 |
В красном одеянии маг ворожит.
|
|
|
|
— Сумеречные охотники женятся в золотом? — спросила Клэри.
Не то, чтобы ее действительно это интересовало, она просто пыталась втиснуться в просвет, образовавшийся между дверью и дверным косяком, чтобы скрыть от глаз Себастьяна тот бардак, который она устроила во всегда аккуратной комнате Джейса.
— Прости, что разрушил твои мечты о белом подвенечном платье. — Он улыбнулся ей. — Кстати, я принес тебе кое-что из одежды. — Он вынул руку из-за спины и протянул ей сверток одежды. Она взяла его и развернула. Это была длинная, дрейфующая колонна алой ткани с необычным золотым блеском на материале, как край пламени. Ремни были золотыми. — Наша мать надевала это платье на церемонии Круга до того, как предала отца, — ответил он. — Надень его. Я хочу, чтобы ты была в нем сегодня вечером.
— Сегодня вечером?
— Ну, вряд ли ты можешь пойти на церемонию в том, что на тебе сейчас. — Он осмотрел ее, от босых ног до футболки, остановив взгляд на ее вспотевшем теле и грязных джинсах. — От твоего внешнего вида сегодня будет зависеть то впечатление, которое ты произведешь на наших новых союзников. Это важно. Надень его
Ее голова закружилась. Церемония сегодня вечером. Наши новые помощники.
— Сколько у меня времени… чтобы собраться? — спросила она.
— Где-то час, — ответил он. — Мы должны быть в священном месте в полночь. Остальные будут ждать там. Только без опозданий.
— Через час.
Сердце Клэри бешено колотилось, она швырнула одежду на кровать, где она сверкнула подобно кольчуге. Когда она обернулась, он все еще стоял в дверном проходе, ухмыляясь, как будто собирался наблюдать за процессом ее переодевания. Она подошла закрыть дверь. Он схватил ее за запястье.
|
|
|
— Сегодня вечером, — сказал он, — зови меня Джонатаном. Джонатаном Моргенштерном. Твоим братом.
Дрожь пробрала ее тело, и она опустила глаза, надеясь, что Себастьян не заметит ненависть в них.
— Как скажешь.
Когда он ушел, Клэри схватила одну из кожаных курток Джейса. Она накинула ее, ощущая комфорт от исходящей от нее теплоты и знакомого запаха. Просунув ноги в обувь, она выскользнула в коридор, мечтая о стило и Бесшумной руне.
Она могла слышать воду и неестественное насвистывание Себастьяна, но её собственные шаги по-прежнему звучали, как пушечные залпы в её ушах. Она продолжала красться, прижимаясь к стене, пока не достигла двери с комнату Себастьяна и не прошмыгнула внутрь.
Было сумрачно, освещение исходило лишь от городских огней, проникающих сквозь окно, занавески на котором были одёрнуты. Здесь был такой же беспорядок, как и в первый ее визит. Она начала со шкафа, заполненного дорогой одеждой — шелковые рубашки, кожаные куртки, костюмы от Армани, обувь от Бруно Магли. На дне шкафа валялась белая рубашка, скомканная и окрашенная кровью — столь старой, что она уже высохла до коричневого цвета. Клэри смотрела на нее несколько секунд и закрыла дверцу шкафа. Потом обследовала стол, вытаскивая ящики и роясь в бумагах.
Она скорее надеялась на что-то простое, вроде куска бумаги, вырванного из блокнота, с заглавием «Мой коварный план», но не повезло.
Здесь были кучи бумаг со сложной нумерацией и алхимией, фигурирующей на них, и только лишь один кусочек канцелярии начинался с «Моя красавица», написанной неразборчивым почерком Себастьяна. Она с минуту постояла, размышляя, кто могла быть Красавицей Себастьяна — она никогда не думала о нём, как о ком-то, кто мог испытывать хоть к кому-нибудь романтические чувства — прежде, чем повернулась к ночному столику возле его кровати.
Она открыла ящик. Внутри была кипа записей. Поверх них что-то блестело. Что-то круглое и металлическое.
|
|
|
Её кольцо фейри.
* * *
Изабель сидела, обнимая одной рукой Саймона, пока они ехали назад в Бруклин. Он был истощен, голова пульсировала, а тело пронизывала боль. И хотя Магнус еще на озере отдал ему кольцо назад, он все равно не мог связаться с Клэри.
Хуже всего, он был голоден.
Ему нравилось, как близко к нему сидела Изабель и её рука, что находилась всего лишь на сгибе локтя, следующая за узором, иногда скользя пальцами вниз, до запястья. Но ее запах — парфюм и кровь — заставлял его желудок урчать.
Снаружи начинало темнеть, поздне-осенний закат шёл следом за уходящим днём, заставляя темнеть интерьер кабины грузовика. Голоса Алека и Магнуса бормотали в тени. Глаза Саймона с трепетанием закрылись, и он увидел Ангела, запечатлённого на внутренней стороне своих век, как белую световую вспышку.
