 |
Допрос подсудимого Редера 217
|
|
|
|
выполнено в соответствии с соглашением после дружественных перегово-
ров с английским адмиралтейством в конце 1938 года. К началу войны
мы и не располагали этими 100 процентами. 1Лы всегда отставали по
строительству подводных лодок.
Следовательно, это совершенно неверное представление адмирала
Асмана, который, видимо, недостаточно внимательно изучил этот вопрос.
Файф: Обратитесь теперь к следующему предложению:
«Принимая во внимание водоизмещение подводных лодок, приказ
о строительстве которых был уже издан, до 1938 года могло быть по-
строено около 55 подводных лодок».
Это было сказано до того, как был поднят вопрос о переходе от
45 к 100 процентам.
«Фактически 118 подводных лодок было уже готово или находилось
в процессе производства».
Вы утверждаете, что адмирал Асман неправильно приводит эти
цифры?
Редер: Совершенно определенно, он неправ, так как к началу войны
в 1939 году мы имели, я не знаю точно, но примерно лишь сорок под-
водных лодок. \
Файф: Во всяком случае, подсудимый, вы должны согласиться
с тем, что цифры, приведенные адмиралом Асманом, совершенно не со-
ответствуют тому, что вы сообщили Трибуналу в отношении количества
подводных лодок, с которыми вы начали войну.
Перейдем сейчас к другому офицеру вашего штаба. Вы довольно
много говорили нам о бюджете военно-морского флота. Помните ли вы
интенданта флота Тиле из отдела «Е» ОК.М, бюджетного отдела герман-
ского адмиралтейства? Вы помните его?
Я хотел бы, чтобы вы обратились к документу Д-855, который
предъявляется под номером ВБ-461. Это выдержка из лекции, прочитан-
ной человеком, о котором я только что говорил, г-ном Тиле, на курсах
усовершенствования офицеров административной службы ВМФ в Праге
12 июля 1944 г.
|
|
|
Выдержка, которую я хочу сейчас огласить, озаглавлена: «План
строительства судов». Вы видите абзац, который начинается словами:
«Эра мощного развития военно-морского флота наступила поэтому с мо-
мента захвата власти. Уже в первый год после этого, в марте 1935 года,
началось строительство линкоров водоизмещением в 27 тысяч тонн. Одно
из таких судов было начато строительством. Таким образом, один из
пунктов Версальского договора, которые были особенно важны для нас,
был тотчас же нарушен в области военно-морского флота, причем в та-
кой форме, что через некоторое время стало невозможно скрывать это
нарушение».
Был ли прав интендант флота Тиле, говоря об этом в своей лекции?
Редер: Конечно, это было нарушением, но я уже говорил здесь до-
вольно подробно о том, что здесь имеется в виду не строительство новых
линейных кораблей, а ввод в действие обоих «карманных» линкоров, на
которые мы получили соответствующее разрешение, и что Гитлер
в 1934 году дал мне разрешение несколько увеличить мощность этих ко-
раблей, несколько усилить их броню. Из этого я делаю вывод, что только
в марте 1935 года, когда заключение соглашения стало совершенно оче-
видным, то есть была полная уверенность в том, что несколько месяцев
ДОПРОС ПОДСУДИМОГО РЕДЕРА
спустя Англия разрешит нам строить такие корабли в соответствии с до-
говором, фюрер утвердил планы строительства 26500-тонных кораблей,
и мы приступили к постройке судов, которые по новой программе должны
были стать первыми линейными кораблями. Только в этот период мы на-
чали снаряжение кораблей орудиями 328 мм калибра, то есть орудиями
наступательного характера, на что он не давал своего согласия
в 1934 году.
Файф: Очевидно, этот человек в большей степени согласен с вами,
чем другие. Он заявляет: «Подводные лодки строились по частям, по-
скольку факт их строительства ни в коем случае не должен был стать
известным внешнему миру. Эти части до поры до времени хранились, и
их оставалось лишь собрать после того, когда будет объявлена отмена
военных условий Версальского договора».
|
|
|
Разве интендант флота Тиле неправ, говоря об этом?
Редер: Да, он был прав, мы это тоже признавали.
Мы строили части для подводных лодок за границей и получили их
лишь в начале 1935 года. Мы приступили к строительству подводных ло-
док только в тот момент, когда с уверенностью знали, что добьемся мор-
ского соглашения с Англией.
Файф: Хорошо. Вы говорите, что вы с уверенностью ожидали заклю-
чения договора. Посмотрите, пожалуйста, на то, что он говорит дальше:
«Третий пункт Версальского договора из числа тех, которые были для нас
наиболее неблагоприятны, касающийся ограничения личного состава
15 000 человек, был нарушен нами немедленно после захвата власти. Весь
личный состав военно-морского флота уже в 1934 году равнялся 25 000 че-
ловек, а в 1935—в год заключения Лондонского соглашения—достигал
34 000 человек».
