Доказательства обвинения по делу преступных организации
Шрайбер: Я в последнее время имел чин генерал-арцта, то есть
генерал-майора медицинской службы. Моя последняя должность была —
главный врач военного и гражданского секторов Берлина, однако только
в' период с 20 по 30 апреля 1945 г.
Обвинитель: Когда и при каких обстоятельствах вы были взяты
в плен советскими войсками?
Шрайбер: 30 апреля я находился в большом госпитале в убежище
при здании рейхстага, в Берлине. Так как большая часть города Бер-
лина уже находилась в руках русских войск, я сам организовал боль-
шой военный госпиталь в этом убежище и разместил там несколько
сот раненых.
Обвинитель: Сейчас вам передадут ваше заявление от 10 апреля
1946 г., адресованное вами Советскому правительству (свидетелю пере-
дают заявление). Вы подтверждаете изложенные в этом заявлении
факты?
Шрайбер: Да, я подтверждаю их.
Обвинитель: Чем было вызвано ваше обращение с этим заявле-
нием к Советскому правительству?
Шрайбер: Во время второй мировой войны со стороны Германии
имели место действия, которые являлись серьезным нарушением вечных
законов медицинской этики. В интересах германского народа и медицин-
ской науки Германии и в интересах воспитания медицинского поколе-
ния в будущем я считал необходимым окончательно разъяснить эти
действия.
Эти действия, о которых идет речь, являются подготовкой бактерио-
логической войны с помощью возбуждения чумы и опытов над живыми
людьми.
Обвинитель: Почему вы обратились с этим заявлением только
10 апреля 1946 г., а не раньше?
Шрайбер: Я вначале хотел убедиться, подождать, не будет ли перед
данным Судом, независимо от меня, возбужден вопрос о бактериологи-
ческой войне. Когда этого не произошло, я в марте, простите, в апреле
принял решение сделать это заявление.
Обвинитель: Таким образом, находясь в плену, вы имели возмож-
ность следить за ходом судебного процесса в Нюрнберге?
Шрайбер: Да, именно в лагере военнопленных я читал газеты,
которые присылались из Германии и имелись в комнате для чтения
в клубе, куда мы имели доступ. Кроме того, мы получали «Известия
для военнопленных», которые печатались в Советском Союзе и в кото-
рых постоянно сообщалось о ходе процесса.
Обвинитель: Г-н свидетель, сообщите, что вам известно о
подготовке германским главнокомандованием бактериологической
войны.
Шрайбер: В июле 1943 года ОКВ созвало тайное совещание, на
которое я был вызван в качестве представителя военно-санитарной
инспекции. Это совещание происходило в здании общего управления
вооруженных сил в Берлине, на Бендлерштрассе, и проводилось началь-
ником штаба общего управления вооруженных сил — каким-то полков-
ником. Фамилию этого полковника я не могу сейчас вспомнить. Пол-
ковник заявил вначале совещания, что так как в результате создавшейся
военной обстановки необходимо приступить к разработке вопроса о при-
ДОПРОС ШРАИБЕРА 749
менении бактерий в качестве военного средства во время войны, высшие
штабы должны в настоящее время придерживаться несколько другой
точки зрения, чем та, на которой до сих пор стояла военно-санитарная
инспекция. В результате этого фюрер Адольф Гитлер поручил рейхс-
маршалу Герману Герингу руководить проведением всей подготовки,
необходимой для ведения бактериологической войны, и предоставил ему
для этого необходимые полномочия. Затем, во время этого совещания
был создан комитет по вопросам бактериологической войны. Членами
этого комитета в основном были те же господа, которые принимали
участие в этом совещании, то есть министериаль-директор профессор
Шуман из научного отдела управления вооруженных сухопутных сил,
советник министерства Штантин из отдела вооружения и испытаний
управления вооружения сухопутных сил, профессор Рихтер, генерал
ветеринарной службы в качестве представителя военно-ветеринарной
инспекции и, наконец, молодой офицер ветеринарной службы из этой же
инспекции. От военно-санитарной инспекции оберштабсарцт Клифе,
однако последний был выделен лишь в качестве наблюдателя.
