Русская классическая география, естественно-исторический метод и научная школа В.В.Докучаева

Начало научной географии в России следует отнести к Пет­ровской эпохе, т.е. к первой четверти XVIII в. С того времени в течение почти двух столетий она выполняла преимущественно ин­формационные функции — описание и картографирование тер­ритории огромного государства. В этот период русская география не обладала сколько-нибудь оформленной и целостной методоло­гической основой и в ней не обнаруживается явного влияния ка­ких-либо философских концепций. Тем не менее в трудах геогра­фов наряду с сильным прикладным акцентом и твердой привер­женностью к надежным эмпирическим фактам можно проследить постоянный интерес к теоретическим вопросам и некоторые тра­диционные элементы методологии, прежде всего — внимание к взаимным связям явлений (комплексный подход), а нередко так­же историзм.

Примечательно, что внимание Петра I привлекла «География генеральная» Б.Варениуса, и по его распоряжению уже в 1718 г. она была издана в переводе с латинского на русский язык. Влия­ние Варениуса определенно сказалось на представлениях первого русского географа В.Н.Татищева. М.В.Ломоносову принадлежит идея целостности географии, хотя и высказанная лишь в самой общей форме. Хорошо известен его исторический подход к изуче­нию природы, в конкретных географических исследованиях он дал примеры применения сравнительного метода. Особо следует отметить, что в XVIII в. появляется весьма характерный для рос­сийской географии интерес к районированию, которое стало рас­сматриваться как одновременно научная и прикладная проблема и как важный специфический метод анализа и синтеза эмпири­ческого материала. Именно в России в XIX в. районирование приобрело значение универсального метода комплексных геогра­фических исследований как природных, так и общественных яв­лений.

Уже в региональных обобщениях второй половины XVIII в. по Европейской России обнаруживаются первые наметки общих гео­графических закономерностей в виде нескольких широтных по­лос — прообраза будущих докучаевских зон. Одновременно с рай­онированием как процедурой чисто камеральной в процессе по­левых исследований постепенно вырабатывался метод территори­ального физико-географического синтеза. Около середины XIX в. передовые русские естествоиспытатели — предшественники В.В.Докучаева — вплотную подошли к представлению о природ­ном территориальном комплексе («род местности», по Н.А. Се-верцеву). Таким образом, можно говорить о зарождении комплекс­ного географического метода как наивысшего методологического достижения преддокучаевского периода. К этому необходимо до­бавить, что русские географы начиная по крайней мере от А. Н. Ра­дищева (1791) рассматривали природные и экономические райо­ны, «роды местности» не в качестве субъективных мысленных конструкций, а как реально существующие, объективные образо­вания.

Впервые основы целостной методологии географического по­знания мы находим у В.В.Докучаева, хотя он не оформил ее в виде законченной публикации и даже не предназначал как руко­водство для географов. Однако именно географы оценили и вос­приняли эту методологию. Сам Докучаев называл ее естественно-историческим методом. К этому методу он пришел самостоятель­но, не опираясь на какие-либо философские учения, а идя «сни­зу», начиная с опытного изучения форм рельефа и поверхност­ных отложений, переходя далее к более сложным природным си­стемам — почвам и, наконец, к высшим уровням географическо­го синтеза.

Для характеристики научного мировоззрения В.В.Докучаева показательна его оценка состояния естествознания XIX в.: корен­ной недостаток последнего он видел в том, что, достигнув боль­ших успехов в познании отдельных явлений, ученые упустили из виду их взаимосвязь (см. разд. 1.2). Эти суждения полностью совпа­дают с оценкой Ф.Энгельса, хотя Докучаев и не выражает их в краткой формуле — метафизическое воззрение на природу. Ос­новной методологический принцип Докучаева (как и Гумбольд­та) — единство и целостность материального мира. Еще в ранних работах 1875—1877 гг. он выступал против утилитарного отноше­ния к природе, подчеркивая, что «и явления и тела существуют в природе совершенно независимо от нас». Докучаев доказывал не­обходимость строго объективного подхода к изучаемым явлениям независимо от практических целей исследования. Принцип цело­стности и связанная с ним категория взаимодействия проходят красной нитью через все его исследования. Он не уставал повто­рять, что мы научимся управлять силами и телами природы, лишь если будем «чтить и штудировать всю единую, цельную и нераз­дельную природу, а не отрывочные ее части».

Еще одна важная черта естественно-исторического метода До­кучаева — историзм или точнее — эволюционно-генетический подход к изучаемым явлениям. Еще в 1877 г. он показал на приме­ре озера сущность процесса саморазвития природного комплекса. В наиболее полной мере эволюционно-генетический подход при­менен им в учении о почве.

Внедрение естественно-исторического метода в практику по­левых исследований привело Докучаева к организации экспеди­ций нового типа — подлинно комплексных. Ученый впервые в мировой науке организовал многолетние стационарные наблюде­ния, что явилось настоящей революцией в методике полевых гео­графических исследований. Непосредственной целью дркучаевских экспедиций было выполнение социального заказа — оценка почв. Но главные требования Докучаева состояли в том, чтобы почва оценивалась как естественное тело независимо от отношения к ней человека и в тесной связи с другими компонентами ланд­шафта, которые служат факторами почвообразования. Таким об­разом, можно утверждать, что косвенно объектом изучения ока­зывался ландшафт — он должен был постоянно, но незримо при­сутствовать в сознании исследователя.

С естественно-историческим методом неразрывно связано кар­тографирование. Докучаев не только создал научные основы кар­тографии почв, но и использовал картографический метод вмес­те со сравнительным географическим для широких теоретических обобщений, которые привели его к формулировке мирового за­кона зональности, явившегося началом современной географии (см. разд. 1.2).

Естественно-историческому методу Докучаева присущ творче­ский, или конструктивный, характер. Его применение позволило этому великому ученому и его ближайшим последователям разра­ботать научные основы прикладной географии. В дальнейшем до-кучаевский метод, но уже под названием ландшафтного, нашел широкое применение в сельском и лесном хозяйстве, мелиора­ции и в целом в природопользовании.

Судьба идей великого ученого в большой степени зависит от его способности сплотить вокруг себя единомышленников-уче­ников и последователей и передать им свой опыт, свой метод научного познания. Известно, например, что у А. Гумбольдта не было достойных учеников и непосредственных последователей, и это надолго задержало освоение его идей географической наукой. Докучаев был ученым иного типа, не только теоретиком, но и практиком и организатором.

Идеи Докучаева оказали определяющее влияние на последую­щее развитие отечественной географии. Его величайшая заслуга — создание географической школы общенационального масштаба, равной которой по целеустремленности, прогрессивному харак­теру методологических позиций и общему вкладу в науку не знала мировая география.

Ядро научной школы В. В.Докучаева составили его ученики по Петербургскому университету, прошедшие практику в его экспе­дициях. Среди них ставшие еще при жизни Докучаева известными географами А.Н.Краснов, занявший в 1889 г. кафедру географии в Харьковском университете, и Г. И. Танфильев, возглавивший в 1905 г. такую же кафедру в Новороссийском университете (г. Одес­са); виднейшие почвоведы-географы Н. М. Сибирцев и К. Д. Глин­ка, разносторонний ученый и мыслитель В. И. Вернадский. Выда­ющиеся географы-натуралисты Г. Ф. Морозов и Г. Н. Высоцкий не были студентами Докучаева, но начинали свою научную деятель­ность под его руководством в составе Особой экспедиции Лесного департамента в 90-х гг. XIX в. Среди докучаевцев первого поколе­ния, которые, можно сказать, стали его учениками заочно, должны быть названы его главный преемник в сфере географии Л. С. Берг, почвоведы-географы Л.И.Прасолов, Б.Б.Полынов, С.С.Неуст-руев. К докучаевской школе близко примыкали известные биоге­ографы Р.И.Аболин, В.Н.Сукачев, Б.А.Федченко, В.А.Ду-оянский, И.М.Крашенинников, В.Л.Комаров, Н.И.Кузнецов и ряд других ученых, внесших существенный вклад в географиче­скую науку еще в досоветский период.

В 1916 г. Г. Ф. Морозов имел полное основание утверждать, что докучаевская школа стала господствующей, заняла высокое по­ложение, сильно разрослась вширь.

Дальнейшее развитие докучаевской методологии географиче­ского синтеза в трудах его учеников и последователей наиболее

Исаченко

полно выразилось уже в досоветский период в представлении о ландшафте. История ландшафтоведения достаточно подробно ос­вещена в литературе. Здесь стоит отметить лишь одну, с методоло­гической точки зрения весьма существенную особенность взгля­дов первых отечественных ландшафтоведов — Л. С. Берга, Г. Ф. Мо­розова и др.: убежденность в объективном существовании ланд­шафтов как генетически целостных естественных образований. Указанное обстоятельство важно подчеркнуть, поскольку в нача­ле XX в. широко распространилось мнение А. Геттнера о субъек­тивности и условности всяких территориальных единиц, изучае­мых географами, а также представление З.Пассарге о ландшафте как о механической сумме (наложении) различных компонентов. Л. С. Берг неустанно боролся с обеими точками зрения.

Нельзя однако не признать, что методологические взгляды Берга отличались непоследовательностью, в чем сказалось влияние хо­рологической концепции Геттнера. Так, полемизируя с Геттне-ром и противопоставляя искусственному территориальному деле­нию ландшафты как природные комплексы, очерченные естествен­ными границами, Берг соглашался с его взглядом на географию как науку хорологическую, что приводило и к другим противоре­чиям. Определенная ограниченность представлений сторонников ландшафтной концепции состояла в том, что они не распростра­няли принципы взаимодействия, географического и генетическо­го единства на глобальный уровень исследований, практически замыкая географический синтез на ступени ландшафтных зон.

Для дальнейшего развития географии в нашей стране особое значение имели усилия ученых-докучаевцев по организации выс­шего географического образования в России. Именно их много­летняя настойчивая борьба привела к созданию в 1918 г. в Петро­граде Географического института — первого и единственного в мировой практике географического учреждения, осуществлявше­го подготовку географов-исследователей в сочетании с научной деятельностью. В этом институте сосредоточились основные науч­ные силы отечественной географии, он стал центром формирова­ния национальной географической школы, откуда ее идеи и ме­тоды распространились по всей стране. Географический институт в Петрограде, преобразованный в 1925 г. в географический фа­культет Ленинградского университета, подготовил научные и пе­дагогические кадры для других географических факультетов, ко­торые стали создаваться в 30-е гг., и для различных научных уч­реждений. Из него вышли руководящие сотрудники Института географии АН СССР, Почвенного института и Института озеро­ведения АН СССР, Арктического и Антарктического научно-ис­следовательского института, Государственного гидрологического института, Главной геофизической обсерватории. Таким образом, петроградская—ленинградская географическая школа послужила

66 стволом, от которого отпочковывались многочисленные ветви, давшие начало новым, вторичным или дочерним научным шко­лам. После Второй мировой войны роль главного генератора кад­ров для географической науки стала переходить к Московскому университету; в то же время начали формироваться региональные географические центры и местные научные школы. Крупными центрами науки и формирования новых научных школ явились академические институты географии в Москве и Иркутске.