 |
Для смерти и скорби есть белый цвет, 6 глава
|
|
|
|
— И всю ночь.
— Просто спрашивает одно и то же?
— Нет, он говорит разное. Иногда ругается. Азазель приходит, чтобы повеселиться.
— Он может нас услышать? — Джордан наклонил голову в сторону. — Эй, демон.
Огненные буквы преставились.
«Здравствуй, оборотень».
Джордан сделал шаг назад и посмотрел на Магнуса.
— А это… нормально? — Магнус выглядел глубоко несчастным.
— Это абсолютно ненормально. Я никогда не призывал столь могущественного демона, как Азазель, но… я поискал в книгах и не нашёл ни единого упоминания о том, что подобное уже случалось раньше. Всё выходит из-под контроля.
— Нужно отослать назад Азазеля, — сказал Алек. — Типа, насовсем отослать. — Он покачал головой. — Возможно, Джослин была права. Ничего хорошего призыв демона дать не может.
— Я совершенно уверен, что в том, что я родился, повинен кто-то, призвавший демона. Алек, я проделывал такое уже сотни раз. И не понимаю, почему в этот раз что-то должно быть по-другому.
— Азазель ведь не может выйти, да? — произнесла Изабель. — Я имею в виду, из пентаграммы.
— Нет, — сказал Магнус. — Но он также не должен делать те вещи, которые делает сейчас.
Джордан чуть наклонился вперёд, держа руки на своих коленях, облачённых в синие джинсы.
— А как там, в Аду? — спросил он. — Жарко или холодно? Я слышал, что и так, и так.
Ответа не последовало.
— Молодец, Джордан, — сказала Майя. — Думаю, ты его разозлил.
Джордан пнул один из углов пентаграммы.
— А оно может предсказывать будущее? Тогда, может, сделаем её побольше?
— Это демон из ада, а не гадальный шар, Джордан, — раздражённо ответил Магнус. — И держись подальше от границ пентаграммы. При вызове демона, нужно запереть его в пентаграмме и тогда он не сможет выбраться и навредить тебе. Но переступи барьер, и ты окажешься в диапазоне демонической силы… — в этот момент столбы дыма начали сплетаться.
|
|
|
Магнус вздернул голову, а Алек резко встал, уронив свой стул, когда дым принял облик Азазеля. Сначала сформировалось его одеяние — костюм в серо-серебряную полоску с элегантными манжетами — а затем он сам, его пламенные глаза стали последними. Он с видимым удовольствием оглянулся.
— Как я вижу, вся банда в сборе, — сказал он. — Что ж, вы приняли решение?
— Приняли, — ответил Магнус. — Не думаю, что мы нуждаемся в твоих услугах. В любом случае, спасибо. — Пауза. — Можешь идти. — Магнус сделал прощальное движение пальцами. — Пока.
— Я так не думаю, — произнёс Азазель с оттенком удовольствия, доставая свой кнут и полируя его ногтями. — Думаю, я останусь. Мне здесь нравится.
Магнус вздохнул и сказал что-то Алеку, тот прошёл к столу и взял книгу, которую после передал магу. Магнус открыл её и начал читать.
— «Проклятый дух, изойди. Вернись в дым и пламя, пепел и…»
— Это со мной не прокатит, — произнёс демон скучающим голосом. — Продолжай попытки, если хочешь. Я всё равно останусь.
Магнус посмотрел на него глазами, в которых тлела ярость.
— Ты не заставишь нас вести с тобой переговоры.
— Могу попробовать.
— Это будет трудно, потому как у меня нет ничего, чем бы я мог заняться… — Азазель оборвался, когда знакомая фигурка пролетела через комнату.
Это был Председатель Мяу, гнавшийся за чем-то похожим на мышь.
Пока все удивлённо и с ужасом созерцали, мелкий кот пересёк линию пентаграммы… и Саймон, повинуясь больше инстинкту, чем рациональной мысли, нырнул в пентаграмму за ним и подхватил его на руки.