Кроме того, в состав комитета входили офицер штаба военно-воз-
душных сил в качестве представителя командования военно-воздушных
сил; офицер штаба управления вооружения в качестве представителя
управления вооружения, а также один выдающийся зоолог и ботаник.
..Фамилии всех этих господ я не помню.
Во время этого тайного совещания было сказано, что должен быть
создан институт, в котором будут разводить культуры бактерий в боль-
шом масштабе и в котором также будут проводиться научные опыты и
эксперименты с целью проверки возможности применения этих бакте-
•рий. Кроме того, должна была также исследоваться возможность при-
менения вредителей против полезных растений и животных. В случае
положительных результатов было решено, что они также будут разво-
диться в этом институте.
Это в основном содержание совещания, имевшего место в июле
1943 года.
Обвинитель: Что происходило после этого, что вам об этом известно?
Шрайбер: Через несколько дней я затем узнал от начальника штаба
военно-санитарной инспекции генерала медицинской службы Шмидта-
Брюкена, который был моим непосредственным начальником, что рейхс-
маршал Геринг уполномочил заместителя начальника имперской меди-
цинской службы Бломе руководить всеми необходимыми работами и дал
.ему поручение — по возможности скорее развернуть работу института
в Познани или в районе Познани. В этом институте в Познани, затем
начали свою деятельность министериаль-директор Шуман, советник
министерства Штантин и целый ряд других врачей и научных деятелей,
фамилий которых я, однако, не знаю. Я сам доложил в этот же день
относительно этого тайного совещания начальнику штаба и начальнику
военно-санитарной инспекции генерал-полковнику медицинской службы
•Хандлозеру. Последнего в тот день не было в Берлине, я об этом доло-
жил ему позже.
Обвинитель: Что вам известно об опытах, которые проводились
в связи с решением вопроса о подготовке проведения бактериологиче-
ской войны?
Шрайбер: Опыты проводились в институте в Познани. Деталей
750 ДОКАЗАТЕЛЬСТВА ОБВИНЕНИЯ ПО ДЕЛУ ПРЕСТУПНЫХ ОРГАНИЗАЦИИ
относительно этих опытов я не знаю. Я знаю только, что с самолетов
производились попытки разбрызгивания эмульсий бактерий, так назы-
ваемое опытное разбрызгивание. Я слышал также о том, что произво-
дились опыты применения вредителей растений, жуков и т. д. Однако
в деталях я об этом рассказывать не могу, поскольку я сам не прини-
мал участия в этих опытах и не знаю деталей.
Обвинитель: Вы показали, что первое тайное совещание, посвящен-
ное этим вопросам, провел полковник из общего управления ОК.В. От
чьего имени он проводил это совещание?
Шрайбер: Он проводил это совещание от имени генерал-фельдмар-
шала Кейтеля и начальника общего управления вооруженных сил
генерала Рейнеке.
Обвинитель: 'Кто поручил вам участвовать в этом совещании?
Шрайбер: Мне поручил участвовать в этом совещании начальник
штаба генерал-майор медицинской службы Шмидт-Брюкен.
Обвинитель: Был ли осведомлен генеральный штаб сухопутных
войск о проводившихся мероприятиях по подготовке бактериологической
войны?
Шрайбер: Я предполагаю, что да, так как генерал-полковник меди-
цинской службы Хандлозер, начальника санитарной инспекции которого
я информировал о содержании и решениях этого совещания в качестве
главного врача сухопутных сил, был подчинен непосредственно началь-
нику генерального штаба действующей армии. Таким образом, он дол-
жен был ему об этом соответствующим образом доложить.
Обвинитель: Уточните, чем мотивировало германское главное ко-
мандование решение о подготовке к бактериологической войне?
Шрайбер: Это в некотором смысле можно было заключить из слов
руководителя тайного совещания. Поражение под Сталинградом было
самым серьезным ударом для Германии. Поэтому необходимо было,
по-ногому оценивать обстановку и, следовательно, принять новые реше-
ния. Возник вопрос, нельзя ли применить другие средства войны, с по-;
мощью которых можно было бы еще решить исход войны в пользу
Германии. '
Обвинитель: Чем вы объясняете, что германское главное командо-
вание.не осуществило своих планов ведения бактериологической войны?:
Шрайбер: Главное командование, очевидно, не осуществило этих
планов по следующим соображениям:
В марте 1945 года меня в моем служебном кабинете военно-меди-:
цинокой академии посетил профессор Бломе. Он прибыл из Поэнани,
был очень возбужден и просил меня, чтобы я разместил его и его сот-.
рудников в лабораториях в Саксенбурге для того, чтобы они могли
там продолжать работу, так как из-за наступления Красной Армии он
должен был оставить свой институт в Познани. Он спешно должен был
покинуть институт, он даже не мог его взорвать, и он был сильно обес-
покоен тем, что имевшееся в этом институте оборудование для опытов
над людьми, которое позволяет определить, для чего оно предназна-
чено, будет обнаружено русскими. Он пытался также организовать
взрыв института при помощи сбрасывания бомб с пикирующего бом
барднровщика. Однако это также оказалось невозможным. Далее он
попросил меня, чтобы я позаботился о том, чтобы он со своими куль-
турами чумы, которые он спас, мог продолжать работу в Саксенбурге.
ДОПРОС ШРАИБЕРА 751
Я ответил на это г-ну Бломе, что институт в Саксенбурге в течение
длителмного времени мне уже не подчиняется и что я вследствие этого
не могу дать соответствующего разрешения. Я направил его к началь-
нику медицинской службы вооруженных сил генерал-полковнику меди-
цинской службы Хандлозеру. Генерал-полковник медицинской службы
Хандлозер на следующий день вызвал меня по телефону и сказал мне,
что Бломе находится у него с приказом от Генриха Гиммлера, началь-
ника резервной армии, и что он на основании этого приказа, к сожа-
лению. вынужден предоставить Бломе рабочие помещения в Саксен-
бурге. Я принял это к сведению и больше не имел к этому никакого
отношения.
Таким образом, Бломе был выброшен из института в Познани.
Деятельность этого института, очевидно, трудно себе представить. Если
хотят культивировать чуму в больших масштабах, то для этого нужны
соответствующие лаборатории и соответствующие меры безопасности.
Персонал должен сначала получить опыт и сработаться, так как
немцы, даже специалисты в области' бактериологии, не имеют никакого
опыта в области культивирования чумы. Для этого необходимо много
времени, и, таким образом, даже после решения о создании института,
такой институт мог развернуть свою работу только через большой про-
межуток времени.
Когда был нанесен тяжелый удар, работу необходимо было свер-
нуть и затем заново продолжать в Саксенбурге. Бломе во время своего
визита сказал, что у него имеется еще один институт в Тюрингии, но что
он будет готов лишь через несколько дней, а может быть и через не-
сколько недель и что до этого времени он должен получить помещение
в другом месте.
'Кроме того, необходимо учесть, что если бы применили чуму, то
ввиду близости районов военных действий от границ Германии — ведь
тогда части Красной Армии частично уже находились на германской
территории — необходимо было обеспечить защиту германских войск,
а также гражданского населения. Таким образом, необходимо было
заготовить специальные вакцины для прививок. Для этого тоже необ-
ходимо было время, а в результате всех этих промедлений указанные
мероприятии вообще не смогли быть проведены в жизнь.
Обвинитель: Г-н свидетель, теперь сообщите, что вам известно о не-
законных опытах над людьми, проводившихся немецкими врачами.
Я прощу дать показания по этому вопросу возможно короче, так как
эти вопросы достаточно исследовались в ходе судебного процесса.
Шрайбер: Мне по служебной линии стали известны некоторые со-
бытия. В 1943 году, мне кажется, что это было в октябре, мы в Военно-
медицинской академии проводили научную сессию с участием квали-
фицированных сил медицины, так называемых врачей-консультантов из-
секции бактериологии, в состав которой входило около 30 человек.
Оберштурмбанфюрер СС доктор Динг сделал доклад об испытании вак-
цин для прививки сыпного тифа. Доктор Динг заявил, что он делал
заключенным в концентрационном лагере Бухенвальд различные прививки
против сыпного тифа и что затем, спустя некоторое время — я не по-
мню, сколько прошло времени — он заразил этих людей сыпнотифоз-
ными вшами, таким образом искусственно заразил их тифом и затем,
в зависимости от того, заболевали эти люди или нет, он делал заключения
Воспользуйтесь поиском по сайту: