Я всё ещё здесь

Знаешь, а я всё ещё здесь.

Мой дом стоит на самом берегу моря. Его волны с пушистыми барашками, кудрявыми, как гривы келпи, то и дело набегают на моё крыльцо, размывают фундамент и заливают подвал. Я вешаю над дверью обереги, заговорённые лесными феями, луговыми полуденницами и горными нимфами-орлеанидами, но и они не всегда помогают. Больно уж игривый нрав у местных русалок и водяных, любят они устраивать потопы – не со злости, а чтобы развеять скуку. Обычно их розыгрыши безобидны, но иногда они увлекаются и затапливают мой дом до самого второго этажа. Тогда я плотно запираю все окна и устраиваюсь в гостиной с кружкой горячего чая, любуясь снующими вокруг рыбами, дельфинами и каракатицами. В такие моменты я чувствую себя капитаном подводной лодки, опускающимся на дно Марианской Впадины, где меня подстерегают морские змеи и гигантские спруты. Ты тоже когда-то мечтал быть капитаном подводной лодки. Помнишь?

Помнишь, как мы сбегали с последнего урока, забирались в домик на дереве, который соорудили из всякого хлама на заднем дворе школы, и делились друг с другом своими самыми смелыми фантазиями? Я говорила, что рано или поздно совершу кругосветное путешествие, а ты, желая переплюнуть меня, уверял, что полетишь в космос. Я хотела отправиться на Карибские Острова и искать там пиратские сокровища, а ты утверждал, что сам станешь пиратом – правда, благородным, который грабит только плохих, а половину добычи отдаёт бедным. Я собиралась построить воздушный шар и посмотреть на наш город с высоты птичьего полёта, а ты уверял, что сконструируешь настоящий дирижабль. Правда, ты так и не определился, из чего – из ржавой стиральной машины, которую мы нашли на свалке, или из останков холодильника, пылившегося у тебя в кладовке. И ведь я правда верила, что всё так и будет! Не сейчас, конечно, а потом, когда мы станем взрослыми. Ведь взрослые всесильны и могут делать всё, чего им захочется. Жаль, что мне так скоро пришлось разочароваться в этом наивном детском заблуждении…

Знаешь, а я часто вспминаю нашу школу. Особенно её библиотеку, где мы так славно коротали большие перемены. Туда отродясь никто не ходил, так что мы могли в любой момент уединиться, чтобы почитать друг другу вслух. Помнишь, как я читала тебе легенды о короле Артуре, а ты мне – сказки гренландских эскимосов? Здесь у меня тоже большая библиотека – книги заклинаний, исторические трактаты, баллады эльфийских трубадуров и руководства по уходу за аквариумными кракенами. Есть тут и книги из нашего мира – в основном, энциклопедии и научные монографии. Местным жителям интересно, как меняется наша жизнь и культура, поэтому подобная литература пользуется у них спросом. А я скучаю по старому-доброму фэнтези про попаданцев. Может, ты пошлёшь мне пару своих книжек, когда получишь это письмо? Если, конечно, ты до сих пор их читаешь. А то вдруг твои вкусы изменились? Ведь прошло уже… сколько? Одиннадцать лет? Неужели так много?

