Мужчины и женщины, производимая супружеством

184 Ученые и мудрые знают, что такое «состояние жизни» и «изме­нение» в нем, однако неучи и неумные люди сего не ведают, так что вначале следует кое-что разъяснить. Состояние жизни чело­века означает, каков есть этот человек. Каждый человек обладает двумя качествами, созидающими его жизнь, которые называ­ются разум и воля. Следовательно, состояние жизни человека есть то, чем является его жизнь в понятиях разума и воли. Отсю­да очевидно, что слово «изменение» обозначает перемены в чело­веке относительно того, что он являет собой в понятиях разума и воли. Эта глава призвана показать, что всякий человек постоян­но меняется в отношении двух этих понятий, причем различным.""' образом до женитьбы и после нее. Это будет сделано в следую­щем порядке.

(1) Состояние жизни человека постоянно меняется, от младенчества до самого конца, и после смерти до вечности,

(2) То же относится к его внутренней форме — форме его '•:'.'• духа.

(3) Эти перемены различны у мужчин и женщин, поскольку со времен творения мужчина есть образ знания, разума и мудро­сти, а женщина — образ любви ко всем этим образам мужчины.

(4) Разум мужчины устремлен к вышнему свету, а женщи­ны—к вышнему теплу, и женщина ощущает удовольствие своего тепла в свете мужчины

(5) Состояния жизни мужчины и женщины различны до и после женитьбы.

(6) После женитьбы состояния жизни супругов меняются и налаживаются в соответствии с тем, как соединяется их разум через супружескую любовь.

(7) Супружество изменяет форму души и ума супругов.

(8) Женщина становится мужней женой в соответствии с описанным в Книге Бытия.

(9) Женщина вырабатывает эти изменения неведомыми путями, именно это имеется в виду в Книге Бытия, когда там говорится о том, что жена была создана, пока мужчина спал.

(10) Женщина производит такие изменения посредством соединения своего нрава с внутренним нравом мужчины.

(11) Целью того является собирание нравов обоих супругов воедино, а в конечном итоге — превращение обоих в одного че­ловека.

(12) Женщина осуществляет эти изменения, принимая привязанности мужа как свои.

(13) Жена осуществляет эти изменения тем, что прини­мает все, что проистекает из души мужа, с удовольствием, которое она испытывает от того, что желает быть любо­вью его мудрости.

(14) Таким путем дева становится женой, а юноша —му­жем.

(15) В супружестве одного мужчины и одной женщины, ис­пытывающих друг к другу истинную супружескую любовь, женщина с течением времени становится все более женой, а мужчина — мужем.

(16) И через это их формы постоянно совершенствуются и делаются внутренне все более превосходными.

(17) Дети, рожденные от супругов, живущих в истинной супружеской любви, наследуют от своих родителей супруже­ство блага и истины. Отсюда они получают склонность и способность, если речь идет о сыне — воспринимать то, что относится к мудрости, и если речь идет о дочери — лю­бить то, чему учит мудрость.

(18) Это случается оттого, что душа ребенка исходит из отцовской души, а ее оболочка — из материнской.

185 (1) Состояние жизни человека постоянно меняется, от младенчества до самого конца, и после смерти до вечности. Обычные состояния человеческой жизни называются мла­денчество, детство, отрочество, юность и зрелость. Нам извест­но, что каждый человек, жизнь которого протекает в природном мире, последовательно переходит из одного состояния в другое, и таким путем проходит их все, от первого до последнего. Пере­ходы же в эти состояния заметны лишь в промежутках между ни­ми. Однако разум постигает, что они протекают постепенно, каж­дое мгновение. Ибо человек подобен дереву, которое с того момента, когда семя посеяно в землю, тянется вверх и прорастает в каждый миг своего существования — даже самый краткий. Эти поступательные мгновения являются также изменениями состоя­ния, ибо всякий последующий момент добавляет к предыдущему нечто такое, что дополняет это состояние.

Изменения, которые происходят во внутренних началах чело­века, более совершенны и глубоки, чем те, которые происходят наружно. Причина заключается в том, что внутренние начала че­ловека, то есть все то, что имеет отношение к его уму или духу, находится на более высоком уровне, чем его внешняя жизнь, и среди того, что происходит на более высоком уровне, одновре­менно случаются тысячи событий, зато наружно — лишь одно.

Изменения, которые происходят внутренне, есть изменения состояния свободной воли, то есть чувств, и изменения мысли­тельного состояния, то есть помышлений. Название главы отно­сится, в частности, к длительным изменениям состояний в этих двух сферах. Изменения состояний двух этих «жизней», или спо­собностей, постоянны в человеке, начиная с младенчества и до конца жизни, и потом — до вечности, ибо нет конца знанию, тем более — пониманию, и еще более — мудрости. Ибо их протяжен­ность бесконечна и вечна, ведь она проистекает от Бесконечного и Вечного. Вот откуда происходит философская идея древних людей, что все можно делить до бесконечности, — к чему следу­ет добавить, что, соответственно, все можно до бесконечности умножать. Ангелы утверждают, что Господь совершенствует их мудрость до вечности, которая также является бесконечностью, ибо вечность есть бесконечность времени.

(2) То же относится к его внутренней форме — форме его духа. Эта форма постоянно изменяется, как и состояние жизни человека, потому что ничто не бывает без формы, и любое состо­яние способствует приятию иной формы. Следовательно, равно можно сказать и что состояние жизни человека меняется, и что меняется его форма. Все чувства и помышления человека обладают формой, а следовательно, проистекают из форм, ибо формы суть их воплощение. Если бы чувства и помышления не были во­площены в некие вещи, обладающие формой, они пребывали бы в черепе без мозга, то есть были бы взглядом без глаз, слухом без ушей и вкусом без языка. Нам известно, что все эти органы явля­ются воплощением этих чувств и формами.

