейчас.
- Ты знаешь, почему. - Я пожала плечами, мысли спутались в беспомощный узел замешательства. Моя нога беспокойно постукивала. - Я его дочь. Он хотел, чтобы ты защищал меня.
- Я прекрасно справляюсь. - Он снова рассерженно хмыкнул и жестом обвел нас.
- Наши друзья придут за нами, Рид. Мы должны доверять им.
- Где же они? Почему их здесь нет?
Надеюсь, они спасают твою мать и брата. Если ты помнишь, в этом и заключался весь смысл этого начинания.
- Конечно, я помню. - Его лицо покраснело, и он отвел взгляд.
На этот раз охранники распахнули дверь неожиданно. За ту долю секунды, что потребовалась на то, чтобы отпереть ручку, возникла третья идея, и я импульсивно превратилась в Деву, когда два шассера переступили порог. Их глаза расширились, когда они увидели меня.
- О, пожалуйста, месье! - воскликнула я, разминая руки и вышагивая перед решеткой, не прикасаясь к ней. - Ведьма - она обманула меня. Я служанка в буфетной, наверху, но когда я стирала белье, я услышала голос, поющий самую прекрасную песню. - Теперь я говорила быстрее, мне не нравился расчетливый блеск в глазах старшей. - Мне просто пришлось последовать за ним, месье, словно какая-то внешняя сила заставила меня сделать это, словно я была в трансе, и я не проснулась, пока не отперла дверь и не отпустила ее. Пожалуйста, пожалуйста, выпустите меня, пока другой еще спит. - Жестом указав Риду на пол, я позволила своим губам дрогнуть, а слезам пролиться по щекам. Притворяться расстроенной оказалось легче, чем я предполагала. - Мне очень жаль. Вы можете лишить меня зарплаты, можете освободить от службы, можете выпороть меня, но, пожалуйста, не позволяйте ему причинять мне боль.
Хотя младший выглядел готовым броситься мне на помощь, старший с улыбкой остановил его. Она не была сострадательной.
- Ты закончил?
- Ты не поможешь мне? - Я громко фыркнула.
В два шага он пересек комнату и подошел к круглому столу, перебирая бумаги. Он вытащил одну из них из-под пресс-папье с распятием и поднес ее к свету. Хотя рисунок был набросан грубыми линиями, он достаточно хорошо изображал мое лицо - лицо Девы. Когда я прислонилась к решетке, мое расстроенное выражение стало плоским. Моя форма снова вернулась.
- Молодец.
- Да, - размышлял он, с любопытством разглядывая меня. - Скорее да. Похоже, ты унаследовал дары своей матери. Его Величество будет рад узнать об этом.
- Это дочь Ла Дам де Сорсьер?
- Похоже, она теперь Ла Дам де Сорсьер.
Беспокойство младшего мгновенно исчезло, сменившись благоговением. Возможно, на страх. Голод.
- Мы поймали ее?
- Вы никого не поймали. - Мой собственный страх обострил мой голос. Я подавила его. Другие придут. Они придут. - Могу я узнать время?
Старший заменил картину, прежде чем подойти к клетке. Хотя он держался непринужденно, на его верхней губе выступил пот. Я заставила его нервничать. Хорошо.
- Вы можете спросить. Но я не отвечу. Лучше буду смотреть, как ты извиваешься. - Когда я приложилась лицом к решетке, быстро и внезапно, он попятился назад. К его чести, он не ругался, вместо этого он сжимал свою грудь, негромко хихикая.
- Может, сделаем укол? - Младший достал из плаща свежие шприцы. - Преподать ему урок?
- Нет. - Старший покачал головой и отступил из комнаты. - Нет, я думаю, мы причиняем как раз то количество мучений, которое нужно, не так ли?
Двое закрыли за собой дверь со звонким щелчком.
Теперь Рид оттащил меня от решетки.
- Другие придут, - сказал он.
Через некоторое время в подтверждение его слов в коридоре началась потасовка. Голоса перешли в крики, и звук стали о сталь прозвучал в сладчайшей гармонии. Мы оба вскочили на ноги, уставились на дверь и ждали.
- Вот оно. - Мои пальцы обхватили прутья в предвкушении. - Они здесь.
Рид нахмурился, услышав высокие женские голоса. Незнакомые, они не принадлежали ни Коко, ни Сели, ни Зенне, ни даже Серафине. Они звучали как голоса... детей.
- Оставьте нас в покое! - возмущенно кричал один из них. - Отпустите нас!
- Я так не думаю, - прорычал один из шассеров. - Не в этот раз.
- Твой отец будет недоволен, Виктуар.
- Мой отец может проглотить яйцо!
- Это неправильно, - закричал другой ребенок. - Немедленно уберите руки. Там наш брат, и он не сделал ничего плохого...
Их голоса стихли, когда шассеры потащили их прочь.
- Виолетта и Виктуар. - Рид уставился на дверь, как будто только усилием воли мог открыть ее. Судя по интенсивности его взгляда, я тоже могла в это поверить. Они вытащили нас из подземелья перед " Маскарадом в кранах".
- Следуйте за памятью, - сказала я в отчаянии. Если даже дочери короля не смогли беспрепятственно войти в Башню Шассера, то шансы других на это просто испарились в дыму.
- Что?
- Вы хотите помнить. Вот как. - Не имея возможности выбраться из этой ужасной тюрьмы, не зная ни времени, ни друзей, ни самой жизни, это вдруг стало самым важным в мире. Самым неотложным. Он должен был помнить. Если мы собирались умереть на закате, он должен был вспомнить меня. Пари, соблазнение, план - все отпало в свете этого критического момента. - Иди вперед или назад, пока не упрешься в стену. Тогда толкай.
- Я... я пытался. Последние несколько дней я только и делал, что пытался собрать все воедино. - Его рот мрачно искривился.
- Попробуй еще раз. Попробуй сильнее.
- Лу...
- Что, если они не придут? - Я сжала его руки в своих.
Он сжал мои руки с таким же рвением, его голос был низким и свирепым, когда он притянул меня ближе.
- Они придут.
- А что, если они не смогут? Что, если им не удастся пробраться внутрь незамеченными? Что если им придется сражаться? Что, если Клауд не сможет вмешаться, или их схватят в замке, или... - Мои глаза расширились в тревоге. - Что, если они уже мертвы?
- Стоп, стоп. - Он схватил мое лицо, низко наклонившись, чтобы посмотреть мне прямо в глаза. - Дыши. Скажи мне, что делать.
Потребовалось мгновение, чтобы собраться, успокоить свое колотящееся сердце. Он терпеливо ждал, разминая большими пальцами мои виски. Близость этого жеста одновременно взволновала и успокоила меня. Наконец, я отстранилась и сказала:
- После того, как Виолетта и Виктуар спасли тебя из подземелья, ты вернулся на Левиафан. Ты помнишь это?
- Да. Я принял ванну. - Он тенью следовал за моими шагами.
- А потом?
- А потом я - его лицо исказилось - я говорил с Клодом. Я рассказал ему о пленении моей матери.
- Ты не сказал. Они забрали ее, Лу. Они забрали мою мать, и она не вернется. - Вот что ты мне сказал. - Переплетя свои пальцы с его, я покачала головой.
- А что было дальше? - Он уставился на меня, не понимая.
- Ты мне расскажешь. - Когда он ничего не сказал, а только уставился, я потянулась, чтобы поцеловать его в щеку. Его руки обвились вокруг моей талии. - После того, как я забрала воспоминания Баса, - прошептала я, прижимаясь к его коже, - я не понимала, что сделала, пока не увидела его снова. В моих мыслях были эти пробелы. Я не вычищала его полностью, только романтические моменты, но он совсем не узнавал меня. Мне нужно было найти толчок, который помог бы мне вспомнить - одно воспоминание, чтобы зажечь остальные.
- Но это может быть что угодно. - Он отступил назад, чтобы посмотреть на меня.
- Для меня это был момент, когда я встретила Баса в Солнце и Луна.
- Где я тебя встретил?
- У кондитерской Пана. - Я поспешно повернула его к замку. - Представь себе дверь. Ты загораживал ее, как огромный засранец, наблюдая за парадом выпускников Бо на улице. - Он повернулся, чтобы нахмуриться и посмотреть на меня через плечо. - Что? Так и было. Это было совершенно невежливо. Я пытался пройти мимо тебя - я имитировала движение - но для нас обоих не было места. В итоге ты повернулся и чуть не сломал мне нос локтем. - Когда он повернулся лицом ко мне в реальном времени, я подняла его локоть и откинул голову назад, имитируя травму. - Что-нибудь из этого напоминает?
- Нет. - Он выглядел очень несчастным.
Черт.
- Может быть, это не твой спусковой крючок. - Я старалась, чтобы мой голос звучал ровно. " Это может быть что-то другое - например, когда ты преследовал меня в Солнце и Луна, или когда мы поженились на берегу Doleur, или когда мы впервые занялись сексом на крыше.
- Мы завершили наши отношения на крыше? - Его глаза сузились.
Я быстро кивнула. Слишком быстро.
- Опять Солнце и Луна. Было так холодно - попробуйте представить себе это. Ветер на голой коже.
Когда новые охранники заглядывали к нам, чтобы проверить, мы их игнорировали, и после пары насмешек они уходили. Часы тикали дальше. Каждая секунда приближала нас к закату. Из коридора не доносилось никаких других криков. Никаких вторых попыток спасения. Где они были? Рид покачал головой и провел рукой по лицу.
- Я ничего этого не помню.
- Но ты... я видела тебя, когда ты начал вспоминать. Я видела боль в твоем выражении. Это больно.
Он вскинул руки вверх, становясь все более и более расстроенным. Или, возможно, взволнованным. Возможно, и то, и другое.
- Эти моменты были редкими, и даже тогда, когда я пытаюсь прорваться к воспоминаниям, я словно прыгаю в пустоту. Там ничего нет. Нет стены, которую можно сломать. Нет двери, чтобы открыть, или замка, чтобы взломать, или окна, чтобы разбить. Воспоминания просто исчезли.
- Модель можно изменить. - В моих глазах собрались слезы.
- Какую схему? - Его голос повысился почти до крика, когда он повернулся ко мне лицом, стиснув челюсти и раскрасневшись. - Весь мир считает меня ведьмой - и меня собираются сжечь на костре, так что это должно быть правдой - но я не могу... я не... я никогда не видел узора, Лу. Ни единого пятнышка золотого, белого или чертова индиго. Это как если бы этот человек, которого ты знаешь, не существовал. Я не он. Я не знаю, буду ли я им когда-нибудь снова.
Когда слезы свободно покатились по моим щекам, он застонал и вытер их, влага блестела в его собственных глазах.
- Пожалуйста, не плачь. Я не могу выносить твои слезы. Они заставляют меня - они заставляют меня хотеть разорвать мир на части, чтобы остановить их, и я не могу... - Он снова поцеловал меня, яростно, с преданностью. - Скажи мне снова. Расскажи мне все это. На этот раз я запомню.
В жестком щите его рук я повторила все. Я рассказала ему историю о нас: порезанная рука и простыня, книга под названием " Жизнь Эфемера", поход в театр и на рынок, храм, труппа, магазин диковинок. Я рассказала ему о " Модранихте" и " Маскараде кранов" и о каждом мгновении, проведенном вместе между ними. О каждой важной перемене в наших отношениях. Ванна. Чердак. Похороны.
Я рассказала ему о магии.
Он ничего не помнил.
Да, иногда его лицо искажалось, но когда он принимал боль, гоняясь за воспоминаниями, он находил только дым и зеркала.
Постепенно мы поняли, что охранники сменяют друг друга по два часа - Рид мог это запомнить - и проверяют каждые полчаса. Когда появилась последняя смена, я открыто заплакала, когда Рид прижал меня к себе.
- Осталось недолго, - крикнул один из них. Другой не захотел задерживаться, но с расстроенным выражением лица потянул своего спутника из комнаты.
За нами так никто и не пришел.
Я надеялась, что они выжили. Я надеялась, что они спасли мадам Лабель и Бо, и надеялся, что они бежали из города. Я не могла вынести мысли о том, что они будут смотреть, как мы горим. Хотя в этом не было бы их вины, они никогда не простили бы себя, а Коко - она уже достаточно настрадалась. Она потеряла достаточно, как и мадам Лабель, и Бо, и Сели, и даже Жан Люк. Возможно, мы были глупы, мечтая о чем-то большем. О чем-то лучшем. Я все еще надеялся, что они нашли его.
Если кто и заслуживал покоя, так это они.
Рид прижался щекой к моим волосам.
- Мне так жаль, Лу. - Тишина натянулась между нами, туго натянутая, как лук. Я ждала, когда оно сорвется. - Я бы хотела...
- Не надо. - Медленно я подняла голову, чтобы посмотреть на него. Мое сердце сжалось от страдания на его знакомом лице. Я проследила форму его бровей, носа, губ, рассматривая каждую черту по очереди. В глубине души я с самого начала знала, чем все это закончится. Я чувствовала это с момента нашей первой встречи, с того момента, как впервые увидела Балисарда в его бандольере - двое влюбленных, сведенных вместе судьбой или провидением. Жизнь и смерть. Боги или, возможно, чудовища.
Мы бы закончили колом и спичкой.
Взмахнув рукой, я закрыла нас от взгляда любого егеря. Вокруг нас вспыхнула магия.
- Поцелуй меня, Рид.
|
|
|