Редер: Так точно.
Файф: Разве интендант флота Тиле неправ в этом вопросе? Это пра-
вильно?
Редер: Так точно. Конечно, мы должны были своевременно подгото-
вить необходимое нам количество персонала для того, чтобы можно было
увеличить военно-морской флот.
Файф: Я хочу, чтобы вы сейчас на несколько минут обратились к до-
кументу, на который вы ссылались во время вашего прямого допроса,
Это документ С-23 о тоннаже «Шарнхорста», «Гнейзенау», «Тирпица»,
«Бисмарка» и других судов.
Редер: Так точно. Я знаком с этим документом. Этот документ дати-
рован 18 февраля 1938 г. Германия не денонсировала англо-германского
военно-морского договора до тех пор, пока Британия не дала Поль-
ше гарантий в апреле 1939 года, то есть на четырнадцать месяцев
позже.
Файф: Почему вы просто не послали уведомления Великобритании
о том, что водоизмещение судов на 20 процентов превысило норму, уста-
новленную договором, в связи с оборонительным характером строитель-
ства? Почему вы не сделали этого?
Редер: Я теперь уже не могу этого сказать.
Файф: «По мнению IV управления, было бы совершенно неправиль-
ным представить сведения о тоннаже, который будет превышать те дан-
ные о состоянии тоннажа, которые вскоре могут быть опубликованы
Англией, Россией или Японией, с тем, чтобы нас не упрекали в том, что
|
|
|
ДОПРОС ПОДСУДИМОГО РВДЕРД 219
мы проводим лихорадочное вооружение». Разве не в этом заключается
причина?
Редер: Так точно. Это было предусмотрено для будущего. Мы ни
в коем случае не должны были создавать впечатление, что мы увеличи-
ваем наступательную мощь наших судов.
Файф: Подсудимый, в течение двадцати лет, с 1918 по 1938 гг., вы и
германский военно-морской флот были заняты всеобъемлющим хладно-
кровным и преднамеренным нарушением ваших обязательств, включен-
ных в договоры. Не так ли?
Редер: Это не было каким-то хладнокровным мероприятием. Речь
шла о разрешении строительства относительно малого количества судов,
и мы поэтому по возможности стремились усилить нашу способность ока-
зывать сопротивление, следовательно, усилить безопасность морских гра-
ниц и боевые качества кораблей. Мы никогда чрезмерно не увеличивали
свою наступательную мощь, а придерживались рамок допущенного.
Файф: Я сейчас хочу указать вам на то, что эти нарушения договора
и ваши военно-морские планы предусматривали сначала возможность, а
впоследствии — вероятность войны. Меморандум датирован сентябрем
1938 года и является совершенно секретной рецензией на труд, по-
священный вопросам морской стратегии. Как вы видите, в пункте
«а» сказано:
«Я полностью согласен с основными соображениями этого труда».
Обратитесь теперь к первому абзацу.
«Если согласно решению фюрера Германия должна достичь положе-
ния мировой державы, она нуждается не только в достаточном количестве
колониальных владений, но также и в безопасности военно-морских ком-
муникаций и в безопасном доступе к океану».
Вы согласны с этим, подсудимый?
Редер: Да, это так, я знаю весь этот документ.
Файф: Обратитесь теперь к пункту «д».
«Оба эти требования идут вразрез с интересами Англии и Франции и
в случае их удовлетворения ограничат положение этих стран как миро-
вых держав. Мало вероятно, что это может быть достигнуто мирным
путем. Поэтому решение превратить Германию в мировую державу на-
кладывает на нас необходимость вести соответствующие приготовления
к войне».
|
|
|
Вы согласны с этим?
Редер: Да, это все верно.
Файф: Давайте обратимся теперь к пункту «з».
«Война против Англии означает в то же время войну против импе-
рии, против Франции и, возможно, против России, так же как и против
большого количества стран за океаном, то есть фактически против поло-
вины или даже двух третей всего мира».
Мне нет необходимости спрашивать вас по этому поводу, так как
факты подтвердили это.
Посмотрим дальше.
Начнем с того, поскольку вы выдвигаете это как первый пункт, что
ваша общая политика заключалась в том, чтобы германские фирмы, про-
изводившие вооружение, расширяли свою внешнюю торговлю с тем,
чтобы они имели возможность выполнять повышенные требования
германского военно-морского флота в как можно более сжатые сроки.
ДОПРОС ПОДСУДИМОГО РЕДЕРА
Это правильно? Я верно передаю сущность вашей политики, или вы хо-
тите, чтобы я повторил то, что сказал?
Редер: Да, но по этому поводу необходимо сказать — и я это говорил
в двух местах, — что в тот период мы надеялись на ослабление условий
Версальского договора, так как во время переговоров о разоружении для
этого был самый благоприятный момент. Кроме того, у нас уже были
тогда кабинеты Папена и Шлейхера, которые, хорошо понимая потреб-
ности вооруженных сил, боролись за наши интересы на конференции по
разоружению. Ожидавшийся поворот в политике носил совершенно закон-
ный характер, и, с другой стороны, вся наша промышленность очень мало
занималась производством вооружения. Поэтому ее нужно было развить.
Файф: Вы утверждали, что германская промышленность вооружения
должна немедленно расширить свои операции по экспорту, для того, чтобы
иметь возможность удовлетворять увеличивающиеся требования внутри
страны, когда эти требования возникнут. Разве это неправильно?
Редер: Да, это правильно. Да, мы хотели добиться, чтобы наша про-
мышленность могла конкурировать с промышленностью других стран,
чтобы она имела преимущества и могла укрепиться. Это совершенно оче-
видно.
Файф: Было ли это упомянуто в каком-нибудь из документов Вей-
марской республики? Я попрошу вас обратиться к предпоследнему
абзацу. Это на странице 74, на странице 21 английского документа. Это
середина параграфа 3. «...Рейхсканцлер Адольф Гитлер предъявил со-
вершенно ясные политические требования о необходимости построить
в течение пяти лет, то есть к 1 апреля 1938 г., вооруженные силы, кото-
рые он «сможет бросать на весы как орудие своей политической власти».
Правильно ли, что Гитлер предъявлял совершенно ясные политические
требования?
|
|
|
Редер: Да, я припоминаю, что в 1933 году он потребовал составле-
ния какого-то пятилетнего плана и что здесь имело место просто случай-
ное совпадение, так как в 1938 году также был составлен план строи-
тельства кораблей. Эту директиву он, очевидно, составил для всех воору-
женных сил, так как в 1935 году уже вступило в действие морское согла-
шение, согласно которому в отношении военно-морского флота мы
должны были проводить вооружение по соотношению 1: 3, а не по ка-
ким-то особым планам.
Файф: Вопрос, который я хочу у вас выяснить, заключается в сле-
дующем: говорил ли вам Гитлер, что он хочет бросить эти силы на
весы как орудие своей политической власти? Говорил он вам об этом?
Редер: Сейчас я уже не могу припомнить, но мне кажется, что это
чрезвычайно употребительное выражение. Обычно принято говорить, что
вооруженные силы — это оружие, которое бросается на чашу весов во
время политических переговоров, и мы нуждались в этом оружии, чтобы
не быть больше мячом в руках других наций, каким мы были до сих
пор. По-моему, — это выражение, не вызывающее никаких подозрений.
Файф: То есть, если говорить прямо, Гитлер заявил вам:
«В 1938 году я хочу располагать такими вооруженными силами, которые
я сумею использовать во время войны в случае, если последняя станет
необходимостью». Вот что это означало, не правда ли? И именно таким
образом вы это тогда понимали, не так ли?
Редер: Нет, о войне вообще не было и речи.
ДОПРОС ПОДСУДИМОГО РЕДЕРА 221
Файф: Если бы кто-нибудь попытался столкнуть вас с пути, вы
вступили бы с ним в борьбу, не правда ли?
Редер: Совершенно верно.
Файф: Давайте в качестве первого примера рассмотрим вопрос
о том, когда, по вашему предположению, должна была начаться борьба.
Попрошу вас обратиться к директиве фельдмаршала фон Бломберга
относительно ухода Германии с конференции по разоружению и выходе
из Лиги наций. И тут содержатся весьма полные общие директивы
о том, какие военные меры вы должны были предпринять, если бы члены
Лиги наций применили против вас санкции. Другими словами, вы были
полностью готовы...;
Редер: Да.
Файф:...к ведению войны, которая могла возникнуть в результате
этой мирной политики. Ведь это так, не правда ли? Именно об этом го-
ворится в директиве. Она содержит указание на все подготовительные
меры для ведения борьбы?
Редер: Насколько мне помнится, эта подготовка была проведена
одиннадцать дней спустя после нашего ухода из Лиги наций, и поэтому
совершенно ясно, что фюрер считал, что если в ответ на этот выход из
Лиги наций, являвшийся совершенно мирным актом, последуют меро-
приятия или санкции военного характера, то мы должны будем оборо-
няться, а так как это нападение было возможно, мы должны были про-
вести соответствующую подготовку.
Файф: Таким образом, подсудимый, вы сознавали, что уже
в октябре 1933 года внешняя политика Гитлера могла немедленно при-
вести к войне, не так ли?
Редер:...мы считались с возможностью начала такой войны.
Файф: Этого для меня совершенно достаточно. Теперь давайте снова
обратимся к той же директиве.
В пунктах «а» и «б» параграфа 3 вы излагаете общие основы ваших
мероприятий. Пункт «а» содержит основные положения для командую-
щих по руководству операциями. Пункт «б» содержит ясную картину
того, что может быть достигнуто военными средствами, которыми в дан-
ный момент располагает Германия. Он предназначен для политических
руководителей.
Редер: Совершенно ясно, что такой план должен преследовать
эту цель.
Файф: Там также говорится, что политические руководители должны
планировать свою деятельность в соответствии с тем, какими вооружен-
ными силами будет располагать Германия на случай войны. Вы тогда
предусматривали именно это, не правда ли?
Редер: Это же само собой разумеется. Я доложил фюреру, что
в этом году я могу привести в боевую готовность определенное количе-
ство боевых единиц, и это необходимо было знать главе государства,
так как он должен знать, на что он может рассчитывать. Однако это не
имеет никакого отношения к планам агрессивной войны. Это происходит
во всех государствах. С другой стороны, я не могу говорить политиче-
скому руководителю о том, сколько мы должны иметь, я ему могу до-
кладывать лишь о том, сколько я могу обеспечить. Я делаю только то,
что необходимо и что делается в каждом государстве.
Файф: Прошу вас посмотреть на параграф 7.
222 ДОПРОС ПОДСУДИМОГО РЕДЕРА
Я не собираюсь спорить с вами по вопросу о том, строит ли госу-
дарство свою внешнюю политику на каких-либо других основаниях,
кроме войны, и не собираюсь подвергать это обсуждению. Попрошу вас
обратиться к параграфу 7.
«Все теоретические и практические подготовительные мероприятия
варианта «Б» должны производиться таким образом, чтобы прежде
всего имелась в виду готовность к войне без установления предвари-
тельного срока нападения». Это означало, что вы в той степени, в какой
это касалось военно-морского флота, должны были быть готовы к не-
медленному переходу на военное положение, то есть суметь немедленно
перевести военно-морской флот на военное положение. Разве это непра-
вильно?
Редер: Нет. Здесь речь идет о той последовательности, в которой
должны были проводиться эти дозволенные мероприятия. Этот план
вооружения предусматривал все то, что было крайне необходимо для
военно-морского флота, и надо было создать такое вооружение, которое
можно было бы сейчас же применить, то есть нужно было создать такой
флот, который был бы спущен на воду и все время находился бы в бое-
вой готовности. Этот флот, эти боевые единицы должны были обеспечи-
ваться в первую очередь, а затем можно было обсуждать вопрос о раз-
мещении и о том, что не имело непосредственного отношения к боевым
операциям.
Файф: Мне казалось, что именно это я вам и говорил, то есть что
флот должен был быть готов, должен был находиться в состоянии готов-
ности к войне. Однако вы изложили вашу точку зрения на этот вопрос.
Теперь я хочу поднять вопрос, которого вы касались во время ва-
шего прямого допроса и постановку которого я должен оспаривать. Вы
говорите во втором абзаце:
«Главнокомандующий английским военно-морским флотом выра-
жает мнение, что впоследствии» — я прошу вас обратить внимание на
слово «впоследствии»—«флот, начиная с 1936 года и впредь необхо-
димо вооружать 350-мм пушками».
Теперь вы заявляете Трибуналу, что слова «геген Энгланд» («про-
тив Англии») не употребляются в смысле «с враждебными намерениями»
или в смысле «направлены против», или «в борьбе против», а означают
лишь «в сравнении с чем-то». Вы серьезно заявляете об этом, не так ли?
Редер: Я уже говорил здесь, что в отношении вооружения нашего
•флота мы должны были по кому-то равняться; до сих пор мы равнялись
по французскому военно-морскому флоту, который был вооружен 330-мм
орудиями. Позднее Англия увеличила калибр своих орудий до 355 мм..
Затем Франция вооружила свой флот орудиями калибром 380 мм. Тогда
я сказал фюреру, что нашими 280-мм орудиями, с которыми мы думали
противостоять Франции, противостоять кораблям типа «Дюнбек» мы н&
можем, мы должны взять на вооружение орудия следующего калибра,
то есть 356-мм орудия, так как французы увеличили калибр своих ору-
дий до 380 мм, и мы со своими кораблями типа «Бисмарк» едва успе-
вали за Францией. Такие сравнения калибров и типов кораблей были
обычным явлением в повседневной работе.
Файф: Вы все это говорили нам прежде. Мой вопрос чрезвычайно
прост. Этот документ является немецким подлинником, и слова «против.
Англии» означают совершенно то же, что они означают в вашей песне';
|
|
|