— Саймон! — он понял без оглядывания, что это была Изабель, её рефлексивный плач.
Он обернулся: она закрыла рот рукой и смотрела на него дикими глазами. Все смотрели. Лицо Иззи стало белым от ужаса, и только Магнус выглядел беспокойным.
|
|
|
«При вызове демона, нужно запереть его в пентаграмме и тогда он не сможет выбраться и навредить тебе. Но переступи барьер, и ты окажешься в диапазоне демонической силы».
Саймон почувствовал похлопывание по своему плечу. Он отбросил Председателя Мяу, и пока оборачивался, маленький кошак вылетел из пентаграммы, пересёк комнату и забрался под диван. Саймон поднял глаза.
Крупное лицо Азазеля маячило перед ним. Так близко: он мог видеть трещины в коже демона, похожие на прожилки мрамора, и пламя в глубине пустых глаз Азазеля. Когда Азазель улыбнулся, Саймон узрел, что каждый его зуб увенчивался острым железным наконечником.
Азазель вздохнул. Облако горячей серы обернулось вокруг Саймона.
Он смутно слышал голос Магнуса, возвышающийся и опадающий, говорящий нараспев, и ор Изабель, когда демон обхватил его руки.
Азазель поднял Саймона так, что его ноги задрыгались в воздухе… и швырнул его. Вернее, попытался. Его руки соскользнули с Саймона, который приземлился на пол, низко припав к нему, а Азазеля отшвырнуло назад, как будто он наткнулся на невидимый барьер. Прозвучало нечто, похожее на звук разрушенного камня. Азазель скользнул на колени, а потом мучительно поднялся на ноги.
Он взглянул вверх, рыча и скаля зубы, и двинулся по направлению к Саймону… который запоздало осознав, что произошло, поднялся на дрожащей руке и откинул со лба волосы.
Азазель остановился, как вкопанный. Его руки, ногти на которых теперь были увенчаны теми же железными наконечниками, что и зубы, повисли по бокам.
— Странник, — выдохнул он. — Это ты?
Саймон замер Магнус на заднем плане негромко продолжал речетатив, но в основном стояла тишина. Испуганный Саймон оглядывался по сторонам, что б поймать взгляд хоть одного из своих друзей.
«Клэри и Джейс», подумал он, «уже видели, как работает Метка, этот пылающий огонь. Больше никто».
Неудивительно, что они молчали.
— Нет, — сказал Азазель, его огненные глаза сузились. — Нет, ты слишком молод, а мир слишком стар. Но тогда кто посмел нанести Небесную Метку вампиру? И как?
Саймон потёр руку.
— Прикоснись ко мне снова и выясни, — сказал он
Азазель издал урчащий звук: полу-смех, полу-отвращение.
|
|
|
— Нет уж, спасибо! — ответил он. — Если ты вмешаешься в волю небес, то даже моя свобода не будет стоить азартных игр на сопоставление моей собственной судьбы с твоей. — Он оглядел комнату. — Вы все сумасшедшие Удачи, человеческие детишки. Она вам понадобиться
И он исчез в пламенном взрыве, оставив после себя дым и запах серы.
* * *
— Не шевелись, — сказал Джейс, беря кинжал Герондейлов в руку, и используя его наконечник, разрезал рубашку Клэри от ворота до подола. Он взял две половинки и толкнул их осторожно с её плеч, оставляя ее сидящей на краю раковины только в джинсах и лифчике. Большая часть гноя и яда вошли в ее джинсы и пальто, но хрупкую шелковую рубашку можно было выбрасывать.
Джейс бросил ее в раковину, где она шипела в воде, и приложил его стило к её плечу, легко черча руну исцеления. Она закрыла глаза, чувствуя обжигающие руны, а затем порыв облегчения от прекращения боли в руке и внизу спины. Это было как Новокаин, но без онемения.
— Лучше? — спросил Джейс.
Она открыла глаза.
— Гораздо.
Это не было идеально — иратце не имел большого эффекта на ожоги, вызванные ядом демона, но те, как правило, заживают быстро на коже Сумеречных охотников. Они только немного задели, и Клэри, все еще чувствуя сражение, едва замечала их.
— Твоя очередь? — он усмехнулся и предложил ей стило.
Они были в задней части магазина антиквариата. Себастьян закрыл дверь и приглушил свет в магазине, чтобы не привлекать внимания примитивных.
Часть Клэри чувствовала неправильность идеи празднования чего-либо, это был гул от потери крови. Удивительно, что она сражалась рядом с Себастьяном из всех людей, что-то щёлкнуло в ней, включив инстинкты Сумеречного охотника. Она хотела прыгать с высоких зданий, делать сотни сальто, учиться владеть ножом как Джейс. Вместо этого она взяла у него стило и сказала:
— Сними рубашку.
Он стащил её через голову, а Клэри старалась не меняться при этом. У него был длинный порез с боку, воспалённый и пурпурно-красный вдоль краев, и ожоги от крови демона через его ключицу и правое плечо. Тем не менее, он был самый красивый человек, которого она когда-либо знала.
|
|
|
Бледная золотая кожа, широкие плечи, узкая талия и бедра, тонкая линия золотых волос, которая идёт от его пупка до пояса его джинсов. Она оторвала глаза от него и приложила стило на его плечо, старательно вырезая на его коже, руну исцеления, которая должно быть была миллионной.
— Хорошо? — спросила она, когда она закончила.
— М-м-м-х-м-м. — Он наклонился, и она почувствовала запах его крови и древесного угля, пота и дешевого мыла, который они нашли в раковине. — Мне понравилось это, — сказал он. — Тебе нет? Сражаться вместе, как сейчас?
— Это было… напряжённо.
Он уже стоял между её ног; он двинулся ближе, пальцами зацепился за край её джинсов. Её руки затрепетали на его плечах, и она увидела блеск сусального золота кольца на ее пальце.
Это отрезвило ее немного. Не отвлекайся; не потеряйся в этом. Это не Джейс, не Джейс, не Джейс.
Его губы коснулись ее.
— Я думаю, это было невероятно. Ты была потрясающа.
— Джейс, — прошептала она, а затем постучались в дверь.
Джейс отпустил ее с удивлением, и она скользнула назад, стуча в кран, который сразу же включился, опрыскав их обеих водой. Она вскрикнула от неожиданности, и Джейс рассмеялся, повернувшись, чтобы открыть дверь, пока Клэри закручивала кран.
Это был Себастьян, конечно же. Он выглядел удивительно чистым, учитывая то, через что они прошли. Он отказался от своего запятнанного кожаного жакета в пользу старинного военного пальто, который, накинутый на его футболку, предавал ему вид шика магазина поношенных вещей. Он нес что-то в руках, что-то черное и блестящее.
Он поднял брови.
— Есть причина, по которой ты бросил мою сестру в ванную?
— Я осматривал её ступни, — сказал Джейс, наклоняясь, чтобы схватить свою рубашку.
Он накинул её обратно. Как и у Себастьяна, его верхняя одежда понесла большую часть ущерба, хотя был разрыв в нижней стороне рубашки, где коготь демона прошёл через неё.
— Я принес тебе кое-что, чтобы надеть, — сказал Себастьян, вручая блестящую черную вещь Клэри, которая вылезла из ванной и теперь стояла, капая мыльной водой на кафельный пол. — Оно винтажное. Похоже твой размер.
Пораженная Клэри отдала стило Джейсу и взяла предложенную одежду. Это было платье, черное как смоль, с искусно вышитым бисером ремнём и кружевным подолом. Ремни регулировались, а ткань была достаточно эластичной, она подозревала, что Себастьян был прав, оно, вероятно, подойдёт ей. Части ее не нравится идея носить что-то, что Себастьян выбрал, но она точно не могла пойти в клуб в лифчике и мокрых джинсах.
|
|
|
— Спасибо, — сказала она, наконец. — Ладно, вы оба выйдете, пока я переодеваюсь.
Они ушли, закрыв за собой дверь.