«Саймон!» раздался голос Клэри в голове Саймона, окончательно разбудив его. «Ты там?»
Резкий вздох сорвался с его губ.
«Клэри? Я так волновался…»
«Себастьян украл мое кольцо. Саймон, у меня не так много времени. Я должна рассказать тебе. У них есть вторая Смертельная Чаша. Они планируют возродить Лилит и создать армию темных Сумеречных охотников, наделенных такой же силой, как Нефилимы, только эти будут на стороне демонов».
— Да ну, не может такого быть, — сказал Саймон.
Ему потребовалось мгновение, чтобы осознать, что он разговаривает вслух; Изабель уставилась на него, а Магнус выглядел заинтересованным.
— С тобой все в порядке, вампир?
— Это Клэри, — ответил Саймон. Все трое одинаково изумленно посмотрели на него. — Она пытается поговорить со мной.
Он похлопал себя по вискам, откинулся на сидение, пытаясь сконцентрироваться на ее словах.
«Когда они собираются это сделать?»
«Сегодня вечером. Уже скоро. Я точно не знаю, где мы находимся. Думаю, здесь около 10 часов вечера».
«Значит, у нас есть пять часов в запасе. Вы в Европе?»
«Без понятия. Себастьян упоминал какое-то Седьмое Священное Место. Я не знаю, что это, но я обнаружила несколько его записей, и, возможно, это древняя гробница. Кажется, это что-то вроде портала, и демоны могут быть призваны оттуда».
«Клэри, я никогда ни о чем подобном не слышал, но, возможно, Магнус, или кто-то еще может знать».
|
|
|
«Пожалуйста, Саймон. Расскажи им как можно быстрее. Себастьян хочет возродить Лилит. Он хочет войны, всеобщей войны против Сумеречных охотников. За ним готовы последовать около сорока — пятидесяти Нефилимов. И они будут сражаться. Саймон, он хочет уничтожить мир. Мы должны сделать что-то, чтобы помешать ему».
«Если все настолько опасно, ты должна уносить ноги оттуда».
В ее голосе чувствовалась усталость.
«Я пытаюсь. Но, возможно, уже слишком поздно».
Саймон смутно осознавал, что в грузовике все на него озабоченно смотрят. Но ему не было до этого дела.
Голос Клэри был для него спасительной соломинкой, и, если он сможет за нее ухватиться, то, возможно, ему удастся спасти Клэри, ну, или, по крайней мере, не дать ей ускользать.
«Клэри, послушай. Я не буду тебе рассказывать, каким образом, так как это очень долгая история, но мы добыли оружие. Оно может быть использовано против Джейса или Себастьяна, не причиняя другому вред, и, если верить тому… кто нам его дал, оно способно отделить их друг от друга».
«Отделить? Как?»
«Он сказал, что это позволит выжечь зло в одном из них. Следовательно, если мы применим оружие к Себастьяну, то, я полагаю, что мы разрушим связь, так как их связь — зло». Саймон почувствовал пульсацию в голове и надеялся, что его голос звучит увереннее, чем на самом деле. «Я не уверен. Но, в любом случае, оружие очень сильное. Его называют Глориус».
«И ты собираешься использовать его против Себастьяна? И это разрушит связь между ними, не убивая их? Ну, что ж, это хорошая идея. Я полагаю, что существует вероятность уничтожить Себастьяна. Это будет зависеть от того, сколько в нем осталось добра».
«То есть, больше ли в нем дьявольского? Я надеюсь, я правильно понял слова Ангела…»
«Ангела?» Он ощутил ее тревогу. «Саймон, что ты…»
Ее голос оборвался, и Саймон вдруг ощутил бурю эмоций: удивление, злость, ужас. И боль…
Вскочив с места, он вскрикнул.
«Клэри?!» Но ответом ему была звенящая тишина в его голове. «Клэри!» крикнул он, а затем вслух сказал:
|
|
|
— Проклятие. Она опять пропала.
— Что случилось? — спросила Изабель. — Она в порядке? Что происходит?
— Кажется, у нас меньше времени, чем мы думали, — тихо ответил Саймон. — Магнус, съезжай с дороги. Нам нужно все обсудить.
* * *
— Итак, — сказал Себастьян, стоя в дверном проеме и с презрением посмотрев на Клэри. — Похоже на дежа-вю, но я все-таки спрошу: что ты делаешь в моей комнате, сестренка?
Клэри сглотнула, несмотря на внезапно пересохшее горло. Свет из прихожей превращал фигуру Себастьяна в силуэт. Она не могла определить выражение его лица.
— Я искала тебя, — рискнула Клэри.
— Ты сидишь на моей кровати, — ответил он. Возможно, ты решила, что я под ней?
— Я…
Себастьян не спеша вошел в комнату и выглядел так, как будто знал то, чего не знала она. То, что, кроме него, никто не знал.
— Так почему же ты меня искала? Почему не переоделась для церемонии?
