 |
Глава одиннадцатая,. Глава двенадцатая,
|
|
|
|
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ,
самая короткая в нашей повести
Первые же строки Зоиного письма ошеломили Витю:
Витя! Мне страшно! Мне никогда в жизни не было так страшно...
Мальчик воровато оглянулся по сторонам, будто кто‑ то мог подглядывать за ним, будто никто не имел права узнать содержание этого письма. Странно, но в Вите вдруг поселилось чувство, похожее на то, которое он испытал на толчке, – начинается вторжение в область запретного.
Дальше Зоя писала:
Сегодня ночью я проснулась от папиного крика. Он угрожал кому‑ то: «Вон! Не имеете права! Это клевета! » И еще что‑ то. Мы с Надей бросились к папе. Он метался по подушке, был весь мокрый. Сразу проснулся, сказал, что ему приснилась война.
Витя! Ты мой единственный друг, поэтому я пишу тебе все откровенно, я верю, что ты (дальше было зачеркнуто) никому не покажешь это письмо, никому не проболтаешься. С моим папой что‑ то происходит. Он стал нервным, нетерпеливым, все время бегает на почту, ждет каких‑ то вестей. Но письма не приходят. Потом еще я одного не понимаю. Вообще наш папа экономный, расчетливыьй человек. А тут вдруг на него накатило – просто сорит деньгами. Ходим обедать в дорогие рестораны, заказываем все самое необыкновенное, я даже названия запомнить не могу, и мне совсем невкусно. И папа стал пить. А ведь ему нельзя, у него больное сердце. Все говорит нам с Надей: «Гуляем, дочки. Раз живем! » Так раньше он никогда не говорил. А с Надей они в ссоре, по вечерам о чем‑ то спорят, хотя и шепотом, чтобы я не слышала, но очень злятся друг на друга, Надя выходит из папиной комнаты с прасными щеками. А вчера после такого спора она плакала. Что‑ то скрывает от меня – я чувствую. Витя! Я боюсь за папу. И за всех нас. Что‑ то случится! Я знаю... Витя, что мне делать? Я решила (дальше было зачеркнуто)...
|
|
|
Витя не мог больше читать это странное, невероятное письмо.
Он вышел на крыльцо. Совсем стемнело, только западный край неба, видный сквозь темные деревья, фиолетово светился; какая‑ то ночная птица пролетела совсем рядом, так что до Витиного лица докатилась волна воздуха от ее сильных крыльев.
Витя вспомнил день рождения Зои, слова зануды Люськи о том, что Владимир Петрович ворует... «А может быть, правда ворует? » – Витя от этой внезапной мысли даже сел на ступеньку крыльца.
Вышел папа, спросил удивленно:
– Ты что это здесь в одиночестве, а? И притаился.
– Так, – сказал Витя.
«С папой бы посоветоваться. Он все понимает. Но – нельзя... »
– Отправляйся спать, – строго сказал папа. – Подъемы у нас будут ранние.
Витя поплелся на свою раскладушку.
«Как помочь Зое? – думал он. – И в чем помочь? Все перепуталось... »
Но надо было дочитать письмо. Странно, но дальше Зоя писала спокойно, как будто и не было первой части, этой полстранички, исписанной торопливо, вкривь и вкось. И Витя тоже успокоился.
А так папа очень веселый, – читал Витя. – Все шутит, смеется. И мы много путешествуем. Папа сказал, что жизнь коротка и надо спешить. Спешить увидеть как можно больше. Вот мы и спешим: уже были в Сочи, в Новом Афоне на знаменитом курорте. Витя, какая там красота! На завтра уже куплены билеты в Сухуми, в обезьяний питомник. И я уже тебе писала, что собираемся в Красную Поляну. Ничего, Витя, все наладится, все будет хорошо. Правда? Пиши мне. Жду.
Зоя.
Витя лежал на своей раскладушке и смотрел в темноту. Уже давно все спали. Слабые тени таинственно пробегали по потолку. За стеклами террасы ветер шумел деревьями, сквозь ветки виднелись звезды в темном небе, и казалось, что они совсем близко, запутались в ночных влажных ветках.
|
|
|
«Нет, это несправедливо! – думал Витя. – Зоя путешествует, видит всякие интересные, необыкновенные места. И другие ребята путешествуют... А я... в деревне Жемчужина. Конечно, здесь прилично. И река, и пляж. Вовка – хороший товарищ. Но ведь на одном месте. Целый месяц на одном месте! А что, если... » – Витя даже сел в раскладушке, и она заскрипела.
– Ты что там возишься? – сонно спросила мама из комнаты.
Витя промолчал.
«Ведь можно и здесь придумать какое‑ нибудь путешествие. Взять рюкзаки. Только куда? Вовка! Вот кто знает! Он же местный. Придумаем путешествие! Завтра с Вовкой все решим. Завтра! » – И, подумав так, Витя уснул.
Засыпая, он слышал, как где‑ то близко проехала машина. Полаяли немного Альт и Сильва. Они так сдружились, что живут теперь в одной будке. Через какое‑ то время опять проехала машина, и лаяли собаки. А может быть, это уже снилось Вите.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ,
подтверждающая известную истину, что все гениальное просто
Мальчики сидели за сараем в зарослях огромных лопухов.
Был здесь зеленый полумрак; где‑ то рядом дружелюбно переговаривались цыплята. Жужжал шмель. У Вовки сверкали глаза, и он говорил, захлебываясь от возбуждения:
– Чудак! Зачем рюкзаки? Мы путешествовать не пешком будем.
– А как? – шепотом спросил Витя.
– На лодке! По Птахе! И не по широкой, за плотиной. (Там неинтересно. Катера ходят, места обжитые. Мы ниже плотины пойдем. Где Птаха совсем узкая. – Вовка понизил голос. – По лесам петляет, где‑ то водопад там есть, на перекате. Тот край мало кому известен.
У Вити засосало под ложечкой.
– А где мы лодку возьмем? – спросил он.
– У дедушки Игната! – Вовка вскочил. – Он бакенщиком работает. Знаешь, какой дед мировой! Побежали к нему.
И мальчики припустились. За ними побежали, а потом обогнали Альт и Сильва. Собаки играли, кувыркались, были очень веселыми.
– И Альта возьмем! – крикнул на бегу Витя.
– Ага! И Сильву! Будут нас охранять.
– От кого? – Витя остановился.
– Мало ли от кого, – таинственно сказал Вовка.
– И долго мы будем путешествовать?
– Сколько захотим. Два дня или три.
– Вовка, а ночевать где?
|
|
|
– Где! Шалаш построим!
Витя погрустнел.
– Родители меня не пустят.
– Может, ты струсил? – Вовка ехидно прищурился.
– Да ты что! Я ж говорю: родители.
– Уговорим твоих родителей.
– Верно! Уговорим. – И Витя поверил в то, что они с Вовкой уговорят папу и маму. «Папа‑ то что, – подумал он. – Вот мама... » – Знаешь что, Вовка, – сказал Витя. – Мы им пока ничего говорить не будем. Все приготовим, а потом – здравствуйте, пожалуйста! – у нас и лодка, и всякое снаряжение. Им стыдно станет не пустить... – «Как же, стыдно», – тут же подумал он.
– Давай так, – беспечно сказал Вовка. – Меня мамка отпустит без звука. Ну, хороший я план придумал?
– Гениальный!
За деревней Птаха была перегорожена плотиной, и на ней стоял розовый дом электростанции. За плотиной река была плавная, широкая, там ходили катера – вверх, до соседнего районного центра Зайцево, а также в Дедлово. Рядом с дебаркадером, который еле заметно покачивался на волне, к самому берегу прижался домик на высоких сваях, в нем и жил бакенщик дедушка Игнат.
За дверью сторожки слышалось постукивание молотка. Вовка толкнул дверь, и она легко открылась.
– Можно?
– А чего же? Можно, – ответил спокойный густой голос.
Мальчики вошли в сторожку. Витя увидел спину человека, который склонился над столом и что‑ то делал там, постукивая.
– Здравствуйте, дедушка Игнат.
Человек перестал стучать, повернулся к ребятам, и Витя увидел перед собой старика, как показалось ему, очень знакомого. Да, это был уже совсем старик, седой, с белой аккуратной бородою, а лицо загорелое, с резкими морщинами; из‑ под очков смотрели зоркие и внимательные глаза. Волосы у дедушки Игната были подвязаны белой лентой, чтобы не падали на лоб, не мешали работать, одет он был в парусиновые брюки и парусиновую рубаху, подпоясанную тонким ремешком, на ногах – мягкие сапоги. От всей фигуры дедушки Игната веяло спокойствием, уверенностью, мудростью, и Витя сразу проникся к нему доверием и уважением.
«На кого же он похож? – подумал Витя. – Вот на кого! На Льва Толстого. Портрет висит у нас в классе. Если бы не очки – полное сходство».
|
|
|
– Ну, здравствуйте, молодцы, – сказал дедушка Игнат. – Это кто ж с тобой, Владимир? Вроде не наш?
– Мой товарищ новый, Витька Сметанин, – объяснил Вовка. – Из города.
– На каникулы к нам, значит?
– На каникулы, – сказал Витя.
– Так, так. И какое же у вас ко мне дело?
– Нам, дедушка Игнат, лодка нужна.
– Лодка, значит. И куда же вы собрались?
Вовка стал объяснять, а Витя незаметно рассматривал комнату. На низком потолке трепетали солнечные блики от реки; в углу стояла кровать с тюфяком, набитым сеном; у окна стол и на нем – инструменты, баночки с красками, какие‑ то металлические штуки. Над кроватью пристроены две полки с книгами, а рядом висела карта Птахи с отметками красным карандашом. «Похожа на морскую карту Репы», – подумал Витя.
Много в сторожке было всякого речного инвентаря – весла, спасательные круги, части от мотора. У двери висела связка вяленой рыбы. И пахло здесь рыбой, дегтем, свежим сеном, сосновыми стружками. «Как здорово! Как необыкновенно! » – вновь подумал Витя.
– Что же, – сказал дедушка Игнат, выслушав Вовку. – Одобряю. Хорошее дело придумали. Надо знать свою землю. В доподлинности. – И он внимательно посмотрел на Витю. Витя смутился. – Идемте, лодку выберем.
Вовка подмигнул Вите: все, мол, в порядке!
За сторожкой на цепях болтались лодки. Все они были затоплены водой. Дедушка Игнат в раздумье постоял над ними, потом, ударив ногой одну из них, самую неказистую, сказал:
– Вот эта вам подойдет. Легкая на ходу. Ну‑ ка, вытащим!
Ведром вычерпали воду, выволокли лодку на берег, перевернули набок.
– Завтра можно и плыть? – спросил Витя.
Дедушка Игнат улыбнулся:
– Прыткий какой. В порядок привести ее надо: просушить, законопатить, просмолить, выкрасить. Вот вместе все и сделаем.
– Сейчас конопатить начнем? – спросил Вовка.
– Ой, нетерпеши! – засмеялся старик, и Витя увидел, что у него целы все зубы и что они крепкие и белые. – Недельку с ней поработаем. Высохнет, потом конопатить будем. И вообще... – Дедушка Игнат строго посмотрел на ребят. – Никогда спешить не надо. Народ‑ то не зря молвит: поспешишь, людей насмешишь. Вы, мил друзья, «Анну Каренину» читали?
– Не читали еще, – признались ребята.
– Верно, – сказал старик. – Малы еще Толстого читать. Ничего, подрастете – прочитаете. Так вот, мил друзья, есть в той книге слова, как надо жить. Вы небось не знаете, как надо жить‑ то?
– Не знаем, – вздохнул Витя.
– Во‑ во! – Дедушка Игнат засмеялся, довольный. – А совет там такой, такие слова: «Без поспешности и без отдыха». Мудро, а? – Он поднял кверху указательный палец. – Вот так и жить надо: не спеши, не суетись, но делай свое дело постоянно. И всего достигнешь. Значит, завтра приходите. Может, конопатить начнем. Научу вас этому делу.
|
|
|
Возвращались в деревню довольные, счастливые – будет лодка, будет путешествие.
– Дедушка Игнат знаешь какой! – говорил Вовка. – Самый старый житель деревни, все его знают. А он! Об чем хочешь расскажет: и как тут до революции жили, и какой помещик был лютый, и почему наша деревня Жемчужиной называется.
– Правда, Вовка, почему?
– А ты у дедушки Игната спроси.
Мальчики подходили к деревенской площади, где помещались правление колхоза, школа, почта и чуть в отдалении, на отшибе, стоял сельмаг. Впереди трусили, помахивая хвостами, Альт и Сильва. На площади шумела толпа, стоял милицейский мотоцикл с коляской.
– Что‑ то случилось, – сказал Вовка. – Побежали!
|
|
|