Она могла слышать их, приподнятые голоса мальчиков, и хотя она не могла слышать слова, она могла бы сказать, что они шутили друг с другом. Комфортно. Привычно.
Это было так странно, думала она, пока сбрасывала джинсы и натягивала платье через голову. Джейс, который вряд ли когда-нибудь открывался кому-нибудь, смеялся и шутил с Себастьяном.
Она повернулась, чтобы взглянуть на себя в зеркало. Черный вымыл цвет из ее кожи, заставил ее глаза выглядеть большими и темным, а ее волосы более рыжими, ее руки и ноги длинными, тонкими и бледными. На её глазах было пятно тёмной тени. Сапоги, которые она носила под своими джинсами, добавили определенную крутизну к её виду. Она не была уверенна, что выглядит хорошо, но она точно выглядела, как кто-то, с кем не следует пропадать. Она задавалась вопросом, одобрила бы это Изабель.
Она открыла дверь в ванную и вышла. Она была в тусклом дальнем конце магазина, где все барахло, которое не было размещено на витрине, было брошено небрежно. Бархатный занавес отделил ее от остальной части помещения.
Джейс и Себастьян были по другую сторону занавеса, говорили, даже сейчас она все еще не могла разобрать слова. Она подвинула занавеску и вышла. Свет был включен, хотя металлический тент был опущен на стекло, делая магазин невидимым для прохожих.
Себастьян перебирал вещи на полках, его длинные руки осторожно поднимали их, после он подвергал их беглому осмотру, и помещал их обратно на полку.
Джейс первым увидел Клэри.
Она видела, что его глаза вспыхнули, и вспомнила, когда он впервые увидел ее одетую в одежду, которую носит Изабель, когда они собирались пойти на вечеринку Магнуса. Как тогда его глаза медленно путешествовал от сапог до ее ноги, бедер, талии, груди, и остановились на ее лице.
Он лениво улыбнулся.
— Я, конечно, догадываюсь, что это не одежда, а нижнее белье, — сказал он, — но я сомневаюсь, что это в моих же интересах.
— Я должен напоминать тебе, что это моя сестра? — спросил Себастьян.
— Большинство братьев были бы рады видеть своих сестер, гуляющих по городу с такими джентльменами, как я, — ответил Джейс, схватив с вешалки армейскую куртку и просунув туда руки.
— Гуляющих? — голос Клэри отозвался эхом. — И кто бы говорил! Ты — плут и развратник!
— Встретимся на рассвете и устроим дуэль, — ответил Себастьян, скрываясь, за вельветовой шторой. — Я скоро вернусь. Мне нужно смыть кровь с волос.
— Суетливый, суетливый, — сказал ему Джейс вслед с усмешкой, затем, когда Клэри оказалась в пределе досягаемости, потянул ее к себе. Его голос упал до шёпота. — Помнишь, когда мы собирались пойти на вечеринку Магнуса? Ты вышла с Изабель в прихожую, а Саймон чуть в обморок не упал?
— Забавно, я тоже вспомнила об этом. — Она подняла голову, чтобы посмотреть на него. — Но я не припомню, чтобы ты тогда сказал что-либо о моем внешнем виде.
Его пальцы скользили под ремнями ее платья, щекоча её кожу.
— Я не думал, что сильно нравлюсь тебе. И я представил, что детальное описание того, что я хотел бы сделать с тобой, озвученное при всех, не прибавило мне очков в твоих глазах.
— Ты не понимал, что нравишься мне? — ее голос прозвучал скептически. — Джейс, ты когда-нибудь встречал девушку, которой ты не нравился?
Он пожал плечами.
— Конечно, все психиатрические лечебницы мира заполнены несчастными женщинами, которых я свел с ума своими чарами.
Вопрос, который Клэри всегда хотела задать, но не решалась, застыл на ее устах. В конце концов, какая разница, что он делал до встречи с ней? Прочитав мысли по выражению ее лица, взгляд золотистых глаз смягчился:
— Мне никогда не было дела до того, что девушки думали обо мне, — сказал он. — Пока не встретил тебя. До тебя.
Голос Клэри немного дрожал.
— Джейс, скажи…
— Ваши словесные ласки скучны и раздражают, — сказал Себастьян, появившись из-за вельветовой занавески с влажными и взъерошенными серебряными волосами. — Готовы идти?
Клэри отошла от Джейса, покраснев; Джейс же выглядел невозмутимо.
— Мы — единственные, кто тебя ждал.
— Звучит, как будто вы так страдали все это время. А теперь пойдем. Идем же. Я ручаюсь, что вам понравится это место.
* * *
— Я никогда не смогу вернуть свой залог, — хмуро сказал Магнус.
Он сидел на столе посреди коробок от пиццы, кофейных стаканчиков, наблюдая, как большая часть команды Добра, старательно убирала следы разрушения, оставленные появлением Азазеля — прожжённые дыры в стенах, сернистая черная слизь, стекающая с потолочных труб, пепел и другие остатки черной субстанции на полу.
Председатель Мяу растянулся на коленях у мага, мурлыкая.
Магнуса освободили от уборки, так как он предоставил свое помещение для частичного уничтожения; Саймон же был освобожден от уборки после случая с пентаграммой, поскольку никто не знал, как теперь с ним себя вести. Он попытался поговорить с Изабель, но она только грозно потрясла в его сторону шваброй.
— У меня есть идея, — сказал Саймон. Он сидел рядом с Магнусом, упершись локтями в колени. — Но вам она вряд ли понравится.
— Я чувствую, что ты прав Шервин.
— Саймон. Меня зовут Саймон.
— Неважно. — Махнул рукой Магнус. — Так что за идея?
— На мне знак Каина, — сказал Саймон. — Это значит, что меня невозможно убить, так?
— Ты можешь убить сам себя, — безразлично ответил Магнус. — Насколько я знаю, неживые предметы могут убить тебя. Поэтому, если ты хочешь научиться танцевать ламбаду на скользкой платформе посреди ямы с ножами, то я бы на твоем месте не стал этого делать.
— Но это же мое любимое занятие по субботам!
— Но больше ничего не может убить тебя, — сказал Магнус.
Он отвел взгляд в сторону от Саймона и теперь смотрел на Алека, который вступил в борьбу со шваброй Свиффер. Почему?
— То, что случилось в пентаграмме с Азазелем, заставило меня задуматься, — сказал Саймон. Ты сказал, что призванные ангелы опаснее призванных демонов, поскольку они могут уничтожить человека или покарать его божественным огнем. Но если я сделаю это… — его голос замолк. — Ну, я буду в безопасности, верно?
Эти слова привлекли внимание Магнуса снова.
— Ты? Вызовешь ангела?
— Ты покажешь мне как, — ответил Саймон. — Я знаю, что я не маг, но Валентин же смог. Если у него получилось, то я тоже смогу? То есть, иногда люди могут колдовать.
— Я не могу обещать тебе, что ты останешься жив, — сказал Магнус, однако в его голосе прозвучал интерес, который нейтрализовал угрозу. — Знак — это небесная защита, но будет ли он защищать тебя от самих Небес? Я не знаю.
— Я и не думал, что ты знаешь. Но ты же согласен в том, что у меня, возможно, больше шансов среди нас всех, не правда ли? — Магнус взглянул на Майю, которая обрызгав грязной водой Джордана, смеялась над тем, как он с криком увернулся. Она откинула свои кудрявые волосы назад, оставив на лбу грязное пятно. Она выглядела юной.
— Да, — неохотно признался Магнус. — Возможно, ты прав.
— Кто твой отец? — спросил Саймон.
Магнус перевел взгляд обратно на Алека. Его глаза были золотисто-зеленые, бесстрастные, как и глаза кота, которого он держал на коленях.
— Это не самая любимая для меня тема, Смедли.
— Я — Саймон, — сказал Саймон. — Если я готов умереть за вас всех, по крайней мере ты обязан запомнить мое имя.
— Ты не будешь умирать за меня, — сказал Магнус. — Если бы это не было для Алека, то я бы был…
— Где?
— Мне снился сон, — сказал Магнус, его взгляд был обращен вдаль. — Я видел город в крови, с башнями из костей, и дождь из крови стекал по улицам как вода. Может быть, ты сможешь спасти Джейса, Светоч, но тебе не удастся спасти мир. Наступают темные времена. Земля темноты, как сама темнота; и тени смерти, без какого-либо порядка, и где свет как темнота. Если бы не Алек, меня бы здесь не было.
— Где бы ты был?
— Спрятался. Пережидал. Я же не герой.
Магнус взял Председателя Мяу и сбросил его на пол.
— Но ты же достаточно любишь Алека, чтобы не сбежать, — сказал Саймон. — В этом есть нечто героическое.
— А ты так любишь Клэри, что готов разрушить свою жизнь ради нее, — сказал с горечью Магнус, что не было для него характерно. — И посмотри, к чему это привело. — Он повысил голос. — Эй вы, достаточно. Идите все сюда. У Шелдона есть идея.
— Кто такой Шелдон? — спросила Изабель.
* * *
На улицах Праги было холодно и темно, и хотя пальто было на плечах Клэри, она обнаружила, что ледяной воздух врезался жужжащим шум в ее вены, заглушая остатки чувства, оставленного после боя.
Она купила чашку горячего вина и грела об неё руки. Она, Джейс и Себастьян затерялись в лабиринте улиц, которые становились всё более уже и темнее. Не было никаких уличных знаков или названий улиц и никаких других пешеходов; единственным регулятором была луна, перемещающаяся через густые облака.
Наконец дорожка мелких камней привела их на крошечную площадь, одна сторона которой была освещена вспыхивающей неоновой вывеской, которая гласила Kosti Lustr. Под знаком была открыта дверь, на стене было белое пятно, которое было похоже на недостающий зуб.
— Что означает «Kosti Lustr»? — спросила Клэри.
— Это означает «Костяной Канделябр». Так называется ночной клуб, — ответил Себастьян, шагая вперед. Его светлые волосы отражали смену цветов неоновой вывески — ярко-красный, холодный голубой, металлический золотой. — Ну что, вы идете?
Волна света и звука поглотила Клэри, как только она зашла в клуб. Это было достаточно просторное, но переполненное посетителями помещение. Казалось, что когда-то здесь была церковь. Она видела сохранившиеся витражи в стенах.
Пронизывающие цветные прожекторы выхватывали из толпы лица танцоров, излучающие счастье, освещая их холодным розовым, ядовито-зелёным, ярким фиолетовым. Был стенд ди-джея возле одной стены, музыка грохотала в динамиках. Музыка стучала по её ногам, проникала в кровь, заставляя вибрировать кости. В помещении было душно из-за толпы народа, пахло потом, сигаретным дымом и пивом.
Она хотела повернуться к Джейсу и спросить, хочет ли он потанцевать, однако вдруг почувствовала чью-то руку на спине. Это был Себастьян. Она почувствовала напряжение, но вырываться не стала.
— Пошли, — сказал он ей на ухо. — Мы не собираемся оставаться здесь, вместе с примитивными.
Его рука была как железо, нажимавшая на спину.
Она позволила ему подтолкнуть себя вперед к танцующим, и, казалось, толпа расступается перед ними. Люди, мельком посмотрев на Себастьяна, быстро отводили взгляд, отходя в сторону.
Духота усиливалась, и Клэри уже начала задыхаться, когда они достигли дальней части помещения. Там располагался проход под аркой, которую она сначала не заметила. Ряд потертых каменных ступеней вел вниз, сворачивая в темноту. Она взглянула наверх, когда Себастьян убрал свою руку от ее спины. Свет сверкал вокруг них. Джейс достал свой ведьмин огонь. Он ухмыльнулся ей, его лицо со всеми суровыми углами и тенями было освещено.
— Лёгок спуск.
Клэри вздрогнула. Она знала продолжение фразы. Лёгок спуск в ад.
— Пошли.
Себастьян качнул головой и начал спускаться вниз, изящно и уверенно, не боясь поскользнуться на отполированных камнях. Клэри последовала за ним более медленно.
Воздух становился холодней, пока они спускались, и звук грохочущей музыки исчез. Она могла слышать их дыхание и увидеть их искаженные и веретенообразные тени на стенах.
Она услышала новую музыку, когда они достигли основания лестницы. У этой был более настойчивый ритм, чем в клубе наверху; она проникла в её уши и вены, вскружила её.
Она была абсолютно ошеломлена, когда они достигли последней ступеньки и вошли в огромную комнату, от которой она лишилась дыхания. Всё в ней было каменным; стены были шершавыми и неровными, пол под ногами был гладким.
Массивная статуя чернокрылого ангела застыла у дальней стены, его голова терялась в высокой тени, а его крылья были усеяны гранатами, что создавало ощущение, будто бы они покрыты каплями крови.
Взрывы цвета и света были подобны взрывам вишнёвых бомб, не было ничего сродни тому, что она видела наверху: это было красиво, они сверкали подобно фейерверкам и каждый раз, после очередного взрыва, остатки проливались на танцующих сверкая и переливаясь.
Огромные мраморные фонтаны распыляли сверкающую воду, а на поверхности плавали чёрные розовые лепестки. Но выше всех в этой комнате над головами танцующих на длинном золотом шнуре висел массивный канделябр, сконструированный из костей. Он был замысловатым и отвратительным. Основа канделябра была сконструирована несколькими спиральными столбцами, скреплёнными вместе; бёдра и голени свисали в качестве украшений, служащих опорой для человеческих черепов, каждый из которых поддерживал большую свечу.
Чёрный воск, подобно демонической крови, капал вниз на толпу, но никто, казалось бы, этого не замечал. И среди танцующих, которые извивались, кружились, двигались, не было ни одного человека.
— Оборотни и вампиры, — ответил Себастьян на немой вопрос Клэри. — В Праге они союзники. Это место, где они… расслабляются.
Горячий ветер дул сквозь комнату, словно ветер в пустыне; он поднимал его волосы и бросал ему в глаза, скрывая их выражение. Клэри сняла пальто и держала его прижав к груди, почти как щит.
Она огляделась широко раскрытыми глазами.
Она могла ощутить отсутствие людей в этой комнате, вампиров с их бледностью, с их быстрой и ленивой грацией, жестокостью и быстротой оборотней. Большинство были молоды, танцевали близко, извиваясь возле друг друга.
— Но не будут ли они против нашего нахождения здесь? Против нефилимов?
— Они знают меня, — ответил Себастьян. — И они знают, что вы со мной. — Он потянулся и забрал у нее пальто. — Я пойду, повешу его.
— Себастьян…
Но он уже растворился в толпе. Клэри взглянула на Джейса, стоявшего рядом с ней. Засунув большие пальцы за ремень, он оглядывался вокруг с обычным интересом.
— У вампиров есть дресс-код? — спросила она.
— Почему нет? — улыбнулся Джейс. — Ты заметила, что он не предложил мне забрать и мою куртку. Говорю же, рыцарства больше нет. — Он с шутливым выражением наклонил голову в ее сторону. — Неважно. Может ему нужно с кем-то поговорить здесь.
— Значит, он не для развлечения сюда пришел?
— Себастьян никогда ничего не делает ради развлечения. — Джейс взял руки Клэри и потянул ее за собой. — Зато я делаю.
* * *
Как и предполагал Саймон, никто не поддержал его план.
Сначала его дружно отругали, позже стали шумно отговаривать его от этой затеи. Затем начали задавать вопросы, преимущественно Магнусу, относительно безопасности данного мероприятия.
Саймон уперся локтями в колени и ждал, чем все закончится. В конце концов, он почувствовал легкое прикосновение к его руке. Он обернулся, и к его удивлению перед ним стояла Изабель. Она показала ему следовать за ней.
Они спрятались в тени одной из колонн, в то время как спор происходил сзади них. Поскольку Изабель была самой ярой противницей его идеи, он приготовился выслушать ее гнев. Однако, она лишь молча смотрела на него.
— Ну, — сказал он в итоге, тишина его раздражала. — Думаю, ты сейчас мной недовольна.
— Ты думаешь? Да я бы избила бы тебя, вампир, но я не хочу портить свои новые дорогие ботинки.
— Изабель…
— Я тебе не подружка.
— Правильно, — сказал Саймон, хотя и не мог скрыть разочарования. — Я знаю это.
— Я никогда не возражала против того, что ты проводишь время с Клэри. Я даже поощряла это. Я знаю, как ты о ней заботишься. И как она о тебе. Но это… Это слишком безумная идея для проявления заботы. Ты уверен в том, что ты делаешь?
Саймон оглядел разрушенное жилье Магнуса и горстку людей, решающих его судьбу.
— Но это не только из-за Клэри.
— Хорошо, значит это из-за твоей матери, не так ли? — сказала Изабель. — Она назвала тебя монстром. Но ведь ты не должен ничего никому доказывать, Саймон. Это ее проблема, не твоя.
— Не в этом дело. Джейс спас мне жизнь. Я обязан ему.
Изабель выглядела удивленной.
— Но ты же не делаешь это только ради того, чтобы вернуть долг Джейсу? Потому что, думаю, сейчас вы в расчете.
— Нет, не совсем так, — ответил Саймон.
— Послушай, мы в курсе ситуации. Себастьян не может скрываться вечно. Это не безопасно. В этом Конклав прав. Но если умрет он, умрет Джейс. И если Джейс умрет, то Клэри…
— Она выживет, — твердо и быстро ответила Изабель. — Она стойкая и сильная.
— Она сломается. Возможно навсегда. Я не хочу, чтобы она страдала. И я не хочу, чтобы ты страдала.
Изабель скрестила руки.
— Конечно же нет. Но, Саймон, ты думаешь, что ей не будет больно, если случится что-то с тобой? — Саймон прикусил губу. Он просто об этом не подумал. Нет, не так. — А ты?
— А что я?
— Тебе будет больно, если что-то случится со мной?
Она пристально и невозмутимо смотрела на него. Но ее глаза блестели.
— Да. Но ты же хочешь, чтобы я помог Джейсу.
— Да. Я хочу это.
— Так позволь же мне помочь, — сказал он. — Это не только ради Джейса или тебя или Клэри, хотя и это тоже сыграло свою роль. Просто я верю, что темнота наступает. Я верю словам Магнуса. Я верю, что Рафаэль и правда боится войны. И думаю, что мы видим лишь часть плана Себастьяна. Кроме того, мне кажется, что он взял Джейса с собой не случайно. И их связь также не случайна. Он знает, что нам нужен Джейс, чтобы выиграть войну. Себастьян знает цену Джейсу. Не отрицай этого, Изабель.
— Ты такой же храбрый, как Джейс.
— Может быть, — ответил Саймон. — Но я не нефилим. Я не могу сделать того, что он может. И я не представляю ценности для стольких людей.
— Особые судьбы и особые мучения, — прошептала Изабель. — Саймон… ты много значишь для меня.
Он протянул руку и легко положил на ее щеку.
— Ты воин, Из. Это то, чем ты занимаешься. Это твоя сущность. Но если ты не можешь биться с Себастьяном, опасаясь причинить вред Джейсу, то ты не можешь сражаться в войне. А если тебе вдруг придется убить Джейса, чтобы выиграть войну? Думаю, ты потеряешь часть себя. И я не хочу это видеть, учитывая, что я могу изменить ситуацию.
Она сглотнула.
— Это не честно, — сказала она. — То, что это должен быть ты…
— Но таков мой выбор. У Джейса нет выбора. Если он умрет, то для того к чему он не имел никакого отношения, действительно нет.
|
|
|