Состояние, а следовательно, форма жизни человека постоян­но изменяется, ибо истина, которой учили и учат премудрые, за­ключается в том, что не существует двух одинаковых или абсо­лютно идентичных вещей — а тем более многих вещей, так же, как нет на свете двух людей, лица которых были бы абсолютно похожи, а тем более многих людей. То же относится к последованию событий. Последующее состояние жизни не может быть таким же, как предыдущее. Из этого вытекает, что изменение со­стояния жизни человека происходит постоянно, а следователь­но, изменение формы также происходит постоянно — особенно формы внутренних его начал.

Однако, поскольку эти наблюдения никак не связаны с супру­жеством, а лишь подготавливают путь для изложения мыслей о нем, и поскольку это всего лишь философские умственные ра­зыскания, которые некоторым людям сложно усвоить, ограни­чимся лишь тем, что уже сказано.

(3) Эти перемены различны у мужчин и женщин, посколь­ку со времен творения мужчина есть образ знания, разума и мудрости, а женщина — образ любви ко всем этим образам мужчины. Выше объясняется (см. № 90), что мужчина создан по образу разума, а женщина — по образу любви к разуму мужчины. Отсюда следует, что изменения, которые происходят в мужчине и женщине с младенчества до зрелости, необходимы для того, чтобы сделать тот образ цельным — разумным для мужчины и произвольным для женщины. Это делает очевидным, что в мужчине и женщине происходят различные изменения. Ибо ра­зум действует в теле, и никак не иначе.

Вот почему дети на Небе вырастают высокими, привлекатель­ными, согласно с ростом ума — иначе, чем дети на земле, облачен­ные в материальное тело, как животные. Однако в этот первый период роста они похожи в наклонности к тем вещам, которые привлекают телесные ощущения; затем, шаг за шагом, — к тем вещам, которые привлекают их вкус к потаенной истине; и — сту­пень за ступенью — к тому, что вызывает к жизни волю.

В возрасте среднем между незрелостью и зрелостью проявля­ется в человеке интерес к супружеству: у дев — к юношам, у юно­шей — к девам. Девы на Небе, так же, как на земле, скрывают свою наклонность к супружеству и свою врожденную искусность, так что юношам на земле о том неведомо, и им представляется, что они сами склоняют дев к любви. Им так кажется из-за мужско­го желания. Однако они получают это желание также из любви, просочившейся в них от прекрасного пола — от проистечения, о котором особо говорится в свое время.

Все это устанавливает истину, согласно которой состояние мужчины" меняется совершенно иначе, нежели состояние жен­щины, поскольку мужчина со времен творения являет собой об­раз знания, понимания и мудрости, а женщина — образ любви ко всему этому в мужчине.

188 (4) Разум мужчины устремлен к вышнему свету, а женщи­ны — к вышнему теплу, и женщина, ощущает удовольствие своего тепла в свете мужчины. «Свет», к которому устремлен мужчина, это разум и мудрость, ибо духовный свет, который исхо­дит от солнца в духовном мире и который сущностно представляет собой любовь, действует заодно с разумом и мудростью. А тепло, к которому устремлена женщина, означает любовь к супружест­ву, поскольку духовное тепло, исходящее от солнца духовного. мира, сущностно есть любовь. Для женщины это любовь, которая соединяет ее с разумом и мудростью мужчины, которая называет­ся любовью к супружеству в своей цельности и которая становит­ся такой любовью через свое осуществление.

Я говорил о вознесении в вышние свет и тепло, поскольку это вознесение в те свет и тепло, в которых пребывают ангелы на Не­бе. И оно выглядит, как подъем из облака в воздух, с нижнего уровня в высший, а оттуда — в космос. Для мужчины вознесение

«в вышний свет означает вознесение в более высокое состояние ума, а оттуда — в мудрость. Зато для женщины вознесение в выш­нее тепло означает вознесение к более целомудренной и чистой супружеской любви, всегдашнее стремление приблизиться к су­пружеству, сокрытое в самых ее потаенных началах со времен творения.

Сами по себе эти вознесения суть раскрытие ума, ибо челове­ческий ум состоит из различных уровней, как атмосфера в при­родном мире. Нижайший есть вода, более высокий — воздух, за­тем — эфир и уже затем — высочайший из всех. Человеческий разум также имеет уровни, когда он открыт, — в мужчине через мудрость, а в женщине через истинную супружескую любовь.

189 Мы говорим, что в мужском свете женщина испытывает на­слаждение от своего тепла, однако это означает, что она ощущает удовольствия своей любви в мужской мудрости, поскольку муд­рость есть вместилище, и когда любовь находит его соответствую­щим себе, именно в ней она получает свои радости и удовольствия. Однако это не означает, что тепло увеселяется с его светом вне всяких форм, как раз напротив. И духовное тепло тем более увесе­ляется с духовным светом в формах, поскольку эти формы полны мудрости и любви, а следовательно, восприимчивы.

Это может быть разъяснено через так называемую игру тепла и света в растениях. Вне их существует простое соединение тепла и света, однако внутри меж теплом и светом происходит словно иг­ра, поскольку они имеют формы вместилищ. Ибо тепло и свет про­ходят сквозь растения по чудесным излучинам и в самой глубине " стремятся к оплодотворению, а их удовольствия вырываются нару­жу с дыханием, наполняя воздух благоуханием. И игра духовной теп­лоты с духовным светом еще более оживленна и человеческих формах, наполненных любовью к супружеству и светом мудрости.

190 (5) Состояния жизни мужчины и женщины различны до и после женитьбы. Прежде брака и мужчина и женщина пере­живают две стадии, одну—до проявления склонности к супруже­ству и вторую — по ее проявлении. Изменения этих состояний, а следовательно, состояний развития ума, происходят постепен­но, согласно длительности процесса. Однако здесь нет места опи­сывать эти изменения, ибо они многообразны и различны у раз­ных людей. До брака наклонность к супружеству есть всего лишь игра ума, и она проявляется все заметнее в теле. Состояние же этой наклонности после женитьбы можно определить как стрем­ление соединиться и иметь детей. Очевидно, что состояния, при которых это происходит, различны, как отличаются меж со­бой намерения и свершения.

(6) После женитьбы состояния жизни супругов меняются и налаживаются в соответствии с тем, как соединяется их разум через супружескую любовь. После женитьбы изменения состояний, а также то, как они сменяют друг друга у мужа и же­ны, соответствуют тому, какая супружеская любовь их вдохновля­ет. Эти изменения либо объединяют, либо разделяют их умы, что происходит оттого, что супружеская любовь убывает и прибыва­ет, но может также и исчезнуть у супругов. Она убывает и прибы­вает у тех, кто любит друг друга больше внутренне. Время от вре­мени она пресекается, хотя внутренне остается постоянной в своей теплоте. Супружеская любовь исчезает у тех супругов, ко­торые любят друг друга наружно. Ибо у них она пресекается время от времени не по тем же причинам, но от перемежающихся хо­лода и теплоты. Причиной этого отличия является то, что у этих людей господствует тело, и его энергия, изливаясь, заполняет низшие уровни сознания. Утех же, кто любит друг друга внутрен­не, господствует ум, и он берет верх над телом.

Кажется, будто любовь поднимается из тела в душу, ибо когда тело соблазняется, соблазн проникает через глаза в разум словно через дверь. Так соблазн проходит через зрение, как через вход, в разум и прямо в любовь. Но при этом любовь из ума опускается и действует на низшие начала, согласно их расположению. По­этому похотливая мысль воздействует похотливо, а целомудрен­ная — целомудренно. Целомудренная мысль подготавливает те­ло, а нечестивая мысль подготавливается телом.

(7) Супружество изменяет форму души и ума супругов. В природном мире нельзя заметить, как супружество сообщает различные изменения душам и разуму супругов, поскольку душа и ум объяты материальным телом, и ум редко просвечивает через него. А также люди нынешней эпохи более, чем в прежние време­на, с младенчества усваивают, как принимать всяческие мины, что­бы глубоко скрыть чувствования ума. Вот почему люди не могут за­метить, каковы состояния ума до брака и по заключении брака.

Однако совершенно очевидно, судя по душам и уму в духов­ном мире, что формы душ и ума в супружестве отличаются от тех, какие были до брака. Ибо там обитают лишь духи и ангелы, кото­рые ничем иным не обладают, кроме как умом и душой в челове­ческом облике, лишенные внешних покровов, состоявших из элементов воды и земли и паров воды и земли, растворенных в воз­духе. Поскольку все это устранено, формы ума, которые он при­нимает в теле, становятся очевидны, и тогда легко можно видеть, что у тех, кто живет в супружестве, они отличаются от тех, кто не живет в супружестве.

В целом лицам супругов свойственно внутреннее очарование, ибо мужчина получает от жены прекрасный румянец ее любви, а женщина получает от своего мужа блеск его мудрости — и это происходит от того, что, будучи двумя супругами, они единодуш­ны. Более того, человеческая цельность проявляется в них обоих.

Так обстоит дело на Небе, поскольку нигде более нет супру­жества. Ниже Неба, правда, есть сожительства, которые образу­ются и распадаются.

193 (8) Женщина становится мужней женой в соответствии с описанным в Книге Бытия. В Книге Бытия сказано, что жен­щина была создана из ребра мужчины и что когда ее привели к нему, мужчина сказал: «Вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей; она будет называться женою, ибо взята от мужа [своего]» (2:23). В Священном Писании ребро оз­начает не что иное, как истину в природном мире. Клыки, кото­рые были между зубами у медведя (Даниил 7:5), означают то же, ибо медведь здесь обозначает тех, кто читает Священное Писа­ние в его природном смысле, и видит его истину, не понимая ее. Грудь мужчины означает нечто существенное и особое, отличное от того, что означает женская грудь. Это мудрость (см. № 187). Ибо истина поддерживает мудрость, как ребро поддерживает грудь. Все это имеет такое значение потому, что центром всего человеческого является грудь.

Эти наблюдения устанавливают, что женщина была создана из мужчины посредством перемещения его мудрости, которая проистекает от природной истины. Любовь к той мудрости была перемещена от мужчины в женщину так, чтобы она могла стать супружеской любовью. И это показывает, что так было сделано, чтобы мужчину наполняло не себялюбие, но любовь к своей же­не. Она, в силу своего врожденного свойства, не может сделать ничего иного, кроме как преобразовать себялюбие мужчины в его любовь к ней. И я слышал, что это производится благодаря одной лишь любви жены, так что ни мужчина, ни женщина этого не сознают. Вот почему никто из тех, кто обладает гордостью за свой разум, происходящей от себялюбия, не может любить свою су­пругу истинно супружеской любовью.

Уразумев тайну того, что женщина создана из мужчины, мож­но видеть, что женщина подобным же образом, так сказать, созда­ется или оформляется из мужчины в супружестве, и это сверша­ется через жену или, точнее, Господом через посредство жены, который вдохнул в жену наклонность к тому. Ибо жена принима­ет в себя образ мужа, делая своими его увлечения (см. № 183) и со­единяя внутреннюю волю мужчины со своей собственной. Более об этом сказано ниже. Она делает это, также принимая в себя то, что выделяется из его души, о чем тоже будет сказано ниже.

Все сказанное свидетельствует о том, что женщина превраща­ется в жену согласно с сокровенным смыслом описания, приве­денного в Книге Бытия, — через приятие сущностей от мужа и из его груди и воспроизводство их в себе.

(9) Женщина вырабатывает эти изменения неведомыми путями, именно это имеется в виду в Книге Бытия, когда там говорится о том, что жена была создана, пока мужчи­на спал. В Книге Бытия сказано, что Бог Иегова наслал на Адама крепкий сон, и он уснул, и тогда Он взял у него одно ребро и со­здал из ребра женщину (2:21—22). Крепкий сон и то, то мужчина уснул, означает его полное неведение относительно того, что же­на сформирована, и в этом смысле создана из него. Это ясно по­казано в последней главе, а также в настоящей, где говорится о врожденных благоразумии и осторожности жены, которая не желает, чтобы известно было хоть что-либо о ее любви и о ее приятии его жизненных устремлений и таким образом о переме­щении его мудрости в нее. Объяснение выше (166 и ел.) показы­вает, что женщина принимает неведение своего мужа за сон, иными словами, что свойства ее потаенны. В этом месте также показано, что навыки осуществить это присущи женщине со вре­мен творения по причине того, что она должна сохранять лю­бовь, дружественность и доверие в супружеской любви, а таким образом — счастье совместной и плодотворной жизни. И для то­го, чтобы это получалось правильно, мужчине было сказано оста­вить отца и мать и прилепиться к жене (Книга Бытия 2:24, Мат­фей 19:4-5).

В духовном смысле отец и мать, которых мужчина оставляет, означают его собственную волю и его собственный разум. Ибо собственная воля мужчины есть любовь к самому себе, а его соб­ственный разум есть любовь к своей мудрости. А прилепиться означает посвятить себя любви к своей жене.

В № 193 выше и в других местах показано, что два эти чувства к самому себе суть роковые болезни для мужчины, если они оста­ются в нем, и что оба эти чувства превращаются в любовь к супру­жеству по мере того, как мужчина прилепляется к своей жене — то есть принимает ее любовь. Есть и другие места в Священном Писании, которые исчерпывающе подтверждают, что сон озна­чает незнание и неведение, что отец и мать означают два чувства к самому себе — одно связанное с волей и другое — с разумом — и что прилепиться означает посвятить себя любви к кому-либо. Но здесь не место приводить те фрагменты.

195 (10) Женщина производит такие изменения посредством соединения своего нрава с внутренним нравом мужнины. Мужчина обладает разумной мудростью и нравственной мудрос­тью, и жена присоединяется к тому, что имеет отношение к нрав­ственной мудрости мужчины (см. № 163—165). То, что относится к разумной мудрости, формирует его разум, а то, что относится к нравственной мудрости, формирует его волю. Жена присоеди­няется к тому, что формирует волю мужчины. Одно и то же озна­чает, если сказать, что женщина соединяется, и сказать, что она соединяет свою волю с волей мужчины, поскольку жена рожде­на волей, и потому все, что она делает, она делает по своей воле. Мы говорим, что женщина присоединяется к внутренней воле мужчины потому, что воля мужчины пребывает в его разуме, а ра­зумное начало мужчины есть внутреннейшее начало женщины (согласно тому, что сказано о появлении женщины из мужчины в № 32 выше и далее). Мужчина имеет также и внешнюю волю, однако она нередко основана на обмане и притворстве. Жена это замечает и присоединяется к внешней воле мужчины только для вида или ради забавы.

196 (11) Целью того является собирание нравов обоих супругов воедино, а в конечном итоге — превращение обоих в одного че­ловека. Это происходит потому, что кто бы ни присоединился к чьей-либо воле, он таким образом присоединяет к себе разум того человека. Ибо разум сам по себе есть не что иное, как слуга, или прислужник свободной воли. Чувство любви ясно показыва­ет, что это правда. Одним простым намеком любовь ставит разум в тупик. Всякое любовное чувство есть собственность воли чело­века, а значит, что человек хочет, то он и любит.

Из всего этого следует, что если кто-либо присоединяется к воле человека, он присоединяется к самому человеку. Вот поче­му любви женщины присуще присоединять волю мужчины к сво­ей воле, ибо таким образом женщина становится мужней, а муж становится жениным. И так двое становятся одним человеком.

(12) Женщина осуществляет эти изменения, принимая привязанности мужа как свои. То же, что и в двух предыдущих пунктах, поскольку привязанности относятся к воле. Ибо привя­занности, которые есть не что иное, как производное любви, формируют волю, выделывают ее и образовывают. У мужчин.они заключены в разуме, а у женщин — в воле.

(13) Жена осуществляет эти изменения тем, что прини­мает все, что проистекает из души мужа, с удовольствием, которое она испытывает от того, что желает быть любо­вью его мудрости. Это согласовывается с объяснениями, данны­ми выше (№ 172—172), так что дальнейшие объяснения можно опустить.

Наслаждения супружеской любви у женщин не имеют иного источника, кроме желания быть одним целым с мужем, как благо составляет одно целое с истиной в духовном супружестве. Это бы­ло особо показано в главе, посвященной тому, как супружеская лю­бовь проистекает из того супружества. Из этого можно заключить, что жена присоединяет к себе мужа так же, как благо присоединя­ет к себе истину, и что в свою очередь мужчина присоединяет се­бя к жене, согласно приятию им ее любви, как истина присоединя­ет себя к благу, согласно приятию блага в себя. И таким образом любовь женщины принимает форму мужской мудрости, как благо принимает форму истины. Ибо это также форма блага. Также вы­текает из сказанного, что наслаждения супружества происходят главным образом из того, что жена желает быть заодно с мужем, — следовательно, что она желает быть любовью к мужской мудрости. Ибо тогда она ощущает наслаждения от своей теплоты в свете мудрости (как объясняется в пункте (4) № 188).

199 Таким путем дева становится женой, а юноша — му­жем. Это является следствием из всего сказанного в настоящей и предыдущей главах о супругах, соединяющихся в одну плоть. Дева становится или делается женой благодаря тому, что в жене содержится взятое от мужа и таким образом в ней приживается то, чего не было в девичестве. Молодой мужчина становится или делается мужем благодаря тому, что в муже пребывает взятое от жены, что делает его более восприимчивым к любви и мудрос­ти, — и этого не было в нем, когда он не был мужем. Но все это относится лишь к тем, кто наслаждается истинно супружеской любовью. (В № 178 показано, что истинной супружеской любо­вью обладают лишь те, кто ощущает себя заодно с супругом и словно одной плотью.) Из этого явствует, что состояние девст­ва меняется на состояние женское у женщин, а состояние юноше­ское меняется на мужское у мужчин.

Опыт духовного мира убедил меня, что это так. Некоторые мужчины говорили, что быть вместе с женщиной до женитьбы то же самое, что быть с женой после женитьбы.

Когда жены это услышали, они возмутились и сказали: «Это просто нельзя сравнивать! Между тем и другим такая же разница, как между фантазией и действительностью».

На это мужчины возразили: «Вы, женщины, всегда одинако­вы, разве нет?»

Женщины на это возвысили голос и ответили: «Мы не женщи­ны, мы жены! Вы ослеплены, ибо не знаете настоящей любви, а потому говорите глупости. Когда мы были замужем в первый раз, мы были женщинами, а теперь мы — жены!»

200 (15) В супружестве одного мужчины и одной женщины, ис­пытывающих друг к другу истинную супружескую любовь, женщина с течением времени становится все более женой, а мужчина — мужем. Истинная супружеская любовь все более и более объединяет двоих в одного человека (см. № 178—179). Жена становится женой через соединение с мужем и согласно ему. То же относится к соединению мужчины с женой. Истинная супружеская любовь длится вечно. Следовательно, жена все более становится женой, а муж — мужем. Это происходит в точно­сти оттого, что в супружестве, где царит истинная супружеская любовь, оба супруга становятся все более и более сокровенными людьми. Ибо такая любовь открывает глубочайшие начала их ума, а человек, когда такие начала в нем открываются, становится все более и более человечным. Для жены стать более человечной оз­начает стать более женой, а для мужа — мужем.

Слышал я от ангелов, что жена все более и более становится женой по мере того, как муж все более и более становится му­жем, но не наоборот. Ибо целомудренная жена всегда любит сво­его мужа — редко случается обратное, — но ответной любви от мужа ей недостает. Ее не хватает, если мудрость мужа не возвы­шенна. Мудрость есть единственное, через что воспринимается любовь жены (см. № 130,163—165 о такой мудрости). Однако ан­гелы сказали это о супружествах на земле.

201 (16) И через это их формы постоянно совершенствуются и делаются внутренне все более превосходными. Самая совер­шенная и благородная форма человека заключена в этих двух формах, через обоюдное соединение образующих одну, что слу­чается, когда двое образуют одну плоть согласно творению. Тог­да ум мужчины подымается в вышний свет, а ум женщины — в вышнее тепло, и там они растут, цветут и плодоносят, как дере­вья весной (см. № 188—189). Следующая статья покажет, что совершенствование такой формы приносит достойные плоды—ду­ховные на Небе, природные на земле.

202 (17) Дети, рожденные от супругов, живущих в истинной супружеской любви, наследуют от своих родителей супруже­ство блага и истины. Отсюда они получают склонность и способность, если речь идет о сыне — воспринимать то, что относится к мудрости, и если речь идет о дочери — лю­бить то, чему учит мудрость. Общеизвестно из преданий и из отдельных опытов, что дети наследуют от своих родителей склонность к той разновидности любви и жизни, какая есть у них. Однако они не берут и не наследуют сами привязанности и образ жизни, который из них проистекает, а только наклонности и спо­собности к ним. Мудрые в духовном мире (в двух историях, при­веденных выше) это продемонстрировали.

По роду иудейскому, который ныне, как предки его в Египте, в пустыне, в земле Ханаанской и во время Господа, видно, что по­томки, если не вырождаются, несут в себе черты сходства с пред­ками в своих привязанностях, образе мыслей, языке и укладу жиз­ни. И это близкое сходство пребывает не только в их уме, но и в чертах. Кто не узнает иудея по его внешности?

С другими народами то же. Их этого можно безошибочно за­ключить, что наклонности, сходные с чертами характера пред­ков, передаются по наследству.

Однако с тем, чтобы те же самые мысли и действия не остава­лись неизменными, Божественным Провидением предусмотрено, что дурные наклонности могут быть исправлены. И благодаря Провидению способности к этому также врождены, что дает воз­можность родителям и наставникам совершенствовать характе­ры детей, а последним изменять их позднее, когда они обретают способность сами обо всем судить.

203 Мы говорим, что дети наследуют от своих родителей супру­жество блага и истины, поскольку всякой душе это впечатлено со времен творения. Это втекает от Господа в человека и составля­ет его жизнь. Это супружество переходит постепенно из души до самых внутренних начал тела. Однако при этом прохождении че­ловек сам меняет его в различных частях своего тела много раз — иногда на противоположность, так называемое сожительство, или открытое сочетание зла и лжи. Когда это случается; разум за­творяется снизу, и иногда принимает вид некоей обратной спира­ли. Однако у некоторых он не затворяется, но остается раскры­тым кверху — а у иных и вовсе широко раскрытым.

В обоих видам супружества дети наследуют наклонности ро­дителей — те, что наследуют сыновья, отличаются от тех, что на­следуют дочери.

Причина, почему такая наклонность исходит из супружества, такова: супружеская любовь есть основа всякой иной любви, как доказано выше (№ 65).

204 Дети, рожденные от живущих в истинной супружеской люб­ви родителей, получают наклонности и способности: сын — по­знавать относящееся к мудрости, а дочь — любить все, чему учит мудрость. Супружество блага и истины впечатлено во всякую душу со времен творения, а также во все, что проистекает из души. Ибо мы уже показали, что это супружество заполняет вселенную сверху донизу, и от человека до червяка. А нами уже было замече­но, что в каждого человека со времен творения вживлена способ­ность к открытию низших начал разума до соединения их с высши­ми началами, которые пребывают в свете и теплоте небесной. Это ясно показывает, что те, кто рожден в таком супружестве, более чем другие наследуют готовность и способность к соединению блага и истины и истины и блага, или способность к премудрости. Следовательно, они также обладают способностью вбирать в себя все церковное и небесное. Во многих местах прежде уже показа­но, что супружеская любовь со всем этим соединена.

Из всего сказанного видна цель, ради которой Господь Созда­тель предусмотрел и предусматривает истинную супружескую любовь.

205 Слышал я от ангелов, что люди, жившие в древние времена, живут теперь на Небе, дом к дому, семья к семье и народ с наро­дом, как жили на земле. И что никто почти не отлучается из дома. Причиной тому их супружеская любовь. Это означает, что их дети наследовали наклонность к супружеству блага и истины, а родите­ли запечатлели это супружество в них еще глубже через воспита­ние. И потом, когда они сами научились обо всем судить, Господь ввел их в него, словно бы они сами по себе до этого дошли.

206 (18) Это случается оттого, что душа ребенка исходит из отцовской души, а ее оболочка — из материнской. Ни один муд­рый человек не подвергает сомнению, что душу ребенок получает от отца. Это также ясно видно по душам и лицам, по­скольку они являются образами души, у потомков, которые про­исходят от отцов семейств по прямой линии. Ибо отец словно возвращается если не в детях, то во внуках и правнуках. Это слу­чается потому, что душа составляет внутреннейшее начало в че­ловеке, которое может скрываться в детях, но выявляться в потомках.

Тот факт, что душа у человека от отца, а ее облачение — от матери, может быть объяснен аналогией с растительным миром, где земля, или почва — общая мать. Она принимает семя в себя, словно в утробу, и облачает его. Действительно, она словно зачинает, вынашивает, рождает и выращивает семя, как женщина рождает от мужчины.

207 Ко всему сказанному прибавлю две истории. Вот первая.

Несколько позже посмотрел я в направлении Афин, о которых говорилось ранее, и услышал доносившийся оттуда необычный шум. В этом шуме можно было различить смех, в смехе — негодо­вание, в негодовании — печаль. Однако шум этот был приятным, поскольку каждый звук не налагался на другой, а доносился от­дельно, один за другим. В духовном мире ясно слышатся в звуках многообразие и смешение чувств.

Я спросил издалека: «Что случилось?»

Они ответили: «Явился посланник из мест, где вначале появ­ляются христиане, и сообщил, что от трех из них, которые прибы­ли из природного мира, он слышал, что они, как и другие, верят, что блаженство и счастье после смерти означает полное отдох­новение от трудов, и что блаженством будут отдохновение от уп­равления, обязанностей и службы, поскольку это тоже труд.

Наш посланник привел тех троих сюда, и они стоят у ворот, вот отчего шум. Поразмыслив, их решили не пускать в Паллади­ум на Парнасе, как прежде, но впустить в большую залу, чтобы они могли сообщить новости, которые принесли из христианско­го мира. Нескольким из нас указано их туда сопроводить».

Я был в духе, а расстояния для духов зависят от их ощущений. Я ощущал так, словно видел и слышал тех людей, а потому обна­ружил себя там, увидел, как их представляют и услышал их речи.

Старейшие, или премудрые сидели по сторонам залы, остальные расположились в центре. Перед ними был помост. На него и ввели молодые люди трех новичков и посланника, согласно правилам, проведя их через центр залы. Когда шум утих, старей­шие приветствовали их и спросили: «Какие новости с земли?»

Они ответили: «Новостей много, скажите, что вас интересует».

Старейший сказал: «Что известно на земле о нашем небесном мире?»

Они ответили: «Когда мы узнали, что духи являются сюда, мы услышали, что здесь и на Небе существуют управление, админис­трация, обязанности, торговля, учение по всем дисциплинам и ис­куснейшие ремесленники. Мы же думали, что, перейдя из природного мира в духовный, попадем в место, где вечно отдыхают от трудов. А что есть обязанности, как не работа?»