— Платье… — ответила она. — Оно… не подходит мне по размеру.
— Конечно, подходит, — ответил он, садясь на кровать около нее. Он повернулся к ней лицом, располагаясь спиной к изголовью кровати. — В этой комнате тебе все подойдет. И это платье тоже.
— Но это же шелк и шифон. Такая ткань не тянется.
— Ты же как тростинка. Тебе должно подойти. — Он взял ее за правое запястье, в то время как она согнула пальцы, чтобы таким образом спрятать кольцо. — Посмотри, я могу пальцами обхватить твое запястье.
Его кожа горела, пронзая Клэри иголками. Она вспомнила, как в Идрисе его прикосновение обожгло ее, как кислота.
— Седьмое Священное Место, — сказала она, не смотря в его сторону. — Туда отправился Джейс?
— Да. Я направил его вперед нас. Он подготавливает все к нашему приезду. Мы увидимся с ним там, на месте.
Внутри груди Клэри все оборвалось.
— Он не вернется?
— До церемонии нет.
Она поймала ухмылку Себастьяна.
— Но это хорошо, ведь он так расстроится, когда я расскажу ему об этом. — Его рука быстро скользнула по ее руке, разгибая пальцы на ладони. Золотое кольцо вспыхнуло как сигнальный огонь. — Ты думала, я не замечу творение рук фейри? Думала, что Королева настолько глупа, что не поймет, что ты оставишь себе украденное для нее кольцо? Просто она хотела, чтобы ты принесла его сюда, где я бы его нашел.
И он с ухмылкой сдернул кольцо с ее пальца.
— Ты был в сговоре с Королевой?! — воскликнула Клэри. — Но как?
— С помощью этого кольца, — промурлыкал Себастьян, и Клэри вспомнила, как в свойственной себе манере Королева высоким сладким голосом сказала, что Джонатан Моргенштерн может быть могущественным союзником. «Фейри — древний народ; мы никогда не принимаем поспешных решений, а всегда ждем, в какую сторону будет дуть ветер». — Ты действительно думаешь, что она подпустила бы тебя к чему-то, что могло позволить тебе общаться с твоими маленькими друзьями? Я был на связи с Королевой с тех пор, как взял у тебя кольцо… Было очень глупо с твоей стороны довериться ей, сестренка. Королева Летнего двора любит быть на стороне победителей. И эта сторона будет нашей, Клэри. Нашей, — сказал он тихим мягким голосом. — Забудь о своих друзьях Сумеречных Охотниках. Твое место — с нами. Со мной. Твоя кровь жаждет власти, как и моя. Несмотря на попытки твоей матери изменить твою сущность, ты знаешь, кто ты есть. — Он опять схватил запястье Клэри, развернув ее к себе. — Джослин принимала неверные решения. Она объединилась с Конклавом против своей семьи. Тебе представился шанс исправить ее ошибку.
|
|
|
Она попыталась вырвать у него руку
— Отпусти меня, Себастьян. Я серьезно.
Его рука соскользнула с ее запястья, обхватив ее руку повыше.
— Малышка. Кто бы мог подумать, что ты — настоящий вулкан? Особенно в постели.
Она вскочила на ноги, отпрянув от него.
— Что ты сказал?
Он также встал, уголки его губ изогнулись. Он был намного выше нее, почти такого же роста, как и Джейс. Он наклонился ближе к ней, и, когда он заговорил, его голос, был низким и грубым.
— Все, что оставляет след на Джейсе, оставляет след и на мне, — сказал он. — Включая твои ногти. — Он ухмылялся. — Восемь параллельных царапин на моей спине, сестренка. Или, скажешь, не ты их оставила?
Глухой приступ ярости, как небольшой взрыв в голове, охватил Клэри. Она посмотрела на его смеющееся лицо, и подумала о Джейсе, Саймоне, об их разговоре. Если Королева могла прослушивать ее разговоры, значит, она уже узнала о Глориусе.
Но Себастьян не знал. Не мог знать.
Она вырвала из его руки кольцо и бросила на пол. Она услышала его вскрик, но уже занесла ногу над кольцом, раздавив его и превратив золото в пудру. Он посмотрел на нее недоверчиво, когда она убрала ногу.
— Ты… — она отвела назад правую руку, ту, которая сильнее, и заехала кулаком ему в живот. Он был выше, шире и сильнее ее, но в ее пользу сыграл элемент неожиданности. Себастьян, задыхаясь, согнулся вдвое, и она выхватила стило из его ножен.
И затем побежала.
* * *
Магнус дернул руль в сторону так быстро, что шины завизжали. Изабель вскрикнула.
Они остановились на обочине дороги под тенью рощи, полной деревьев без листьев. Следующее, что помнил Саймон, двери распахнуты и все вывалились на асфальт. Солнце село, и фары грузовика были включены, освещая их жутким светом.
— Хорошо, вампиреныш, — произнес Магнус, отряхивая голову столь сильно, что падали блестки. — Какого черта здесь происходит?
Алек прислонился к грузовику, пока Саймон объяснял, пересказывая разговор с Клэри так точно, насколько мог, пока все не вылетело у него из головы.
— Она сказала что-нибудь о том, как они с Джейсом будут выбираться оттуда? — спросила Изабель, когда он закончил, ее лицо было бледным в желтоватом свете фар.
— Нет, — ответил Саймон. — И еще, Из… Я не думаю, что Джейс хочет убраться оттуда. Он хочет остаться там, где он есть.
Изабель скрестила руки и опустила взгляд к своим сапогам, ее черные волосы хлестали по ее лицу.
— Что за дело у Седьмого Священного места? — спросил Алек. — Я знаю о Семи Чудесах Света, но семь священных мест?
— Ими больше интересуются маги, нежели Нефилимы, — произнес Магнус. — Каждое подобное место является сосредоточием лей-линий, образуя матрицу — своего рода сеть, внутри которой усиливается мощь магических заклинаний. Седьмым местом является каменная гробница в Ирландии, Пулнаброн; переводится как «пещера несчастий». Располагается в очень мрачном, необитаемом районе под названием Буррен. Отличное место для призыва демона, особенно если он вот такой большой. — Он поднял руку над шипами волос. — Это скверно. По-настоящему скверно.
— Ты думаешь, он сможет это сделать? Создать темных Сумеречных Охотников? — спросил Саймон.
— Все имеет родство, Саймон. Родство Нефилимов имеет ангельское происхождение, но если оно станет демоническим, то они будут сильнее и могущественнее, чем они есть сейчас. Но тогда они начнут истреблять людей, а не спасать их.
— Нам нужно добраться туда, — сказала Изабель. — Мы должны остановить их.
— Ты имела в виду остановить его, — произнес Алек. — Мы должны остановить его. Себастьяна.
— Джейс сейчас его союзник. Ты должен принять это, Алек, — сказал Магнус. Начался легкий дождь. Капли сверкали золотом в свете фар. — В Ирландии время идет на 5 часов вперед. Они начнут ритуал в полночь. Сейчас пять часов вечера. У нас есть час и полтора-два, чтобы остановить их.
— Тогда нам не стоит ждать. Мы должны идти, — произнесла Изабель с ноткой паники в голосе. — Если мы хотим остановить его…
— Из, нас всего лишь четверо, — сказал Алек. — Мы даже не знаем, сколько выступит против нас…
Саймон взглянул на Магнуса, который наблюдал за спором Алека и Изабель с весьма отрешенным видом.
— Магнус, — сказал Саймон. — Почему бы просто не сделать Портал на ферму? Ты же перенес через Портал Равнины Броселинд половину Идриса.
— Я хотел дать вам достаточно времени для того, чтобы изменить решение, — ответил Магнус, не сводя глаз со своего бойфренда.
— Но мы же можем сотворить портал прямо здесь, — произнес Саймон. — Я имею в виду, ты можешь это сделать для нас.
— Да, — сказал Магнус — Но, как Алек уже сказал, мы не знаем, каково численное превосходство противника. Я весьма могущественный маг, но Джонатан Моргенштерн не обычный Сумеречный Охотник, да и Джейс тоже. И если они преуспеют в призыве Лилит — и хоть она и будет слабее, чем обычно, она все равно останется Лилит.
— Но она мертва, — сказала Изабель. — Саймон убил её.
— Высшие Демоны не умирают, — сказал Магнус — Саймон… сослал ее в измерение между мирами. Ее воскрешение займет много времени и сильно ослабит ее на годы. Если только Себастьян ее вновь не призовет.
Он пропустил пальцы сквозь свою мокрую, шипастую прическу.
— У нас есть меч, — ответила Изабель. — Мы можем отделить Себастьяна. У нас есть Магнус, и Саймон…
— Мы даже не знаем, сработает ли меч, — произнес Алек. — Да и вряд ли успеем воспользоваться им, если не доберемся до Себастьяна. Да и Саймон больше не Мистер Неуязвимый. Теперь он может быть убит так же, как и любой из нас.
Они все посмотрели на Саймона.
— Мы должны попытаться, — произнес он. — Слушайте, мы не знаем, сколько их будет там. У нас есть немного времени. Немного, но достаточно, если воспользуемся Порталом, чтобы захватить подкрепление.
— Какое еще подкрепление? — спросила Изабель.
— Я вернусь к Майе и Джордану, — произнес Саймон, его разум быстро рассчитывал все возможные варианты. — Возможно, Джордан уговорит кого-то из Преторов. Магнус, отправляйся в полицейский участок и привлеки всех добровольцев среди членов стаи. Изабель и Алек…
— Ты разделяешь нас? — требовательно заявила Изабель, повышая голос. — Как насчет огненных сообщений, или…
— Никто не поверит в огненное сообщение на такую тему, — сказал Магнус. — К тому же, огненные сообщения для Сумеречных Охотников. Ты действительно хочешь довести эту информацию до Конклава при помощи огненных сообщений вместо того, чтобы пойти в Институт самой?
— Ладно.
Изабель гордо развернулась в сторону машины.
Она дернула дверь, но не села в нее, вместо этого она забралась внутрь и вытащила Глориус. Он сиял в полумраке, словно сгусток темного сияния, высеченные на лезвии слова, мерцали в свете фар: «Quis ut Deus?»[8]. Капли дождя начали прибивать черные волосы Изабель к ее шее. Когда она вернулась обратно к остальным, она выглядела грозной.
— Тогда мы оставим машину здесь. Мы разделимся, но мы встречаемся в Институте в час. Кто знает, что случится с нами, когда мы разойдемся. — Она встретилась взглядом с каждым из них, один на один, давая им возможность оспорить ее решение. — Саймон, возьми его.
Она протянула ему Глориус рукоятью вперед.
— Я? — поразился Саймон. — Но я не… я никогда не пользовался мечом.
— Не отрекайся, — произнесла Изабель, ее черные глаза блестели сквозь дождь. — Ангел дал его тебе, Саймон, и ты — единственный, кто может владеть им.
* * *
Клэри мчалась по коридору, её шаги отдавали грохотом, она достигла лестницы и места в стене, которое, по словам Джейса, являлось единственным входом-выходом из апартаментов.
Она не испытывала иллюзий относительно возможного побега. Просто ей было необходимо некоторое время для того, чтобы сделать задуманное. Она слышала, как позади нее Себастьян спускался по стеклянным ступенькам, поэтому прибавила в скорости, чуть не впечатавшись в стену.
Она поставила стило на изначальную точку, отчаянно уперев его: картина проста, как крест, новая для мира… Себастьян сжал в кулак её куртку в области спины и дёрнул назад, стило выскользнуло из её руки. Она ахнула, когда он поднял её в воздух и ударил об стену, выбив из неё дыхание.
Он взглянул на знак, который она только что сделала, и его губы изогнулись в усмешке.
— Открывающая руна? — спросил он. Себастьян приблизился и прошипел ей на ухо: — Ты даже не успела закончить ее. Но это уже неважно. Ты действительно вообразила себе, что на этой планете существует место, где я бы не смог тебя найти?
Если бы ответ Клэри в этот момент услышали в школе Святого Хавьера, ее бы выгнали из класса.
Когда он начал смеяться, она влепила ему такую пощечину, что ее пальцы жгло от боли. К его удивлению, он ослабил свой контроль над ней и она отпрянула от него, перескочила через стол и побежала к лестнице, ведущей в спальню, в которой, хотя бы, был замок на двери… И он оказался перед ней, схватив её за грудки, начал раскручивать. Её ноги ушли из-под нее, и она бы упала, если б он не впечатал её в стену своим собственным телом, уперев по бокам руки, будто посадив её в клетку. Он дьявольски улыбнулся.
Исчез тот модный парень, что гулял с нею у Сены, пил горячий шоколад и разговаривал о принадлежности. Его глаза были абсолютно черны, без зрачков, как туннели.
— В чем дело, сестренка? Ты выглядишь расстроенной.
Она с трудом смогла отдышаться.
— Я… испортила… свой маникюр… из-за твоей мерзкой рожи. Видишь?
И она показала ему палец… средний.
— Как мило, — фыркнул он. — Знаешь, как я догадался, что ты предашь нас? Что не станешь нам помогать? Просто мы с тобой слишком похожи.
Он еще сильнее прижал ее к стене. Она могла чувствовать, как его грудь поднималась и опускалась напротив ее груди. Её глаза были на уровне с прямой острой линией его ключицы. Его тело ощущалось, как тюрьма вокруг неё, заставляя её оставаться на месте.
— Я совсем не похожа на тебя. Отпусти меня…
— Ты во всем похожа на меня, — прорычал он ей в ухо. — Ты проникла к нам. Твоя мнимая дружба, твоя фальшивая забота.
— Я никогда не притворялась, заботясь о Джейсе.
Она увидела что-то, вспыхнуло в его глазах, темная ревность и она даже не знала, кого он ревновал. Он прижал губы к ее щеке, достаточно близко, чтобы она могла чувствовать, как они двигались по ее коже, пока он говорил:
— Ты обманула нас, — пробормотал он. Его рука держала её левую как тиски, а затем медленно он начал двигать её вниз. — Наверное, буквально обманула Джейса… — она не сдержалась и вздрогнула. Она почувствовала, как он резко вздохнул. — Ты сделала это, — произнес он. — Ты спала с ним.
Он произнес эти слова с ноткой ревности.
— Это не твое дело.
Он взял её за лицо и повернул так, чтобы она смотрела на него, его пальцы впились в её подбородок.
— Ты не должна обманывать, притворяясь хорошей. Однако же, это был красивый и бессердечный ход. — Его прекрасные губы изогнулись в холодной улыбке. — Ты ведь знаешь, что он ничего из этого не вспомнит, верно? Ты, хотя бы, хорошо провела с ним время? Потому что со мной точно проведёшь.
Она почувствовала вкус желчи во рту.
— Ты же мой брат!
— Для нас это ничего не значит. Мы — не люди. Мы не подчиняемся их правилам. Этим дурацким правилам о недопустимости кровосмешения. Совершенно ханжеским, на мой взгляд. Мы же — результат экспериментов. Ты же знаешь, что по законам Древнего Египта кровные братья и сестры женились между собой. Клеопатра вышла замуж за брата. И это укрепляло родословную.
Она посмотрела на него с отвращением.
— Я, конечно, знала, что ты ненормальный, — ответила она. — Но я и не подозревала, что ты совершенно долбанутый на всю свою чертову голову!
— Да ладно, что в этом ненормального? Кому мы принадлежим, если не друг другу?
— Джейсу, — ответила она. — Я принадлежу Джейсу.
Он выдохнул.
— Ты можешь быть с Джейсом.
— Я думала, он тебе нужен.
— Да, это так. Но, в отличие от тебя, мне он нужен для другого. — Неожиданно его руки оказались на ее талии. — Мы можем разделить его друг с другом. Мне все равно, что ты будешь с ним делать. Главное, ты знаешь, что ты — моя.
Она подняла руки, чтобы оттолкнуть его.
— Я не твоя. Я принадлежу себе.
Взглянув в его глаза, Клэри замерла.
— Думаю, ты поймёшь это лучше вот так, — сказал он и сильно прижался своими губами к её.
На секунду она вернулась в Идрис, к сгоревшему поместью Фэирчайлдов, и Себастьян целовал её, а она чувствовала себя падающей во тьму, в бесконечный тёмный туннель. В то время она думала, что с ней что-то не так. То, что она не могла целовать кого-то, кроме Джейса. Что она была сломана.
Теперь она понимала это больше.
Рот Себастьяна двигался по её и казался таким же холодным, как лезвие в темноте, она приподнялась на кончиках пальцев и сильно укусила его в губу. Он закричал и отшатнулся от неё, прижимая руку ко рту. Она чувствовала вкус его крови — горькая медь, она капала с его подбородка, пока он смотрел на неё не верящим взглядом.
— Ты…
Она крутанулась и сильно ударила его ногой в живот, затаив надежду, что то место, куда она ударила его раньше, всё ещё болит. Как только он согнулся от боли, она сиганула от него к лестнице. Она была на полпути, когда почувствовала, что он схватил её сзади за воротник. Он замахнулся, как если бы у него в руках была бейсбольная бита, и кинул её в стену. Она очень сильно ударилась и опустилась на колени, дыхание покинуло её.
Себастьян подошёл к ней, его руки упёрлись в бока, а глаза мерцали, как акульи. Он выглядел ужасающе; Клэри знала, что должна быть напугана, но сквозь неё прошло холодное ясное отчуждение.
Казалось, время замедлилось.
Она вспомнила сражение в антикварном магазине в Праге, как она исчезла в своём собственном мире, где каждое движение было точным, словно ход часовой стрелки. Себастьян наклонился к ней и она оттолкнулась от земли, отводя ноги в сторону, сбивая его. Он упал вперёд, а она откатилась в сторону, вскочив на ноги. В этот раз она не пыталась сбежать. Вместо этого она схватила со стола фарфоровую вазу, и, когда Себастьян поднялся на ноги, разбила вещь об его голову. Она разбилась и облила их водой вперемешку с листьями; он попятился, кровь растекалась по его серебристо-белым волосам.
Он зарычал и бросился на неё. Это было, как будто бы тебя нарочно сбили мячом.
Клэри отлетела назад, сломав при этом стеклянную столешницу, и приземлилась во взрыве осколков и агонии. Она закричала, когда Себастьян лёг поверх неё, вдавливая её тело в разбитое стекло, его губы, рыча, раздвинулись.
Он занёс руку и тыльной стороной ударил по лицу.
Кровь ослепила её, она задохнулась от этого вкуса во рту, а глаза жгло от соли. Она вскинула колено и двинула ему в живот, но это было всё равно, что бить стену. Он перехватил её руки и прижал их по бокам.
— Клэри, Клэри, Клэри… — повторял он. Он задыхался. Ну, по крайней мере, это ее заслуга. Кровь ленивой струйкой текла с одной стороны его головы, окрашивая его волосы в алый. — Неплохо. В Идрисе ты так хорошо не сражалась.
— Слезь с меня…
Он приблизил свое лицо к ее. Он вытащил язык. Она пыталась вырваться. У нее не получалось быстро изворачиваться от того, как он слизывал кровь с ее лица. Он ухмылялся. Усмешка порвала его губу и больше ручейков крови начало капать с его подбородка.
— Ты спрашивала меня, кому я принадлежу, — прошептал он. — Я принадлежу тебе. Твоя кровь — моя, твои кости — мои. Когда ты в первый раз увидела меня, я выглядел знакомо, не так ли? Так же, как ты выглядела знакомо для меня.
Она уставилась на него.
— Ты не в своем уме.
— Это из Библии, — сказал он. — Песнь Соломона. «Пленила ты сердце мое, сестра моя, невеста! Пленила ты сердце мое одним взглядом очей твоих, одним ожерельем на шее твоей». — Его пальцы коснулись её горла, сжав цепь в том месте, где находилось кольцо Моргенштернов. Она заволновалась, что он может переломать ей трахею. — «Я сплю, а сердце мое бодрствует; [вот], голос моего возлюбленного, который стучится: отвори мне, сестра моя, возлюбленная моя».
Кровь капала ей на лицо.
Она заставляла себя быть спокойной, её тело гудело от напряжения, когда его рука соскользнула с её горла, по бокам к её талии. Его пальцы скользнули внутрь за пояс её джинсов. Его кожа была горячей, обжигающей; она могла почувствовать, как он хотел ее.
— Но ты же не любишь меня, — сказала она.
Её голос был тонким: Себастьян выбил весь воздух из её лёгких. Клэри вспомнила слова матери: Себастьян не испытывает настоящих эмоций. Её мысли были кристально ясными, и она молча возблагодарила эйфорию от драки, за то, что она держала её сосредоточенной, в то время как Себастьян вызывал у неё непреодолимое отвращение своими прикосновениями.
— А тебя вообще не волнует, что я твой брат, — сказал он. — Я знаю, что ты испытывала к Джейсу, даже когда думала, что он твой брат. Ты не можешь мне лгать.
— Джейс лучше тебя.
— Никто не может быть лучше меня.
— Он обнажил в усмешке свои белые зубы, испачканные кровью.
— «Запертый сад — сестра моя, невеста», — произнес он. — «Запечатанный колодец, закрытый источник». Но уже не такой закрытый, не так ли? Джейс позаботился об этом.
Он начал возиться с пуговицей на её джинсах и она, воспользовавшись тем, что он отвлёкся, сумела ухватить нехилый треугольник разбитого стекла с пола и вонзить зубчатый край ему в плечо. Стекло порезало её пальцы, заставив их разжаться.
Он вскрикнул, дёрнувшись назад, но больше от удивления, нежели от боли: одежда защитила его. Она сильнее всадила стекло, только в этот раз ему в бедро, и, когда он попятился назад, она заехала ему другим локтём в горло. Он отошёл в сторону, она перевернулась, подогнав его под себя, и выдернула окровавленный сколок из его ноги. Она поднесла осколок к пульсирующей вене на его шее… и остановилась.
Он смеялся. Он лежал под ней и смеялся, а его смех отдавался вибрацией в её теле. Всё его тело было в крови — её крови, капающей сверху на него, а его кровь была там, где она оставила порезы, его серебристо-белые волосы были перепачканы. Его руки свободно располагались по бокам от него, вытянутые, как крылья разбившегося ангела, падшего с небес.
Он произнес:
— Убей меня, сестренка. Убьешь меня — убьешь Джейса.
Она бросила осколок вниз.
Глава 20. Дверь в Темноту
Клэри раздосадовано закричала, когда осколок разбился об деревянный пол в дюйме от горла Себастьяна. Она чувствовала, как она смеётся под ней.
— Ты не можешь это сделать, — произнес он. — Ты не можешь убить меня.
— Иди к черту, — прорычала она. — Я не могу убить Джейса.
— То же самое, — сказал он и, сев настолько быстро, что она даже не увидела этого движения, треснул её по лицу с такой силой, что отправил скользить по полу, сплошь усыпанному битым стеклом.
Её плавность была невозможна, когда она ударилась об стену и закашлялась кровью. Она уткнулась лицом в своё предплечье, вкус и запах её собственной крови был повсюду: тошнотворный и металлический.
Через секунду рука Себастьяна сграбастала её за жакет, и поставила на ноги.
Она не боролась с ним. Смысл? Зачем бороться с кем-то, кто намерен убить тебя, и знает, что ты не сможешь убить его или даже серьёзно как-нибудь ранить? Такие, как он, всегда побеждают.
Она стояла неподвижно, пока он оглядывал ее.
— Могло быть и хуже, — сказал он. — Кажется, куртка смогла защитить тебя от настоящих повреждений.
Настоящих повреждений? Её тело чувствовало себя так, будто бы было по всему периметру порезано тонкими ножами. Она глянула на него сквозь ресницы, когда он подхватил её на руки.
Это напоминало Париж, когда он уносил её от демонов Данак, но тогда она была… если не благодарна, то, по крайней мере, смущена, а сейчас она просто преисполнена ненависти. Она держала себя в напряжении, пока он нёс её наверх, его обувь звенела о стекло. Она старалась забыть, что касалась его, что его рука сейчас под её бёдрами, что его руки обхватывают её спину.
«Я убью его», подумала она. «Я найду способ, и я убью его».
Он прошёл в комнату Джейса и бросил её на пол. Она, отшатнувшись, отступила назад. Он поймал её и сорвал жакет. Под ним на ней была только футболка. Она вся выглядела так, будто по ней прошлись тёркой для сыра, и вся замызгана кровью.
Себастьян присвистнул.
— Ужасно выглядишь, сестренка, — сказал он. — Иди-ка лучше в ванную и смой кровь.
— Нет, — сказала она. — Пусть они увидят меня такой. Пусть они поймут, каким способом ты заставил меня прийти с тобой.
Его рука появилась из ниоткуда и схватила её за подбородок, заставив повернуться к нему. Их лица были в дюймах друг от друга. Она хотела закрыть глаза, но отказалась оказывать ему услугу и посмотрела на него, на серебряный ободок в его глазах и кровь на его губе, где она его укусила.
— Ты принадлежишь мне, — снова произнес он. — И ты будешь на моей стороне, даже если мне придется насильно заставить тебя.
— Но зачем? — требовательно спросила она, ощущая горечь крови на языке. — Какое тебе до меня дело? Ты не можешь убить Джейса, но с легкостью убьешь меня. Почему ты просто это не сделаешь?
Всего на момент его глаза стали далёкими и застывшими, как будто он видел то, чего не видит она.
— Этот мир сгорит в адском огне, — ответил он. — Но вы с Джейсом будете в безопасности. Я избавлю вас от пламени, если только ты будешь поступать так, как я скажу. Этой милости я больше никого не удостою. Неужели ты не понимаешь, как глупо от этого отказываться?
— Джонатан, — ответила она. — Ты, что, не понимаешь, что невозможно заставить меня сражаться на твоей стороне, когда ты мечтаешь спалить мир дотла?
Его глаза вновь сфокусировались на её лице.
— Но почему? — звучало по-настоящему жалобно. — Почему этот мир так дорог для тебя? Ты ведь знаешь, что есть и другие. — Его собственная кровь по сравнению с его совершенно бледной кожей была такой ярко-красной. — Скажи, что любишь меня. Скажи мне, что ты любишь меня и будешь сражаться со мной.
— Я никогда не полюблю тебя. Ты ошибался, когда говорил, что мы одной крови. Твоя кровь — яд. Демонический яд.
Она выплюнула последние слова.
Он только улыбнулся, его глаза потемнели. Она почувствовала жжение на своём предплечье и подпрыгнула прежде, чем поняла, что это стило: он вырисовывал иратце на её коже. Она продолжала ненавидеть его даже тогда, когда боль исчезла. Его браслет позвякивал на запястье, пока он мастерски двигал рукой, завершая руну.
— Я знала, что ты солгал, — неожиданно сказала она.
— Я говорил так много лжи, дорогая, — ответил он. — Что конкретно ты имеешь в виду?
— Твой браслет… — ответила она. — «Acheronta movebo». Это не означает «Всегда доверяйте тиранам». По латыни это «sic semper tyrannis». Это слова Вергилия. «Flectere si nequeo superos, Acheronta movebo». «Коль богов небесных не склоню, то Ахеронт всколыхну я».
— Твой латинский лучше, чем я думал.
— Я быстро учусь.
— Недостаточно быстро. — Он отпустил её подбородок. — А теперь иди в ванную и умойся, — сказал он, подтолкнув её. Он схватил с постели церемониальное платье её матери и швырнул его ей в руки. — Время идет, и мое терпение на исходе. Если не выйдешь через десять минут, я сам приду за тобой. И поверь мне, что тебе это не понравится.
* * *
— Умираю с голоду, — сказала Майя — Такое чувство, будто я не ела несколько дней. — Она потянула за дверцу холодильника и заглянула внутрь. — Ой, фу.
Джордан подошел сзади, обнимая ее и прижавшись к ее затылку.
— Мы можем заказать еду. Пиццу, тайскую или мексиканскую кухню — все, что пожелаешь. Все, что стоит не больше двадцати пяти долларов.
Она со смехом развернулась в его объятьях. На ней была одна из его футболок; даже для него она была большевата, а на ней свисала практически до колен. Ее волосы были собраны в узел на затылке.
— Транжира, — произнесла она.
— Для тебя я буду кем угодно. — Он поднял ее за талию и усадил на один из стульев у стойки. — Можем заказать тако.
Он поцеловал ее. У его губ был сладкий мятный привкус зубной пасты.
Она ощутила дрожь по всему своему телу от его прикосновений, которая начи лась в основании позвоночника и разбегалась по всем нервным окончаниям. Она хихикнула ему в губы, обнимая его за шею.
Резкий звон прервал гул в ее крови, а Джордан отстранился, нахмурившись.
— Мой телефон. — Придерживая ее одной рукой, второй он шарил позади себя на стойке, пока н
|
|
|
