Экономическая теория Дж. Р. Хикса 7 глава

В дальнейшем изложении, однако, чаще всего встреча-ются теоретические конструкции, также основанные на принципе предельной производительности; от схем Клар-ка они отличаются лишь тем, что в них дополнительно включены ожидания предпринимателей. Выше уже отме-чалась особая роль, отводимая в экономической теории Хикса ожиданиям участников хозяйственного процесса. Учет этих ожиданий позволяет, по мнению автора книги <Стоимость и капитал>, заложить основы <общей динами-ческой теории>. Лишь через много лет он признает, что схемы, рассматривавшиеся в этой книге, на самом деле носили не динамический, а <квази-статичный> характер [См.: J. Hicks. Methods of Dynamic Economics, p. 68-69.], и объяснит это влиянием столь же статичных конструк-ций, содержавшихся в <Общей теории занятости, процен-та и денег> Кейнса.

Условия равновесия. Используя маршалловское поня-тие временного равновесия, Хикс существенно модифици-рует его. Он отказывается от столь часто встречавшегося в <Принципах политической экономии> деления периодов на долгосрочные, краткосрочные и <однодневные>. В книге <Стоимость и капитал> рассматриваются промежутки вре-мени, на протяжении которых цены в рамках всей систе-мы остаются неизменными. Автор предлагает условно счи-тать такой период <недельным>. Следуя друг за другом, такие периоды намечают ряд ситуаций, каждая из кото-рых характеризует временное равновесие. Впоследствии Хикс указывал, что подобная характеристика временного равновесия была подсказана работами известного швед-ского экономиста Э. Линдаля.

Нетрудно видеть, что такая схема по самому способу своего построения статична: она не дает ответа на вопрос о том, как система переходит от одного состояния вре-менного равновесия к другому. Ожидания и расчеты участников хозяйственного процесса должны были как-то <оживлять> эту систему, приводить ее в движение. Но если у Линдаля ожидания могли сочленять систему во-едино, поскольку текущие ожидания определялись в пред-шествующий период, то у Хикса ситуации временного равновесия могли <отслаиваться> друг от друга, распа-даться, поскольку ожидания формировались, исходя из опыта текущего периода. Ведь в силу самого определения равновесия у Хикса, когда на протяжении недели рыноч-ный спрос и предложение выравнивались и цены устанав-ливались на равновесном уровне, ожидания также оказы-вались в полном соответствии с утвердившимися на рынке ценами. В своих последующих работах - <Капитал и экономический рост> (1965) и <Методы динамической экономики> (1985) [Книга <Методы динамической экономики> представляет собой переработанный вариант первой части монографии <Капитал и экономический рост>.] -Хикс должен был существенно пересмотреть характеристики временного равновесия.

В гл. XV книги <Стоимость и капитал> Хикс вновь возвращается к вопросу об условиях равновесия для ин-дивидуальной фирмы. На сей раз среди величин, опреде-ляющих такое равновесие, фигурируют дисконтированные доходы от продажи готовой продукции (<текущая стои-мость> потока разновременных доходов) и дисконтирован-ные затраты на приобретение факторов производства. Та-кие соотношения, как показано в книге, обладают опреде-ленной общностью: из них можно вывести и принципы распределения доходов Кларка, и даже <предельную про-изводительность ожидания>, которая, по мнению известного шведского экономиста К. Викселля, должна регули-ровать уровень ссудного процента.

Бросается в глаза, что в условиях равновесия, выписанных Хиксом, наряду с объективными характеристика-ми функционирования капиталистической фирмы появля-ются и такие величины, как <ожидаемая цена> денег, получаемых в последующий период. Примечательно, что Хикс, призывавший к <очистке> теории цен от некоторых произвольных субъективно-психологических построений, не решается, когда речь заходит об источнике дохода на капитал, посягнуть на столь <зыбкую> категорию, как предельная производительность ожидания.

Из сформулированного в книге третьего условия рав-новесия следует, что в точке равновесия предельный предпринимательский доход просто исчезает [Процентные доходы при этом выступают как единственный доход собственника капитала или как источник тех денежных по-ступлений, которые используются для платежей кредиторам, предо-ставившим в ссуду свой денежный капитал. ]. Как и в других статичных моделях равновесия, в которых капита-листическая фирма максимизирует массу прибыли, пред-принимательский доход (или по крайней мере предельное приращение этого дохода) выступает как некий преходя-щий момент, который с течением времени, по мере уста-новления равновесных пропорций, должен исчезнуть; в равновесной ситуации владение капиталом может обеспе-чивать лишь процентный доход. Тем самым на передний план выдвигается формула <капитал-процент> - самая бессодержательная, по словам К. Маркса, формула капи-тала.

Модели статичного равновесия с особой наглядностью отражают фетишистские представления, порождаемые буржуазными хозяйственными отношениями, фетишист-скую форму капитала. <Процент, являющийся не чем иным, как лишь частью прибыли, т. е. прибавочной стои-мости, которую функционирующий капиталист выжимает из рабочего, - писал К. Маркс, - представляется теперь, наоборот, как собственный продукт капитала, как нечто первоначальное, а прибыль, превратившаяся теперь в фор-му предпринимательского дохода, - просто как всего лишь добавок, придаток, присоединяющийся в процессе воспроизводства. Здесь фетишистская форма капитала и представление о капитале-фетише получают свое завершение> [К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 25, ч. I, с. 431-432.].

Но обратимся, следуя логике буржуазных экономистов, к характеристике связей между капиталом и процентным доходом. Еще в вульгарных теориях капитала, развитых Сэем и Рошером, процент выступал в качестве платы за <производительные услуги> капитала. Однако вплоть до настоящего времени буржуазные экономисты связывают такие <услуги> капитала с использованием живого труда наемных рабочих. В книгах и статьях современных бур-жуазных экономистов такая зависимость чаще всего задается с помощью производственной функции и тем са-мым на передний план выводятся технико-экономические аспекты проблемы (какое количество потребительных стоимостей можно произвести с помощью тех или иных средств производства) [У самого Хикса можно найти следующее соображение. Когда речь идет о таких моделях использования капитала, как производ-ственная функция, логически правильнее использовать не катего-рию <капитал>, а такие понятия, как <производственное оборудование> или <машины> (см.: J. Hicks. Capital and Time. Oxford, 1973, p. 177).]. Тем самым выводится совершенно несообразное, но характеристике К. Маркса, отношение между потребительной стоимостью, вещью, с одной стороны, и определенным общественным производственным отношением, прибавочной стоимостью - с другой [См.: К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 25, ч. II. с. 384. ]. Без ответа остается и вопрос о том, почему собственность на капитал сама по себе может служить достаточным усло-вием, обеспечивающим постоянный приток доходов. Ука-занное обстоятельство, по справедливому замечанию Й. Шумпетера, <лишает убедительности все теории,-как примитивные, так и более рафинированные, - которые выводят процент только из производительности капи-тала> [J. Schumpeter. History of Economic Analysis. New York, 1954, p. 656.].

Влияние цен и процентных ставок на движение капи-тала. Важное место в теории капитала Хикса занимает анализ влияния, которое оказывают на операции капита-листов изменения цеп и процентных ставок. При этом ряд приводимых в книге суждений носит довольно очевидный характер и вряд ли требует для обоснования изысканных теоретических схем. Это относится, например, к тезису, согласно которому устойчивые изменения цен и процент-ных ставок с течением времени будут оказывать больше> (чем в первый момент) воздействие на операции капита-листических фирм.

Особенно большой интерес, с точки зрения Хикса, представляет вопрос о влиянии рыночной нормы процента па продолжительность производственного периода: к это-му вопросу он возвращается и в последующих работах - <Капитал и экономический рост> (1965) и <Капитал и время> (1973).

Характеризуя изложенную Бем-Баверком концепцию капитала как слишком упрощенную, применимую лишь в исключительных случаях, Хикс видит свою задачу в том, чтобы продемонстрировать несообразности, содержащиеся в этой теории. В книге <Стоимость и капитал> он показывает, например, что изменение рыночных процентных ставок, вопреки утверждениям представителей австрийской школы, не может оказать непосредственного влияния на продолжительность применяемых производственных про-цессов (или технические характеристики оборудования) [В последующих работах Хикс склонялся к тому, чтобы вооб-ще исключить из теоретического анализа понятие <период произ-водства> (см.: J. Hicks. The Austrian Theory of Capital and its Re-birth in Modern Economics. Oxford, 1973). ]. Даже если согласиться с логикой основных рассуждений Бем-Баверка, в действительности такие изменения могут затронуть прежде всего масштабы капиталовложений, а не их технические характеристики [В последующие годы, однако, Хикс счел за благо умерить резкость критических замечаний в адрес теории капитала Бем-Баверк. Некоторые положения этой теории он пытался соединить с характеристикой <индуцированного технического прогресса>, о котором Хикс писал еще в <Теории заработной платы>. Из этих рассуждений следовало, что из-за требований рабочих и вызванных этими требованиями индуцированных технических нововведений спрос на труд должен будет в долгосрочном плане особенно силь-но сократиться (см., например: J. Hicks. Methods of Dynamic Eco-nomics, p. 154-158).

В 60-70-х годах Хикс уже не собирался <изгонять> теоретиче-ские представления Бeм-Баверка; теперь он полагал, что <авст-рийская теория не ушла в прошлое. Она не только обладает прош-лым, ей предстоит будущее> (J. Hicks. The Austrian Theory of Capital and Its Rebirth in Modern Economics. - Carl Monger and the Austrian School of Economics. Oxford, 1973, p. 206). Все это может служить еще одним свидетельством того, насколько непоследовательной, внутренне противоречивой оказалась ординалистская <чистка> теоретических представлений австрийской школы.].

В действительности изменения рыночных процентных ставок, конечно, могут сказаться на хозяйственных опе-рациях торгово-промышленных фирм, в первую очередь на размерах их товарно-материальных запасов, они могут оказать некоторое влияние и на выбор инвестиционных проектов, а следовательно, на вложения в основной капи-тал. Обратим внимание, однако, прежде всего на постановку теоретической проблемы. Накопление капитала с самого начала полностью сводится к процессам, разверты-вающимся на микроэкономическом уровне; ссудный про-цент и товарные цены в таких теоретических схемах выступают как внешние (<экзогенные>) факторы, регули-рующие динамику и структуру производства.

Иначе говоря, из сложной системы диалектических взаимосвязей, в рамках которой определяющая роль принадлежит общественному производству, вырываются отдельные, как правило, поверхностные соотношения, выра-жающие зависимость отдельной фирмы от рынка. При этом фундаментальные закономерности, определяющие влияние производства на процессы, протекающие в сфере обращения, скажем влияние научно-технического прогрес-са, реального накопления и роста органического строения капитала на движение товарных цен и норму процента, просто <выпадают> из сферы анализа; на первом плане неизбежно оказываются связи, которые отражают обрат-ное влияние товарных цен и ссудного процента на формы движения капитала в рамках отдельных компаний. Подобный подход придает анализу поверхностный харак-тер, неизбежно приводит к односторонности и искажение перспективы: в качестве главного фактора, формирующего структуру капитала, выступают меновые пропорции, скла-дывающиеся в сфере обращения [Более подробный критический анализ подобных концепций содержится в работах: 3. Соколинский. Теория накопления. М., 1973; В. Шемятенков. Теории капитала. М., 1977.].

Проблема воздействия процентных ставок на хозяйст-венные операции капиталистических фирм включает еще один аспект, особенно активно обсуждавшийся в буржу-азной политической экономии с 20-х годов нашего столе-тия. Это вопрос о том, может ли центральный банк с по-мощью денежно-кредитной политики вывести капиталис-тическую экономику из кризисного (или депрессивного) состояния. Указанный вопрос приобрел исключительную актуальность в 30-е годы. Дело в том, что под влиянием <Великой депрессии> рыночные процентные ставки значи-тельно снизились, к тому же центральные банки во мно-гих капиталистических странах интенсивно проводили в жизнь политику <дешевых денег> с целью стимулирова-ния хозяйственного роста. Все эти попытки не приносили, однако, заметных результатов.

Неэффективность денежно-кредитного регулирования нашла отражение в работах ряда западных экономистов, в том числе и в <Общей теории занятости, процента и де-нег>. Кейнс ссылался, в частности, на ряд специфических препятствий, которые не позволяют (особенно в период господства низких рыночных ставок) норме процента опуститься ниже определенного уровня, а также на то, что норма процента в условиях депрессии может оказывать лишь ограниченное воздействие на предельную эффектив-ность капитала [<Если бы снижение нормы процента могло само по себе быть эффективной мерой, то можно было бы достигнуть оживления в течение довольно короткого периода времени и средствами, нахо-дящимися под более или менее прямым контролем финансовых ор-ганов. Но в действительности это не так просто: поднять предель-ную эффективность капитала, зависящую от неуправляемой психологии делового мира, не так легко> (Дж. М. Кейнс. Общая теория занятости, процента и денег. М., 1978, с. 389).].

Указанные соображения оказали заметное влияние на Хикса: ссылаясь на Кейнса, он также упоминает в книге <Стоимость и капитал> о том, что в условиях, когда на рынке ссудного капитала установились низкие процент-ные ставки, их дальнейшее падение может оказаться не-возможным. Поскольку же в системе общего равновесия норма процента выступает в качестве одного из важней-ших стабилизаторов (см., например, гл. XXI), вся хозяй-ственная структура может стать <абсолютно нестабиль-ной>. Особенно большую опасность - как и в <Общей тео-рии> Кейнса - представляет именно снижение цен и процентных ставок в условиях серьезного падения хозяй-ственной активности.

Хикс высказывает и некоторые собственные соображения о возможных причинах неэффективности политики <дешевых денег>. Важнейшую роль в его теоретических схемах играют, как отмечалось выше, ожидания предпри-нимателей: большая часть предпринимателей, по мнению автора книги <Стоимость и капитал>, не <воспримет всерьез> падение процента, поскольку они просто не мо-гут предположить, что рыночные ставки будут долгое время оставаться ниже <нормального уровня>. Кроме то-го, низкая норма процента не может оказать серьезного влияния на расчеты предпринимателей, охватывающие сравнительно короткие промежутки времени. А при составлении планов на длительный период на первый план выдвигаются соображения относительно вероятного риска; этот фактор оказывается особенно существен-ным в обстановке развернувшегося экономического кри-зиса.

В послевоенные годы Хикс продолжал высказывать скептическое отношение ко всем проектам, возлагавшим основные надежды на регулирование предложения денег или условий кредита [Расхождения Хикса со многими представителями неокласси-ческого направления особенно рельефно проявились в 70-х годах при обсуждении природы стагфляции. Отмечая примитивный ха-рактер монетаристской трактовки, английский экономист констати-ровал: <Наши проблемы носят в настоящее время не просто денеж-ный характер и не могут быть решены с помощью монетаристских методов> (J. Hicks. The Permissive Economy.-"Crisis 75..?", IEA, Occasional Paper № 43, London, 1975, p. 17). ]. И все же резкое ослабление пози-ций кейнсианской теории и постепенное смещение акцен-тов в ортодоксальной буржуазной экономической теории, в частности все более острая критика в адрес фискальных методов регулирования, существенным образом отразились и на воззрениях Хикса. В этой связи можно сослаться на его статью, посвященную сравнению рекомендаций из-вестного английского экономиста Р. Хоутри и Дж. М. Кейнса (статья была впервые опубликована в 1969 г.). В этой статье Хикс должен признать, что в последнее время горизонт фискальной политики <затягива-ется грозовыми тучами>; денежно-кредитная политика, по его словам, гораздо лучше, чем бюджетная, приспособлена для того, чтобы передать всем предпринимателям какие-либо сигналы хозяйственной информации [См.: J. Hicks. Automatists, Hawtreyans and Keynesians. - Journal of Money, Credit and Banking, August 1969.].

Усилившиеся метания буржуазных экономистов, без-успешно пытающихся отыскать действенные методы хо-зяйственной политики, - свидетельство острого кризиса всей системы государственно-монополистического регули-рования.