Одиннадцать лет. Ровно столько я живу в этом доме на побережье. Ровно столько я зажигаю маяк для кораблей, которые входят в местный порт. Встречаю путешественников с далёких островов, расспрашиваю их о товарах, которые они везут. Что только не проходило через мои руки - золото циклопов и клинки цвергов, алмазы нагов и кораллы тритонов, пряности джиннов и жемчуг китайских драконов… Забавно, что они по-прежнему называют себя китайскими, хотя большинство из них Китая в глаза не видели. Жители Атлемории всё ещё скучают по нашему миру – скучают, хоть и ненавидят его за то, что им не осталось здесь места. Пожалуй, я испытываю то же самое. Когда-то феям пришлось покинуть родные холмы, троллям – горные ущелья, а ифритам – оазисы посреди пустынь, потому что запасы магии, питавшей их силы, начали иссякать, а природа, с которой волшебные народы неразрывно связаны – гибнуть под натиском человеческой цивилизации. Кто-то из них предпочёл остаться на родине, надеясь, что люди забудут об их существовании и не станут докучать им, а другие были вынуждены бежать в параллельные миры – такие, как Атлемория. И хотя здесь есть всё необходимое для спокойной и счастливой жизни, они до сих пор злятся на людей – на этих жалких существ, которые даже колдовать не умеют, но, тем не менее, умудрились обратить их в бегство, взяв своё числом и физической силой. Они жаждут вернуться в родные края, встретиться с оставшимися там собратьями, вдохнуть тот воздух, которым дышали их предки – но не могут, потому что боятся. Боятся людей с их суетливостью, алчностью и ненавистью ко всему, что им неподвластно, боятся их городов – огромных, грязных, утопающих в заводском дыму и автомобильных выхлопах, боятся изменений, так стремительно обрушившихся на Землю в последние века. Лишь один месяц в году местным учёным и торговцам дозволяется проводить в мире людей – и это время становится для них тяжелейшим испытанием. Пожалуй, это похоже на мою жизнь. Сколько я себя помню, я всегда бежала и пряталась, отказываясь принимать окружающую действительность – разве что в день по чайной ложке, как горькое лекарство, к которому я так и не смогла привыкнуть. Точно так же, как эти эльфы, возводящие дворцы в глубине леса, сирены, опасающиеся подплывать близко к берегу, и кентавры, чуть что хватающиеся за луки. Я никогда не ждала от мира ничего хорошего. Сейчас я даже не вспомню, как и когда это началось. Возможно, в тот день, когда я пошла в первый класс и поссорилась с соседом по парте, смеявшимся над моими рисунками и утверждавшим, что драконов не существует, а может, после смерти родителей, так нелепо погибших в автокатастрофе – в тот момент я почувствовала себя самым одиноким человеком на свете, и до сих пор не могу отделаться от этого ощущения. В любом случае, хоть я и не волшебница, но по духу – настоящая жительница Атлемории. Моей собственной Атлемории, не отмеченной на картах и не описанной ни одним путешественником.
Наверное, то, что мы с тобой оказались здесь, было предопределено судьбой. Надо же было такому случиться – двое школьных друзей встретились впервые за много лет, отправились на пикник и ни с того ни с сего увидели жеребёнка единорога, мирно щипавшего траву на берегу лесного озера. Разумеется, мы захотели взглянуть на него поближе, а он испугался и припустил со всех ног. Мы погнались за ним и провалились в портал, через который, как мы впоследствие узнали, ходили караваны атлеморийских купцов и исследователей. Атлемория… То ли Атлантида, то ли Лемурия – когда я впервые услышала это название, оно буквально заворожило меня. Помнишь, от кого мы его узнали? Это был старый сварливый гном, который выращивал тыквы, мастерил из них кувшины и распивал эль в компании своего приятеля-лепрекона. Угодив в портал, мы сбили какие-то настройки и свалились прямо к нему в огород. Впрочем, он не растерялся и поспешил проявить гостеприимство, которым так славится его народ. Помнишь, как он угощал нас тыквенными лепёшками и поил чаем с можжевеловыми ягодами? Я в жизни не пробовала ничего вкуснее! А потом мы познакомились с его соседкой – мудрой дриадой, чьё жилище в кроне раскидистого вяза так напоминало наш домик на дереве. Я до сих пор иногда её навещаю. Она всё такая же – зелёные глаза, озорной взгляд, цветы в волосах… И голос, похожий на музыку древнегреческой лиры. Помнишь, как она рассказывала нам об Атлемории? О её царствах и империях, воинах и правителях, героях и злодеях? Её истории были такими красивыми и такими грустными, что мне хотелось плакать – то ли от тоски, то ли от счастья. Тот год, что мы провели здесь вдвоём, ожидая, когда портал вновь откроется, был самым необыкновенным временем в моей жизни.

Помнишь, как мы путешествовали по всей Атлемории, знакомились с местными обычаями, зубрили заклинания, пытались варить зелья, но постоянно взрывали котлы, объезжали диких пегасов, охотились на мантикор, отбивались от разбойников и даже нашли древний клад фараона сфинксов? А как мы примкнули к компании охотников на нечисть и вместе с ними разгромили шайку вампиров, досаждавших жителям одной тихой деревеньки? А потом выяснилось, что в этой деревеньке живут одни оборотни – то-то смеху было! А минотавров помнишь? А как тебя чуть вендиго не сожрал? Отличное было время, не так ли?

Не знаю, зачем я описываю всё это в письме… Наверное, боюсь, что ты и вправду мог забыть. У тебя же столько дел – дом, карьера, деловые партнёры, постоянные разъезды… Я тоже не сижу без дела – тружусь на таможне, да слежу за маяком. Но моя работа гораздо спокойнее, я никуда не спешу и мало с кем общаюсь, кроме моряков, заходящих в мою гавань. Иногда мне кажется, что я поступила крайне неосмотрительно, решив остаться здесь навсегда. И о чём я только думала? Я ведь всегда так плохо сходилась с людьми, с трудом вливалась в коллективы, а тут не просто новая работа и новые соседи, а новый мир. Поначалу мне было очень трудно к нему привыкнуть. Но, с другой стороны, разве в нашем мире мне было бы легче? С моим-то характером? Вряд ли я смогла бы построить карьеру, завести семью или как-то иначе добиться успеха среди людей. Скорее всего, я бы так и сидела до старости в своей тесной квартирке, рисовала бездарные эскизы в потрёпанном блокноте и сочиняла глупые сказки, которые в жизни не опубликовало бы ни одно издательство. А здесь от меня хоть какая-то польза. Здесь я чувствую себя немного свободнее. Местные жители не идеальны, но у них есть одно неоспоримое достоинство – они не любят совать нос в чужие дела. Они научились этому за те долгие века, что им приходилось скрываться от людей. Жить своей жизнью и не трогать тех, кто идёт другим путём. В нашем мире этих качеств не хватает очень многим, тебе не кажется?

