Она происходит от супружества блага и истины

 

83 Существуют внутренние и внешние источники супружеской любви; внутренние источники многочисленны, и таковы же внешние. Но есть один глубочайший, или подлинно всеобщий ис­точник. То, что последует ниже, призвано свидетельствовать, что таким источником является супружество блага и истины.

Причина, по которой никто еще не определил источником этой любви супружество блага и истины, есть то, что никем еще не было замечено, что существует некий союз между благом и ис­тиной. Это не было прежде замечено, потому что благо еще не яв­лялось в таком свете, чтобы его признали за истину, то есть знание об этом сокрыто столь глубоко, что никакие усилия извлечь его из тех глубин не увенчались успехом. А поскольку благо, по указанной причине, есть еще неведомая сущность, никто не мог и помыслить о супружестве между благом и истиной.

Действительно, с природной, разумной точки зрения, приня­той в нашем мире, благо представляется столь удаленным от ис­тины, что между ними не усматривается никакой связи. В этом можно убедиться из тех разговоров, в которых упоминаются бла­го и истина. Когда кто-либо говорит: «Это есть благо», — он вовсе не думает об истине, а когда говорит: «Это истина», — вовсе не помышляет о благе. Итак, в наши дни многие верят, что истина есть нечто совершенно от всего отделенное, то же можно ска­зать и о благе. Многие также верят, что люди образованны и муд­ры, а следовательно, человечны, в соответствии с истинами, о ко­торых они думают, пишут, говорят и в которые верят, в то же время никак не соотнося их с благом.

Ниже, однако, поясняется, что не существует блага без исти­ны и истины без блага, поскольку меж ними заключен вечный брачный союз, а также что этот союз является источником супру­жеской любви, — в следующем порядке:

(1) Благо и истина являются универсальными составля­ющими творения, а следовательно, содержатся во всех тварных вещах, и в этих вещах они содержатся в соответствии с формой тех вещей.

(2) Не существует отдельно блага или отдельно истины, ибо они всегда едины.

(3) Существует истина в благе, и из этого проистекает, что существует благо в истине — то есть истина, которая исходит из блага, и благо, которое исходит из этой исти­ны, — и оба они обладают, со времен творения, устойчивым стремлением к тому, чтобы объединиться меж собой.

(4) В существах животного мира истина блага (то есть истина, которая исходит от блага) мужского рода, а благо истины (благо, исходящее от истины) — женского.

(5) Половая любовь проистекает от супружества блага и истины, исходящих от Господа, то же можно сказать о су­пружеской любви.

(6) Половая любовь свойственна внешним, или природным людям, а следовательно, она обычна и для всего животного мира.

(7) В то же время супружеская любовь принадлежит внут­ренним, или духовным людям, так что она встречается только у людей.

(8) Человеческая супружеская любовь по отношению к по­ловой любви — как алмаз в своей породе.

(9) У человека половая любовь не является источником су­пружеской любви, но лишь точкой отсчета. Она есть, так сказать, природная данность, в которую может быть вжив­лена духовность.

(10) Когда супружеская любовь уже вживлена, половая лю­бовь преображается и становится целомудренной.

(11) Мужчина и женщина являют собой точный образ су­пружества блага и истины.

(12) Этот образ есть то, что они собой представляют в самой глубине своего естества, где раскрываются внутренние начала мысли, а затем этот образ переходит в части тела, которые наполняются им из самых глубин.

84 (1) Благо и истина являются универсальными составляю­щими творения, а следовательно, содержатся во всех тварных вещах, и в этих вещах они содержатся в соответствии с формой тех вещей. Благо и истина — универсальные составля­ющие творения, ибо они заключены в Господе Боге Творце. Дей­ствительно, они — это Он, ибо Он есть само Божественное благо и Божественная истина. Но это становится более очевидным для нашего умственного постижения, а следовательно, как понятие, достойное осмысления, если мы говорим «любовь» вместо «благо» и «мудрость» вместо «истина». Таким образом, Божественная лю­бовь и Божественная мудрость пребывают в Господе Боге Твор­це, и они есть Он, что означает, что Он есть сама любовь и сама мудрость. Любовь и мудрость есть то же, что благо и истина. Это так, поскольку благо есть любовь и истина есть мудрость, ибо лю­бовь проистекает от блага и мудрость — от истины. Поскольку первые два понятия есть то же, что вторые два, временами по от­ношению к ним я буду применять одно выражение, а времена­ми — другое. Но в любом случае оно будет означать одно и то же. Это пояснение приведено здесь для того, чтобы рассудок не при­нимал эти понятия за обозначения различных сущностей.

85 Итак, поскольку Господь Бог Творец есть сама любовь и сама мудрость, и Он создал Вселенную из самого себя — как исходящее из Него деяние, — не может все сотворенное Им не содержать в себе-частицу блага и истины. Ибо все, что создано кем-либо или исходит от кого-либо, несет на себе печать своего создателя. Рас­судок может заключить, что это так, из порядка, в котором в соз­данной Господом Вселенной одно сменяет другое. Одна вещь со­здана ради другой, и так все со всем связано, как звенья в одной цепи.

Кроме того, все в мире создано ради человека, так что уже от него происходят ангелы небесные. Через человеческий род тво­рение возвращается к создавшему его Творцу. Это объединяет Творца и созданную Им Вселенную, а через такое сопряжение она существует вечно. Вследствие этого благо и истина именуют­ся вечными составляющими Вселенной. Всякий разумный человек может ясно видеть эту истину. В каждой созданной вещи он ви­дит то, что относится к благу, и то, что относится к истине.

86 Благо и истина в тварном мире пребывают в соответствии с формой каждой вещи, ибо каждая вещь подвержена их влия­нию в зависимости от своей формы. Всеобщей преемственностью является не что иное, как превечное влияние Божественного бла­га и Божественной истины, которое проявляется в той форме, что создают благо и истина. Действительно, пребывание — пре­емственность существования — есть постоянное возобновление, или творение.

Многое может свидетельствовать о том, что каждый объект подвержен влиянию в зависимости от своей формы. Взять, к при­меру, проистечение тепла и света, исходящих от солнца, на все виды растений. Каждое из них воспринимает этот свет в зависи­мости от своей формы — всякое дерево и всякий кустарник, вся­кое растение и всякая трава. Все они испытывают одинаковое влияние, однако восприятие — в зависимости от формы — позво­ляет каждому виду оставаться самим собой. То же можно сказать о таком влиянии на все виды животных соответственно их фор­ме. Даже необразованный человек может сказать, слушая звуча­ние различных музыкальных инструментов — труб, флейт, клар­нетов и органов, — что звучание это соответствует их форме, в то время как оно извлекается благодаря одинаковому движению, или проистечению воздуха.

87 (2) Не существует отдельно блага или отдельно истины, ибо они всегда едины. Когда кто-либо желает привнести чувство в понятие о благе, он может сделать это, лишь привнеся понятие о чем-то таком, что это благо собой воплощает и делает ощути­мым. Без этого благо есть нечто бесформенное. А то, что вопло­щает и выражает его, имеет отношение к истине. Если просто произнести слово «благо» — та или иная вещь в тот же момент не представится благом. Если же определить его абстрактно, без ка­кого бы то ни было предмета, на который оно направлено, — ста­нет очевидным, что оно ничего собой не представляет. Но с предметом, на который оно направлено, оно уже не будет ничем. Ясный рассудок не может не понимать, что благо без чего бы то ни было конкретного определить невозможно, а следовательно, оно ни к чему не имеет отношения, не возбуждает ника­ких чувств, не определяет никаких состояний, — словом, не обла­дает никакими качествами. То же происходит и со словом «исти­на», если его произносят, ни к чему конкретному не прилагая. Предметы же, к которым оно относится, имеют отношение к бла­гу, что совершенно очевидно для здравого рассудка.

Но разновидности блага бессчетны, и каждая имеет свои выс­шие и низшие состояния, как ступени на лестнице. Названия так­же меняются, в зависимости от его развития и того, что оно из се­бя представляет, так что всем, кроме мудрейших из людей, сложно разобрать, как благо и истина соотносятся с объектами и соединяются в них. Однако всякий может видеть, что не суще­ствует блага без истины и истины без блага, ежели ему известно, что всякая и каждая вещь во Вселенной имеет отношение к бла­гу и истине (как сказано выше в №№ 84—85).

Многие вещи показывают, а значит подтверждают, что не су­ществует отдельно блага и отдельно истины. Так же, как не суще­ствует содержания без формы и формы без содержания. Так же и благо есть содержание, или бытие, и именно через истину это содержание, или бытие, получает форму.

Кроме того, в человеке есть воля и рассудок. Благо относится к воле, а истина — к рассудку. И одна воля ничего не может без рассудка, так же и рассудок ничего не может, не имея к тому по­буждения.

В человеческом теле существуют два источника жизни: серд­це и легкие. Сердце не может поддерживать разумную и двига­тельную жизнь без дыхания, которое осуществляется через лег­кие, то же и легкие без сердца. Сердце относится к благу, а дыхание, осуществляемое легкими, — к истине. Это еще одно соответствие. И так обстоит дело с каждым отдельным понятием разума и каждой и всякой частью человеческого тела. Но здесь не место приводить дальнейшие подтверждения. Однако их можно найти в «Ангельской премудрости о Божественном Провидении», №№ 3—26, где все это объяснено в следующем порядке: 1) Все­ленная и все ее тварные составляющие произошли от Божест­венной любви через Божественную мудрость, или, что то же са­мое, от Божественного блага через Божественную истину; 2) Божественное благо и Божественная истина исходят от Господа как одно целое; 3) и это целое в каком-либо виде присутствует в каждой тварной вещи; 4) благо есть благо именно благодаря то­му, что оно соединено с истиной, а истина есть истина лишь бла­годаря тому, что она соединена с благом; 5) Господь не дает им разделиться, а это значит, что либо человек имеет дело с благом и истиной вместе, либо — со злом и ложью вместе. И так далее.

(3) Существует истина в благе, и из этою проистекает, что существует благо в истине — то есть истина, которая исходит из блага, и благо, которое исходит из этой истины, — и оба они обладают, со времен творения, устойчивым распо­ложением к тому, чтобы объединиться меж собой. Необходи­мо обозначить некую идею об этих вещах, ибо от этого зависит по­стижение главного источника супружеской любви. Ибо, как разъясняется ниже, истина во благе, или истина, которая исходит из блага, мужского рода, а благо в истине, или благо, которое исхо­дит из истины, — женского. И это будет проще понять, если вмес­то слова «благо» говорить «любовь» и вместо слова «истина» гово­рить «мудрость» (№ 84 выше показывает, что это одно и то же).

Мудрость не может проявиться в человеке иначе, как через лю­бовь к обретению мудрости. Если эту любовь убрать, человек вовсе лишится мудрости. Мудрость, которая проистекает из этой любви, означает то же самое, что истина блага, или истина, которая проис­текает из блага. Но когда человек обретает для себя премудрость через такую любовь, и любит ее в себе, или любит себя через это; он обретает любовь, которая есть любовь к премудрости. Вот что означает «благо в истине, или истина, которая исходит из блага».

Итак, человек испытывает два вида любви. Та, которая прихо­дит первой, есть любовь к пребыванию в мудрости, а другая, ко­торая приходит позднее, — его любовь к мудрости. Но ежели эта любовь остается с человеком, это дурная любовь, которую мы на­зываем гордыней, или любовь к собственному разуму. Ниже ста­нет понятно, что непосредственно творением было предусмотре­но, что такая любовь отберется у мужчины, дабы охранить его от погибели, и передана будет женщине, дабы сделаться супружес­кой любовью, которая объединяет людей.

Более об этих двух видах любви и о переходе второго вида в любовь к женщине сказано выше (№ 32—33) ив главе I (№ 21).

Итак, если взять любовь в значении блага и мудрость в значе­нии истины, то из сказанного здесь становится очевидным, что в благе есть истина, или что истина исходит из блага, а отсюда — благо в истине, или что благо исходит из истины.

89 С сотворения мира у этих двух понятий существует вкоренен­ная наклонность к взаимному соединению в одно, ибо одно фор­мируется из другого — мудрость из любви к пребыванию в исти­не, или истина из блага; любви к мудрости, проистекающей из этой истины, или блага истины, происходящей от этой любви. Данный пример показывает, что у них существует взаимная на­клонность к соединению и слиянию воедино.

Но такое бывает лишь с теми мужчинами, которые обладают истиной мудрости, и с теми женщинами, которые обладают лю­бовью к этой мудрости в своих мужьях, то есть с теми, кто пребы­вает в истинной супружеской любви.

Ниже будет разъяснено, какой мудростью должен обладать мужчина и какой любовью — женщина.

90 (4) В существах животного мира истина блага (то есть истина, которая исходит от блага) мужского рода, а благо истины (благо, исходящее от истины) —женского. Сказанное выше в №№ 84—86 показывает, что вечный союз любви и мудро­сти, или супружество блага и истины проистекает от Господа, Творца и Вседержителя и что созданные субъекты получают их каждый в соответствии со своей формой. И тогда мужчина полу­чает истину премудрости от этого супружества или союза, и Гос­подь присоединяет к ней благо любви согласно тому, как он ее воспринимает. И это восприятие происходит в его разуме — вот почему мужчина рожден быть разумным. Рассудок в своем собст­венном свете может видеть это из различных качеств мужчины — главным образом из мотивации его поступков, из того, какое мужчина находит себе применение, из его манер и облика.

Мотивацией мужчины является желание знать, понимать и стать мудрым: знать в детстве, понимать — в отрочестве, а стать мудрым — в начале зрелости и до старости. Это показывает, что его натура или характер имеют наклонность к формированию ра­зума, а это в свою очередь означает, что он рожден, чтобы быть ра­зумным. Но это может произойти только из любви, и так Господь присовокупляет к нему еще и любовь, в соответствии с его воспри­ятием — то есть в соответствии с его желанием стать мудрым.

То и другое проявляется в его наклонностях, которые обраще­ны к занятиям, относящимся к разуму, или к таким, где разум пре­обладает. Большинство из них относятся к общественным делам и имеют целью служение обществу. Его манеры всегда вытекают из преобладания в нем разума. Вот почему занятия мужчины, кото­рые и можно обозначить как «манеры», — разумны, а ежели нет — он обычно желает, чтобы они таковыми представлялись. Мужскую разумность можно наблюдать во всех мужских достоинствах. Сие можно видеть также из его облика, который совершенно отличен от женского. (Об этом также говорится выше, в № 33.) В дополне­ние ко всему этому он обладает плодовитостью*, которая исходит не из чего-либо, но из разума, ибо она проистекает из истины, ко­торая является порождением пребывающего в нем блага. Позднее будет доказано, что это и есть источник плодовитости.

91 В то же время женщина рождена, чтобы отвечать действием воли на веления разума мужчины, или, иными словами, чтобы быть любовью к мужской мудрости, ибо она формируется через его мудрость. (Подробнее об этом см. выше, № 88—89.) Это так­же утверждается через основание ее поступков, через то, к чему она прилепляется, а также через ее манеры и облик.

Мотивом поступков женщины является ее наклонность лю­бить знание, учение и мудрость — не в себе, но в мужчине, — и все, это для того, чтобы любить мужчину. Ибо мужчину следует лю­бить не за его облик, который кажется человеческим, но за его талант, который делает его человеком.

Женщина прилепляется к рукоделию, называемому шитьем, вышивкой и так далее, выполняемому для одежды, которая ее украшает и усиливает ее привлекательность. Она также прилеп­ляется ко многим видам работ, называемых работами по хозяйст­ву, которые связаны с деятельностью мужчины, имеющей, как было сказано, общественный характер. Женщина получает это через наклонность соединиться с мужчиной, быть женой, и таким образом стать одним целым со своим мужем.

В ее манерах и облике это проявляется настолько ясно, что не требует объяснений.

" Здесь имеется в виду представление, свойственное XVIII веку, что плодови­тость является исключительной прерогативой мужчины, женщина же участ­вует в этом как средство для развития и произведения на свет плода.

92 (5) Половая любовь проистекает от супружества блага и истины, исходящих от Господа, то же можно сказать о супружеской любви. В № 84—87 показано, что благо и истина пре­бывают повсюду, а следовательно, и во всех тварных объектах, что они пребывают в них в соответствии с формой каждого объ­екта и что благо и истина являют собой не две вещи, но исходят от Господа как одно целое. Это означает, что повсеместность су­пружества исходит от Господа и охватывает всю Вселенную от начала до конца, то есть от ангелов небесных и до земляных чер­вей. Повсеместность супружества блага и истины исходит от Гос­пода, поскольку ей сопутствует деторождение, то есть способ­ность производить потомство и порождать плоды, а это соответствует задаче Божественного Провидения, которое при­звано сохранять вселенную через воспроизводство жизни из по­коления в поколение.

Итак, поскольку эта повсеместность, относящаяся к супруже­ству блага и истины, проникает в субъекты, сообразуясь с их фор­мой (№ 86), это означает, что и мужчина проникается ею соглас­но своей форме, то есть через волю, ибо она есть форма воли, исходящая из мужского понимания вещей. И эта повсеместность также является детородной, а следовательно, из нее исходит и половая любовь.

93 Супружеская любовь исходит из нее, поскольку для людей, а также для ангелов эта повсеместность наполняет собой форму премудрости. Ибо мудрость человека может возрастать в тече­ние всей его жизни в природном мире, а затем и в вечности на не­бесах, и его форма становится более совершенной по мере того, как возрастает его премудрость. Эта форма воспринимает не по­ловую любовь, но любовь к одному человеку противоположного пола, то есть к одной женщине, ибо с нею мужчина может соеди­няться вплоть до самых сокровенных своих глубин, в которых со­держится Небо со своими радостями — и этот союз есть союз су­пружеской любви.

94 (6) Половая любовь свойственна внешним, или природным людям, а следовательно, она обычна и для всею животного мира. Всякий человек рождается телесным. Он становится все более и более естественно-разумным, а поскольку он любит понимать, он становится разумным, и позднее, ежели он любит прему­дрость, — духовным. (Какова та премудрость, через которую он становится духовным, объясняется ниже, в № 130.) Итак, по мере того, как человек шаг за шагом продвигается от знания к понима­нию, а от понимания — к мудрости, его разум также меняет свою форму, ибо он понимает все больше и больше и все ближе оказы­вается к Небу, а через Небо — к Господу. Это понуждает его все более любить истину и быть все более рачительным в отношении благодетельной жизни. Таким образом, если на первых подступах к премудрости он останавливается в своем развитии, разум его со­храняет свою природную форму. На эту форму оказывает воздей­ствие та всеобщность, какой является супружество блага и исти­ны, - такое же, какое она оказывает на низших представителей животного мира, то есть зверей и птиц. Поскольку они принадле­жат природному миру, такой человек подобен им. Он любит так же, как и они. Вот из чего я заключаю, что половая любовь при­надлежит тем людям, которые относятся к внешнему, природно­му миру, а посему их любовь такова же, как у всех животных.

95 (7) В то же время супружеская любовь принадлежит внут­ренним, или духовным людям, так что она встречается только у людей. Супружеская любовь относится к внутреннему, или духовному человеку, ибо чем более человек становится разум­ным и премудрым, тем более он развивается внутренне, духов­но, — и тем более совершенной делается форма его мысли. Эта форма мысли — производное от супружеской любви. Его разум за­мечает и чувствует в нем духовную радость, которая предполагает внутреннее счастье. А отсюда исходит природная радость, кото­рая получает дух, жизнь и существование от радости внутренней.

96 Супружеская любовь относится только к человеку, ибо только человек может стать духовным. Понятно, что он может воспарить разумом над своими природными пристрастиями, поглядеть на них с той высоты и определить, на что они похожи и как их пере­осмыслить, определить и отринуть. Ни одно животное на такое не способно, ибо все виды его любви относятся к врожденному знанию, которое не может подняться до высоты понимания, а уж тем более—до высоты мудрости. Итак, любовь, вкорененная в его знание, указывает животному путь, как собака служит на улице поводырем слепого. Вот почему супружеская любовь относится только к людям. Можно даже сказать, что такая любовь родствен­на и свойственна человеку, ибо люди обладают способностью, с которой она связана, — способностью становиться мудрыми.

97 (8) Человеческая супружеская любовь по отношению к по­ловой любви — как алмаз в своей породе. Но это лишь сравнение, которое будет разъяснено в следующем параграфе. Будет также показано, что половая любовь имеет отношение к внешнему, или природному человеку, а супружеская — к внутреннему, или духовному, как уже было сказано выше (№ 95).

98 (9) У человека половая любовь не является источником су­пружеской любви, но лишь точкой отсчета. Она есть, так сказать, природная данность, в которую может быть вжив­лена духовность. Это, если можно так выразиться, природное внешнее, в которое может быть помещено духовное внутреннее. Здесь речь идет об истинной супружеской любви, а не об обыч­ной любви, которую также называют супружеской и которая для некоторых являет собой не что иное, как ограниченную половую любовь. Истинную супружескую любовь однако можно встретить лишь среди тех, кто взыскует премудрости, а следовательно, за­метно продвигается к ней. Господу известно, кто эти люди, и Он приуготовляет для них супружескую любовь. Для таких эта лю­бовь, впрочем, начинается, как любовь половая, или, лучше ска­зать, она начинается через половую любовь, но из нее не вытека­ет. Напротив, супружеская любовь зарождается по мере того, как человек постепенно продвигается на пути к премудрости, ибо премудрость и такая любовь — неразлучные спутницы.

Причина, по которой супружеская любовь начинается через любовь половую, заключается в том, что прежде чем мужчина отыщет себе пару, он испытывает любовь к противоположному полу, глядя на каждую женщину любящим оком и будучи друже­ски ко всем женщинам расположенным. Итак, молодой человек находится в состоянии выбора. В то же время коренящаяся в глу­бине сердца природная наклонность соединиться с одной единственной женщиной возбуждает его. По многим причинам окон­чательное решение вопроса о женитьбе откладывается до тех пор, пока он не станет вполне взрослым, а между тем начало такой любви напоминает плотское влечение, которое в некоторых случаях перерастает в плотскую любовь. Совокупление даже мо­жет приносить облегчение — насколько оно не вредит здоровью. Такое состояние характерно лишь для мужского пола, поскольку оно рождает возбуждение, из которого проистекает подлинная страсть, но отнюдь не для женского.

Это показывает, что половая любовь не является источником супружеской любви, но по времени составляет первый ее этап, не будучи, однако, ее действительной целью. Ибо то, что являет­ся ее первоначальной целью, является первоначально в помыслах и в намерениях, ибо это — самое важное. Однако к этой первой цели приближаются через ряд промежуточных ступеней, како­вые не являются этой важнейшей целью в собственном смысле, но лишь средствами ее достижения.

(10) Когда супружеская любовь уже вживлена, половая лю­бовь преображается и становится целомудренной. Я утверж­даю, что позднее половая любовь преображается, ибо когда су­пружеская любовь приходит к своему истоку в глубине разума, она видит половую любовь не впереди себя, а позади себя, не как высшую, но как низшую себе — и таким образом, если можно так сказать, проходит мимо нее и оставляет ее позади.

Это похоже на то, как кто-либо, переходя от должности к должности и достигнув высокого звания, оглядывается назад или взирает свысока на должности, через которые ему довелось под­няться. Или как некто путешествует с целью достичь двора неко­его государя. И по прибытии оглядывается на все то, что повстре­чалось ему на пути.

Два рассказа из №№ 44 и 55 показывают, что половая любовь становится целомудренной и даже еще более сладкой, чем преж­де, среди тех, кто пребывает в истинной супружеской любви. Это видно из того, как описывают ее люди в духовном мире.

(11) Мужчина и женщина являют собой точный образ су­пружества блага и истины. Так происходит потому, что муж создан для того, чтобы быть постижением истины и тем самым — образом истины, а женщина создана, чтобы быть велением к бла­гу—или, можно сказать, образом блага. И оба они одарены в сво­их внутренних началах стремлением соединиться в одно целое (см. выше № 88), так что двое составляют один образ, воспроиз­водящий образ супружества между благом и истиной. Я говорю «воспроизводящий», ибо это не тот же самый образ, но схожий с ним. Понятно, что благо, сочетающееся с истиной у мужчины, исходит непосредственно от Господа, а женское благо, сочетаю­щееся с истиной в мужчине, приходит к нему опосредованно, че­рез жену, то есть существуют два вида блага: одно — внутреннее, а другое — внешнее, которые сочетаются с истиной в мужчине. И это дает мужу способность неуклонного постижения истины и мудрость, которая исходит из нее через истинную супружескую любовь. Более об этом будет сказано ниже.

101 (12) Этот образ есть то, что они собой представляют в самой глубине своего естества, где раскрываются внутрен­ние начала мысли, а затем этот образ переходит в 'Части тела, которые наполняются им из самых глубин.

Каждый человек состоит из трех компонентов — души, разу­ма и тела, — определенным образом связанных между собой. Ду­ша — наиболее внутренняя его часть, срединная часть — разум и самая внешняя — тело. Все, что перетекает в человека от Госпо­да, располагается в сокровеннейших его частях, то есть в душе, затем опускается в срединную часть, или разум, а через разум пе­реходит в наиболее внешнюю часть — в тело. Так перетекает су­пружество блага и истины в человека от Господа — непосредст­венно в душу, а оттуда — в остальные части, и так до самых внешних. И таким образом благо и истина составляют вместе су­пружескую любовь. Представление об этом проистечении позво­ляет понять, что муж и жена являют собой образ этого супруже­ства в самых сокровенных своих началах, а оттуда уже он распространяется далее.

102 Причина, по которой супруги составляют этот образ, в соот­ветствии с внутренним началом их разума, выходящим наружу, за­ключается в том, что разум раскрывается постепенно, с младенче­ства до глубокой старости. Ибо человек рождается телесным, и когда его разум открывается на уровне выше тела, он становит­ся разумным. Его разумность очищается и освобождается от лжи, которая проникает в него через телесные ощущения и страстные желания, проистекающие от воспаления плоти, а по мере того, как это происходит, в человеке раскрывается разумность. Такое возможно лишь с участием премудрости. И когда наиболее внут­ренние начала разума раскрываются, человек становится образом мудрости, а это — вместилище истинной любви в супружестве.

Мудрость, которая составляет этот образ и воспринимает эту любовь, одновременно является и разумной и нравственной. Разум­ная мудрость относится к истинным и благим предметам, которые проявляются глубоко в человеке, — они не есть его собственные,., но проистекающие от Господа, Нравственная мудрость избегает зла и неправды, как заразы, — в особенности тех, что проистекают от похоти, оскверняющей супружескую любовь человека.

103 К этому замечанию прибавлю две достопамятные истории. Первая такова.

Однажды утром, перед восходом солнца я посмотрел на вос­ток духовного мира и увидел четырех всадников, словно бы выле­тевших из облака, пламеневшего от утренней зари. На головах. у всадников можно было разглядеть шлемы с перьями, на пле­чах — нечто вроде крыльев, одеты же они были в легкие оранжевые туники. Одетые словно для скачки, они сели на коней и отпустили поводья, и их кони летели, словно на крыльях. Я последовал взглядом за их бегом, или, точнее сказать, полетом, чтобы удостовериться, куда лежал их путь, и увидел, что три.: всадника направились в разные стороны, — на юг, запад и север, в то время как четвертый ненадолго остановился на востоке.

Удивленный увиденным, я взглянул на Небо и спросил, куда направляются те всадники. Ответ был такой: «К мудрым в страны Европы, которым свойственны тонкость ума и страстность в том, что касается затронутых вопросов, и которые высоко почитаются за свои таланты среди своих народов. Мы направляемся к ним для " того, чтобы они явились сюда и раскрыли тайну источника супру­жеской любви и ее добродетели, или силы».

Эти слова донеслись до меня с Неба. «Подожди немного, и ты увидишь 27 колесниц: 3 с испанцами, 3 с французами, или галла­ми, 3 с итальянцами, 3 с германцами, 3 с голландцами, или нидерландцами, 3 с англичанами, 3 со шведами, 3 с датчанами и 3 с по­ляками».

И через два часа появились колесницы, в которые были запря­жены каурые пони в шорах. Они быстро домчали до большого здания, стоявшего на границе между востоком и югом. Все вышли из колесниц возле здания и вошли в добром настроении внутрь.

Тогда мне было сказано: «Ты тоже иди. Зайди и услышишь».

Я отправился туда и зашел, и, оглядев помещение, увидел, что оно квадратное, со стенами, ориентированными по сторонам све­та. В стенах было по три окна из хрустального стекла в рамах из оливкового дерева. По обеим сторонам оконных проемов из стен выходили перегородки, образовывавшие сводчатые комнаты со столами внутри. Стены тех комнат были из кедра, кровля — из лучшего тиннового дерева, пол — из тополевых досок. У восточ­ной стены, лишенной окон, был поставлен стол, украшенный по­золотой. На столе том лежала тиара, украшенная драгоценными камнями, предназначенная в награду тому, кто сможет разрешить проблему, ради которой все собрались.

Когда я заглянул в те комнаты, я увидел, что в каждой нахо­дится по пять человек, из каждой европейской страны, в готовно­сти и ожидании предмета для рассмотрения.

И тогда внезапно посреди дворца явился ангел и сказал: «Предметом вашего суждения будет источник любви в супруже­стве, а также ее потенции, или силы. Обсудите это и примите ре­шение, запишите ваше решение на бумаге и поместите ее в сере­бряную урну, которая, как видите, помещена позади золотого стола. И обозначьте начальной буквой название вашей страны: Франция или Галлия — Ф, Голландия или Нидерланды — Н, Ита­лия — И, Англия—А, Польша — П, Германия — Г, Испания — Исп, Дания — Д и Швеция — Ш».

Сказав это, ангел удалился со словами: «Я вернусь».

И тогда пятеро соотечественников в каждой комнате обратили свои помыслы к сказанному, поразмышляли, достигли согласия в определении лучшего суждения, записали его на бумаге, добави­ли инициал своей страны и поместили записку в серебряный сосуд.

Через три часа все было готово. Ангел вернулся, забрал запи­ски из урны и стал читать их одну за другой перед собравшимися.

В первой записке, которую он не глядя достал из урны, было написано следующее: «Мы, пятеро соотечественников в нашей комнате решили, что источником супружеской любви являются древнейшие люди, жившие в Золотом веке, которые в свою оче­редь получили ее от сотворения Адама и его жены. Таков исток су­пружества, а вместе с ним и супружеской любви. Что же касается силы, или потенции супружеской любви, мы выводим ее не из че­го-либо иного, но из климата, или из того, где находится солнце, а следовательно, из тепла земли. Мы исследовали этот вопрос ис­ходя не из пустых догадок, но из ясной очевидности опыта наро­дов, живущих вдоль экватора, где дневная жара опаляет, и наро­дов, живущих неподалеку от экватора, а также далеко от него. А также из взаимодействия тепла солнца и жизненного тепла жи­вотных на земле и птиц на небе весной, в период спаривания. Кро­ме того, что есть любовь в супружестве, как не тепло? Если к ней добавляется дополнительное солнечное тепло, она становится си­лой, или потенцией». Эта записка была помечена буквами «Исп», — по названию страны, которую те люди представляли.

После того ангел вновь запустил руку в урну и достал из нее листок, на котором было написано следующее: «Мы, со-подданные, в нашем убежище, согласно считаем, что источник супруже­ской любви — то же, что и источник супружества, то есть уста­новления, принятые с целью обуздать людское врожденное вожделение и страсть к прелюбодеянию, которыми подавляются их дух, отравляются мысли, развращаются нравы и разрушаются всевозможными инфекциями тела. Ибо прелюбодеяние — свой­ство не человеческое, но звериное, не разумное, но грубое и бес­смысленное и тем более ни в коем случае не христианское, но языческое. Супружество предназначено разоблачить такие яв­ления, и супружеская любовь — также.

То же можно сказать о потенции, или силе этой любви. Она зависит от целомудрия, которое противостоит вожделению блу­да. Это происходит по той причине, что энергия, или потенция тех, кто любит лишь одну женщину, сосредотачивается на ней одной, то есть собирается и умножается, и затем становится бла­годетельной, как квинтэссенция, очищенная от нечистоты, кото­рая в противном случае была бы вычерпана и рассеяна повсюду.

Один из нас пятерых, священник, также предположил, что источником той силы, или потенции является Предопределение, говоря: «Супружества предопределены, не так ли? А также и ча­дородие в них, и средства к тому». Эта записка была подписана буквой «Н».

Кто-то, выслушав это, сказал со смехом: «Предопределение! О, какое прекрасное оправдание бессилия, то есть импотенции!»

106 Вскоре ангел в третий раз извлек из урны записку и прочел: «Мы, со-подданные, в нашем убежище рассмотрели различные взгляды на происхождение супружеской любви и утверждаем, что преобладает тот, согласно которому у супружеской любви общий источник с супружеством вообще, и он возобладал, по­скольку когда кто-либо ухаживает или безответно любит девуш­ку, он всем сердцем и всей душой желает обладать ею как своей собственностью более всего остального. И с того момента, как она обещает принадлежать ему, он смотрит на нее, словно на часть самого себя. Совершенно очевидно, из бешенства всякого мужчины в отношении соперников и из ревности, которую вызы­вают те, кто посягает на его женщину, что в этом источник супру­жеской любви.

Далее мы рассмотрели источник силы и потенции этой люб­ви, и постановили трое против двоих, что сила, или потенция су­пруга исходят из некоторой свободы его обращения с противопо­ложным полом».

Они утверждали, что знают на практике, что в половой люб­ви мужская потенция выше, чем в супружеской. Записка была подписана буквой «И».

Когда люди за столами услышали это, они закричали: «Выбро­си эту записку и достань следующую!»

107 Ангел не мешкая достал четвертую записку и прочел: «Мы, со­-подданные, под нашим окном, решили, что источник супружес­кой и половой любви один и тот же, ибо одна проистекает из другой — за исключением того, что половая любовь неограничен­на, несвязанна, беспорядочна и непоследовательна, зато супру­жеская любовь ограничена, связана, упорядочена, последователь­на и постоянна. И так же обстоит с осторожностью, вменяемой здравым смыслом, которую приняло за основу человечество. В противном случае никакая империя, никакое королевство или республика — вообще никакое сообщество — не могли бы суще­ствовать, и люди бы только и делали, что бродили по полям и ле­сам беспорядочной ордой, со своими шлюхами и полонянками, воруя друг у друга женщин на стоянках и стремясь лишь избежать кровавых столкновений, увечий и открытого грабежа. И такой об­раз жизни привел бы к исчезновению человечества. Вот каково наше мнение о происхождении супружеской любви.

Но мы выводим силу, или потенцию супружеской любви из те­лесного здоровья, которое наличествует с рождения и до старости.. У человека, который следит за своим здоровьем, не бывает недо­статка силы. Его нервы, сухожилия и мускулы не делаются усталы­ми, расслабленными и бессильными, но сохраняются в крепости. Следует блюсти себя». Эта записка была подписана буквой «А».

108 Ангел достал пятую записку из урны и прочел: «Мы, со-подданные, за нашим столом исследовали происхождение супруже­ской любви и ее силы, или потенции с точки зрения разума и, в результате тщательного исследования, уяснили и подтверди­ли, что источником супружеской любви является не что иное, как нижеследующее. Каждый мужчина обладает возбудителем и побуждением к этому, кои сокрыты глубоко в его разуме и теле. Поначалу разглядывая многих женщин, он в конце концов обра­щает свое внимание на одну и сосредотачивает на ней свой разум, покуда не начинает испытывать к ней сильное влечение. С этого времени от раза к разу он все более воспламеняется, пока в нем не займется большой пожар. В таком состоянии неуемное жела­ние по отношению к женскому полу у него пропадает, и его мес­то занимает супружеская любовь. Молодой супруг, воспламенен­ный таким образом, не ведает, что сила и потенция этой любви когда-либо иссякнут, ибо ему неведомо состояние, при котором половая сила отсутствует, а также ему неведомо то, что любовь остывает в результате полученных через нее удовольствий.

Итак, источником супружеской любви является этот первый пыл страсти до брака, а от того пыла исходят ее сила, или потен­ция. Но после свадебных факелов мужская потенция уменьшает­ся. Она то угасает, то усиливается. Но все еще наличествует, по­стоянно изменяясь, угасая и усиливаясь, и так до преклонных лет мужчина то благоразумно ограничивает себя, то утопает в жела­ниях, всплывающих из закоулков его еще не очистившегося разу­ма. Ибо вожделение предшествует мудрости.

Таков наш вердикт об источнике и сохранении супружеской силы и потенции».

Эта записка была подписана буквой «П».

109 Ангел достал шестую записку и прочел следующее: «Мы, со-подданные нашего братства, исследовали вопрос об источнике супружеской любви и согласились в двух пунктах. Первое—долж­ное воспитание детей, а второе.— соблюдение законов наследова­ния. Мы остановились на этих двух пунктах, поскольку они совпа­дают, преследуя одну цель, которая есть общественное благо. Это достигается благодаря тому, что дети, зачатые и рожденные в бра­ке, становятся неотъемлемой частью семьи, а поскольку они поль­зуются особой родительской любовью, являясь законными на­следниками, их и воспитывают, как наследников всего имения родителей, духовного, а равно материального. Рассудок подсказы­вает, что общественное благо основывается на правильном воспи­тании детей и соблюдении законов наследования.

Существует любовь половая и любовь в супружестве. Первая кажется такой же, как вторая, но это неверно. Неверно также ду­мать, что одна любовь следует за другой, ибо одна заключена вну­три другой. И та, которая внутри, более достойна, чем та, что сна­ружи. И мы полагаем, что любовь в супружестве является внутренней от сотворения мира, и она сокрыта в любви пола, как миндальный орех в своей скорлупе. Итак, когда супружескую лю­бовь достают из ее скорлупы, то есть из любви половой, она блис­тает ангелам, как драгоценный берилл или лунный камень. Так происходит потому, что здоровье всего человеческого рода—то, что мы понимаем под общественным благом, — зависит от супру­жеской любви.

Вот наш приговор в отношении источника такой любви.

В силу вполне обоснованных причин в отношении источника ее силы, или потенции, мы пришли к выводу, что он заключается в обособлении и отделении супружеской любви от любви поло­вой. Половая любовь, судя по всему, у людей такова же, как у жи­вотных, любовь же супружеская свойственна исключительно че­ловеку. Итак, человек есть человек, а.не животное, постольку, поскольку супружеская любовь отделена у него от любви поло­вой. Мужчина получает силу или потенцию от своей любви, а зверь — от своей».

Эта записка была подписана буквой «Г».

Ангел извлек седьмую записку и прочел следующее: "«Мы, со-подданные, в нашей комнате, при свете нашего окна, получили удовольствие от своих мыслей и своего из них заключения, через рассмотрение любви в супружестве. И кто не возрадуется от нее?

Ибо когда эта любовь пребывает в нашем разумении, она в то же время пребывает и во всем теле.

Мы пришли к заключению, что источником супружеской люб­ви являются ее радости. Кто знает или постиг некое воздействие такой любви из чего-либо иного, кроме ее приятности и удоволь­ствия? Удовольствия супружеской любви в своем начале воспри­нимаются как блаженство, благополучие и счастье, а по мере ее развития — как упоение и восторг, на низшем же уровне — как высшее наслаждение. Итак, любовь половая начинается, когда внутренние потребности нашего разума, а следовательно, и тела, раскрываются и вбирают в себя ее радость. Супружеская же лю­бовь начинается и аура ее образуется в тот момент, когда супруги дают друг другу обет верности.

Что же до силы, или потенции этой любви, то они проистека­ют из ее способности перейти из разума в тело, ибо разум челове­ка расположен не в голове, а в теле, когда оно ощущает или дви­жется — в особенности когда оно наслаждается такой любовью. Мы полагаем, что уровень потенции и постоянство, с которым эта потенция восполняется, проистекают из этого. Мы также выво­дим силу потенции из наследственности. Если она превосходна у отца, она превосходна и у его детей. Разум и опыт подсказыва­ют, что это качество воспроизводится, наследуется и затем пере­дается потомству». Записка была подписана буквой «Ф».

Затем явилась на свет восьмая записка, в которой было сказано: «Мы, со-подданные, в нашем собрании не смогли обнаружить источника любви в супружестве, ибо он таится глубоко в святая святых разума. И даже самое совершенное знание не может по­стичь источник той любви через проблеск понимания. Мы сдела­ли несколько предположений, но, тщетно их исследовав, сами не понимаем, были ли те предположения сделаны в шутку или все­рьез. Тот же, кто попытается извлечь источник такой любви из святая святых своего разума и поместить его перед своим умствен­ным взором, нуждается в помощи дельфийского оракула.

Мы рассудили, что любовь низвергается из этого источника, как он есть духовный, и пребывает в нашем разуме, и этот благо­уханный родник, проистекая оттуда, влечется в нашу грудь, где исполняется радости, которую мы называем сердечной любовью.

Ежели посмотреть, что она собой представляет, становится оче­видным, что это сама дружба и сама доверенность, и она происте­кает из полного приятия друг друга. И когда она проходит через грудь, то становится радостной любовью.

Когда молодой человек в уме своем обращается к подобным вещам, что случается, когда он пытается выбрать себе женщину, в сердце его возгорается огонь любви к супружеству. Этот огонь есть начало такой любви, а следовательно, и ее источник.

Единственным источником силы или потенции такой любви мы признаем саму эту любовь, ибо.любовь и потенция неразлуч­ные спутницы, однако при этом первой идет то одна, то другая. Когда первой идет любовь, а сила или потенция ей следуют, и та и другая достойны, ибо тогда потенция является силой супружес­кой любви. Но если первой идет потенция, а любовь следует за ней, тогда обе они лишены достоинств, ибо тогда любовь проис­текает из телесности.

Вот почему мы решили, что всякая любовь представляется в определенном порядке следования, в котором любовь то возвы­шается, то опускается и продвигается от своего истока до конца».

Записка была подписана буквой «Д».

112 Ангел достал последнюю, девятую записку и прочел следую­щее: «Мы, со-подданные, в нашем сообществе вынесли суждение по двум предложенным к рассмотрению вопросам — об источнике любви в супружестве и об источнике ее силы и потенции. Посколь­ку мы касались тонкостей вопроса об источнике супружеской люб­ви, для избежания неясностей в суждениях мы разграничили ду­ховную, природную и плотскую любовь между полами. Мы определили, что духовная любовь к противоположному полу и есть истинная супружеская любовь, ибо именно такая любовь и зовется духовной. Природной мы обозначили любовь полигам­ную, ибо она природна, и за обычную плотскую любовь мы при­няли распутство, ибо такая страсть — чисто плотская.

По мере того, как мы разъясняли наши взгляды на источник супружеской любви, мы пришли к пониманию, что эта любовь возможна лишь между одним мужчиной и одной женщиной, и что со дня творения эта любовь небесна и глубока, и она есть ду­ша и отец всякой благой любви, внушенной нашим праотцам и могущей быть внушенной христианам. Она также обладает такой способностью объединять мужчину и женщину, что именно благодаря ей два разума могут стать одним разумом, а двое — од­ним человеком, что и означает «быть одной плотью».

Из «Книги Бытия» следует, что эта любовь была внушена нам при сотворении мира, о чем говорится так: «Потому оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей и будут одна плоть» (Бытие 2:24). То, что такая любовь может быть внушена христианам, вытекает из слов Иисуса: «Не читали ли вы, что Сотворивший вначале мужчину и женщину сотво­рил их? И сказал: посему оставит человек отца и мать и при­лепится к жене своей, и будут два одною плотью, так что они уже не двое, но одна плоты (Матфей 19:4—6). Вот каков ис­точник супружеской любви.

Источником силы, или потенции истинной супружеской люб­ви мы считаем, однако, тождественность разумения супругов и их единодушие, ибо когда два разума объединяются в брачном сою­зе, они через мысли обмениваются духовными поцелуями, и это пробуждает телесную силу, или потенцию».

Записка была подписана буквой «Ш».

За длинной низкой перегородкой пред дверьми стояли не­сколько человек, прибывших из Африки. Они обратились к евро­пейцам: «Позвольте одному из нас также выразить мнение об ис­точнике любви в супружестве, о ее силе или потенции».

Те, кто сидел за столами, взмахом руки дали понять, что они согласны. Тогда один из африканцев вошел и встал возле стола с тиарой. Он сказал: «Вы, христиане, выводите источник супруже­ской любви из самой любви. Однако мы в Африке полагаем, что она-исходит от Бога неба и земли. Разве не является супружеская любовь чистой, святой и целомудренной? Разве не такова любовь у ангелов небесных? И разве весь человеческий и весь ангельский род не являются порождением этой любви? Разве такое важное явление может исходить от кого-либо, кроме самого Бога, Созда­теля и Вседержителя?

Вы, христиане, выводите силу, или потенцию супружества из различных природных и рассудочных причин. Мы, африканцы, выводим ее из того, какова связь человека с Богом вселенной. Мы называем это состоянием веры человека, а вы называете это состо­янием Церкви. Итак, поскольку любовь исходит из этого состояния, а оно неизменно и постоянно, она неизбежно выказывает свою силу, которая является образом этой любви, а следователь­но, столь же неизменна и постоянна.

Истинная любовь в супружестве известна лишь тем немногим, кто близок к Богу, а значит, и ее потенция не-может быть извест­на никому другому. Ангелы небесные описывают эту потенцию су­пружеской любви, как наслаждение вечной весны».

114 Выслушав все это, присутствующие встали со своих мест. А за зо­лотым столом с тиарой образовалось окно, которого никто прежде не замечал. Через это окно до нас донесся голос: «Тиара присужда­ется африканцу». Ангел передал тиару в руки африканцу, не став на­девать ее ему на голову, и тот удалился, держа тиару в руках. Евро­пейцы вышли, сели в колесницы и возвратились к своим народам.

115 Вторая история. Я проснулся среди ночи. В восточной сторо­не на некоторой высоте, я увидел ангела, держащего в правой ру­ке листок бумаги. В солнечном свете казалось, что листок излуча­ет белое сияние. Посреди листка были выведены золотые буквы, и я разобрал, какие слова они составляют: «Супружество блага и истины». Сияние, исходившее от этих письмен, распространя­лось вокруг листка. Свечение это — подобное нимбу — напомина­ло весеннюю зарю.

Затем я увидел, как ангел с листком в руке стал спускаться, и по мере того как он спускался, сияние вокруг листка уменьша­лось. Буквы, составлявшие слова «Супружество блага и истины», из золотых сделались серебряными, из серебряных — медными, затем металлического цвета, и в конце концов приняли цвет железа и медной ржавчины.

Наконец я увидел, как ангел вошел в темное облако и прошел через облако на землю, и тогда листок бумаги, который все еще держал ангел, стал невидимым.

Это происходило в мире духов, куда попадают вначале все лю­ди после смерти.

Тогда ангел заговорил со мной и сказал: «Спроси тех, кто про­ходил мимо, видят ли они меня и видят ли также, что я держу в руке».

Тут явилась толпа — группы с востока, юга, запада и севера. Я спросил прибывших с востока и юга (в природном мире они занимались наукой), видят ли они ангела возле меня, а если да, то что у него в руке.

Все они отвечали: «Ничего не видим».

Тогда я спросил тех, кто был с востока и севера (в природном мире они верили тому, что говорили мудрые), и они также отве­чали мне отрицательно.

Но некоторые из тех, кто в природном мире исповедовал про­стую веру в благодеяние, — иными словами, кто обладал некоей истиной блага, — сказали, когда прочие ушли, что они видят кра­сиво одетого мужчину с листком бумаги, на котором что-то напи­сано. И когда они посмотрели внимательнее, они смогли про­честь, что там написано: «Супружество блага и истины».

Они обратились к ангелу и спросили: «Что сие значит?»

Он ответил: «Каждая вещь в небе и в целом мире есть не что иное, как супружество блага и истины. Ибо всякое и каждое суще­ство, которое живет и дышит, так же, как и те, что не живут и не дышат, берет свое начало из супружества блага и истины и в супру­жестве блага и истины. Ничто в тварном мире не представляет со­бой только благо или только истину. Ни благо, ни истина сами по себе ничего из себя не представляют, и какими бы свойствами предмет ни обладал, это свойства супружества, через которое он существует и через которое его существование возможно.

Сама субстанция божественного блага и божественной исти­ны содержится в Господе Боге Творце. Сущность Его субстан­ции — Божественное благо, а существование Его субстанции — Божественная истина. И сам союз Божественного блага и Боже­ственной истины заключается в Нем, ибо в Нем благо и истина становятся нераздельным целым.

Поскольку двое есть одно в самом Создателе, они столь же еди­ны в каждой и всякой созданной Им вещи. Через это, к тому же, Со­здатель заключает вечный завет со всеми вещами, которые создает».

Далее ангел сказал, что Священное Писание, которое исходит непосредственно от Господа как в целом, так и во всех своих час­тях, являет собой супружество блага и истины. И Церковь, фор­мирующаяся через истину учения и религии, через благо жизни в духе истинного учения, явлена христианам именно через Свя­щенное Писание. Следовательно, все это соответствует одно другому, поскольку Церковь в целом и в каждой своей части есть супружество блага и истины.

(В «Апокалипсисе откровенном» № 373 и 483 показано, что это так и есть.)

То, что сказано выше о супружестве блага и истины, также от­носится к супружеству благодеяния и веры, поскольку благо есть благодеяние, а истина есть вера.

Некоторые из тех первых прибывших, которые не увидели ан­гела и его бумаги и все еще стояли вокруг, когда все это услыша­ли, прошептали: «О, конечно! Мы понимаем!»

Но тогда ангел сказал им: «Отвернитесь от меня и скажите это снова».

Они отвернулись и заголосили: «Это неправда!»

После того ангел заговорил о союзе блага и истины у супругов и сказал: «Если их мысли сопряжены в этом браке (где муж есть истина, а жена — ее благо), оба они будут испытывать наслажде­ние, будучи удостоенными невинности, и им будет ведомо счас­тье, испытываемое ангелами. И при таком положении дел муж бу­дет столь же плодовит, как вечная весна, так что он будет испытывать непрестанное стремление и неутомимость в том, что­бы множить свою истину, а жена всегда будет восприимчивой к ней, благодаря своей любви. Мудрость, которую муж получает от Господа, не находит большей услады, кроме как в размноже­нии своей истины, а любовь к мудрости, которую жены испыты­вают на Небе, не находит большей приятности, кроме как в при­ятии истины, точно так же, как они принимают во чрево, и таким образом зачинают, вынашивают и рожают ее.

Вот что для ангелов означает иметь детей. Поверьте, всякое де­торождение в природном мире также берет свое начало отсюда».

И, пожелав нам мира, ангел поднялся с земли, проплыл через об­лако и взмыл на Небо. И чем выше он поднимался, тем ярче сиял в его руке листок бумаги, так что вновь появился вокруг него нимб— такой же, как прежде, похожий на ясную зарю. И свет этот опустил­ся вниз и рассеял облако, затмевавшее солнце, и оно воссияло.

 

Глава

VI

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: