 |
Глава 71. Комната Спрятанных Вещей
|
|
|
|
Дорогие читатели, простите, что не успела закончить главу к Новому году, так что сейчас выкладываю три с половиной листочка, которые читайте после пяти звездочек.
Новогоднего вам настроения! И еще: я пишу сказку, так что, кому не нравится...
19 апреля 1998 года, воскресенье
В свои неполные восемнадцать лет Поттеру довелось испытать многое: умирать от яда василиска, закрывать своей душой близкого человека от ледяного дыхания дементора, подниматься из укрытия, вставать во весь рост и выходить – тогда казалось: все кончено – на отчаянный поединок с сильнейшим темным магом столетия.
Когда ты один, а помощи ждать неоткуда, и остается только умереть с честью, и ты вдруг с изумлением обнаруживаешь, что страха в душе нет... А спустя всего три года сам идешь в стан врага, чтобы еще раз умереть за всех. После таких похождений сделать тонкий надрез на запястье, право, такая мелочь, что и переживать по этому поводу смехотворно.
- Пустяки, дело житейское, - пробормотал Гарри, обращаясь в адрес докучливой деревяшки, быстро орудуя острым серебряным лезвием.
Кровь потекла в чашу тонкой, но достаточно живой струйкой. Какое-то время Гарри с непонятным для себя интересом смотрел, как темно-алая густоватая жидкость расплывается по дну чаши, чувствуя даже некоторую отстраненность от происходящего.
Но вдруг опомнился: эта чаша литра на три, не меньше. Многовато для угощения. Гарри уставился на змею, силясь понять, есть ли у нее на этот счет особое мнение, но застывший взгляд рептилии не выражал ничего. Гарри поежился и даже слегка запаниковал: дело-то прозаичное, но расставаться с доброй половиной жизненно-важной жидкости в его планы никак не входило.
|
|
|
Великий Артефакт - его весьма специфический взгляд на бытие и вредный нрав уже не особо удивляли – подслушав панические мысли, вдохновенно, с характерным присвистом, продекламировал:
- Сколь трудна и неказиста жизнь героя пессимиста...
Может быть этот демонстрационный свист, а может быть озабоченный ответный возглас Гермионы, сделали свое дело: заставили почувствовать, что совершается очередная глупость.
- Да я, в общем и целом, оптимист, - сердито буркнул Гарри, злясь, главным образом, на самого себя.
- Заметно, - съязвил в ответ Великий Артефакт. – Местами. Только ты это лучше своей подружке объясни, а то – не сотворить мне «Люмос» - у нее на этот счет большие сомнения.
Вместо ответа Поттер нацелил волшебную палочку на запястье:
- Эпискеи!
Рана на руке мгновенно затянулась. Рептилия, к удивлению Гарри, не среагировала никак, зато Гермиона издала явный вздох облегчения. Гарри решительно поднялся на ноги и, сделав два шага назад, отошел от чаши. Что там думает змея – это ее заботы, а он, Гарри, всего лишь собирается дать понять, что «кушать подано», и ждать больше нечего. Рука Гермионы нащупала его руку, подарив ощущение уверенности в своих действиях, и теперь они оба ждали продолжения спектакля. Слово было за Томом, вернее, за сотворенным им стражем осколка своей раздробленной души.
Змея качнула головой, кольца неторопливо зашевелились, сверкая в мерцающем свете горящего факела. По мере разматывания колец узкая змеиная голова медленно приподнималась все выше над чашей, а немигающие зрачки, казалось, были поглощены исключительно содержимым каменного сосуда.
Сдавалось, змея совершенно забыла о странных посетителях. Гибкое чешуйчатое тело, изогнувшись дугой, склонилось к чаше, а подвижный рассеченный язык коснулся крови. Лизнув предложенное угощение пару раз, змея, резко отпрянув, вытянула тело вперед и, положив треугольную морду на край сосуда, уставилась на подростков.
|
|
|
Гарри затаил дыхание. Вроде бы тот же немигающий взгляд, те же неподвижные черные зрачки, но что-то было не так. Невольно складывалось ощущение, что змея впервые смотрит на них осознанно, с каким-то неподдельно-алчным интересом. Но что она хочет от них?
- Угощение понравилось? – спросил Гарри, не выдержав напряжения.
- Понрааааавилоссссь, - протянула змея туманно и неопределенно, только добавив тем самым порцию тревоги.
Рука Гермионы дрогнула, пальцы Гарри сжались сильнее. Рептилия, с изяществом изогнув тело, вновь припала к угощению. Поттер хотел надеяться, что все идет, как положено, и что, вылакав предложенное, тварь вдруг да подобреет, но природное чутье, все эти годы стоявшее на страже его невероятной жизни, буквально кричало об опасности. И, вроде бы, ни с того ни с сего!
Хотя нет. Там, в пещере, проход открылся, едва капли крови, отданные за право прохода, упали на влажный камень. А здесь что-то не так. Что она медлит? Замогильное шипение твари и вовсе навевало мысли далекие от веры в счастливый исход. Неосознанно Гарри попятился к стене, где, как он предполагал, находился выход, потянув за собой девушку и Кикимера.
- Она что, пробу снимала? – опасливо оглядываясь на змею, спросила Гермиона.
- Сказала, что понравилось, но... – чуть прищурившись, Гарри тряхнул головой, как будто споткнулся об неотвязчивую мысль, - я ей, ни на грош не верю.
- Гарри, смотри! – сдавленный хрип Гермионы заполнил пространство «прихожей», рассеяв в воздухе неприкрытый ужас.
Змея, опустошив чашу, разворачивала свои кольца и поднималась на хвост. И самое скверное – она как будто увеличилась в размерах. Гарри был уверен, что это нисколько не обман зрения, а вскрик ужаса из уст Гермионы только подтверждал малоприятную правду.
Вдруг, словно передумав нападать, рептилия резко, с хлопком, свилась в клубок, практически спрятавшись за каменной чашей. Гарри и Гермиона переглянулись. Несколько секунд у Гарри в душе теплилась надежда, что все идет своим чередом, что вот-вот где-нибудь в стене откроется тайный проход, но едва змеиная голова вновь показалась над чашей, надежды растаяли, как весенний снег.
Казалось, из-за чаши вырастает целая колонна, черная с серебристым отливом, с тупой треугольной мордой и гипнотизирующим взглядом огромных темных глаз. Под чешуйчатой кожей напряглись могучие мускулы, сильное, мощное тело готовилось к нападению.
|
|
|
Казалось, течение времени замедлилось, секунды растянулись в минуты. В какой-то миг пришла странная мысль, что змея вовсе не живая, потому что она как будто перестала дышать: чуть обвислая кожа на «шее» под треугольной мордой больше не опускалась и не поднималась. Змея замерла, выжидая момента, но Поттер точно знал, что сейчас последует бросок.
«Протего!» - Гарри опустил щитовые чары в последний момент, на уровне подсознания определив, что нападать в открытую не стоит: от взрывного заклинания, примененного в Годриковой Лощине, хуже стало только им с Гермионой, да и злить «охранника» смысла не было. Змеиное тело, с размаху встретившись с невидимой преградой, отлетело назад и врезалось в стену. Гермиона ахнула, Кикимер жалобно заскулил, с надеждой косясь на выход.
Позднее девушка призналась, что все произошло в считанные доли секунды, что змея выросла из-за чаши и атаковала с быстротой молнии, так что она, Гермиона, не успела даже подумать о применении какого-либо заклинания. Может, так оно и было, Гарри не спорил.
Знаком руки Гарри велел перепуганному эльфу покинуть комнату и ждать снаружи, тот быстро скрылся за узкой полоской света.
- В чем дело? – сердито прошипел Поттер, обращаясь к рептилии, которая успела оправиться от удара.
Змея, непрерывно свивая и развивая огромное мускулистое тело, медленно подползла к непрошеным посетителям, остановившись у незримой преграды. Взмахнув палочкой, Гарри укрепил защитные чары.
- Ты змееуссст, юношшшша, и это делает тебе чессссть, - бездушно зашипела змея. – Но ты не Том Реддл!
С этими словами змея, взмахнув мощным хвостом, с силой ударила по полу, и в ту же секунду исчезла, растаяв в воздухе серебристой ниточкой. Каменная чаша пропала вместе со змеей, а факел, торчащий в стене, потух. Мгновенно воцарилась кромешная тьма.
- Кажется, разговор окончен, - сокрушенно сказал Гарри, зажигая волшебную палочку и оглядываясь по сторонам.
|
|
|
- Ничем? – хрипло спросила Гермиона.
- Похоже, что ничем, - подтвердил Гарри убитым голосом. – Я не Том Реддл, и змее это, черт возьми, известно.
- Повторять попытку еще разок не советую, - сурово проскрипел Великий Артефакт. – Развлеклись, и хватит! Зоопарк закрыт, все на выход.
- А как же... – начал Гарри, но Бузинная палочка, исхитрившись, послала лучик в сторону Гермионы, и та, недолго думая, потянула парня к открывшейся светлой полосе на каменной стене.
Секунду-другую Поттер сопротивлялся, но внезапно уши заполнил душераздирающий скрип, словно множество камешков терлось друг о друга. И хуже того: пол под ногами, точно живой, задрожал и зашевелился.
- Сваливаем! – выкрикнул Гарри, резко рванув в сторону выхода, прихватив оступившуюся подругу в охапку.
Юноша и девушка уже находились в коридоре, когда кривая расщелина с силой захлопнулась у них на глазах. Рваная трещина исчезла в то же мгновенье, стена снова стала совершенно гладкой. Сердце в груди стучало, не унимаясь, Гермиона тяжело дышала. Капюшон Мантии-невидимки сбился с ее головы, а лицо, нелепо висящее в воздухе, было бледнее, чем стена, к которой девушка в изнеможении прислонилась. Кикимер и вовсе был сам не свой от страха, его вытаращенные глаза с неподдельным трепетом уставились на противоположную сторону коридора, трясущийся палец указывал в том же направлении.
- Драко приказал... – ноющий голос, внезапно донесшийся до ушей со стороны гобелена, показался Гарри знакомым. Он оглянулся. Пришлось резко собраться с мыслями: новые опасности не оставляли времени на долгую релаксацию. Ну, надо же - старые знакомые: незабвенные Кребб и Гойл. «Ваших рож тупых еще не хватало для остроты ощущений», - Поттер устало отмерил в голове порцию ругательств.
Кребб в ответ на реплику Гойла, гаденько хихикнув, ощерился:
- Драко приказал... – со злостью передразнил он приятеля. – Да плевать я хотел на его приказы. Хорьки нынче не в моде, Грегори! Только предупреждаю: если там засел Блейз со своей куколкой, то дело безнадежное. Хочешь тут торчать – можешь торчать хоть до ночи, а я пошел.
«И это правильно!» – мудрое решение Кребба Гарри благословил с насмешливым восхищением. На Гойла без лишних колебаний наставил Бузинную палочку.
- Что передать благородному чистокровному волшебнику? – диковинная вежливость Великого Артефакта несколько обезоруживала.
- Передай, что погода сегодня хорошая, - мрачно посоветовал Гарри. - Конфундо!
Массивная рожа Гойла расплылась в благостной улыбке. С внезапно возникшим интересом он уставился в окно, с минуту глуповато щурился от апрельского солнца, и, наконец, круто развернувшись, отправился прочь.
|
|
|
Не забыв похвалить себя за предусмотрительность (все-таки маскировочные чары – вещь незаменимая), Гарри осмотрелся в поисках подруги. Кикимер по-прежнему стоял, в растерянности вытаращив глаза и даже не стараясь унять крупную дрожь, охватившую тщедушное тельце, но бледное лицо Гермионы, еще недавно маячившее на фоне стены, исчезло.
- Ты где? – шикнул Гарри в пустоту.
- Здесь, - шепот Гермионы раздался совсем рядом, а ладонь ощутила слегка дрожащую руку девушки. – Хватай Кикимера! Идем!
Гарри повиновался приказу подруги, почти не раздумывая, слепо следуя туда, куда направляла ее рука. Сам он не видел возникшую в стене дверь, но не сомневался, что пока он разбирался с приятелями Малфоя, Гермиона успела вымолить у Выручай-комнаты новую «необходимость». И все же он слегка удивился, обнаружив себя в знакомом помещении, похожем на огромный собор, заполненном всяческим мусором.
- Комната Спрятанных Вещей? – тихо спросил Гарри, озираясь. – Но почему?
Кикимера Поттер осторожно опустил на пол, тот, почувствовав себя в относительной безопасности, немного приободрился. Освободив руки, Гарри немедленно прижал к себе девушку, кожей, всем своим телом вслушиваясь в неровный стук ее сердца, и отчего-то чувствуя себя безмерно виноватым за все волнения, выпавшие на ее долю.
«Лихие времена – не оправдание, - сердитая мысль жгла разум, точно раскаленный гвоздь. – И кто сказал, что на войне все средства хороши?»
- Первое, что пришло в голову, - невесело призналась Гермиона, нарушив короткое, но столь значимое для обоих молчание. Опасливо покосившись на дверь, она предложила: - Может, отойдем подальше. На всякий случай.
- Логично, - согласился Гарри, с сожалением высвобождая девушку из объятий, - Учитывая, что сюда может войти любой...
Приказав эльфу сторожить у входа, и, в случае чего, дать знать (благо, звуки под сводами собора разносились на редкость гулко), гриффиндорцы спрятались в узком проходе между грудами хлама.
- Оглохни! – прошептал Гарри, орудуя волшебной палочкой. – Теперь выкладывай! – потребовал он от подруги.
Гермиона, сделав глубокий вдох, как будто готовясь к чему-то ужасному, промямлила нерешительно и тоненько:
- Гарри, я знаю, что этого просто не может быть, что это невероятно... Но, все-таки... давай, как следует, посмотрим на ту тиару, что ты пристроил на шкафу год назад... На всякий случай, - совсем тихо добавила Гермиона, разглядев в лице друга недоверие.
«Хватается за соломинку», - угрюмо заподозрил Гарри, но вслух ничего не сказал, сдержался. Он совершенно не чувствовал в себе сил спорить с Гермионой, да и сколько-нибудь здравых идей насчет вторичного проникновения в тайник Тома Реддла в его разуме не наблюдалось. Змея, совершенно очевидно, знала свое дело и службу несла исправно. Интересно, рептилия по вкусу крови определила, с кем имеет дело?
- Гарри, просто я подумала... – продолжала Гермиона, с видимым трудом собирая мысли в слова. - Ну, знаешь, после того, как выяснилось, что ты – не Том Реддл... Если сейчас у вас с Сам-Знаешь-Кем один состав крови, то, вполне возможно... Ну, ты понимаешь?
- То есть, ты хочешь сказать, что Темный Лорд перехитрил самого себя? – Гарри смотрел на подругу, вытаращив глаза. – Допустим. Но нам-то это чем поможет? Если Сам-Знаешь-Кто не смог проникнуть в свой же тайник, то...
Внезапно в душе что-то упало, и Гарри оборвал речь, поперхнувшись тошнотворными мыслями, с ужасом осознав страшную глубину той неприглядной правды, которая, шаг за шагом, преследовала их с Гермионой уже три недели подряд.
- А как иначе крестраж попал в эту комнату? – спросила Гермиона, охватывая взором вековые завалы.
- В эту комнату? – машинально переспросил Гарри.
Ответить было нечего: он поймал диадему, когда чудища, созданные заклятым пламенем, словно желая напоследок позабавиться со старым барахлом, подбрасывали в воздух все, до чего смогли дотянуться, но что не смогли уничтожить мгновенно. В основном, металлические предметы: чаши, щиты, старую диадему...
«Но кто сказал, что это была та самая потускневшая от времени корона, что он, Гарри, напялил на парик год назад? Просто... просто адское пламя случайно откопало диадему среди прочего скарба, а крестраж, уже, будучи сам на волосок от смерти, но отчаянно желая погибели Мальчика-который-зашел-слишком-далеко, постарался-таки попасться ему на глаза, и, точно в замедленной съемке, падал в раскрытую пасть пылающей химеры...»
Гарри подскочил, словно ужаленный. Мысль о том, что его учитель оказался гнусным предателем, была настолько омерзительна, что он готов был хвататься за любую версию, лишь бы задвинуть подобные сомнения как можно дальше. Потому что этого быть не могло! Потому что подобная «догадка» Гермионы настолько маловероятна, что глупо всерьез принимать это за вариант.
- Идем, - скомандовал Гарри, решительно направляясь к потрепанному старинному буфету. – Опасаться нечего – на парик, однозначно, напялена не та диадема, что мы ищем.
- А какая же еще? – на ходу спросила Гермиона, следуя за другом по пятам.
Гарри не ответил. В ушах все гудело от напряжения, а в висках яростно пульсировала кровь. Лавируя между грудами бутылок, поломанных стульев, книг, шляп и прочего тряпья, пузырьков с таинственным содержимым и ржавыми рыцарскими доспехами, миновав чучело тролля и повернув налево около Исчезательного шкафа, они, наконец, остановились перед искомым буфетом со вздутыми филенками.
- Здесь! – выдохнул Гарри, указывая пальцем на обшарпанный бюст неизвестного волшебника, стоящий наверху.
Все. Оставалось только взять тиару в руки и убедиться, что это вовсе не крестраж. Сложность состояла в том, что буфет был достаточно высок. В прошлый раз, устанавливая бюст, Гарри воспользовался ящиком, стоящим поблизости, на котором, собственно, и нашел каменную голову волшебника. Сейчас ящика не наблюдалось ни рядом с буфетом, ни в ближайших кучах хлама.
Обежав беглым взглядом бескрайние пыльные груды всевозможного барахла, Гарри тихо спросил:
- Где-то здесь должен быть ящик?
Ответа не последовало. Гермиона стояла, погрузившись в себя, задумчиво перебирая в руках большую треугольную шляпу волшебника, темно-синюю с облупившимися серебряными звездами, которую, без сомнения, только что выудила из ближайшего вороха рухляди. Что она нашла в этом старом колпаке? Присмотревшись, Гарри без труда насчитал еще несколько подобных головных уборов, остро торчащих среди поломанных стульев и обтрепанной одежды.
- Зачем нам эта старая хламида? – спросил Гарри, указывая на колпак. – Никогда не носил, хотя входит в список обязательных предметов даже для первокурсников.
- Ааааааа? – протянула Гермиона, шмыгнув носом и внезапно чихнув от потревоженной столетней пыли, пробравшейся в ноздри. – Значит мысль верная, - расплывчато сказала она, обращаясь то ли к себе, то ли к другу: - Гарри, не понимаю: почему ты нацепил на бюст именно корону?
- Что значит: почему? – суть вопроса Гарри не понял. – Подвернулась под руку, вот и нацепил. А что, по-твоему, я должен был нахлобучить на этого уважаемого джентльмена? – Гарри перевел взгляд на верхушку шкафа.
- Вот этот колпак, - неожиданно просто ответила Гермиона. – Или вон тот, - добавила она, указав на груду тряпья, где другая остроносая шляпа выделялась своей формой на фоне прочей рухляди, не поддающейся опознанию.
- Я же говорил, что у меня не было времени лазить по кучам мусора, - слегка огрызнулся Поттер. – Схватил первое, что попалось под руку.
- Гарри, - по голосу чувствовалось, что Гермиона хочет быть максимально убедительной, - та тиара, что наверху - маленькая и довольно тяжелая, к тому же металл потускнел от времени. В общем, как бы это сказать, на свету почти не блестит. К тому же, еще совсем недавно ты даже толком не знал, что такое диадема.
«Балбесом считает», - подумал Поттер, мало-помалу раздражаясь и досадуя.
- Чтобы напялить корону на голову, вовсе не обязательно знать, что это, оказывается, называется заковыристым словом «диадема», - суховато возразил Гарри.
- Да я не об этом! – воскликнула Гермиона устало. – Тебе нужно было выудить из кучи мусора корону, а поскольку она небольшая и довольно тяжелая, то, по идее, от каждой перетряски – допустим: кто-то копался в мусоре - должна была проваливаться глубже и глубже. Ты же видишь: здесь целая стена из поломанных стульев, помятых чемоданов, книг, вываленных в полном беспорядке.
Далее: ты должен был рассмотреть то, что выудил, повертеть это в руках, определить, что это именно тиара, а не – к примеру - ручка от чемодана или обруч от больших песочных часов, и надевается на голову. Ты же говоришь, что времени совсем не было. Шляпа волшебника – предмет более привычный для тебя, достаточно большой, виден издалека. И искать не надо: вон их тут сколько, - Гермиона обвила взглядом пространство вокруг буфета. – А уж про парик и говорить смешно: если сейчас его стянуть с бюста и бросить хотя бы в паре шагов от нас, то среди прочего тряпья и пыли далеко не сразу разглядишь.
«Начиталась детективов девочка... Но говорит складно!»
- Да ничего я не искал, - насмешливо ответил Гарри, вспоминая события годичной давности. – Корона, - Поттер намеренно не хотел употреблять слово «диадема», - тут же лежала, на ящике, вместе с лысой головой колдуна и старым париком.
- Как на ящике? – Гермиона явно была поражена. – На каком ящике?
- Который испарился, - невозмутимо ответил Гарри, с возрастающим интересом наблюдая за немало огорошенной девушкой.
- А вот это тоже лежало на ящике?
Нагнувшись, Гермиона подняла выброшенный кем-то шерстяной шарф – гриффиндорский, в яркую желто-красную полоску.
- Нет, - Гарри решительно замотал головой. – Там лежали только бюст, парик и диа... корона!
- Очков, значит, тоже не было? – спросила Гермиона до странности рассеянным тоном, который, как показалось Гарри, отдавал заметной издевкой.
- Каких еще очков?
- Не знаю. Каких-нибудь старых, сломанных, с битыми стеклами...
- Знаешь, дорогая, - с улыбкой произнес Гарри, чувствуя, что терпение улетучивается, - я ценю твою фантазию, но... Черт возьми, что ты хочешь сказать? Что кто-то совершенно специально выложил на ящик три случайных предмета?
- Случайных?! – вскрикнула Гермиона, брови резко подскочили вверх. – Гарри, тебе когда-нибудь, в детстве... приходилось собирать пирамидку? Пусть даже самую простую, состоящую из палки и колец, которые надеваются друг на друга.
- Нет! – жестко ответил Гарри, дав понять, что обсуждать свое «счастливое» детство не намерен.
- Гарри, - беззлобно пролепетала Гермиона, заметно сбавив обороты. – Если бы ты действительно хотел сделать буфет более приметным, то, водрузив на него бюст, случайно обнаруженный на ящике, ты бы нахлобучил на волшебника вот эту самую шляпу, и нацепил бы вот этот самый шарф, - Гермиона потрясла в воздухе найденными предметами, которые все еще держала в руках. – Шарф яркий, виден издалека. Конусообразная шляпа делает любого волшебника выше, следовательно, много заметнее.
Но ты, как я понимаю, схватил то, что первым попалось под руку. Не раздумывая. И здесь твои действия не вызывают вопросов. А вот само наличие трех предметов, идеально подходящих друг другу, в одном месте, да еще открытом взору, выглядит слишком странно. Просто невероятно! Смотри-ка, - Гермиона, нагнувшись, выудила из кучи выброшенных книг привлекший внимание экземпляр. – Старый знакомый!
В центре темной обложки вполне приличной с виду книги красовалась тесненная золотистой фольгой надпись: «Я – ВОЛШЕБНИК». Чуть выше имя автора: Златопуст Локонс.
- Автобиография, - хмуро выдавила Гермиона. – Между прочим, он написал ее, когда мы уже в школе учились. И если все эти годы диадема лежала на ящике...
-...то это все равно ничего не значит! – запротестовал Гарри, лихорадочно перебирая в голове возможные объяснения. – Например, кто-то, собираясь домой, забыл книгу в гостиной, а дежурные эльфы выгрузили хлам в Выручай-комнату. Может, эльфы не читали... биографию Кандиды Когтевран.
Вообще-то Гарри хотел упомянуть «Историю Хогвартса», но вспомнив, что Гермиона эту книгу знает наизусть, прикусил язык.
- Так это вездесущие эльфы затеяли здесь игру в цирюльника? – Гермиона не замедлила вставить шпильку. – Кстати, хотелось бы взглянуть на тот ящик. Надеюсь, он был не из пластика?
- Нет, деревянный, - незамедлительно пробормотал Гарри.
- Правда?
- Правда, - твердо сказал Гарри, стараясь не замечать некоторой иронии в голосе подруги.
Отстаивать свою точку зрения в споре с Гермионой было всегда не просто. Здесь не проходили аргументы типа «я чувствую». Правда, в исключительных случаях она, отдавая должное его интуиции, принимала в расчет и такие соображения, но гораздо чаще приходилось искать более весомые доказательства.
Сейчас, увидев скептическую усмешку на лице девушки, появившуюся в ответ на его замечание про хогвартских эльфов и биографию леди Кандиды, Гарри решил подойти к проблеме с другой стороны.
- Хорошо, - многообещающе начал он, делая вид, что согласен с доводами подруги. – Допустим, кто-то...
- Не будем уточнять – кто, хотя это был...
- Не будем уточнять, кто это мог быть, - строго остановил собеседницу Поттер. - Допустим, кто-то решил подсунуть мне под руку диадему в расчете... – на последнем слове к горлу подступил такой комок, сплетенный из злости, обиды и досады, что справляться с голосом стало невероятно трудно. – Почему сюда, к этому злосчастному буфету? – сипло закончил он.
- А куда еще-то, Гарри?
Искреннее удивление Гермионы показалось, по меньшей мере, странным. Поттер вновь окинул взглядом огромный собор с высокими окнами, мысленно еще раз проходя по широким улицам и проулкам большого города, в нескольких местах уставленного грудами разваливающейся мебели.
- Да хоть вот сюда! – обрадовано воскликнул Гарри, указав на трехногий гардероб, стоящий справа от буфета. – Я вполне мог бы спрятать учебник в этот шкаф.
- И что это меняет? – возразила Гермиона. – Все равно наткнулся бы взглядом на тот же самый ящик, а учитывая, что гардероб зримо выше буфета, то, - Гермиона невесело усмехнулась, - тут без вариантов.
- Есть другие залежи старой мебели, - Гарри упрямо продолжал сопротивление.
- Знамо дело, натыкались, - с подколкой парировала Гермиона. – Честно говоря, ни я, ни Рон, проходя мимо, не рискнули даже приближаться к этим завалам. Взгляни, например, вот сюда, - Гермиона бросила выразительный взгляд на высоченную стену из старой мебели и помятых чемоданов, находящуюся в непосредственной близости от буфета.
Вспомнив, как эта самая стена, обрушившись от заклятия Кребба, едва не погребла под собой Рона, Гарри не нашел, что возразить.
- Почему обязательно зацикливаться на мебели? – со стоном произнес Гарри спустя полминуты.
- По той же самой причине, что заставила тебя, несмотря на катастрофическое отсутствие времени, водружать бюст с париком на буфет, - вздохнув, ответила Гермиона. – Ты же хотел спрятать учебник на время, чтобы потом, когда все уляжется, забрать его. В противном случае ты бы мог и в Исчезательный шкаф книгу засунуть, или просто швырнуть в груду мусора.
Гарри, - тихий голос Гермионы был почти умоляющим, - этот буфет стоит в одном из немногочисленных широких проходов. Стоит не в общей шаткой куче с другой мебелью, а отдельно. Не наткнуться на него практически невозможно, и, знаешь, довольно странно, что ты оказался единственным, кто использовал этот буфет для тайника.
- А вот и нет, - едко отвесил Гарри. – Там внутри спрятан чей-то скелет, - добавил он взволнованным шепотом, со значением качнув головой.
Вместо ответа Гермиона дернула за единственную, оставшуюся в живых дверную ручку. Дверца буфета со скрипом отворилась, явив взору кости давно почившего существа. Сунув руку за скелет, и немного пошарив там, Гарри вытащил из укрытия учебник Принца-полукровки.
- Хочешь забрать? – спросила Гермиона, наблюдая за тем, как Гарри, торопливо перелистав несколько страниц, захлопнул книгу.
Забрать? А почему бы и нет? Так уж вышло, что Малфой со своей свитой помешал ему проверить недра буфета, и теперь трудно сказать, лежал ли три недели назад учебник Принца за скелетом с пятью лапами.
- Возражаешь? – странный для ситуации вопрос вырвался неожиданно.
- А почему я, собственно, должна возражать? – похоже, Гермиона почувствовала себя уязвленной.
С минуту Гарри участливо смотрел на подругу, щеки которой от волнения запылали, и вдруг в памяти воскресли все их с Гермионой нескончаемые разговоры и споры до хрипоты годичной давности. О Малфое и его делишках, о хозяине учебника и его, как утверждала Гермиона, скверном чувстве юмора, о странном прозвище «Принц-полукровка» и незаслуженной славе мастера зельеварения, которую приобрел вездесущий Поттер благодаря найденному учебнику.
Сейчас, особенно по сравнению с годом прошедшим весь шестой курс внезапно показался далеким детством: сумасбродным, наивным и шальным. Ну и проблемы тогда волновали безрассудного Поттера: как помирить Рона и Гермиону, как остаться наедине с Джинни, как спрятаться от поклонниц, как выиграть кубок школы по квиддичу... Хотя нет: квиддич – это серьезно, это в общую кучу никак нельзя.
Таинственный Принц-полукровка щедро добавлял перцу в повседневные заботы трех друзей. И ведь не поленилась, откопала где-то эту костлявую девицу по имени Эйлин Принц! Газетный лист, на котором та мадам была изображена, крошился от дряхлости... Да, Гермиона – она такая: целеустремленная.
- Ну, не знаю, как тебе сказать, - уклончиво начал Гарри, как будто говорил о чем-то сугубо постороннем, - но я, в общем и целом, заметил, что книжечка тебя несколько... раздражала.
- Гарри Поттер, да вы – наблюдательный человек! – восхищение Гермионы так тесно переплелось с колкостью, что невозможно было определить, чего в ее голосе больше.
- И все же?! – Гарри терпеливо ждал ответа, и вовсе не потому, что сомневался в своих дальнейших действиях. Он уже твердо решил для себя, что уйдет из Выручай-комнаты вместе с учебником, но мнение Гермионы было важно само по себе, без приложения к конкретной ситуации.
Гарри незаметно от девушки скрестил пальцы свободной руки, на короткое время забыв обо всем и загадав невероятное желание: «Если сейчас она согласится с его точкой зрения, то и в дальнейшем мы всегда сможем находить истину в безбрежных спорах». А уж в том, что дебаты будут жаркими, сомневаться не приходилось. Но кто сказал, что у нормальных людей должно быть как-то иначе?
- Времена изменились, Гарри, - убрав с лица усмешку, заявила девушка. – Но это вовсе не означает, что серьезную науку можно будет поменять на откровенное жульничество, - добавила она сердито. - Впрочем, профессор Слизнорт уже в курсе источника твоих небывалых талантов, так что...
- Ой, Гермиона, не продолжай! – взмолился Гарри, с досадой чувствуя, что его прихотливый вопрос к фортуне так и остался без внятного ответа.
Минуты полторы они пристально смотрели друг на друга, два пальца, которые Гарри по-прежнему держал скрещенными, успели немного занеметь. Пальцы он разжал, но получилось неловко. Гермиона, верно, заметила беглую страдальческую мину, промелькнувшую на его лице. Ее взгляд, скользнув вниз по руке и вернувшись обратно, приобрел до неприличия характерное выражение.
- Жизнь будет интересной... – медленно, но твердо произнес Гарри, опережая возможный вопрос подруги, пока она не стала подкапывать слишком глубоко.
- Ааааа... я так и думала! – слегка заикнувшись вначале, Гермиона закончила фразу вполне убежденно.
*****
Если бы можно было выпустить из памяти все, забить на войну и предстоящие поиски диадемы среди необъятных развалов векового хлама... Впрочем, и это малоприятное обстоятельство не помешало Поттеру предаться романтическим мечтам о том, чтобы мгновенье остановилось.
Безотчетно, забыв об ускользающих в вечности секундах, Гарри смотрел на подругу. Хотелось сказать ей что-нибудь веселое, чтобы убрать хмурую складочку между бровей, но в голове словно что-то загнулось в неправильную сторону, не давая сосредоточиться и отмочить нечто из ряда вон забавное, и в то же время отгоняло далеко-далеко все мысли о борьбе, долге, спасении мира.
В конце концов, какая разница, где прячется пресловутый крестраж? Если прошлого не изменить, то он все равно выползет из своей щели, погоняемый огненными химерами, когда настанет неизбежный час расплаты.
Рассеянный дневной свет, падающий из высоких окон, как будто сделался ярче, плотнее, незаметно глазу трансформировавшись в самые настоящие солнечные лучи – золотисто-желтые, косые, теплые и живительные. И они, вобрав в себя бесчисленные невесомые пылинки, щедро рассеянные в воздухе, закружили вокруг юноши и девушки незатейливый хоровод.
«Хочу радугу!» - чудное желание представилось настолько простым и естественным, что Гарри искренне не мог понять, почему он не подумал об этом чуть раньше, едва переступив порог Комнаты Спрятанных Вещей.
Магия Выручай-комнаты поймала эту невероятную мысль, в ее высоких окнах что-то перестроилось с мелодичным скрипом, и солнечный свет, до того мгновенья девственно-белый, разделился на семь сочных оттенков, в которых утонуло все: и тысячелетний хлам, и два юных горячих сердца.
Гарри даже ухом не пошевелил на тихий короткий шум, исходящий от окон, он словно ждал этого маленького чуда, но Гермиона капельку содрогнулась от сюрприза, преподнесенного жизнью. Но это было лишь малое мгновенье, потому что в следующий миг они – безумно счастливые - держась за руки, кружились в нескончаемом разноцветье животворной радуги.
- Гарри, ты великий волшебник! – восхищенно бормотала Гермиона, но он не слушал. Он ведь просто подумал о маленьком чуде, и чудо случилось. Да так и должно быть! Главное, что ее до безобразия растрепанная головка покоится на его плече, а его рука у нее на талии, и рука подруги прижата к его груди, там, где бьется любящее мальчишеское сердце.
Гарри не пытался понять, почему вдруг стало так просторно, почему под ноги перестали попадаться пустые бутылки или прочий мусор. Разумеется, все это сдвинулось в сторону, чтобы они с Гермионой могли чуть-чуть помечтать, просто побыть самими собой, без оглядки на прошлое или будущее.
Легкость, наполнившая все его тело от непричесанной макушки до утружденных заботами ног, выдававших сейчас какие-то немыслимые для них па (невероятными их смело можно назвать хотя бы потому, что он ни разу не наступил девушке на ногу), была странной. Казалось, вот-вот они поднимутся в воздух и поплывут в искрящемся семицветном потоке, просто потому, что это их мир, это им, ему и Гермионе, Хогвартс подарил маленькую, но такую желанную сказку.
Тихая мелодия, льющаяся из окон, стала постепенно стихать, а цветные лучи понемногу теряли свою изначальную насыщенность, и в какое-то мгновенье обоим стало ясно, что надо вернуться в реальный мир, где еще осталось так много нерешенных проблем.
Они уже не продолжали свой импровизированный незатейливый танец, а стояли, прижавшись друг к другу, и Гарри шепотом излагал подруге свою версию о местонахождении подлинной диадемы. К его немалому удивлению, Гермиона не спорила, находя предложенную вариацию заслуживающей внимания. Гарри даже уловил в ее голосе нотки облегчения, впрочем, достаточно слабые.
- Да, Гарри, все это, конечно, весьма изобретательно, но...
- Что?
- Выходит, если бы Кребб не спалил весь этот склад, - Гермиона сделала широкий плавный жест рукой, - наши шансы добраться до диадемы были бы ничтожно малы.
Возразить Гермионе было нечего. Еще раз с отчаянием оглядев пространство высоченного собора, казавшееся сейчас почти безграничным, Гарри с грустью пожал плечами. Невероятное везение, просто чудо какое-то... А ведь за тридцать (или даже сорок!) с лишним лет, прошедших с момента визита Волан-де-Морта в Хогвартс всю эту гору хлама можно было вручную перебрать... Если бы только Дамблдор вовремя сообразил, что крестраж болтается прямо у него под рукой, в Хогвартсе!
- Ладно, Гарри, весь склад нам не одолеть, но... – Гермиона устало вздохнула, - но то, что надето тобой сверх парика и стоит сейчас прямо над нами все-таки стоит проверить.
- Я же говорю тебе, что это совсем не то, – сердито заявил Поттер. – Могу поспорить на все, что угодно!
- Серьезно? – переспросила Гермиона в раздумье, и мысль о том, что она не верит в его, Гарри, версию событий, вылезла наружу со всей очевидностью.
«Стало быть, снова начинается интересная жизнь...»
- Ну, так что? – лукаво осведомился Поттер, коварно решив качать выгоду в свой карман по максимуму. – Заключаем пари?
- Ты о чем? – девочка упрямо притворялась наивной.
- Сейчас мы все проверим, - твердо пообещал Гарри, - но если я окажусь прав, то... ты выполнишь одно мое заветное желание, - добавил юноша с вызовом.
- А если права я?
- Соответственно, я выполняю твое заветное желание, - безмятежно согласился Гарри. – Все честно.
- Немедленно?
Все-таки странные эти девчонки... Что значит немедленно? Это, смотря какое желание... У него, Гарри, желание огромное и на всю жизнь. Он даже выбросил недозрелую мысль о том, что надо бы до поры оставить все в секрете, потом озвучить красавице то, на что она так опрометчиво подписалась. Нет, пусть знает девочка, что ей грозит в случае неминуемого провала.
«Сейчас, только бы воздуха в легких хватило!»
- Если на буфете подделка, то ты... Гермиона Джейн Грейнджер, возьмешь меня, Гарри Джеймса Поттера, в законные мужья.
«Вроде бы так говорили на свадь<
