Из истории Синодального перевода.

После выхода в свет Елизаветинской Библии 1751 года многие исследователи обратили внимание на ряд его недостатков. Один из них, Агафангел (Соловьёв) так писал об этом:

«Неоспоримо то, что в славянском переводе Библии есть многие места, в которых состав речи невразумителен и которые требуют сличения с первоначальными текстами — еврейским и греческим. Но, как знание сих языков мало распространено, то многие по нужде обращаются к иностранным переводам Библии, сделанным вне православного исповедания, по духу чуждых вероисповеданий, и могут впадать в неправые толкования и заражаться несчастным предрассудком в пользу чужого. В сем отношении пособие русского перевода нужно многим и из приходского духовенства» «Славянская Библия,— авторитетно утверждал историк И. Евсеев,— составлена и переведена плохо, местами совершенно непонятно... темнота перевода местами совершенно заслоняет смысл священных книг... отговорки, обычно представляемые, что неясный текст может проясняться через толкование, несостоятельны. Пусть текст остается прикрытым особою завесою там, где он выражает действительно прикровенные тайны Божии, но нет надобности сохранять неясность в обычных, вполне доступных пониманию местах, темных только в силу устарелости языка, неудачности перевода, или просто в силу засоренности случайными наслоениями, успевшими за давностью лет принять характер священного тумана».

«Православный христианин в России,— писал далее Агафангел (Соловьёв),— не может удовлетворить себя славянским переводом, которого темнота и неверность по местам закрывают от него истину... Люди, получившие светское образование, давно уже не читают славянского перевода Ветхого Завета и прибегают к иностранным переводам..., обращаются к мутным водам, чтобы, чем-нибудь утолить свою жажду... В купечестве некоторые желают, чтобы труд перевода взяли на себя, по крайней мере, светские. В учебных духовных заведениях наставники и воспитанники для объяснения текстов должны также обращаться к иностранным переводам, так как темнота славянского перевода так велика, что читатель не только не видит в тексте отношения к предмету речи, но и мысли, тогда как общее направление нынешнего времени ищет именно ясности понятий».

Выход из положения Агафангел видел в издании так называемого «верного перевода», который должен «сообразоваться с греческим текстом, так же как с еврейским, чтобы отступления русского перевода от славянского не были слишком поразительны». Кроме того, Агафангел рекомендовал сопроводить текст перевода введениями к каждой книге и объяснительными примечаниями, чтобы «неудобовразумительные места не дали повода к ложным толкованиям».

Здесь Агафангел невольно указывает на прежние работы по переводу Библии на современный тогда русский язык. Такие переводы, например, Ветхого Завета, делали протоиерей и одновременно доктор богословия Г. Павский и архимандрит Макарий (Глухарёв) в рамках до этого недавно созданного Российского Библейского общества. Но тот и другой переводили Библию именно с Масоретского текста, который имеет, как уже сказано выше, некоторые расхождения с древнегреческим переводом. Именно поэтому оба они были подвергнуты жёсткой критике за отсутствие сопоставления с этими переводами, что для православной Библии считалось недопустимым. Работа эта осталась незаконченной, а Российское Библейское общество было распущено.

Воссоздано оно было только в 1858 году. Новый его состав отличался от прежнего тем, что образован он был по постановлению Священного Синода, где собрались представители четырёх духовных православных Академий: Московской, Санкт-Петербургской, Киевской и Казанской. В состав же ранее упразднённого РБО входили представители разных христианских направлений. Раз назрела необходимость создания нового русского перевода, то лучше это дело было взять в свои руки. Поэтому ещё в 1852 г. Святейший Синод принял постановление о начале перевода Библии на русский язык. При этом Синод разработал главные принципы, которыми следовало руководствоваться в работе над переводом: как можно ближе придерживаться подлинника, но излагать все на понятном русском языке; следовать принятому в современном русском языке порядку слов; употреблять слова и выражения, принадлежащие высокому стилю, а не находящиеся в простонародном употреблении. Возглавил вновь созданное РБО Митрополит Московский Филарет (Дроздов), по тому времени довольно образованный человек, владевший не одним иностранным языком. Впрочем, другие члены этого общества тоже были высокообразованными людьми, имели необходимые для этого знания по древнееврейскому и древнегреческому языку.

Поэтому, для того чтобы грамотно и канонически правильно осуществить новый перевод, Священный Синод установил для этого специальные «охранительные правила». Приводим лишь некоторые выдержки из этих «правил» в изложении московского митрополита Филарета:

«Справедливость, польза и необходимость требует, чтобы еврейский текст был принимаем в соображение при истолковании Священного Писания... Но дабы при употреблении еврейского текста в пособие к изъяснению Священного Писания, поставить в сем деле преграду к уклонению от точности православных догматов и охранить священную важность текста 70 толковников в древней его чистоте, для сего... должны быть предлагаемы охранительные правила. Таковы:

Если какое-нибудь место Ветхого Завета богодухновенными писателями Нового Завета приведено по тексту греческому, в сем случае, очевидно, надлежит держаться текста греческого предпочтительно перед еврейским...

Текста 70 твердо надлежит держаться дотоле, доколе не представляет важной причины перейти под руководство текста еврейского...

Особенным признаком истинного чтения в тексте 70 может служить соображение, открывающее, что несогласованное с греческим, еврейское чтение дает ложный смысл...

Если текст какого-нибудь места Ветхого Завета, читаемого по 70-ти смыслу, определен согласным толкованием св. отцов, как пророчественный о Христе, а нынешний еврейский текст сего места представляет иное чтение, пророчественному чтению неблагоприятствующее, то в сем случае согласное свидетельство древних отцов дает основание не доверять подлинности нынешнего еврейского текста...

Если какое место Ветхого Завета богодухновенными писателями Нового Завета приводится по еврейскому тексту, очевидно, надлежит следовать сим непогрешимым свидетелям...

Если кто из святых отцов толковал какое-либо место Ветхого Завета по еврейскому тексту, справедливо и безопасно следовать сему руководству».

Наличие этих правил и даёт нам веское основание считать Синодальный перевод Библии довольно чёткой и грамотной работой, как труд специалистов, можно сказать, высочайшего класса. Но чтобы понять, как осуществлялся Синодальный перевод Библии, рассмотрим сначала разные типы переводов. Замечу, что на сегодняшний день нет единой классификации для различения переводов, поэтому я приведу ту, которая больше подходит именно для работы со Священным Писанием.

1. Подстрочный перевод – это текст, в котором слова перевода стоят в той форме и последовательности, как и в оригинальном тексте. Перевод в этом случае представляет собой довольно точный, но, всё же, несвязанный словами текст, и может представлять интерес только для узкого круга специалистов.

2. Буквальный перевод – точная передача слов и фраз на языке оригинала, в результате чего получается уже вполне связанный текст. Здесь должна быть соблюдена именно «буква текста», где переведённые слова ставятся в соответствующие склонения или спряжения и соединяются необходимыми предлогами и союзами, исходя из грамматических правил уже языка перевода.

3. Свободный перевод – передача основной мысли автора или самого текста путём его перефразирования. Иногда его называют вольным или смысловым переводом. Такой текст может быть уже более понятным, чем при двух вышеуказанных переводах, но он уже «стоит» как бы дальше от самого оригинала.

4. Динамический перевод – тоже смысловой, но здесь слова и идиомы оригинального текста представлены в точных эквивалентах современного языка. Используется такой способ перевода при передаче образных или отвлечённых понятий и выражений с языка оригинала.

Трудно порой сказать, какому из них стоит отдать предпочтение, но в отношении Синодального перевода Библии использовались в комплексе все четыре типа, в зависимости от вида стихов, которые следовало перевести. Подобное использование разных типов переводов делает такой переведённый текст наиболее близким к переводимому оригиналу. Большинство библейских переводов такого типа, называемых иногда учебными, обычно относят к умеренно-буквальным, допускающим отступление от буквы исходного текста в тех случаях, когда буквальный перевод либо вовсе непонятен носителям языка перевода, либо искажает смысл исходного текста. И такой подход, безусловно, оправдан.

Поэтому 20 марта 1858 Святейший Синод постановил: «Перевод на русский язык сначала книг Нового Завета, а потом постепенно и других частей Священного Писания необходим и полезен, но не для употребления в церквах, для которых славянский текст должен оставаться неприкосновенным, а для одного лишь пособия к разумению Священного Писания. К переводу сему должно приступить со всевозможной осмотрительностью через лиц, испытанных в знании еврейского и греческого языков, по избранию и утверждению Святейшего Синода».

Для православного духовенства по вполне понятным причинам представлялось, конечно, очень желательным, чтобы русский перевод как можно меньше отличался от Церковно-славянской Библии. Но делать русский перевод с Церковно-славянского текста не имело никакого смысла. В ветхозаветной части это был бы перевод третьей ступени — ведь в Церковно-славянской Библии Ветхий Завет являлся в основном переводом с древнегреческой Септуагинты, источником для которой послужил, как известно, древнееврейский текст. Кроме того, слишком хорошо были известны многочисленные недостатки славянского текста. Решили избрать компромиссный путь: переводить Библию с того языка, на котором она была написана первоначально, то есть ветхозаветные книги с еврейского и греческого, а книги Нового Завета — только с греческого языка. Использовались здесь, разумеется, разные переводы, включая тот же Церковно-славянский. И это себя оправдало.

«Переводчики,— отмечает один из исследователей Библии И.А.Чистович,—отнеслись к еврейскому тексту очень свободно, широко пользуясь как греческим, так и другими древнейшими переводами, например, сирийским, арабским, халдейским и Вульгатой, для восстановления подлинного текста»⁷⁶. Но в том-то и дело, что в действительности, как мы уже знаем, «произволу» переводчиков были очерчены вполне определенные границы — вспомним «охранительные правила». Руководство Русской Православной Церкви, предпринявшее издание этого перевода, далеко не во всех случаях было заинтересовано в восстановлении «подлинного текста». Но работа эта была успешно завершена, и в 1876 году вышло первое полное издание переведённой Библии. Поскольку данный труд был выпущен по благословению Священного Синода, он тогда и получил название Синодального.