 |
Спартанцы
|
|
|
|
- А я – продолжу, - проговорил Деметр Посейдонский, когда все собравшиеся смогли наконец оторвать взгляды от чудесной сабли, - Сидим мы, значит, на полянке в дне пути от Нового Киева, а Сварыч рассказывает: »Вот так и поселились мы у кузнеца. Уголёк таскаем. Меха качаем. Да временами ходим высматриваем – не появился ли ещё кто. Вот, на вас и наткнулись».
Ребята постепенно подходили. Ближе к осени нас уже набралось почти семдесят человек. Но сперва произошёл ещё один замечательный случай. Я время от времени осматривал окрестности, на случай, если где-нибудь, неподалёку расположился ещё кто-нибудь из наших. Впереди послышался треск. Сквозь кусты сломя голову нёсся жеребёнок. Немного правее находился овраг. Я услышал треск, удар падающего тела. Раздалось тоненькое жалобное ржание и хрип. Между кустов мелькнули тени. Волки. Я сорвался с места, стрелой пронёсся отделявшее расстояние и выпрыгнул с обрыва в овраг, очутившись прямо перед жеребёнком, отделяя его от готовых броситься волков. На долю мгновения, волки замешкались. Я присел, как меня батюшка учил. Сложил руки на груди, чуть довернул корпус. Третий венец кладенца – бой одного против группы. Волки стояли чуть выше по склону. Атака снизу-вверх – тремя языками пламени. Волки зарычали, но, почему-то не кинулись. Рыча и скалясь, они начали потихоньку пятиться, образуя круг. И ни один не попытался в обход меня добраться до жеребёнка. Утробно рыча всем телом, волки полу-присели на задние лапы. Уверенным шагом, быстро, но не торопясь, в центр круга вошёл вожак. Присевший для боя, я оказался вровень с холкой огромного зверя. Широкая лобастая голова поравнялась с моим лицом. Тяжёлый взгляд вожака вонзился в мои глаза. Я смотрел прямо в глаза вожака. «Бой – значит бой», - я не собирался отводить взгляд. Волк слегка ощерился, обнажая клыки. Я тоже. Мы смотрели глаза-в-глаза, впечатывая взглядами друг друга. Волки тихо рычали. Наконец, вожак окинул взглядом свою стаю, неспешно развернулся и медленно, не торопясь двинулся назад к лесу. Остальные волки поднялись. Продолжая рычать и скалить клыки, не отводя от меня глаз, неспешно, как бы нехотя, двинулись во след за вожаком. Через некоторое время, я смог разогнуть колени и выпрямиться. Я осмотрел жеребёнка. Он неудачно скакнул с обрыва и подвернул ногу. Нога начала распухать. Кое-как успокоив жеребёнка, я резким рывком вправил на место сустав. Потом, взвалил его себе на плечи и отнёс на нашу поляну. Уже на стоянке, я сумел осмотреть его как следует и обнаружил, что помимо вывиха, у него ещё и трещина в голени. Ребята советовали убить – конь с переломами не живёт. Я послал советчиков куда подальше, нашёл нужные коренья и начал варить мазь – как матушка меня учила. Ту самую, которую в Спарте при тяжёлых переломах используют... использовали. Особенно, когда надо раненого воина уже к утру вернуть в строй. А через неделю, чтобы и вовсе со здоровым сравнялся.
|
|
|
Посмотрите на моего коня – кто может похвастаться, что у него конь лучше?
Мы регулярно обходили окрестности. Всё чаще попадались вырезанные селения. Каждый раз одна и та же ситуация – людей пытались крестить, люди отказывались – их убивали. В большинстве случаев, люди, которые это делали, действовали по приказу Владимира. Однако, все документы, которые нам удавалось увидеть, подписывал не сам Владимир, а регент, принадлежащий к культу Чернобога.
Разорённые, разрушенные храмы. Убитые волхвы. Отсутствие возможности вовремя посоветоваться с волхвом приводило к скотьим морам и неурожаям. Мор или неурожай мог случиться в отдельном селении во вполне благополучный и урожайный год из-за не вовремя посаженных семян или не принятых своевременно мер.
|
|
|
Уничтожая волхвов и истребляя мудрость и знание, служители Яхве-Чернобога не могли предложить никакой замены. А увещевания типа: «На всё воля Господа! » - служили слабым утешением для голодающих по зиме людей. Прямо перед вырезанными селениями, нередко можно было обнаружить столбы с привязанными к ним трупами посвящённых воинов. Тех воинов, кто отказался выполнять преступный приказ, и не посмел поднять своего меча на мирных жителей – на тех, кого он клялся защищать. Казнённые илувары и берсерки. Потом витязи. Потом вои. И, наконец, даже кметей можно было найти убитыми и привязанными к столбам. В русской армии не оставалось больше посвящённых воинов. Войско Владимира состояло почти из одних солдат.
Иногда, нам удавалось опередить солдат, и мы успевали вывезти всё селение буквально перед носом у крестителей. Наш лагерь рос, как на дрожжах, и постепенно стал напоминать целый город. Мычали коровы, голосили бабы, мужики сооружали временное жильё, носились толпы ребятишек. Мы разжились некоторым количеством коней. Селяне... Селяне видели вырезанные деревни. Мы специально показывали им их. Чтобы никто по-глупости не сдал чернобожникам, где мы находимся. Постепенно, у меня созрел план. Я отобрал двенадцать самых крепких ребят.
- Никогда тебе этого не забуду, Дёмка! – буркнул Соловат.
- Ну да, - усмехнулся Деметр, - Соловату пришлось остаться. Кто-то должен был спасти остальных, если бы нас поймали. Кто-то, кто мог повести за собой людей. Селяне смотрели на нас, как на единственную надежду.
Мы выдвинулись. Соловат долго грозился вслед, обещая, что если я вернусь – он точно мне что-нибудь оторвёт. А если не вернусь – поотрывает и всё остальное. Мы подобрались как можно ближе к Новому Киеву и стали следить за городом. Непомерной тяжестью веяло от города. Чернобожники придумали хитрый трюк. Кругом храмы разрушались. А в Киеве – наоборот, был создан храм всех двенадцати Богов. Только волхвов в том храме не было – их заменяли одетые волхвами чернобожники. Чтобы отвратить людей от родной веры, а Богов от людей, чернобожники стали приносить перед статуями Богов кровавые жертвы. Люди рассказали нам случай, когда высший волхв – кощун – не выдержал такого осквернения, пришёл в Новый Киев и стал объяснять людям, что ничто так не отвращает родных Богов, как кровавые жертвы. Волхва казнили на центральной площади города – с тех пор и веет от Нового Киева неподъёмной тяжестью. Вышел указ Владимира, подписанный как обычно, регентом: « Кощунство считать величайшим преступлением. А если удастся обнаружить высшего волхва, имеющего посвящение кощунствовать – то таковой должен быть немедленно казнён». Купцы стали избегать Новый Киев, предпочитая вести свои торжества либо в Хазарии, либо в большом городе, специально отстроенном, как торговый и находящемся в двухста километрах от Киева. Люди тоже без крайней нужды не стремились в город. В гоордские ворота въезжали и выезжали отряды солдат. Временами появлялись обозы с данью. Бочёнки августовского мёда. Мужики старались как можно быстрее избавиться от груза и убраться из города. Начиналась страда. Скоро в город потянутся обозы с зерном – если ещё осталось кому жать. Временами, в сопровождении нескольких человек, выезжал на прогулку тринадцатилетний князь. Вот, ради этого-то мы здесь и торчали. Мы следили за князем всё время его прогулок – и однажды случай представился. Владимир оторвался далеко вперёд от сопровождавших его воинов. Я поднял лежащего в высокой траве жеребца и пустился в галоп. Через пару минут, мне удалось поравняться с князем. Наши кони неслись бок-о-бок.
|
|
|
- Владимир. Князь Владимир, - проговорил я.
- Кто ты? – не оборачиваясь выкрикнул моодой князь.
- Друг. Наши деды хорошо знали друг друга.
- Что тебе нужно?
- Со мной верные воины. Мы увезём тебя.
Владимир замедлил коня.
- А с чего ты взял, что я пойду с вами?
- Ты видел ближайшие селения? Чернобожники учинили резню. Чернобожники убили твоего брата. Мы сможем спрятать тебя и собрать армию. Можно отбить Киев. Ты сможешь защитить свой народ.
Владимир остановился. Посмотрел мне в глаза. На лице юного князя заиграла жёсткая усмешка.
|
|
|
- Русь будет принадлежать истинному Богу. Стража!!! – вскричал Владимир и пустил коня в галоп, прочь от меня, - Это я убил моего брата, - донёсся до меня удаляющийся голос Владимира. А прямо на меня, нещадно нахлёстывая коней и нацелив копья неслись, поотставшие было, сопровождавшие Владимира воины.
Мне удалось скрыться. Несколько дней мы петляли, стараясь сбитиь след. А потом возвратились в лагерь.
Я сидел на берегу небольшой речки и смотрел, как катятся волны. Руссколань, в которую мы так стремились – лежала в руинах. Всюду бесчинствовали последователи культа Чернобога, творя свои кровавые злодеяния. Я смотрел в никуда. Внутри стояла сосущая пустота. Мне казалось, что всё кончено. Из тех, кто принадлежал к правящим родам Руссколани – в живых оставался только князь Владимир. Единственный, кто оставался от правящих родов Руссколани, пошёл против своей крови. Первым был Октавиан в Риме, вторым его путь повторил Владимир. И оба уничтожали свой собственный народ. Каганаты рушились, сжигаемые изнутри язвой Яхвизма. Что теперь делать? Куда идти? Семьдесят спартанцев, самому старшему из которых едва исполнилось семнадцать. Мы могли защитить тех селян, которые были с нами. Но нам не хватит сил даже на то, чтобы спасти ещё хотя бы одно селение. Нам не выстоять против регулярной армии. И нам нельзя поднимать мечей против русов. Мне во всех подробностях рассказали про три русо-готские войны, и я понимал, чем это может обернуться: Даже один человек, убитый не по праву...
Семьдесят спартанцев, пытающихся удержать рушащийся Мир. За спиной шебуршался и кряхтел Соловат, но не решился отвлекать меня. Наконец, я поднялся. Оказалось, позади меня тихонько сидели ребята – все старшаки, человек сорок – Сварыч, Лёвка, Геф, Тур, Сребролик – они сидели тихонько, ожидая решения. Только Соловат всё время шуршал, не находя себе места. Я улыбнулся ребятам:
- Дальше ждать нет смысла. Скоро ударят морозы. И нас слишком много, чтобы долго скрываться незамеченными. Передайте селянам – пусть пакуются. Завтра выдвигаемся.
- Куда пойдём, Дёмыч?
- На Волгу. К булгарам.
На другой день мы выдвинулись. Дедушка Крут отправился с нами. Он откопал все свои припрятанные мечи. Много их успел отковать кузнец. Каждому спартанцу достался меч по руке. Селянам мечей не дал. «Ещё покалечатся», - говорил. Крут бурчал, хмурился, но видно было, сто дедушка доволен. Мальчишки – не привычные водить мирных жителей. По-первости, нам стоило огромного труда, чтобы караван не растянулся у удобную для случайного налёта мишень. Мы буквально сбились с ног, стараясь заставить селян держаться компактной кучкой. Попробуй, объясни человеку, что лес – дом родной – вдруг в одночасье может стать опасным. Сколько бы они не насмотрелись разных бед, творимых чернобожниками, всё равно, для них любое кровопролитие всё ещё казалось невообразимой дикостью. Двигались в основном по ночам – днём укрываясь в чащобах. Пока, наконец, не наткнулись на конный разъезд булгар.
|
|
|
- Я чуть за меч не схватился, - усмехнулся Соловат.
- А я с трудом, кое-как сумел прочитать вышивки на их рубахах. Слишком уж они отличаются от наших – всё-таки, третий каганат. Хорошо, успел ребятам крикнуть, что свои. А то, пришли бы – здравствуйте!
Каган Кубрат принял нас. Гостить сразу предложил. А насчёт всего остального – повременил пока. Созвал волхвов. Волхвы нас с Соловатом ещё неделю разными проверками мучили – а правда ли, что спартанского царя сыновья? [113] Ну, а как убедились, что правда, тут нас Кубрат принял во второй раз. Порассказали мы ему, что в Руссколани творится. Каган дал нам свою защиту и разрешене набирать в его землях добровольцев – себе в дружину. А в обмен пожелал, чтобы мы его витязей спартанскому искусству боя обучили. А, как узнал, что и Крут Огневич с нами – тут уж и совсем расцвёл. А, через полгода, когда присмотрелся к нам получше, отдал мне в обучение своего сына. А ещё через год и своего будущего приемника – сына Кури. кагана.
- Халтуришь – Кубрат?! – Куря вонзил испытующий взгляд в булгарского кагана, - Я сына – тебе на обучение отдал! А ты, значит, его с рук на руки передал?!
- Так, Деметр – сар! – улыбаясь развёл руками Кубрат.
Куря прищурился.
- А ты не поторопился, Кубрат?! Вижу – что Деметр не прост. Но, точно ли сар?
- Куря?! Ты же – каган! Вот сам и проверь!
- Вижу – что сын мой в надёжных руках, - улыбнулся Куря.
Деметр продолжил:
- Соловат школу берсерков открыл. Дедушка Крут, когда к нему индус приехал, взяли на пару себе троих учеников. Запустили кузни на полную катушку. Сколотили мы дружину. Походы на Русь совершать стали. Селения защищать стали. Отряды крестителей на подходе перехватывали. Дружина одна – крестителей много, бывало, что не поспевали. Сколько раз было, одну деревню спасём, и тут к нам мальчишка или дедок шустрый выбегает – оказывается что поблизости тоже помощь требуется. Влетаем – кругом резня – деревню крестят. А один парнишка молодой, рубится и взять его не могут. А потом выясняется – спартанец. Своих не нашёл – да к людям вышел. Здесь его кто-нибудь к себе в род и забрал. А то бывает, прослышишь, что в какой-то семье, сына в капусте нашли. В колодце выловили. На морковной грядке рос. А то и вовсе – медведь принёс. Приезжаешь взглянуть на это чудо. Смотришь – спартанец. Мы стольких своих так отыскали. Сейчас в Булгарии почти сто пятьдесят спартанцев. Многие, вместе с принявшим их родом перебирались. Сын к нам в дружину вступит, родители приёмные – под защиту. От чернобожников подальше. И остальные, я думаю, найдутся. Не верю я, что они сгинули. Живут где-нибудь, у новых родителей, да делами славными землю родную сберегают. Не может спартанская кровь просто так сгинуть.
- Вот так и живут они у меня, - проговорил Кубрат, - Дети рода Лионов. Витязи русские, кто от чернобожников бежал, да в лесу скрывался, к ним присоединяются. Их теперь – три большие дружины стало. Я с Деметром союз крови заключил.
- Значит так, - подытожил Куря, - Я пока вас слушал, понял, что делать нужно. Наш враг – Владимир. Он служителей Чернобога сюда привёл. Кровь – на его руках.
- Война – препядствие для торговли, - осторожно проговорил каган Хазарии.
- Владимир начал с меня, - ответил Куря, - Но, ни хазар, ни половцев он в покое не оставит – дойдёт и до вас.
- Верно, - одобрительно хмыкнул каган Половецкий. Деметр ощутимо напрягся. Куря перехватил его взгляд.
- Погоди. Не торопись, - Куря посмотрел на кагана Кубрата, - А тебе, Кубрат, в первую очередь достанется. Ты – спартанцев принял. А они русам не двоюродная родня, как мы, а единокровная. И с твоей земли дружины выходят. По Руси разгуливают. Набеги чернобожников отбивают. Людям Владимира препятствия чинят. Владимир не успокоится, пока не сравняет с землёй всю Булгарию! И не только!
- Верно! – рыкнул каган половцев, - Нужно собирать армию, объединяться и идти на Русь!
Соловат подобрался. Сдвинул брови. Зыркнул неодобрительно.
- Нет, - отрезал Куря, - Ни один рус не должен зря пострадать. Есть другой путь. Ох, не зря, деметр, привезли вы мне эту сабельку. Мудрый человек – Крут Огневич. Наш враг – не русы, наш враг Владимир. Я брошу Владимиру вызов! Как правитель, я имею право бросить вызов правителю. Я брошу ему вызов на основании Закона. По Закону, убивший единокровного брата не имеет права быть правителем. К тому же, мне есть что ещё ему предъявить – люди Владимира вырезали несколько моих городов.
- Хороша-а мысль, - протянул каган половцев.
- Главное, подгадать, и бросить Владимиру вызов в присутствии всех его военачальников. Тогда он не сможет отказаться, иначе рискует лишиться поддержки своей армии. А ни один тиран без армии на троне и дня не просидит.
- Куря? – буркнул Соловат, - А может ты Владимира, того..., мне уступишь? Я всё-таки, берсерк. И рода царского. И к Владимиру счёт – не меньше твоего имею.
- Ни за что! – рыкнул Куря, - Владимир – МОЙ враг!
|
|
|
