 |
Древнеегипетский романс. Душа в пробирке. Душа дракона
|
|
|
|
Древнеегипетский романс
С рогов луны вином на алтари
Течёт огонь, мир плавится в пожаре,
Мы расстаёмся на краю зари
Как Нут и Геб, Рамзес и Нефертари.
Ты был мой царь, мой бог и фараон,
А я была твоей свирепой львицей,
Но не тебе делить со мною трон
И ставить мне песчаную гробницу.
Увы, наш век опасен и тяжёл,
Покой не может радовать нас ныне,
Когда поёт пастушечий рожок
Жестокого хозяина пустыни.
Мы – души, неприкаянные ба,
Крылаты, позабыты, не отпеты,
Тебе велела горькая судьба
Идти тропой смеющегося Сета,
А мне – ходить волною в ковыле
У врат в чертоги бога-крокодила,
Жать хлеб на солнцем выжженой земле
По берегам разлившегося Нила.
Грядёт война – замри и не дыши,
Прощанье у дверей страшнее пытки.
Вспорхнул кулик, встревожив камыши,
Взметнулся плащ песков льняной накидкой.
Звенят браслеты крупной бирюзой,
Мы расстаёмся, не держа обиды,
Ты станешь вешней бурей, я – грозой
Под радужными крыльями Исиды.
Другу
Я обещаю делить на двоих
Счастье и горе, мечту и печаль,
Лютни ли смех, трубадура ли стих,
Песню прибоя и выпад меча,
В снежной пустыне, в горячих песках
Биться бесстрашно со слугами зла
И умереть у тебя на руках,
Если настигнет шальная стрела.
Я обещаю делить на двоих
Радость победы и горечь потерь,
Память о мёртвых и веру в живых,
Пламя костров, километры путей,
Мир обойти и увидеть живьём
Дивные страны из древних баллад,
Падать, вставать – непременно вдвоём,
Не сомневаясь, не глядя назад.
Я обещаю делить на двоих
Хлеба краюху, вино – до глотка,
Боль от бесчисленных ран боевых
И поседевшую прядь у виска,
|
|
|
Ветру навстречу поднять паруса,
Звёзды, сбиваясь, считать до утра –
Благословят наш союз небеса,
Будут попутными наши ветра.
Я разделил с тобой кров и очаг,
Музыку ветра и песню волны,
Утлой лодчонки истерзанный флаг
И серебро полноликой луны,
Песни твои обессмертил в веках,
В старой таверне сыграв у огня…
И у тебя бы погиб на руках,
Если бы ты не погиб у меня.
Душа в пробирке
Тает рассветный туман при наступлении дня,
Вера в счастливый исход гаснет с последней слезой,
Так разрушается мир, россыпь осколков, звеня,
Пальцы изрезала в кровь, шрамов оставив узор.
Робко глаза отводя, словно напуганный зверь
Я избегаю людей, прячусь от жалящих слов.
Я не привыкла любить всепроникающий свет,
Мне по душе полумрак, где хорошо и тепло.
Оголены провода, трубочки ломких костей,
Порван шуршащий батист на кружевных рукавах,
Я продираюсь сквозь лес – прочь от пылающих стен, -
Нервно, сбиваясь, дышу – будто и вправду жива.
Ранит бумажную плоть изморозь в колкой траве,
Солнце безжалостно жжёт кожи прозрачную ткань,
Хрупкий хрустящий хрусталь тонких прожилок и вен,
Ветер швыряет меня, словно крыло мотылька.
Нежный тепличный цветок, фея полынных холмов –
Я никогда не приму правила этой игры,
Не полюблю до конца мир, заражённый чумой,
Душу спешу защитить, в пыльной пробирке укрыв.
Только вот крылья растут, будто у розы – шипы,
Только вот тесно в груди сердцу из крепкого льда.
Я продолжаю бежать прочь от голодной толпы,
Только всё яростней кровь – искры – кипят в проводах.
Да, я ранимей других, боли вкусила сполна,
Только чего убегать, если спасения нет?
Право же, если душа вечно чиста и юна –
Время пробирку разбить.
Пусть она светится вне.
Душа дракона
Сказки читай, как водится, между строчек –
|
|
|
Может, не всё тут правда, да есть крупица,
Это случилось тёмной холодной ночью,
Только вчера, а может – годов так тридцать.
Мы повстречались, верно, в самом Аиде,
В сумрачном мире (знаю, сюжет избитый),
Я осознала, кто он, едва увидев,
Как он поёт со сцены в лучах софитов,
Как зажигает зал бесшабашным кличем,
Перекрывая риффы и гул ударных,
Как полыхают – даже в людском обличьи –
Всплески горячей лавы в глазах янтарных,
Локонов бронза гривой струится львиной,
Страстью слова, слетевшие с губ, согреты,
Как он рисует сказочные картины,
Как наполняет их волшебством и цветом.
«Где ваши руки? », взрывы аплодисментов,
Выход на бис, автографы и поклоны…
Голос его вплетался атласной лентой
В мир приключений, подвигов и драконов,
Лат и кольчуг, сверкающих тёмной медью,
Львов на щитах – как крылья заката, алых,
Рыцарей, что сгорят на пути к победе,
Лишь бы добро опять восторжествовало,
Мир, где любовь и вера сильней коварства,
Где побеждает правда – не то, что в нашем…
Он и не знал, наверно, что сам из царства
Звонких стальных клинков и высоких башен.
Вряд ли он помнил – разве что, очень смутно –
Рокот огня, которому в сердце тесно,
Ветер в ушах, пещер полумрак уютный,
Груды сокровищ – камни, монеты, перстни,
Шпили дворцов, прекрасных принцесс и принцев,
Снежные шапки гор, зелень моря, или
Вид с высоты, неведомой даже птицам,
Грозную тень взрезающих небо крыльев…
Вряд ли он помнил, я и сама не знала,
Как и когда мой дар пробудился странный –
Истинный облик видеть сквозь покрывало,
Опознавать в прохожих дриад и фавнов,
Фей и русалок, оборотней и магов,
Гордых валькирий, гарпий со взором хмурым…
Он позабыл бои под расшитым стягом,
Музыку менестрелей и трубадуров,
Он позабыл, да только вот я с порога
Точно определила его породу,
Он из таких, что даже без крыльев могут
Рваться душой к бескрайнему небосводу,
Он из таких, которые не сгорают,
Даже когда взрываются сотней искр…
Струны зашлись зловещим вороньим граем,
Я замерла у сцены – безумно близко! –
Встретились взгляды, мой – напржённый, чуткий,
Хитрый, его – воинственный и упрямый,
Крылья сверкнули золотом из-под куртки,
Голос сорвался рыком, взметнулось пламя,
|
|
|
Стало тепло, и я позабыла, где мы,
Было лишь небо, смех в облаках безбрежных,
Радость – верней проклятий и эпмидемий –
Зал захлестнула, всех заразив надеждой,
Пусть этот миг продлился всего лишь вечность –
Как это мало, как безнадёжно мало! –
Страх отступил, мне стало гораздо легче,
Клавишам вслед гитара возликовала,
Я улыбнулась, чаще забилось сердце,
Глядя вперёд ликующе и влюблённо…
Мне повезло проснуться и отогреться,
Ну а ему – родиться с душой дракона.
|
|
|
