Техники активации “здесь и сейчас"

Для ведущего важнее понять стратегию и теоретические обоснования, на которых базируются все эффективные приемы, чем овладеть этими приемами. Ведущий должен дисциплинировать себя так, чтобы думать в основном в «здесь и сейчас». Он должен переместить фокус от внешнего — к внутреннему, и от общего — к конкретному. Каждая рассматриваемая тема должна заставлять ведущего задать вопрос: “Как я могу связать это с группой? ”, “Как я могу воплотить это «здесь и сейчас”? » Такой фокус является энергетическим центром модели Ялома. Это — теоретическая стратегия, которая лежит в основе его подхода к групповой психотерапии. Если следовать ей, то ведущему не придется беспокоиться о скучных, шаблонных и монотонных сессиях группы. Участники группы не будут усыплять ведущего и своих товарищей абстрактными рассуждениями о “там и тогда” о событиях, которые произошли шесть месяцев или шесть лет назад. Их истории, трудности и модели поведения будут воплощены в жизнь “здесь и сейчас” Как только будет установлена правильная атмосфера, у ведущего под рукой окажется динамичная и живая лаборатория для изучения человеческих взаимодействий и поступков. Существует множество способов для поддержания жизни путем активации “здесь и сейчас”. Один из методов выполнения этой задачи требует, чтобы ведущий отметил все замечания, высказанные в контексте “там и тогда” в отношении людей или событий вне группы, и перевел их в контекст “здесь и сейчас”, исследуя, каким образом эти замечания могут относиться к участникам в данный момент работы группы. Например, пациент может начать говорить о когда-то произошедшем враждебном столкновении со своим отцом. Его можно спросить: “Кто в этой группе может вызвать в тебе подобные чувства? ” Поскольку выдвинутая жалоба связана с отцом, ведущий должен быть осторожен в отношении возможного переноса. Такое замечание может отражать отношение участника группы к ведущему. Другая участница может пожаловаться на свою деспотичную сестру, признавая, что она много чего хотела бы сказать сестре, но сдерживается, потому что боится репрессий с ее стороны. Превращая беспокойство женщины о “там и тогда” в “здесь и сейчас”, ее можно спросить, удерживается ли она от того, чтобы сделать определенные заявления в адрес участников группы, потому что испытывает подобные чувства страха перед осуждением, и не хотела ли бы она поделиться с ними сегодня подобными чувствами. Участник группы иногда замечает, что его тенденция вырабатывать стереотипы по отношению к окружающим послужила причиной многих трудностей в его прошлых взаимоотношениях. Вместо того, чтобы исследовать, как эти трудности проявились “там и тогда”, ведущий может спросить его, не хочет ли он рассказать участникам группы, какие именно стереотипы он связывает с каждым из них. Такая интервенция не только активирует взаимоотношения “здесь и сейчас”, но и предоставляет каждому участнику важную информацию о воздействии, которое он оказывает на других.

Если группа дегенерировала до состояния пустой болтовни на вечеринке, и один из участников заметил, что, по его мнению, группа несерьезно относится к своим целям, ведущий может попросить его, не укажет ли он, кто именно относится серьезно к целям группы, а кто — несерьезно. Некоторые участники могут пожаловаться, что группа слишком положительная, и все стараются избежать конфликта. Если спросить в ответ, кто в группе является “лидером движения за мир и тактичность”, то таким образом активизируется богатый источник взаимодействия. Иногда, даже если просто попросить одного из участников использовать “Я-высказывания” и говорить напрямую с другим, то это может превратить скучный, безжизненный монолог в живой, волнующий диалог.

Каждая из этих иллюстраций показывает способы, с помощью которых можно подтолкнуть группу к активации контекста “здесь и сейчас” Во всех этих примерах у ведущего есть возможность попросить участника группы ответить группе или отдельному участнику или в провокационном стиле, или с поддержкой. Просьба идентифицировать самого дружелюбного, наименее угрожающего, наиболее поддерживающего или увлеченного участника связана с другим видом риска, и вызывает совершенно другой ответ, чем если бы участника группы попросили указать на наиболее сердитого, наименее поддерживающего, наименее заботливого или меньше всех вовлеченного в работу. В зависимости от решения ведущего и его линии исследования, он может построить либо поддерживающую, либо конфликтную культуру группы. Поскольку для эффективно функционирующей терапевтической группы необходимы обе позиции, ведущий не должен жертвовать одной из них ради другой. Тем не менее, его решение должно учитывать стадию развития группы. Если группа еще не выработала сплоченность и доверие, будет неправильным просить участников рисковать и вступать в провокационные конфронтации. Интервенции, соответствующие этой стадии, требуют от ведущего поощрять участников отвечать остальной группе так, чтобы снизить риск регрессии и враждебности. Затем, когда в группе установится доверие и сплоченность, ведущий может подтолкнуть участников к более рискованным провокационным позициям, когда это уже не сможет привести к угрозе существованию группы.

Терапевт также должен отдавать себе отчет в том, что аккуратный, точный мир теории и чистой техники зачастую оказывается неспособным соответствовать жесткому миру реальности. Большинство пациентов-наркоманов никогда не читало Ирвина Ялома и не понимает, почему они должны отвечать “так, как надо” на благородные усилия ведущего, направленные на то, чтобы показать им их ошибки. Поэтому ведущий должен быть готов к получению ответа о равенстве, когда он просит участника указать на другого участника, как на возможный источник межличностной стимуляции. Такие выражения, как “Я доверяю всем в группе в одинаковой степени. Мне нравятся все одинаково” — никогда не соответствуют действительности. Никогда не верьте этому! Никто в психотерапевтической группе не относится ко всем одинаково. Каждый человек в группе уникален и вызывает целый спектр реакций в других людях. Тщательное изучение реакций на такие различия является мощным источником самопознания и личностного развития. Хотя ведущий никогда не должен верить утверждениям о равенстве, ни в коем случае нельзя и активно противоречить этой позиции. Вместо того, чтобы вызывать сопротивление со стороны участников, ведущий должен стимулировать их к исследованию собственных реакций по отношению к определенным членам группы. Этого можно добиться деликатными вопросами: “Конечно, я знаю, что ты доверяешь всем в группе, но если я тебя попрошу выбрать кого-нибудь, кому ты доверяешь больше, чем другим, кого бы ты назвал? Ты не мог бы подумать несколько секунд, посмотреть всем в глаза, и решить, кто вызывает в тебе чувство доверия? ” Такая стимуляция ненавязчива, и у большинства участников возникнут определенные чувства, когда они посмотрят в глаза и на лица своих товарищей по группе. В тех редких случаях, когда участник настолько закрыт или склонен к сопротивлению, что он не может или не хочет ответить на такое предложение, его можно спросить, что он почувствовал, выполняя это упражнение. Попросите других участников выразить свои чувства к этому упражнению. Почти всегда это приводит к получению богатого материала от других членов группы. Некоторые могут выразить недоверие к тому, что кто-то может испытывать совершенно одинаковые чувства по отношению ко всем. Другие могут выразить сочувствие тому волнению, которое такое упражнение вызвало бы в них, если бы им пришлось пойти на такой риск.

Иногда ведущий может решить “просто” подтолкнуть отдельного участника группы пойти на истинный контакт с другим. Подлинная интимность и связь может стать мощным целительным опытом для людей, которые прожили всю жизнь в фальшивых, надуманных и неаутентичных взаимодействиях. “Исцеление через встречу” — это выражение придумал Мартин Бубер, чтобы подчеркнуть важность настоящего аутентичного диалога в жизни человека. Бубер много писал о необходимости связей между людьми. У каждого из нас есть первичная потребность в том, чтобы нас слушали и слышали другие. Зачастую достаточно просто знать, что наш крик был услышан, и мы не одни в нашей изоляции и страдании. Во многих случаях на крик человека невозможно ответить, и тогда ответа не ожидают, или в нем нет необходимости. Бубер описал этот феномен как крик, который должен быть услышан, но который не требует ответа. Пример поможет иллюстрировать это.

Мэри тихо сидела на занятиях группы на протяжении более трех месяцев, подавая голос лишь для того, чтобы поддержать или поощрить других. Недавно она обратилась к группе за советом по поводу “своих многочисленных проблем”. Она была замужем за алкоголиком и присоединилась к группе, потому что становилась все более подавленной из-за неспособности мужа поддерживать продолжительную трезвость. За шесть лет их брака он много раз терял работу, был арестован за вождение автомобиля в состоянии опьянения, а также подвергал ее публичному унижению, но эти проблемы перемежались периодическими эпизодами относительного успеха и стабильности. Эти периоды длились достаточно долго для того, чтобы в ней зародилась неоправданная надежда на то, что, может быть, на этот раз все будет по-другому. По мере того, как Мэри рассказывала о своей изоляции и отчаянии, группа начала отвечать ей в своей обычной манере, то есть бесконечными советами. Пассивность и подавленность Мэри обычно вызывали в других именно такую реакцию, что не давало ей возможности мобилизовать свои собственные ресурсы для борьбы с трудностями, требующими принятия важных решений. Остановив высказывания участников группы, ведущий попросил Мэри оглядеться вокруг себя и выбрать одного человека, который, по ее мнению, лучше всех понимал ее положение или ее чувства в настоящий момент. Ведущий решил вмешаться, потому что не хотел, чтобы группа вошла в свое типичное состояние “давайте дадим Мэри совет и скажем ей, что она должна делать”. Вместо этого, ведущий надеялся помочь Мэри войти в контакт с одним человеком, который сможет на самом деле понять ее положение и ее боль. После нескольких попыток заявить, что, по ее мнению, все в группе понимали ее одинаково, в конце концов, Мэри выбрала Салли, которая не пыталась давать ей советы. Салли по-настоящему сопереживала Мэри, потому что она испытала в жизни подобную ситуацию. Салли рассказала о своих собственных чувствах, поделившись тем, как сложно ей было иногда принимать решения, которые зачастую приводили к тому, что она чувствовала себя связанной по рукам и ногам. По мере того, как Салли рассказывала о собственных трудностях, Мэри начала раскрываться, рассказав о своем гневе в адрес мужа и о необходимости занять более решительную позицию по отношению к нему. Понимание Мэри самой себя стало более глубоким, когда она смогла почувствовать свою общность с Салли, благодаря тому, что Салли поняла и на самом деле услышала Мэри так, как ее еще никто не слышал.

На начальных стадиях развития группы одной из основных целей ведущего является достижение эмпатического понимания между участниками и помощь пациентам в установлении контактов между собой. Ведущий не всегда должен просить участников группы отвечать друг другу в прямой форме. Этого же эффекта можно достичь, просто наблюдая за невербальными ответами и реакциями участников в ответ на слова других в группе. Понимающий взгляд, прямой контакт глаз, кивок головой или незаметное изменение выражения лица являются намеками на то, что кто-то в группе эмпатически связан с одним из участников. Ведущий должен лишь позволить или поощрить выражение этого сочувствия. Такая позиция помогает развитию сплоченности в группе, и необходимо всегда помнить, что если ее нет, то нельзя привести в действие ни один из лечебных факторов. Сплоченность усиливается по мере того, как члены группы учатся делиться, рассказывать и заботиться друг о друге. Мартин Бубер иллюстрирует важность заботы друг о друге в истории о Баал Шем Тове, первом Цадике мистической традиции Хасидов.

Когда Баал Шем Тов был молодым раввином, он молился, чтобы Бог однажды показал ему разницу между адом и раем. Вскоре после завершения молитвы, однажды ночью ему приснился сон, в котором Бог привел его в большую комнату, где группа голодающих людей сидела вокруг большого круглого стола. Хотя на середине стола стояло непомерно большое блюдо вкуснейшей, питательной горячей похлебки, все, кто сидел за столом, были истощены, явно недоедали и выглядели изнуренными. Стол был такой огромный, что блюдо с едой находилось дальше, чем на расстоянии вытянутой руки от каждого из них. Хотя к каждой руке у них была привязано по длинной деревянной ложке, которой они могли дотянуться до еды в центре стола, длина ложки не позволяла им дотянуться до собственного рта. Несмотря на изобилие пищи в комнате, все они страдали от голода. Молодой раввин был очень опечален этим грустным зрелищем. Голодные люди видели еду, чувствовали ее запах и могли до нее дотянуться своими ложками, но не могли себя накормить и получить питание, в котором они отчаянно нуждались и к которому стремились. Это и есть ад, грустно сказал Бог молодому раввину. Затем Бог отвел его в другую комнату. Здесь, на первый взгляд, картина была такой же. Большой круглый стол, полный еды, и люди, сидящие вокруг круглого стола с гигантскими ложками, привязанными к рукам. Только здесь, вместо печали и голода, каждый человек был хорошо накормлен, здоров, счастлив и сыт. Комната была полна веселья, смеха и счастья. Хотя ложки были слишком длинными, чтобы люди могли накормить самих себя, они могли легко дотянуться и накормить друг друга. Это рай, сказал Бог молодому раввину, и разница состоит в том, что здесь люди кормят друг друга, вместо того, чтобы пытаться в одиночестве накормить самих себя.

Так же обстоит дело и с групповой психотерапией. Участников группы надо подталкивать к тому, чтобы они кормили друг друга. Никто не должен сидеть в изоляции, страдая от эмоционального голода. В распоряжении ведущего есть много способов, чтобы помочь членам группы “накормить” друг друга и взаимодействовать друг с другом. Каждый из предыдущих примеров является одним из возможных активирующих приемов, доступных ведущему. Но важно помнить, что представленные приемы предназначены лишь для того, чтобы осветить основной принцип группового формата Ялома, и не являются самоцелью. Напротив, эти приемы должны использоваться терапевтом по своему усмотрению, в рамках его усилий по созданию живой и целительной культуры группы. Как говорит Ялом,

«Помните, что простое ускорение взаимодействия не является целью этих приемов. Если терапевт будет двигаться слишком быстро, используя уловки для упрощения взаимодействия, эмоционального выражения и самораскрытия, он никогда не достигнет цели. Сопротивление, страх, отчужденность, недоверие, словом, все, что затрудняет развитие удовлетворительных межличностных взаимоотношений, должно иметь возможность проявиться. Цель состоит не в том, чтобы создать гладко функционирующую, упорядоченную общественную организацию, а в том, чтобы эта организация хорошо функционировала и порождала достаточно доверия, способствуя раскрытию микрокосма каждого из участников. Работа с сопротивлением изменению есть ключ к изменениям. Таким образом, терапевт должен стремиться не обходить препятствия, а проходить через них». (Yalom, 1975, стр. 140)

Межличностная теория поведения

После того, как ведущий направил группу в “здесь и сейчас”, он должен направить свою энергию на то, чтобы помочь каждому понять свое поведение и то влияние, которое он оказывает на других. Ялом приводит схему систематического подхода к пониманию процесса личного воздействия в группе, а также того, как межличностный процесс каждого участника отражается на его общей линии поведения и проблемах вне группы. Подробно исследуя этот межличностный процесс, Ялом старается ответить на вопрос: каким образом освещение процесса взаимодействия “здесь и сейчас” приводит к изменениям? Перед тем, как представить модель Ялома, ведущему важно понять теоретическое основание его групповой доктрины.

Хотя Ялом официально не признает своей связи с теорией Салливана, он говорит о важности межличностного обучения в группах. Он часто ссылается на Салливана и предлагает до помещения в группу ознакомить каждого пациента с его межличностной (интерперсональной) теорией психиатрии. Таким образом, понимание ключевых концепций данной теории предоставляет читателю возможность лучшего понимания Ялома и его подхода к групповой психотерапии.

Интерперсональная теория психиатрии Салливана

Очевидно, что полномасштабное объяснение учения Салливана и его межличностной теории психиатрии не входит в рамки этой главы. Для лучшего понимания его теорий заинтересованные читатели могут обратиться к работе Ялома (1975) и рекомендуемым им ссылкам (В русском переводе — Гарри Стэк Салливан, «Интерперсональная теория в психиатрии», КСП+, Ювента, 1999 г. (прим, ред. )). Для того, чтобы понять важность влияния Салливана на Ялома, нужно всего лишь оценить четыре основных постулата теории Салливана. Он заявляет, что:

1. Личность практически полностью является результатом взаимодействия человека с окружающими.

2. Одна из основных человеческих потребностей — это потребность быть близко связанным с другими.

3. В детстве мы ищем одобрения других и избегаем неодобрения.

4. В конечном счете, понятие о себе (селф-динамизм) развивается на основании воспринимаемого нами одобрения или неодобрения других.

Если полностью понимать важность этих четырех основных принципов теории Салливана, то можно оценить и основную цель подхода Ялома к групповой психотерапии. Если мы (к счастью или к несчастью) являемся продуктом нашего взаимодействия с другими, то что может быть лучшим способом понять свои слабые и сильные стороны, чем отправиться к источнику своего поведения — к взаимодействию с другими? Тем не менее, если просто наблюдать за этим взаимодействием, то будет упущен важнейший потенциал для изменения, который существует в психотерапевтической группе. Ялом применяет три других принципа теории Салливана, пытаясь мобилизовать группу для привнесения изменений в жизнь человека. Вот эти три ключевых понятия:

1. Паратаксические искажения. Мы все склонны искаженно воспринимать других людей. Здесь Салливан имеет в виду нашу тенденцию относиться к другим не на основании реальных аспектов личности, а на основании воспринимаемых нами искажений межличностной реальности. Эти искажения определяются и порождаются нашими межличностными потребностями.

2. Самоисполняющееся пророчество. На языке Салливана, наши межличностные искажения обычно имеют тенденцию к самосохранению и ведут к самоисполняющимся пророчествам. Например, человек, который считает себя (имеет соответствующее понятие о себе, или «self-concept») непривлекательным и неадекватным, может, с помощью избирательной невнимательности, некорректно воспринимать других как жестких и отвергающих. Важно то, что человек может постепенно развить в себе такие черты и установки, как оборонительное поведение и подобострастие, что и приведет к тому, что другие будут относиться к нему именно так, как он ожидает.

3. Всеобщее подтверждение (Консенсуальная валидация). Это понятие связано с тем акцентом, который Салливан делает на важности равных, товарищеских взаимоотношений для психологического развития человека. В детстве мы устанавливаем приятельские отношения, которые заставляют нас исследовать и сравнивать свои взгляды с восприятием тех, с кем мы идентифицируемся. Через это сравнение мы приходим к осознанию того, что наши друзья или приятели смотрят на некоторые вещи не так, как мы или наши родители. Те из наших представлений и восприятий, которые были искажены, становятся недействительными. Как говорит Салливан: “Паратаксические искажения модифицируются в первую очередь путем консенсуальной валидации”. Если Мэри считает, что Джим агрессивен и враждебен, а остальная группа считает, что он добр и внимателен, то Мэри придется разобраться со своим искаженным восприятием Джима. Восприятия, которые не подтверждаются (не валидизируются) согласием (консенсусом) других людей, ведут к внутренним психологическим переменам.

Понимание этих трех концепций помогает объяснить цель и предназначение группы по Ялому. Как утверждает Салливан, цель психиатрии состоит в изучении процесса, который происходит между людьми. Симптоматика переводится в межличностное поведение, и ведущий наблюдает и лечит межличностные проблемы одновременно. С этой точки зрения, душевное расстройство не закреплено в личности статически. Напротив, считается, что психопатология коренится в дисфункциональной системе и взаимодействии. И эти дисфункциональные взаимодействия увековечиваются искажениями внутри системы. Каждый человек осуществляет свой сценарий и играет назначенную себе роль, базирующуюся на недействительном, искаженном восприятии себя и других. Этот сценарий постоянно отыгрывается в более широких рамках наших личных взаимоотношений с другими людьми в нашей жизни. Мы становимся невольными актерами в пьесе, сюжета которой мы не понимаем. С этой точки зрения, свободный обмен информацией, относящейся к взаимным впечатлениям, чувствам и наблюдениям в контексте групповой ситуации, становится материалом, на котором возможны осознавание, подтверждение и изменение. Цель лечения, таким образом — изменение и модификация межличностных искажений, что должно помочь человеку жить более удовлетворительной жизнью, основанной на реалистических аспектах межличностных взаимоотношений. С точки зрения Салливана, эта цель достигается, когда самосознание человека развивается до такой степени, что другие воспринимают его так же, как он воспринимает сам себя. Или, в терминах Роджерса, существует конгруэнтность между чувствованием себя, поведением и восприятием человека другими. Например, субъект, который считает себя любящим и заботливым, но ведет себя по отношению к другим агрессивно и враждебно (и люди воспринимают его как равнодушного и не оказывающего поддержки), находится в состоянии очевидной неконгруэнтности. Консенсуальная валидация со стороны группы делает очевидным яркий контраст между следующими тремя аспектами жизни человека: 1. Чувствование себя; 2. Поведение; 3. Производимое впечатление и воздействие на других.

Такой фокус позволяет человеку видеть недостаток равновесия и конгруэнтности в своей жизни.

Действуя в этом теоретическом контексте, Ялом советует ведущему следовать комплексному заданию, которое состоит из нескольких стадий.

1. Каждый участник группы должен отдать себе отчет в том, что он делает по отношению к другим людям.

2. Затем он должен оценить воздействие своего поведения на других.

3. Он должен, в свою очередь, понять, каким образом его поведение влияет на мнение других о нем.

4. В конце концов, он должен решить, удовлетворен ли они этим стилем межличностных взаимоотношений.

5. Если он решает измениться, он неизбежно должен использовать для этого свою волю.

6. И наконец, группа и ее ведущий должны помочь участнику закрепить эти изменения и генерализовать их на внешний мир.

Ведущий должен способствовать прохождению каждой из этих стадий, определенных Яломом, посредством специфического когнитивного воздействия. В конце концов, по мнению Ялома, группа должна взять на себя роль ведущего, как единственной персоны, ответственной за наблюдение за процессом поведения индивида в “здесь и сейчас” группового взаимодействия. Это — важная роль, которую группа должна освоить, потому что именно комментарии по процессу позволяют участнику группы измениться. Ведущий может помочь инициировать этот процесс изменений, проведя группу через такую последовательность:

1. Ты ведешь себя вот так. С помощью обратной связи, а затем и самонаблюдения, пациент учится видеть себя так, как его видят другие.

2. Вот как другие чувствуют себя, воспринимая твое поведение. Участники группы узнают о воздействии их поведения на чувства других участников.

3. Вот как твое поведение влияет на мнение других о тебе. Участники начинают понимать, что в результате их поведения другие ценят их, относятся к ним отрицательно, находят их неприятными, уважают их, избегают их, и так далее.

4. Вот как твое поведение влияет на твое собственное мнение о себе. На основании информации, собранной в процессе выполнения первых трех этапов, пациенты формируют самооценку; они выносят суждения о собственной ценности и способности быть любимыми (вспомните афоризм Салливана о том, что понятие о себе по большей части состоит из отраженных оценок). (Yalom, стр. 154-155).

Каждая из этих основных предпосылок, которые приводит Ялом, может стать мощным стимулятором изменений. Знание и понимание, как говорит Ялом, зачастую бывают недостаточными для того, чтобы произвести изменения. Следовательно, четыре принципа Ялома касаются того, что в его более поздней работе (1980) является ключевым вопросом в подходе к экзистенциальной психотерапии. Эти четыре предпосылки параллельны четырем окончательным данностям, которые образуют основу его экзистенциальной позиции — Ответственность, Смерть, Изоляция и Бессмысленность. Как говорит Ялом (1975): «Цель терапевта состоит в том, чтобы подвести пациента к точке, где он примет одну, несколько или все из следующих базовых предпосылок:

1. Только я могу изменить мир, который я для себя создал.

2. Изменения не таят в себе опасности.

3. Чтобы достичь того, чего я на самом деле хочу, я должен измениться.

4. Я могу измениться, я способен на это» (стр. 157).

⇐ Предыдущая12131415161718192021Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: