 |
Раздел III. О своем пути к Богу, к Церкви и в Церкви
|
|
|
|
Раздел III. О СВОЕМ ПУТИ К БОГУ, К ЦЕРКВИ И В ЦЕРКВИ
«Я знаю, что в Церкви всё правильно. Иначе просто не может быть» (Портал «Православие в Украине», 10 мая 2010 года)
Нашему порталу часто приходится писать о событиях и проектах, связанных с Киевским Троицким Ионинским монастырём. Это и социальные, и миссионерские, и катехизаторские задумки, которые воплощают в жизнь прихожане и братия обители во главе с наместником архимандритом Ионой (Черепановым).
Широта поля деятельности и размах, с которым на этом поле трудятся ионинцы, не могут не впечатлять. При этом на наш вопрос, с чего начинался тот или иной проект, руководители направлений давали приблизительно один и тот же ответ: мол, подошли к отцу наместнику с идеей, он благословил, мы стали заниматься…
Что же это за отец наместник такой, у которого «на хозяйстве» не только отстроенный из руин монастырь в центре Киева, но и единственная в Киеве община людей с проблемами слуха, и библиотека, и воскресная школа, и туристический клуб для детей, и издательская деятельность – сайт, форум, «Ионинский листок», знаменитый «Отрок. ua». Прихожане‑ волонтёры каждые выходные посещают воспитанников детдомов в отдалённых уголках региона, работают с онкобольными детьми и их родителями. И, конечно же, сверхизвестная «молодёжка» с брендовым уже чаепитием по четвергам.
Отец Иона всегда с удовольствием рассказывает о проектах Ионинского, о самом монастыре, его истории и легендарном основателе – преподобном Ионе Киевском.
Он, по‑ видимому, всё в своей жизни делает с удовольствием и какой‑ то идущей из глубины сердца радостью. О чужих проектах и людях, их реализующих, отзывается всегда с теплотой; на критику отвечает всегда дружелюбно; на чьи‑ либо недостатки или какие‑ либо нестроения реагирует спокойно и с юмором. Только о себе говорит крайне мало – почти ничего и никогда.
|
|
|
Вот поэтому, приглашая его в гости в редакцию, мы рисковали: вдруг беседа не получится? Потому что главной темой разговора предполагался сам наместник – каким был его путь к Богу, как этот путь привёл его в Ионинский монастырь и как теперь благодаря Ионинскому монастырю сотни других людей обретают и свой путь к Богу.
То, что придётся рассказывать о себе, отец Иона воспринял довольно смиренно и с присущим ему юмором. Начал задумчиво, издалека. О прадеде‑ новомученике, друге‑ комсомольце‑ звонаре, своей учёбе в киевском мединституте, лаврской трапезе, о том, как впервые переступил порог изувеченного Троицкого собора в ботсаду…
«Сложно ответить однозначно, когда я стал православным. Но почему пришёл в Церковь, я могу сказать»
С чего начинался Ваш путь к Богу?
– Вопрос достаточно сложный. В ответ на него я процитирую диакона Андрея Кураева, который говорил, что путь к Богу у протестантов и православных несколько различен. Протестант может точно назвать время, когда его «отловили» где‑ то на улице и пригласили посетить богослужение религиозной организации. Когда православного спрашиваешь, как он пришёл к Богу, человек обычно впадает в ступор и начинает вспоминать, в какой же момент это произошло.
Чётко зафиксировать «приход к Богу» невозможно, наверное, потому, что православие у нас в крови. Даже в советский период людей равнодушных и ничего не знающих о православии, скорее всего, не существовало. Часть населения, если не подавляющее большинство, была крещена. Люди знали, как поставить свечку, написать записку о здравии и упокоении, знали, как молиться в сложных жизненных ситуациях. Да все студенты Киева перед экзаменами ходили во Владимирский собор и ставили свечки.
|
|
|
И хотя православие не было поощряемым со стороны государства, существовало в своём гетто, всё равно оно имело колоссальное влияние на население. Тем более, живы были люди старшего поколения, которые пережили гонения и были православными не по названию, а по делам.
Поэтому мне сложно ответить однозначно, когда я стал православным. Но почему пришёл в Церковь, я могу сказать. Думаю, это произошло по молитвам моих благочестивых предков, поскольку все мои прабабушки, прадедушки были глубоко церковными людьми. Был среди них даже новомученик – брат моей прабабушки иеромонах Исаия. До революции он подвизался в Соловецком монастыре. В 1920‑ х годах, когда советская власть обитель закрыла, часть братии оставили: для ловли рыбы, обслуживания электростанции, каких‑ то систем, которые на то время установили в Соловецком монастыре. Но большая часть была выслана с острова «на все четыре стороны».
Отец Исаия приехал в монастырь недалеко от места его рождения – города Котлас в Архангельской области. Тогда это был посёлок, сейчас достаточно крупный город Коряжма. Там действовала Николо‑ Коряжемская обитель, основанная преподобным Лонгином Коряжемским. Ко времени приезда отца Исаии монастырь уже был закрыт, братию расстреляли. В 1918 году на Севере велись достаточно масштабные бои за советскую власть. Как тогда говорилось, «Север был оккупирован интервентами» – в основном английскими и американскими войсками, и части Красной Армии вели там особенно ожесточённую борьбу. Одними из самых серьёзных были бои за город Котлас – это и важный железнодорожный узел, и крупный речной перевалочный пункт. Действительно, ключ к русскому Северу.
Вот в то время, когда власть переходила из рук в руки, один из красноармейских отрядов и расстрелял братию Николо‑ Коряжемского монастыря. Ныне они прославлены в лике святых. Местные жители, с которыми довелось общаться в поисках следов брата прабабушки, рассказывали, что, когда братию расстреливали, игумен попросил, чтобы его казнили последним. И пока одного за другим монахов убивали, игумен молился, чтобы Господь их укрепил, дал мужество выдержать все испытания до конца. Их тела были спущены под лёд.
|
|
|
Так, с 1918 года Николо‑ Коряжемский монастырь стоял закрытым. Иеромонах Исаия приехал с Соловков и возобновил там богослужения. Поскольку братии не было, монастырь действовал как приходской храм. Отец Исаия прослужил до 1930 года, а затем его арестовали «за антисоветскую пропаганду», как в те годы традиционно формулировалось обвинение верующим в Бога, и дали десять лет. После этого он не вернулся, погиб в лагерях.
Его сестра, моя прабабушка, была очень церковным человеком. В детстве на каникулах я жил у моих бабушек и дедушек. Помню, утром и вечером, хоть и не было молитвослова, прабабушка наизусть долго читала молитвы. И когда я стал воцерковляться, стал читать утренние и вечерние молитвы, целые фразы всплывали в моей памяти очень ярко: «О, это бабушка читала, и вот это мне знакомо…»
|
|
|
