В какой мере и почему различается уровень криминальной активности мужчин и женщин?

Действительно, в преступности существует т.н. гендерный разрыв (gender gap): по сравнению с уровнем правонарушений, совершённых мужчинами, доля правонарушений, совершённых женщинами, всегда ниже.

Наиболее существенные различия, помимо в несколько раз меньшего абсолютного участия женщин во всех видах криминальной активности, кроме проституции, это относительно большее участие женщин в мелких имущественных преступлениях (25% арестов против 12% у мужчин) и более частое совершение мужчинами тяжких преступлений против личности или собственности (16% арестов vs 6% у женщин).

Характер правонарушений, совершаемых мужчинами и женщинами, имеет глубокие различия в отношении контекста. Даже в случае совершения мужчинами и женщинами одного и того же преступления его общая картина часто разительно отличается. Более того, контекстуальные различия между преступлениями женщин и мужчин увеличиваются по мере возрастания тяжести преступления.

Поразительным примером важности контекста служат убийства супругов. Среди криминологов бытует (неверное) мнение, что жёны обладают таким же потенциалом насилия, как и мужья. Хотя за последние годы мужья составили только одну четверть всех жертв, доля женщин достигала половины всех потерпевших в предшествующие десятилетия. Но контекст насилия со стороны супруга всегда поразительно разнится в случае мужчин и женщин.

Женщины предпочитают быть жертвами и совершают убийство только в состоянии смертельного ужаса, исчерпав все прочие возможности. Мужчины же, убивающие жён, редко идут на это из-за страха за свою жизнь. Гораздо чаще их толкает на это ярость из-за подозрений в супружеской неверности и. Некоторые разновидности убийства жён (убийство с последующим самоубийством, убийство всей семьи и убийство исподтишка) практически никогда не встречаются в тех случаях, когда жёны убивают мужей.

Далее, объектом насилия со стороны женщин редко становятся незнакомые им люди, в том числе женщины редко убивают незнакомцев или случайных знакомых. Жертвами женщин становятся, как правило, или мужчины, состоящие с ними в интимных отношениях, или дети. Более того, женщины склонны совершать насильственные преступления в своём собственном доме против пьяной жертвы, и они часто ссылаются на самозащиту или состояние депрессии как мотив преступления. Вообще, женщин надо провоцировать гораздо сильнее, чем мужчин, прежде чем они достигнут той точки, когда захотят совершить убийство, и эти различия сохраняются в выборке мужчин и женщин, выровненной по уровню тестостерона/агрессивности.

Ещё одной областью преступной деятельности, где участие женщин сопоставимо с мужчинами, являются простые кражи и нападения. Здесь мы снова обнаруживаем важные контекстуальные различия. Девушки гораздо менее склонны использовать оружие или умышленно наносить тяжёлые ранения; красть вещи, которые нельзя использовать; вторгаться в здания или совершать кражи из помещений.

Женщины в отличие от мужчин остаются социально - зависимыми, даже когда идут на преступление; даже в этой ситуации они не мыслят себя как самостоятельного социального актера.

Далее, при наличии однотипных мотивов грабежа, грабители и грабительницы ведут себя по-разному. Мужчины как правило выбирают жертву среди других мужчин и при совершении грабежа/разбойного нападения используют прямую конфронтацию, физическое насилие и огнестрельное оружие. Женщины чаще нападают на других женщин и редко прибегают к огнестрельному оружию. Если же женщины выбирают жертвой мужчину, то хотя они могут иметь при себе огнестрельное оружие, для воздействия на потерпевшего они чаще используют свою половую принадлежность, чем реальное насилие.

Пути женщин и мужчин, по которым они приходят к преступной деятельности:

(1) в жизни женщин, намного сильнее размыты границы между жертвой для другого и виктимизацией (жертвой другого), чем у мужчин,

(2) женщинам закрыт доступ к совершению самых корыстных преступлений,

(3) женщины способны эксплуатировать свою половую принадлежность как средство для добычи денег, мужчины в той же ситуации проявляют агрессию;

(4) существуют определённые последствия (реальные или воображаемые) материнства и заботы о детях,

(5) для женщин центральное место занимают отношения с другими людьми, и именно влияние мужчин подталкивает женщин к занятиям преступной деятельности,

(6) женщин часто необходимо защищать от ограбления и эксплуатации мужчинами.

Таким образом, раскол между тем, что считается женственным, а что - криминальным, слишком глубок, и преступление всегда наносит женщинам (а тем более их положению в обществе) незаживающие раны. А вот грань между тем, что считается мужским, и что - криминальным - выражена намного слабее, при определённых обстоятельствах её как бы нет вовсе и т.д.

Гендерный подход позволяет правильно предсказывать низкий уровень вовлечения женщин в тяжкие имущественные преступления как на улицах, так и в квартирах. Когда же женщины участвуют в них, они забирают себе аномально мало добычи по сравнению с проделанной работой, или действуют в качестве соучастниц. Во время грабежей, производимых женщинами в одиночку, как правило, изымаются небольшие суммы, как и в случае краж бумажников, совершаемых проститутками, наркоманками или алкоголичками.

Выступая в качестве сообщниц, во время совершения грабежей женщины часто эксплуатируют свою социальную притягательность (заманивают в ловушку) и подкрепляют мужское превосходство.

Из имущественных преступлений два хорошо согласуются с традиционной ролью женщин в семье - магазинные кражи и злоупотребления с кредитными картами и неплатёжеспособным чеками. Именно на эти категории (похищение имущества, подлог и мошенничество) приходится значимо более высокая доля арестов женщин по сравнению с мужчинами. «Гетто розовых воротничков» - высокая концентрация (до 90%) женщин, занимающих положение мелких банковских служащих и бухгалтеров - даёт большую долю женщин, арестованных за присвоение или растрату имущества. За эти преступления арестовывают гораздо меньше высокопоставленных бухгалтеров и аудиторов, среди которых женщины составляют намного меньшую долю. Гендерный подход также правильно предсказывает половые различия в мотивации к растрате или присвоению имущества: женщины идут на это, чтобы защитить семью или родственников, мужчины чаще озабочены сохранение своего положения.

Организация гендера определяет и половые различия в злоупотреблении алкоголем и наркотиками. Женщин к наркотикам приобщают преимущественно их мужья и любовники. Интеграция женщин в субкультуру наркотиков или низшего класса чаще всего происходит через их партнёров-мужчин. Но даже войдя в неё, женщины, как правило, не участвуют в преступной деятельности до тех пор, пока не приобретают зависимости от наркотиков или алкоголя (когда они втягиваются в совершение краж и других преступлений, направленных на получение прибыли, чтобы иметь деньги на потребление наркотиков). Опять же, в соответствии с предсказаниями данного подхода, преступления женщин (но не мужчин) страдающих наркоманией и алкоголизмом, как правило, не являются насильственными.