Да, мне тут хорошо. У меня есть дом, маяк и библиотека. Иногда я езжу в отпуск – например, в прошлом году отдыхала на острове Пернатых Змеев. Он чем-то похож на нашу Латинскую Америку – те же джунгли, лианы и ступенчатые пирамиды, а так же отели по приемлимым ценам. Этим летом я, наверное, отправлюсь к девятихвостым лисам – хочу пожить в традиционной гостинице у стен древнего монастыря и насладиться их хвалёным театром. Они в совершенстве владеют магией иллюзий, так что их спектакли должны быть просто феерическими.

Я люблю этот мир, люблю свою работу, люблю море, которое каждый день вижу из окна, солёный ветер, играющий в моих волосах, трели влюблённых фениксов и флейты сатиров, танцующих по весне с нимфами. И всё же, иногда я скучаю. По тебе, по нашей школе, по домику на дереве и подводной лодке, которую мы с тобой так и не построили. Наверное, ты точно так же скучаешь по Атлемории и жалеешь, что не остался здесь. Вспоминаешь её, как дивный сон, как прекрасный мираж, как страну из детских грёз, которой, возможно, и­ на свете-то нет. Тебе тяжело, но всё-таки ты идёшь дальше. Ты достигаешь новых вершин. Борешься и побеждаешь. А я… порой мне кажется, что я так и не повзрослела. Что мне всё ещё двенадцать, я ничего не смыслю в математике, ненавижу омлет в школьной столовой и думаю только о том, как бы слинять с географии, чтобы поиграть с тобой в пиратов. Возможно, я чего-то не понимаю, но я не хочу меняться. Мне хорошо и уютно в моей сказочной стране. И всё же, иногда я задаюсь вопросом – а что было бы, если бы я вернулась в мир людей? Если бы я не стала прятаться, а попробовала жить, как все? Устояла бы я в этой борьбе? Скорее всего, нет. Рано или поздно я бы сломалась и впала в депрессию, из которой бы уже не выбралась. А ты? Если бы ты остался здесь, нашёл бы ты своё место? Порой мне кажется, что из тебя получился бы отличный рыцарь, волшебник или менестрель. Ты мог бы побеждать драконов, спасать принцесс, просиживать ночи над манускриптами, собирать лекарственные травы или писать баллады для лютни. Возможно, с тобой мне было бы не так одиноко… Но что толку об этом думать? Каждый из нас сделал свой выбор и живёт с ним, как может.

Знаешь, меня здесь тоже считают странной. И не только потому, что я из другого мира. Просто я по-прежнему живу одна, избегаю компаний и любому собеседнику предпочитаю общество книг. Я ношу джинсы вместо принятых здесь средневековых платьев, часто надеваю разные носки – разумеется, по рассеянности, - и крашу волосы в голубой цвет – в Атлемории так делают только русалки, остальным это кажется дикостью. К тому же, я и здесь не изменяю своей любви к сказкам. Да, у местных жителей есть своя мифология – их легенды повествуют о древних цивилизациях, забытых божествах, неизвестных науке артефактах и загадочных путешественниках из далёких миров. Похоже на наши истории об НЛО, лохнесском чудовище и снежном человеке. Всё-таки, разумные существа не могут жить без сказок, и даже если волшебство для них в порядке вещей – они придумают что-то ещё более необычное, чтобы мечтать об этом. По большому счёту, Атлемория мало чем отличается от нашего мира. И всё же, здесь я чувствую себя спокойнее. Здесь меньше суеты.

Знаешь, я часто вспоминаю нашу последнюю встречу. Как ты возвращался в мир людей, обещая, что никогда не забудешь нашей дружбы и наших приключений, что будешь писать мне каждый год и держать в курсе всего, что с тобой происходит. Только тогда я в полной мере поняла, что наши пути разошлись, причём, уже давно. Ты выбрал путь воина, идущего навстречу опасности, я – путь мечтателя, который прячется от реальности и предпочитает красивую сказку безрадостной прозе. Ты ушёл, оставив меня здесь, в этом почти нереальном мире, как дети оставляют своих воображаемых друзей, когда взрослеют. Я не злюсь на тебя – рано или поздно ты должен был это сделать.

Но знаешь, я всё ещё скучаю.

Знаешь, я всё ещё жду твоих писем.

Знаешь, я всё ещё здесь.

_______

Примечание: рассказ основан на одноимённом стихотворении, а так же на стихотворении «Мой город давно безнадёжно простужен…». Как несложно догадаться, рассказчица является лирической героиней «Я всё ещё здесь», а её друг – лирическим героем «Города».