Старейший ответил на это: «Под вечным отдохновением от трудов вы понимали вечную леность, вбирание в грудь в положе­нии сидя или лежа удовольствий и питие увеселений?»

На это новички вежливо улыбнулись и сказали, что предпола­гали нечто подобное.

Ответ им был такой: «Что может быть общего у удовольствий, увеселений и счастья, проистекающего из них, с бездеятельнос­тью? Праздность иссушает ум — и вовсе не раскрывает его. Иными словами, она делает человека мертвым, не живым. Представьте кого-либо сидящим в абсолютной праздности, с болтающимися руками, с опущенными или остановившимися на чем-то глазами, и представьте того человека в то же время окруженным удоволь­ствиями. Неужто его голова и тело не станут вялыми, неужто не угаснет на его лице веселая улыбка? И если все его фибры будут расслаблены, разве не станет он клевать носом и клониться, пока не упадет на землю? Что расслабляет и взбадривает все части те­ла, как не усилия разума? И отчего появляется умственное напря­жение, как не от управления и службы, когда они исполняются ра­ди удовольствия? Итак, я скажу вам новости с Неба. Здесь существуют служебные обязанности, управление, высший и низ­ший суды, а также ремесла и работа».

Когда трое новичков услышали, что на Небе есть высший и низший суды, они сказали: «Но зачем это? Разве все пребываю­щие на Небе не направляются и наставляются Господом? Разве они не знают, что верно и правильно? Что делают суды?»

Старейший ответил: «В этом мире нас учат и наставляют в от­ношении блага и истины, а также праведного и справедливого, так же, как на земле. Мы не узнаем об этом прямо от Бога, но опо­средованно, от других. И каждый ангел, как и все остальные, по­мышляет истину и творит благо как бы сам по себе. Это все сме­шано и неопределенно, согласно ангельскому положению.

Также некоторые из ангелов глупы, иные мудры, и те, что му­дры, судят глупых, которые в силу своего простодушия и неведе­ния не могут решить, что такое праведность, или удаляются от нее. Но раз уж вы попали в этот мир, если хотите, следуйте за мной в наш город, и мы вам все покажем».....

Они вышли из залы, и некоторые из старейших пошли с ними. Вначале они пошли в огромную библиотеку, которая была разде­лена на меньшие библиотеки, по областям знаний. Когда новички увидели так много книг, они поразились и спросили: «Разве в ва­шем мире тоже есть книги? Откуда вы берете пергамент и бумагу? Откуда вы берете перья и чернила?»

Старейшие ответили следующее: «Мы заметили, что в преж­нем мире вы думали, что этот мир пуст, ибо он — духовный. Вы ду­мали так потому, что лелеяли понятие о духе без материи, а без материи дух представлялся вам ничем, некоей пустотой, в то вре­мя как здесь все представлено наполненным. Здесь все субстан­циально, не материально. Материальные вещи появляются из субстанциальных вещей. Мы все здесь духовные люди, поскольку мы субстанциальны, но не материальны. Вот почему все вещи природного мира представлены здесь в своем совершенном ви­де — даже книги и литература, не говоря о других вещах».

Когда три новичка услышали о субстанциальных вещах, они подумали, что так оно и есть, поскольку они увидели рукописные книги и услышали, что субстанция есть источник материи.

Чтобы еще более их уверить, их отвели туда, где жили писцы, делавшие копии с книг, написанных городскими мудрецами. Они взглянули на их письмена и поразились, как те опрятны и изысканны.

После того им показали музеи, школы, колледжи, а также ме­ста, где проводились литературные диспуты. Одни назывались геликонскими играми, другие парнасскими, третьи афинскими, чет­вертые — играми Весенних дев. Им объяснили, что последние так названы потому, что девы представляют привязанности, имею­щие отношение к познавательным вещам. Игры с таким названи­ем были духовными упражнениями и тренировкой навыков.

Позже им показали управляющих, администраторов и их по­мощников, а оттуда их повели к великолепным постройкам, осу­ществленным духовным образом ремесленниками.

После того как они все это посмотрели, старейший вновь за­говорил с ними о вечном отдохновении от трудов, которое полу­чают блаженные и счастливые, и сказал: «Вечное отдохновение — не бездеятельность, ибо от бездеятельности ум, а от ума все тело ощущают усталость, оцепенение, летаргию и сонливость, а это —' смерть, не жизнь, и менее всего это похоже на вечную жизнь, ко­торой живут ангелы на Небе. Итак, вечное отдохновение есть отдохновение, которое рассеивает все это и заставляет человека жить, и это отдохновение должно быть таким, чтобы возвышать ум. Таковы интерес или цель, которые воодушевляют, оживляют и услаждают ум. По этой причине все Небо, как видит его Гос­подь, есть одно непрерывное служение, и каждый ангел являет­ся ангелом в силу своего в нем участия. Удовольствие служения выводит его на путь, как течение несет корабль, и дает ему веч­ный мир и отдохновение, которое этот мир приносит. Вот что та­кое вечное отдохновение от трудов. То, что ангел живет в соот­ветствии с тем, насколько ревностно прилагает свои умственные усилия к выполняемой работе, показывает, что всякий получает супружескую любовь с ее силой, потенцией и радостями соответ­ственно тому, как осуществляет свое истинное служение».

Трое новичков убедились, что вечное отдохновение не есть бездеятельность, но радость труда ради блага. Несколько молодых женщин подошли к ним, держа свое рукоделье, вышивку и шитье, и подарили его новичкам. Когда же новые духи удалились, женщи­ны запели ангельскую мелодию, и мелодия та выражала ощущение блаженства от работы и сопровождающего ее удовольствия.

Вторая история.

Когда я размышлял о неизвестных вещах, связанных с супружес­кой любовью, которые сохраняются женами в тайне, вновь пролил­ся золотой дождь, о котором говорилось прежде. И я вспомнил, что он идет над жилищем на востоке, где живут три супружеских люб­ви — то есть три пары нежно любящих друг друга супругов. Когда я помыслил о том, я поспешил туда, словно приглашенный собствен­ными сладостными размышлениями о такой любви.

Когда я приблизился, дождь из золотого стал пурпурным, за­тем ярко-алым, и когда я был совсем близко, он стал похож на опаловую росу. Я постучал, дверь открылась, и я сказал слуге: «Скажи мужьям, что тот, который был здесь прежде с ангелом, вернулся и просит позволения войти для беседы».

Слуга вернулся с разрешением для меня, и я вошел.

Три мужа были вместе со своими женами во дворе, и они дру­жески ответили на мое приветствие. Я спросил жен, не прилете­ла ли обратно белая голубка.

«Как раз сегодня, — сказали они. — Она снова расправила кры­лья, и мы догадались, что ты вернешься и попросишь нас рас­крыть еще один секрет супружеской любви».

Я спросил: «Почему вы говорите «один», если я собирался уз­нать много секретов?»

Они ответили: «Но это же секреты. И некоторые настолько выше твоего понимания, что твой разум их не усвоит. Ты гордишь­ся перед нами своей мудростью, мы же не похваляемся перед то­бой своей. А наша мудрость далеко превышает твою, поскольку с ее помощью мы проникаем в твои наклонности и чувства. Наша мудрость видит их, отмечает и чувствует. Ты совершенно ничего не знаешь о наклонностях и ощущениях твоей любви, а они выте­кают из того, что помышляет твой ум, а следовательно, ты мудр лишь благодаря им и соответственно с ними. Жены так хорошо знают о наклонностях и ощущениях своих мужей, что видят все по их лицам и слышат по звукам их речей, срывающихся с уст. Да, это так. Они ощущают их на их груди, в руках и на щеках. Но ради го­рения любви, к вашему и нашему счастью, мы делаем вид, что они нам неведомы. И делаем это очень искусно: что бы нашим мужьям* ни нравилось, ни казалось приятным, что бы им ни пожелалось, мы уступаем, позволяем и покоряемся. Мы привязываем их к себе, только если они этого хотят, и никогда их не принуждаем».

«Откуда в вас эта мудрость?» — спросил я.

Они ответили: «Она вменена нам со времен творения, а следо­вательно, от рождения. Наши мужья полагают, что это как ин­стинкт, но мы говорим, что она исходит от Божественного Прови­дения — чтобы жены могли принести своим мужьям счастье. Наши мужья говорили нам, что Господь желает, чтобы мужчина действо­вал свободно, руководствуясь разумом. Эту их свободу, относящую­ся к наклонностям и привязанностям, Сам Господь изменил внут­ренне, а через жен — и наружно. Таким путем Он придает мужчине и женщине форму ангела небесного. Более того, если любовь на­сильственна, она меняет свою сущность и перестает быть такой любовью, но об этом мы еще скажем более доступно. Цель наше­го осторожного управления наклонностями и привязанностями наших мужей такова, чтобы им казалось, что они действуют сво­бодно, в согласии со своим разумом. Вот почему мы получаем на­слаждение от их любви, и мы ничего не любим более, чем достав­лять им наслаждение своими наслаждениями. Если ценность этих наслаждений в их глазах падает, мы им наскучиваем».

Сказав это, одна из жен вышла в дальнюю комнату, вернулась и заметила: «Моя голубка все еще чистит перышки, что является для нас знаком, что мы можем открыть более». И они сказали: «Мы замечаем различные изменения в наклонностях и чувствах мужчин, например, что мужья становятся холодны к женам, если у них появляются мысли, противные Господу или Церкви, что они становятся холодны, когда гордятся собственным разумом, когда похотливо смотрят на других женщин, когда их жены навязыва­ют им любовь, а также что они становятся холодны в иных случа­ях. Мы заметили это по тому, что в присутствии наших чувств их глаза, уши и тела лишаются своих ощущений.

По этим нескольким примерам ты можешь видеть, что нам лучше, чем мужчинам, известно, все ли у них в порядке. Если они охлаждаются к своим женам, у них не все в порядке, а если вос­пламеняются к ним, значит, все хорошо. Так жены постоянно по­мышляют о том, как воспламенить своих мужей и как не дать им охладиться, и они помышляют о том с проницательностью, неве­домой мужьям».

Когда я все это услышал, мне почудился плач голубки, и жены сказали: «Это знак для нас, чтобы мы не раскрывали более своих секретов, ибо ты можешь сообщить мужчинам все то, что услы­шал от нас».

«Если и так, — ответил я, — разве может это причинить кому-либо вред?»

Обсудив это меж собою, жены сказали: «Ты можешь сооб­щить им эти тайны, если пожелаешь. Власть жен убеждать не яв­ляется тайной. Они скажут своим мужьям: «Это мужские игры. Побасенки. Он сочинил обычную мужскую шутку из того, что ему привиделось. Верьте не ему, верьте нам. Мы знаем, что вы — на­ша любовь, и мы покорны вашей воле». Так что ты можешь гово­рить, коли пожелаешь. Мужья не станут полагаться на истины, сошедшие с твоих уст, ибо они будут доверять не твоим устам, но устам своих жен, которые они целуют».

 

Глава

X

⇐ Предыдущая234567891011Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: