Культура и традиции потребления крепкого алкоголя в России

Рынок крепкого алкоголя в России прочно стоит на ногах уже довольно продолжительное время. Много изменений, в том числе и кризисов, пережил рынок, но российский потребитель несмотря ни на что употребляет алкоголь в больших количествах. Рыночные силы в данной ситуации регулируются не спросом и предложением, и даже, как показала практика, не государством, а многовековыми традициями. Русская культура питья за последние десятилетия настолько пропиталась западноевропейскими течениями, что напитки импортного производства составляют мощную конкуренцию отечественному алкоголю.

Обращаясь к истории возникновения и распространения водки, можно сделать вывод о том, что этот крепкий алкогольный напиток находится в тесном соприкосновении с экономической сферой, а также играет большую роль в культурном и социальном развитии общества. Бытует мнение о том, что водка всегда была еще и мощным политическим инструментом. Она выступала как «бесклассовый» напиток, в то время как государство, регулируя эту сферу, выступало как некий надклассовый элемент, который являлся абсолютным монополистом в производстве, торговле и распределении. В данной ситуации, государство должно уметь правильно и грамотно использовать этот инструмент, который обеспечивает стабильность в обществе, но как только этот баланс нарушался, и контроль над водкой утрачивался, то непременно наступали различные политические смуты и противоречия. Так, например, «переход водки из рук государства как самодержавной монархии в руки дворянства как господствующего класса в течение 18 века сопровождался ухудшением положения народа, обострением классовых противоречий между помещиками и крестьянами, волной малых и больших крестьянских восстаний»[43].

Важным событием в культурном восприятии этого напитка стал 1917 год, когда государство объявило водку вне закона после длительных революционных действий начала 20 века. Этот шаг привел к невероятным изменениям и помог восстановить порядок в стране. «Русское повальное пьянство» – такая слава ходила в те времена по всему миру о нашей стране – перестало существовать к 1925 году. В. Похлебкин в своем исследовании, говорит об иностранной инспекции, которая не обнаружила «пьяниц» ни в одном районе, хотя буквально десятилетие назад такое явление как пьянство охватывало всю Россию[44]. Это позволяет сделать вывод о том, что правительству удалось изменить представление об алкоголе у людей, вызвать у них презрение и ненависть к этому явлению.

Более 20 лет в советской России пьянство считалось социальным злом, которое ассоциировалось у людей даже просто с торговлей алкоголем. Но начало изменениям в антиалкогольной идеологии советского общества было положено в период Великой Отечественной Войны 1941–1945 года. В 1945 году была официально введена «винная порция», а именно солдатам выделялось по 100 грамм водки в день, что внесло сомнения в разум людей. Если государство одобряет ее употребление, то это означает, что люди не должны негативно относиться к этому явлению. Кстати, непьющие солдаты имели право выбора – водка или сахар, а при наличии и шоколад, но к 1945 году уже начали пить все. Считалось, что распитие положенной порции укрепляло воинский дух, эта процедура стала престижной. Ведь даже ближайшее начальство (командир, старшина и т.п.), на который равнялись остальные, начали выпивать. Таким образом, крепкий алкоголь перестал восприниматься как нечто запретное и позорное, а отказ от него вызывал недоверие и настороженность окружающих.

Большая часть мужского населения принимала участие в военных действиях того времени, впитав в себя новые традиция питья и обновленное отношение к крепким алкогольным напиткам. После окончания войны эти традиции с невероятной скоростью разнеслись по всей стране. Начался новый этап массового употребления водки и других алкогольных напитков, а итоги предвоенной антиалкогольной пропаганды были полностью разрушены.

Со временем люди, занятые в сфере производства, стали основными потребителями водки в стране. Кроме того, условия способствовали ее потреблению: государство по-прежнему широко и свободно продавало водку по невероятно низким ценам. Хотя в то время население нуждалось в каких-либо разъяснительных мерах и пропаганде против пьянства, но правительство спокойно наблюдало за ситуацией и не хотело официально признавать «разложение» общества.

В своих труда В. Похлебкин цитирует Ф. Энгельса, отмечая что «пролетариат, по крайней мере при капитализме, т.е. в условиях интенсивного труда на износ, объективно испытывает “жизненную потребность в водке”»[45].

В условиях тяжелого труда и большой физической нагрузки люди находят в алкоголе целый ряд положительных эффектов и воспринимают его как некую панацею. Его начинают употреблять рабочие, которые беспокоятся о своем здоровье. Считая, что алкоголь способен снимать физический и моральный стресс, хотя сегодня известно, что он лишь притупляет его восприятие, что с помощью алкоголя можно подпитывать организм энергией, ведь он является достаточно калорийным продуктом, что алкогольные напитки являются неким противоаллергеном в неблагоприятной для организма производственной среде, который успокаивает и отвлекает от повседневных тягостей и забот, к употреблению крепких спиртных напитков приобщается все большая часть населения, в том числе и женщины. Отсюда можно сделать вывод о том, что если бы у рабочих были благоприятные и комфортные условия с качественным и вкусным своевременным питанием в хороших санитарных условиях, с медицинским обслуживанием, предполагающим не только своевременное лечение, но и профилактику заболеваний, а также формирование досуга ориентированного на покой и уют, то у рабочих не было бы столь сильного стремление употреблять спиртные напитки. Таким образом, пьянство на производстве к 1960–1970 годам стало привычным и вполне нормальным явлением.

Все же некоторая часть населения была действительно обеспокоена данной проблемой, но правительство вело себя не однозначно: несмотря на исторически сложившееся отрицательное отношение к потреблению алкоголя, власти не предпринимали никаких мер, официально не признавая угроз пьянства для страны, они просто молчали вместо того, чтобы осуществлять какую-либо борьбу.

В годы перестройки, наконец, правительство во главе с М. Горбачевым приняло решение бороться с этим массовым недугом, но вместо того, чтобы дать пример, пропагандировать культуру питья и взывать к общественному сознанию, было решено избавиться от производства крепких алкогольных напитков вообще, что оказалось в корне неправильным. Это нанесло не только урон экономике, но и спровоцировало массовое самогоноварение, очереди за водкой и т.п. «Бутылка» уже тогда стала символом доверия, преподносилась в качестве дара и благодарности за какие-либо услуги, что, кстати, сохраняется и по сей день.

Неграмотность в культуре питья укоренилась в сознании и привычках людей с тех времен. В результате недостаточной осведомленности в способах наиболее безопасного употребления крепкого алкоголя у русского народа до сих пор осталась неправильная привычка: сначала выпивать, а потом закусывать, в то время как употребление алкоголя должно осуществляться исключительно после употребления пищи. Этот фактор также изменяет ракурс проблемы.

Также в период антиалкогольной кампании времен перестройки велась активная пропаганда потребления «легких» алкогольных напитков вместо крепкого алкоголя. Данные меры никаким образом не устраняли проблему массового пьянства, скорее усугубляли ее. Зачастую качественный крепкий алкоголь намного безопаснее для здоровья, чем легкие спиртные напитки, что не было учтено некомпетентным правительством.

«Определять же количество должно не сокращение производства водки, а исключительно культура каждого человека»[46]. Таким образом, общество должно диктовать культуру питья, а пьянство должно искореняться с помощью общественного сознания, которое в свою очередь может направить в нужно русло государство. Здесь следует отметить, что такая программа не начнет работать быстро, некоторым обществам требуются годы, а иногда и десятилетия, чтобы прийти к этому. Но терпеливое способствование сложению верной общественной идеологии, понимающей, что алкоголь оказывает непосредственное влияние на социальную, культурную, экономическую и политическую сферы общества, обязательно принесет свои плоды.

Таким образом, исторически укоренилось восприятие крепкого алкоголя как продукта, который не представляет угрозы для здоровья. Данный культурно–исторический аспект, безусловно, мешает и сдерживает решение проблемы, поддерживая стабильный спрос на алкоголь.

Другим моментом, играющим роль в формировании восприятия алкоголя, является традиция застолий. Это не просто традиция это своеобразный групповой ритуал, пришедший к нам с давних времен. Крупные средневековые пиршества трансформировались в застолья в узком кругу семьи и близких друзей.

Здесь уместно отметить символизм в потреблении алкоголя. Многопоколенная практика передачи жизненного и социального опыта формирует и поддерживает механизмы социального наследования. В качестве примера можно привести традицию собираться по случаю важных жизненных событий в «специально организованных ситуациях алкогольного поведения, в которых алкоголь приобретает символическое значение совместности»[47]. Алкогольные напитки являются важным дополнением в таких ситуациях: выбирается и подготавливается, иногда даже украшается, определенное место, подаются соответствующие блюда, и обязательным компонентом является алкоголь. Застолья могут быть организованным по поводу любых событий – будь то, счастье или горе, главное чтобы оно объединяло собравшихся.

Застолье в семье, как в месте первичной социализации ребенка, также формирует с ранних лет положительное или негативное восприятие к алкоголю. Так П. Шихирев наблюдает, что нормы в семье, которые могут либо пропагандировать, либо, наоборот, ограждать от непринужденного наблюдения за алкогольным поведением взрослых, являются наиболее устойчивыми в дальнейшей жизни, так как они усваиваются еще до развития способности в ребенке оценивать и осмысливать увиденное. Он называет этот процесс «сухой алкоголизацией»: «…с удовольствием и соблюдением мельчайших деталей дошкольники воспроизводят сценарий своей будущей жизни, где выпивка, «как у больших», занимает важное место»[48]. А сейчас зачастую на столах присутствует и «детское шампанское», а также дети пьют свои безалкогольные напитки из бокалов, предназначенных для алкоголя, имитируя тем самым алкогольное поведение. Таким образом, семейные застолья сохраняют традиции социального взаимодействия и с несознательного возраста формируют устойчивое отношение ребенка к алкоголю.

Распространение алкоголизации среди молодежи также имеет свои особенности. Именно молодое поколение наиболее восприимчиво к новым течениям, предпочитая импортные напитки, которые отличаются не только вкусом, а главное культурой питья, особенными традициями и ритуалами. Новые способы питья становятся все более привлекательными (например, игровой формат распития текилы, или поджигание самбуки, а также множество разновидностей экстремальных подач коктейлей), что способствует росту потребления алкоголя среди молодежи. Но самое неприятное, наряду со всем этим, по данным И.Л. Первовой, 70% опрошенных (преимущественно молодежная выборка, Санкт-Петербург) не видят опасной угрозы здоровью и развития алкогольной зависимости, в связи с частым употреблением крепких спиртных напитков. Это, безусловно, «требует интенсивной разъяснительной и просветительской работы»[49].

Феномен демонстративного потребления также имеет отражение на рынке крепкого алкоголя в России. За последние годы отмечаются тенденции на увеличение спроса элитных напитков. Но далеко не всегда, в приобретении дорогих напитков люди гонятся за качеством или являются гурманами, зачастую это является способом демонстрации своего финансового положения. Согласно данным опроса О.С. Посыпановой в изучении феномена демонстративного потребления молодежи одним из товаров–демонстраторов является именно качественный дорогой алкоголь.

Еще Т. Веблен выделял эту закономерность, что если предметы дороги, то их потребление воспринимается как благопристойное и почетное. Из далекого прошлого появилась «традиция», что употребление определенной провизии, напитков, особенно алкоголя, является предметом демонстративного поведения. Современная молодежь в стремлении выделиться и показать себя, нередко прибегает к этому показному способу, что делает потребление алкогольных напитков престижным, модным, и в то же время укореняет проблему злоупотребления алкоголя и поддерживает спрос на него.

Также хотелось бы отметить момент культуры производителей и продавцов. На сегодняшний день все их интересы крутятся исключительно вокруг капитала. Не имея ни малейшего интереса, какое социальное значение имеет, например, продажа алкоголя несовершеннолетним, предприятие нацелено лишь на получение прибыли. Такое меркантильное отношение со стороны продавцов и производителей является, несомненно, барьером для решения проблем поставленных государством. «Капиталистическое общество сознательно занимает циничную позицию в этом отношении, ибо для него безразличны последствия водочного производства в общественном плане, важна лишь прибыль»[50].

Подводя итоги, важно отметить, что в борьбе с алкоголизацией общества государству важно делать акцент именно на социально–культурных аспектах, которые исторически сложились в российском обществе. Недостаточно каких-либо жестких ограничений, чтобы преломить многовековые традиции и ритуалы питья, с помощью социального воздействия спустя немалое время возможно изменить общественную идеологию в отношении потребления крепких алкогольных напитков. В то же время важно воздействовать на сознание не только потребителей, но и производителей и продавцов, которым на данный момент интересен лишь процесс извлечения прибыли и совершенно неважны методы и последствия.