Подводя итоги сказанному, отметим, что сам метод рассмотрения проблемы капитала может свидетельствовать о подлинной социальной направленности современной буржуазной экономической теории. Представители этой теории не просто ограничиваются поверхностным описа-нием операций отдельной капиталистической фирмы, они намеренно стремятся использовать при этом те понятия и представления, которыми, по их мнению, оперирует владелец капитала, его ожидания и расчеты. Тем самым такие экономисты, как показал К. Маркс, фактически пе-реводят на язык политической экономии <представления, мотивы и т. д. находящихся в плену у капиталистического производства носителей его, представления и мотивы, в которых капиталистическое производство отражается лишь в своей поверхностной видимости. Они переводят их на доктринерский язык, но с точки зрения господству-ющей части [общества], капиталистов, и поэтому не наивно и объективно, а апологетически> [К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 26, ч. III, с. 471.].

Великую заслугу классической политической экономии К. Маркс видел в том, что она разрушила ложную ви-димость и иллюзию, проявляющуюся в <триединой> фор-муле (<капитал-процент>, <труд-заработная плата>, <земля-рента>). Неоклассическая теория вновь <реани-мирует> и развивает эти фетишистские представления, предполагающие персонификацию вещей и овеществление производственных отношений. В подобных схемах все участники хозяйственного процесса выступают в качестве экономически равноправных субъектов, владеющих факто-рами производства, тем самым капиталистическое обще-ство предстает бесклассовым обществом [Основу неоклассической концепции капитала образует пред-положение о бесклассовом обществе; именно с этим предположени-ем, как замечает английский экономист Д. Харрис. связано самое фундаментальное отличие неоклассической теории от классической политической экономии (см.: D. Harris. Capital Accumulation and Income Distribution. London, 1978, p. 19-21).].

В подобной трактовке доступ к капиталистическому предпринимательству оказывается открытым для любого человека, обладающего данными для предпринимательской деятельности. Чего стоят, например, идиллические рас-суждения Хикса: <И если дана система рыночных цен на факторы производства и выпускаемые товары, то каждый, кто обладает предпринимательскими ресурсами, может решить, обеспечит ли ему их использование добавочный доход. Если обеспечит, то он становится предпринимате-лем>. Различия между рабочими и предпринимателя-ми по существу сводятся к тому, что указанные груп-пы просто поставляют на рынок неодинаковые виды труда. Подобные содержательные предпосылки схем общего равновесия, совершенно игнорирующие ре-альную экономическую и социальную структуру современного капиталистического общества, непосредственно смы-каются с самыми вульгарными апологетическими концеп-циями буржуазной политической экономии.

Социально безликие и формалистичные постулаты со-временной неоклассической теории капиталя носят под-черкнуто атомистический характер. В рамках этих посту-латов просто невозможно рассмотреть место тех или иных больших групп в системе общественного производства и, в. частности, их отношение к средствам производства. Сторонники этой теории намеренно уходят от обсуждения вопросов о том, кому принадлежат важнейшие средства производства и почему некоторые участники хозяйствен-ного процесса могут, не прибегая, в терминах ортодок-сальной западной теории, к продаже своего труда, получать крупные доходы благодаря владению капиталом или землей [Признавая, что в рамках неоклассической концепции невозможно объяснить распределение средств производства между раз-личными участниками хозяйственного процесса, известный теоре-тик общего равновесия Ф. Хан ограничивается беспомощными ссылками на то, что уже после завершения неандертальской эпохи земледельцу принадлежали топор, семена и другие средства труда (см.: V. Hah n. Equilibrium and Macroeconomics. Oxford, 1984, p. 73). Так, <новейшее слово> буржуазной политической экономии вновь и вновь вызывает из небытия мифическую фигуру обособ-ленного производителя первобытных времен - фигуру, которая, как отмечал К. Маркс, принадлежит к лишенным фантазии выдумкам XVIII в. На сей раз Робинзон предстает в качестве <капиталиста>. ]. Доходы, обеспечиваемые собственностью на сред-ства производства, в этой теории не отличаются качествен-но от заработной платы наемных рабочих [Более двухсот лет тому назад Адам Смит демонстрировал го-раздо более глубокий подход к проблеме, когда отмечал, что при-быль на капитал <совершенно не похожа на заработную плату, она устанавливается совсем на иных началах...> (А. Смит. Исследование о природе и причинах богатства народов. М., 1962, с. 51).]. Игнорирование фундаментальной черты капиталистического общест-ва - сосредоточения собственности на важнейшие сред-ства производства у эксплуататорских классов (и все большей монополизации экономической мощи в результа-те концентрации производства и капитала) на деле озна-чает выхолащивание социально-экономического содержания капиталистических отношений, оно закрывает путь к пониманию подлинной природы капитала.

<Стоимость и капитал> - наиболее известная книга одного из самых влиятельных представителей современной буржуазной политической экономии Дж. Р. Хикса. Это обобщающая монография, выделяющаяся прежде всего ши-ротой рассматриваемых проблем. В западной экономиче-ской литературе ее относят к числу заложивших примерно полвека назад основы современной микроэкономической теории. Место книги <Стоимость и капитал> в современной буржуазной политической экономии определяется прежде всего тем, что в ней последовательно изложены основы ординалистской теории цен. Наряду с этим дальнейшее развитие в книге получили исходные постулаты теории общего равновесия, предложена более или менее строгая трактовка временного равновесия и впервые в западной литературе поставлен вопрос о стабильности конкурентно-го равновесия в больших экономических системах.

Книга Хикса знаменовала завершение важного этапа в развитии субъективной теории стоимости. В ней показано, что некоторые произвольные допущения, игравшие столь. важную роль в теоретических конструкциях австрийской школы, - такие, как. закон убывающей полезности, изме-римость абсолютной величины полезности и др., - совер-шенно искусственно привязываются к элементарным закономерностям, наблюдаемым в движении рыночного спроса. Все эти постулаты, ранее считавшиеся фундаментальны-ми, оказываются, по существу, ненужными для анализа реальных экономических процессов.

Теория стоимости и цены, предложенная в книге <Стоимость и капитал> и получившая дальнейшее развитие в послевоенные годы, по мере эволюции замыкается в круг все более бедных с содержательной точки зрения дедук-тивных построений. В неоклассической теории единичные акты товарного обращения рассматриваются в отрыве от стоящих за ними общественно-производственных отношений. Поэтому современные сторонники экономической тео-рии Хикса, исходящие из того, что хозяйственные процес-сы регулируются принципами субъективной полезности, по отвергающие как <примитивные> или <излишние> пред-ставления австрийской школы, по существу, оказываются даже более беспомощными, чем их предшественники.

Перевод на русский язык книги Дж. Р. Хикса позволит нашим читателям ознакомиться с понятийным аппаратом микроэкономического анализа, до настоящего времени ши-роко используемым в теоретических работах западных экономистов, и дать более полный и основательный критиче-ский анализ методологических основ современной буржу-азной политической экономии.

Дж. Р. Хикс. "Стоимость и капитал" > Предисловие

Хотя настоящая книга посвящена в основном вопросам, которые обыкновенно и рассматриваются в работах по эко-номической теории, она не претендует на роль <Принци-пов политической экономии> [Имеется в виду кн.: А. Маршалл. Принципы политической экономии. В 3-х т. М., <Прогресс>, 1984 -1985.-Прим. ред.]. Ее цель совершенно иная. Девизом автора, намеревающегося написать свои <Прин-ципы>, должна быть строка из классического стихотворе-ния: <То, о чем часто думали, никогда не было достаточно хорошо выражено>. Я же занимаюсь почти исключительно новыми идеями. Я намерен ограничиться освещением лишь тех аспектов каждого затрагиваемого вопроса, по которым могу сказать что-то новое; во всяком случае, общеизвест-ных вещей я буду касаться весьма бегло.

Теперь может показаться, что настоящее исследование, автор которого стремится сказать нечто новое по многим разделам такой хорошо разработанной области науки, как экономическая теория, может представлять собой лишь сборник очерков, но не цельную книгу. И все же я пола-гаю, что подготовил именно книгу. Основанием для такого утверждения служит не столько единство предмета, сколь-ко единство метода исследования. Думаю, что мне посчастливилось найти метод анализа, применимый к обширному кругу экономических вопросов. Этот метод связан с поста-новкой простейших, самых фундаментальных проблем - соответственно они и нашли отражение в этой книге; он может, пожалуй, оказаться весьма и весьма полезным для решения самых сложных задач (например, проблем, свя-занных с колебаниями деловой активности) - и это также нашло свое место в книге.

Нередко приходится слышать, особенно от тех, кто за-нят исследованием таких вот в высшей степени запутанных вопросов, что хорошо было бы располагать методом, позво-ляющим оперировать сразу не двумя-тремя, а большим числом переменных. Со сравнительно простыми задачами, содержащими две или три переменные, можно справиться при помощи графиков; но, если задача усложняется, при-вычных графических методов оказывается недостаточно. Как быть? Первое, что приходит в голову, - обратиться к алгебре. Однако, не говоря уже о том, что многие экономи-сты не очень сильны в алгебре, обычно применяемые ал-гебраические методы, полезные для выяснения сути про-блемы, оказываются куда менее действенными в качестве средства аргументации по сравнению с графиками (в тех случаях, когда последние применимы). Именно с целью преодоления этого затруднения я и предлагаю мой новый метод. Его разработка, конечно же, потребовала приемов математики, но для объяснения и применения этого мето-да, к счастью, оказалось вполне достаточным систематиче-ского использования графиков; таким образом, в тексте этой работы мне удастся почти совершенно избавиться от математических формул (для тех, кому такие вещи нравятся, соответствующие математические выкладки бу-дут кратко приведены в Приложении [Чисто математическое изложение моего метода (по крайней мере поскольку он применим к теории стоимости) уже опубликовано на французском языке-см. Theorie mathematique de la Valeur (Paris, Hermann).]).

При ближайшем рассмотрении оказывается, что боль-шинство задач с несколькими переменными, с которыми приходится сталкиваться экономической теории, суть про-блемы взаимосвязи отдельных рынков. Например, пробле-мы, охватываемые сравнительно сложной теорией заработ-ной платы, требуют понимания механизма взаимосвязи между рынком труда, рынком потребительских товаров и (возможно) рынком капитала. Сравнительно сложные про-блемы международной торговли предполагают анализ взаи-мосвязи между внешним рынком и рынком капитала и т. д. Что нам прежде всего необходимо, так это инструментарий для исследования вопросов взаимосвязи рынков.

В поисках такого инструментария мы, естественно, вы-нуждены обратиться к работам авторов, которые специально исследовали эти вопросы, а именно к работам экономистов лозаннской школы-Вальраса и Парето; к ним, по моему мнению, следует прибавить и Викселля. Метод об-щего равновесия, детально разработанный названными авторами, был специально предназначен для отображения экономической системы в целом как сложного комплекса взаимосвязи рынков. Наша собственная работа следует данной традиции и должна явиться продолжением их тру-дов.

Так или иначе, в этих трудах невозможно найти все, чего бы нам хотелось. Вальрас (Elements d'economie politiqae pure, 1874) ограничился главным образом постанов-кой проблемы. Значение его книги весьма точно отражено в следующей цитате из работы Маршалла (который явно имел в виду Вальраса): <Главная цель применения чистой математики в экономических вопросах, очевидно, заключа-ется в том, чтобы с ее помощью исследователь мог быстро, кратко и точно записывать некоторые свои мысли для са-мого себя и удостоверяться в наличии у него достаточных, и только достаточных, оснований для своих выводов (т. е. в том, что количество его уравнений не больше и не мень-ше, чем количество неизвестных)> [А. Маршалл. Принципы политической экономии. Т. I, М., 1984, с. 49-50.]. И действительно, в 1890 г. теория общего равновесия значила не многим боль-ше [Однако уже простой подсчет количества уравнений и неизвестных, проведенный в систематической форме, давал немало. См. часть IV настоящей работы, а также мою статью Leon Walras. - Econometrica, 1934.]. Так или иначе, жаль, что авторитет Маршалла утвердил столько людей в убеждении, что математические ме-тоды могут пригодиться лишь для подсчета уравнений.

⇐ Предыдущая3456789101112Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: